Летучий корабль, парящие острова. | ходы игроков | == Полтора человека (Тавиш и Оин)

Год 268 от БП, 9 апреля, часа полтора после полудня.
Невросоюз, о. Понтиак,
3-я улица Строителей, д. 25, кв. 12

В полутора кварталах от площади Старших ("Эльдаров", если на йельфский манер), втиснутый между забытыми большинством населения старым проклятым гаражом и не менее древним паровозным вокзалом Фоту, возвышался над окружающими постройками восьмиэтажный доходный дом №25. Такие дома типичной планировки во множестве можно найти практически в любом крупном городе и располагаются они все как на подбор на улицах Строителей. Небольшие типовые квартирки сдаются за скромную квартплату всем кому не лень.

Конкретно этот дом переживал далеко не самые лучшие свои времена - перебои с водой, отстутствующее как класс центральное отопление и полтора десятка лет не делавшийся капитальный ремонт. Да чего там, этот дом вообще никогда не видел ни капитального, на косметического ремонта.

Поднявшись по скрипучей и местами опасной для жизни лестнице на последний этаж, можно попасть на площадку с единственной дверью. На ней, обитой кожей редкого подвального дермантина, намертво прибита гвоздями "на 200" фанерка с выведенной тушью надписью "№ 12".

Двенадцатая квартира по типовому плану была однокомнатной студией, но хитрый домовладелец пробил дыру в потолке, проделал несколько манипуляций названных им "косметический ремонт", поставил старую винтовую лестницу, снятую с одного из траулеров, и радостно сдает квартирку как двухуровневые апартаменты.

Вернувшихся хозяев встречал веер квитанций на оплату коммунальных услуг и десяток записок от домовладельца, мол, "где деньги, гады?"

Оин с кряхтением пытался протиснуться в дверь. Эту и без того непростую задачу ему сильно осложняла дубовая бочка размером в половину самого дварфа зажатая подмышкой. Корявая надпись выведенная на ней углем гласила "ДАСТ ПОРОХ", однако красноречивое бульканье свидетельствовало о том, что порох там если и есть то изрядно подмокший.

- Ест ктой-нибуть ис домиш! - Гулко поинтересовался канонир.

Быстро дойдя до дома, где располагалась квартира, снимаемая Тавишем на пару с Оином, доктор влетел и здание и быстро, дабы понизить шансы падения с далеко не самой безопасной в мире лестницы, поднялся на свой этаж. С облегчением отдышавшись, доктор открыл дверь. Пред его взором предстало обожаемое место жительства. Закрыв за собой дверь и слегка потянувшись, доктор заметил на тумбочке небольшой веерок цветастых бумажек, который оказались квитанциями и "добрыми" письмецами от домовладельца, недовольно побурчав, врач взяв этот веерок в руку и не раздеваясь вышел из прихожей, после чего проследовал вглубь квартиры, попутно перебирая "веерок".

На секунду задержавшись на то , чтобы посмотреть на стоящие на камине часы и спросить у самого себя "Где же Оин шляется?", Стодж быстро подошёл к лестнице, ведущей в его комнату, и моментально преодолел её, оказавшись у себя. Обведя взглядом свою комнатку, врач заметил на столе банку со своим паучком , и , бросив "веер" на стол, достал из ящика стола небольшую цилиндрическую коробку, откуда уже извлёк рядом лежащими щипцами вкусняшку для паучка, представляющую собой довольно упитанного жука и, открыв банку, бросил "вкусняшку" внутрь. Положив коробку и щипцы на место и пару секунд понаблюдав как питомец "Забарывает" фактически дохлого оппонента, Стодж плюхнулся на свою кровать, закинув руки на голову. Врач на секунду закрыл глаза и провалился в состояние лёгкой дремоты.

Однако, дремота эта длилась недолго, буквально минут через 20 из смиренного спокойствия снизу раздалось громкое кряхтенье и тяжёлые шаги, которые моментально выдернули врача из этого самого спокойствия. Немного погодя раздались вопрошания, которые возвещали о том, что Вухенбах всё-таки вернулся:
-- Ест ктой-нибуть ис домиш!
Ловко вскочив с кровати, доктор взял со стола веер цветастых бумажек и вальяжно направился в сторону лестницы. Выглянув вниз, начал не менее вальяжно начал спускаться , снова перебирая бумаги. Бросив взгляд сначала на Оина, а потом на бочку с надписью "Даст Порох", врач, слегка нахмурившись и улыбнувшись одновременно, обратился к канониру:
- Я здесь, приятель. Позволь поинтересоваться, что это такое? - Доктор бросил указывающий взгляд на "веер". - Я же вроде просил, чтобы ты сразу же сообщал мне о подобных посланиях? Нам надо срочно погасить долги...

Оин громыхнул бочкой о пол и с наслаждением хрустнул спиной. Не каждая старая дверь могла так скрипеть как суставы старого дворфа. В тот же момент когда вам казалось что Оина все же заклинило и нужно принимать меры, раздавался "чпок" и они вставали на место.
- О, херр Тафиш, фы уше тут?

Оин с интересом осмотрел "молчавшего" доктора, протягивающего ему букет разных бумажек.
- Чтой-то случилос?

Доктор недолго посмотрел на бочку, принесённую Оином. Судя по бульканью, которое пускай приглушённо, но всё же издавалось изнутри, там находился совсем не порох. Моментально переведя взгляд на Оина, Тавиш громко пробормотал, протягивая канониру "букет" бумажек:
-Смотри, что я обнаружил на тумбочке в прихожей , когда вернулся сюда. Есть какие-нибудь идеи ?

- Ага!!! - визглявый окрик от входной двери заставил Тавиша вздоргнуть и даже слегка подскочить. Исполнив насколько хватило изящества пируэт известный как "половинный тулуп в прыжке, без коньков и не на льду", доктор уставился на дверной проём. Оин же, в силу своих физиологических особенностей проигнорировавший вопль, просто проследил глазами за соседом.

Уперев руки в косяки - возможно, чтобы арендаторы не дали дёру - путь на лестницу перекрыл свои тщедушным тельцем управдом старикашка Мёрфи. Застиранная клетчатая рубашка, застегнутая на все пуговицы прям до жутковато выглядящего острого кадыка с торчащими седыми волосками, поношенные, но чистые и почти выглаженные брюки, очки на шнурке и теплые домашние тапочки радикально белого цвета - весь его наряд говорил человеку, знакомому с привычками этого ископаемого, что он пришел Разбираться С Этими™.

В одной из тощих, вечно трясущихся, ручонок были зажаты пара конвертов, потрясая которыми он с грозным видом стал наступать на жильцов квартиры №12.

- Ещё один СЧЁЁЁТ! - на большее его дыхалки не хватило, поэтому дальше он только переводил, как он надеялся испепеляющий, взгляд с одного на другого. Однако второе дыхание открылось буквально пару секунд спустя, когда Мёрфи увидел бочонок литров на сто, а может и на стопятьдесят, стоящий рядом с Вухенбахом. Он выпростал левую руку указательным пальцем тыча в сторону ёмкости. Красноречивости жеста позавидывали бы бывалые деревенские попы-фанатики указующие на грешников.

- Порох?! - хрипел он. - В моём доме?! ЗАПРЕЩЕНО! Это ЗАКХО-ОН! Закон Мёрфи!!!

Не торопясь переведя взгляд сначала на Оина, потом на бочку и наконец на старикашку Мёрфи, доктор оправился, прокашлялся и спокойным тоном, скривив лицо в эдакой улыбке, достаточно громко обратился к стоящему перед ним управляющему:
-О! Здравствуйте, мистер Мёрфи! Вы ошиблись, это не порох. Видите ли, в этой бочке нету пороха. Вам не о чем беспокоиться, уверяю Вас. А насчёт счёта - мы всё оплатим. Можете возвращаться к своим делам, всё под контролем. - Доктор , не прекращая улыбаться , бросил незаметный взгляд на Оина, после чего вернул свой взгляд обратно на управляющего.

Дворф так и не не понял что от него хочет доктор. Тот говорил слишком тихо и невнятно. Но было бы невежливо лишний раз намекать соседу на его дефекты речи. Поэтому он воспользовался логикой. Раз тот трясет этими бумагами, видимо они его беспокоят. Мешают там работать стол захламляют. Судя по тому что он трясет ими перед соседом, это бумаги Оина, хотя он и не помнит таких у себя. Ну да ему не жалко даже если это не так. Оин уберется.
К счастью последнюю реплику доктора ему удалось наполовину расслышать наполовину прочитать по губам.
- О йа, есть идейиш.

Оин невозмутимо выудил из рук Тавиша бумаги, свернул их трубочкой, запихал одним концом в свою немалых размеров курительную трубку и неторопливо чиркнул спичкой о бочку.
В этот момент он увидел как доктор вылупился на что то за его спиной.
Так вот с горящей спичкой поджигающей импровизированный факел он и повернулся к арендатору.
- Оу. Гуттен так херр Мерфи. Саклянулиш на огонек?

Мёрфи перевёл полный негодования взгляд с доктора на обернувшегося канонира. Глаза, которым, казалось, некуда больше округляться, приняли форму идеальных окружностей с пятнами белёсых зрачков точно по центру. И эти зрачки вперились в горящую спичку. Он пару раз открыл-закрыл рот, очень в этот момент напоминая рыбу в несвойственной ей среде.

Слова Тавиша казалось обтекают его. Они не то, что не задерживались в мозгу - они до него попросту не доходили. Хлопнула дверь поддавшись сквозняку. Следующим хлопнулся в обморок управдом. Вот прям поленом - как стоял, так и упал.

Спичка потухла.

Оин недоумевающе покосился на потухшую спичку.
Затем перевел взгляд на управдома.
- Даст голодный обморок. - На глаз определил канонир. - Герр Тафиш, это по фашей части.

Сам же Оин чиркнул о бочку второй спичкой и продолжил попытку раскурить счета.
- Йа нихт професионалиш но думаю крушка бир ему помошет.

Доктор только сейчас обнаружил, что счета, которые Оин спокойной рукой взял у него чуть раннее, теперь дымятся в канонирской курительной трубке. Удивлённо посмотрев по очереди то на трубку с горящими в ней бумагами , то на внезапно упавшего в обморок управляющего, доктор выслушал предположения Оина, и задумчиво глядя на управляющего, хмыкнул и присел на корточки, поближе к лежащему Мёрфи, после начал нащупывать пульс арендатора.

Управдом был жив. И даже слабенько дышал.

Чуть слышно (для доктора, разумеется) потрескивали квитки, тлеющие в трубке. Булькнула жидкость в бочке.

Пожав плечами Оин отправился собирать вещи. Собственно на гаупфахту он не отправлялся по причине того что ничего кроме использованного носового платка у него при обыске отобрать не удалось.

Благоразумный дварф предусмотрительно не брал с собой на пьянки оружия зная привычку полицаев списывать все разрушения в кабаках на первый найденный гномий молот.

По этому шлем, копье трубочиста, несгораемый кафтан и рогатка благополучно дожидались его дома.

Выташив из под кровати вещмешок дфорфийского военнослужащего, в котором можно было смерти средних размеров быка, (или пушку с парой зарядов к ней), Оин произвел быстрые сборы, суть которых заключалось в том что все что было не прикручено к полу хваталось и помещалось в вещмешок, а так же потрошить все заначки которые сможешь вспомнить.

Спустя уже пять минут, канонир попыхивая остатками квитанций в трубке взвалил этот баул себе на плечи и обратился к доктору.
- Херр Тафиш фы готофы к путешестфию?

Довольно ухмыльнувшись, доктор встал во весь рост и с эдакой ноткой радости в голосе громко обратился к Оину, взглянув на лежащего в отключке Мёрфи:
- С ним всё в порядке, приятель! Просто он немного переволновался, пхах! Скоро очухается!
Тавиш посмотрел на часы, расположенные на камине, и громко пробормотал, поправляя свою причёску:
-Я практически готов, приятель. Осталось только вещи упаковать! - Доктор взглянул на лестницу, ведущую на второй этаж. - Сейчас вернусь! К тому же, пожалуй, у меня есть кое-что, что поможет нам с тем "Пациентом"!

Доктор поднялся к себе, подошёл к кровати и достал из-под неё крупный чемодан и тёмно-зелёный докторский саквояж, которые сразу положил на кровать. Открыв чемодан, врач подошёл к шкафу и взял оттуда всё то малое количество одежды, что там было. Быстро вернувшись к кровати , доктор положил одежду в чемодан и снова вернулся к шкафу, в котором Тавиш выдвинул небольшой ящик, откуда достал завёрнутые в чистый платок золотые карманные часы. Спрятав часы во внутренний карман пиджака, врач придвинул к себе от дальней стенки шкафа моток верёвки и крупный футляр с ручкой, на котором были указаны инициалы Стоджа. Ухватив футляр, Тавиш обвёл взглядом опустевший шкаф и закрыл его. Опять подойдя к кровати, доктор положил футляр на дно чемодана, а верёвку бросил на кровать.

Сложив одежду, Тавиш подошёл к письменному столу, откуда извлёк бумаги, пару книг и дорогой ему альбом с фотографиями. Подойдя обратно, доктор наиболее важные документы рассовал по карманам, остальные документы разложил в карманы саквояжа, фотоальбом аккуратно положил в специальное отделение в чемодане, а остальные книги просто разложил по свободному пространству чемодана.

Окончив раскладку бумаг, доктор вернулся к столу и достал последнее, что там было: коробку с пищей для паука , щипцы и пару бумажных листов. Тавиш завернул коробку в несколько листов и подошёл к кровати, после чего положил коробку и щипцы в отделельный карман в саквояже.

Упаковав вещи из стола, Стодж подошёл к сундуку и извлёк оттуда бинты, пробки, шприцы и множество бутылочек и коробочек с лекарственными травами и препаратами, и прочими варевами, среди которых нашлось несколько самодельных таблеток от похмелья, заготовленных ещё давно . Подойдя к кровати, доктор аккуратно сложил все свои вещи, взятые из сундука в свой докторский чемоданчик

Сложив своё имущество из сундука , Тавиш к подскочил к "фикусу", который он купил и выращивал для мед. нужд на протяжении уже полугода, чего вполне достаточно для созревания. Доктор взял последний мешочек, располагавшийся на столе, и аккуратно собрал с растения "урожай" листочков и плодов, которые закинул в мешок, а сам мешок положил в карман.

Убедившись, что всё имущество уложено, Тавиш взял верёвку, которую он достал из шкафа. Обвязав чемодан таким образом, чтобы он без желания владельца не раскрылся, и, получив своеобразные лямки, Стодж водрузил чемодан на спину.

Оправившись и установив равновесие, доктор взял руки банку с копошащимся внутри пауком и свой саквояж, после чего окинул взглядом покидаемую комнату и вышел из неё. Не торопясь спустившись по лестнице, Тавиш подошёл к Оину и громогласно объявил:
-Вот теперь я готов, приятель!!! И у меня есть кое-что, что может нам пригодится!!! И это пригодится конкретно нам с тобой, хе-хе!!!

Оин окинул доктора долгим взглядом "сверху вниз" оценивая степень его готовности.
Такой взгляд бы особым дворфиским умением и впитывался с младенчества.
Ни одно существо в мире не умеет нат осматривать "сверху вниз" как опытный дворф.
- Фы сабыли фыписать больному счет за осмотр, токтор. Эта нихт профисионалиш.

С этими словами абсолютно невозмутимый гном двинутся к дверям, заранее ужасающимся тому что через них будут проходить с таким баулом и бочкой одновременно.

Тавиш недоуменно выслушал "Рекомендацию" Оина и посмотрел на Мёрфи. Немного помедлив, доктор поставил саквояж и банку с пауком рядом и достал из карманов пиджака ручку и записную книжку. Быстро выписав Мёрфи "счёт" за медосмотр на "Состояние здоровья", и указав несколько рекомендаций из разряда "Впредь меньше волноваться", засунул его в руку управляющего. Завершив выписку "счёта", доктор спрятал книжку и карандаш обратно по карманам, после чего взял банку и саквояж обратно в руки, после чего заторопился проследовать за Оином, ибо время не ждёт.

Оставив старикашку Мёрфи отдыхать и набираться сил на полу в прихожей, Оин и Тавиш двинулись в поход. Мерно покачивался перед глазами доктора огромный тюк плотно набитый практически всем содержимым первого этажа квартиры за исключением, пожалуй, самых тяжелых предметов мебели - всё как и предписывал в таких случаях Устав Вооруженных Сил Кайзера. Рука канонира с материнской нежностью прижимала к боку полстапинтовый бочонок “Жиргуля”. В другой руке дворф нёс своё чудовищное копье - внебрачное чадо пушечного банника и зубочистки великана, используя его как в качестве посоха, так и для открывания дверей (и не всегда в ту сторону, которая предполагалась строителями).

День, улица, фонарь, аптека…

Солнце припекало всё сильнее. Сидя на бочонке и прислонившись спиной к фонарному столбу, Оин курил уже третью набивку и маялся от безделья и недостижимости благословенного хмельного напитка - ибо для дела куплено. Время от времени канонир бросал чем дальше, тем более раздражительные взгляды на вход в аптеку через дорогу, где минут двадцать-тридцать назад скрылся Тавиш, оставив ему под охрану свой чемодан и банку со своим мерзотненьким питомцем. Тот, видать, тоже скучал, посему постоянно скребся в стенки пытаясь выбраться из заточения и, Оин был в этом абсолютно уверен, укусить славного сына Острова Железной Занавески за мягкое.

Наконец, из фармацевтического заведения показался доктор. Лучезарная улыбка и немаленьких размеров бумажный пакет в руках свидетельствовали об успешном закупе.
Двинули дальше, оставив около фонаря расстроенных и несколько потерянных троих активистов движения “За запрет курения в общественных местах”, которые, оказывается, все эти полчаса читали Оину лекцию о вреде курения. Дворф, понятное дело, внимания на них не обратил - ну стоит кто-то рядом, шепчет чего-то. Делов-то…
Свистнул Тавиш пронзительно - повозку наемную остановил. Дальше двигались быстрее и с каким-никаким, а комфортом.

По мере приближения к месту назначения обстановка на улице начала меняться. Сначала сослуживцы увидели столб дыма, жирной черной гигантской змеёй поднимающийся в голубое небо примерно от нужных им складов. Чуть позже стало заметно, что народ идёт, а в основном - бежит, большей частью навстречу. Попадались и санитарные бригады тащившие на носилках то ли раненых, то ли дымом надышавшихся. Разрывая барабанные перепонки адским звоном колоколов повозку обогнали два экипажа пожарных бригад, расплескивая по дороге воду из гигантских бочек на задках облепленных огнеборцами телег. В сторону пожара бежали и отряды жандармов.

Выбравшись на обычно открытое место перед чередой складов, нынче заполненное толпой зевак оттесняемой от строений оцеплением жандармов, Оин и Тавиш наконец увидели причину переполоха. Здоровенный склад с огромными буквами “31А” над проемом грузового въезда, из которого валил густой дым, медленно, но верно превращался в гигантский костер. Искореженные ворота, куча битого камня и еще какие-то обломки валялись неподалеку от входа. По всему видно, что с минуты на минуту огонь перекинется на соседние строения.

В полутора десятках метров от горевшего склада был устроен своего рода временный пункт мед. помощи, куда оттаскивали раненых и надышавшихся дымом. Заставив возницу пробиться через толпу и командным окриком Оина пробив оцепление жандармов, повозка подъехала к самому “лазарету”. Меж лежащих тел и бегающих туда-сюда в хаотичном порядке людей, взгромоздившись на кучу каких-то ящиков, командовал криком крича и отвешивая оплеухи, искомый приятелями Улар Турдрум. Весь потный, в саже и даже, кажется, дымящийся.

- Йа фсегда кофорил что курени на рапочий место нихт тофодить то тобра. - невозмутимо пробурчал Оин выбивая свою монструозную трубку о голенище сапога.

Сгрузив бочку с жиргулевским рядом с импровизированным пунктом первой помощи канонир устроил поверх нее тук с пожитками и принялся в нем копаться. Выудив свой фирменный несгораемый кафтан Оин напялил его прямо поверх одежды. Далее последовали рукавицы сталевара и фирменный шлем. В довершение всего на свет божий появился старый вязанный шарф, макнув его в содержимое бочки дварф обмотал мокрой тряпкой лицо и и двинулся на спасение горящего имущества.

- Нда , безобразие. - Промолвил доктор в ответ на реплику Оина, смотря на горящее дымящееся здание.
Увидев, что канонир уже "Обустроился" на "Пункте", доктор снял свой чемодан со спины и поставил его рядом с пожитками Оина.

Тавиш снял с головы кепку, помахал кепкой перед лицом, дабы немного разогнать воздух, после чего воздрузил головной убор обратно и, снова взглянув на горящее здание, обратил свой взор на Оина , успевшего нарядиться в своё фирменное (Если не сказать форменное) обмундирование, и который торопился попасть в горящее здание. Причин волноваться за канонира не было, да и потом, в институте наверняка есть много чего (и кого), что просто необходимо спасти из лап всепоглощающего пламени.

Доктор проводил взглядом торопящегося дворфа и решил, что негоже оставлять свои вещи без присмотра. Подойдя к своим вещам и скарбу Оина, доктор осторожно поставил свой саквояж на свой чемодан и прислонился на бочку Оина, держа в руках банку со своим питомцем.