El Americano | ходы игроков | Акт IV: Увидеть Её и умереть

Шон покачал головой, уловив разговор Паоло с отцом, но встревать не стал: у богатых свои причуды. Да и были вещи по серьезней. Договорившись с охраной, чтобы начали действовать по его сигналу, который он подаст с помощью телефона, Вудсон отправился к второму выходу из особняка, что располагался во флигеле. План был прост до безобразия: пока охрана и Макс будут отвлекать Таню с её бойцами, у бывшего спец.агента будет шанс незамеченным добраться до яхты, где, предполагаемо и засел снайпер.
В этой части здания было на редкость пустынно. Удивительно, сколько вообще нужно чтобы жило людей в таком доме, чтобы заполнить эту пустынность? Навряд ли, правда, хозяева дома этого хотели...Быстро перемещаясь по пустынным коридорам, Шон размышлял к чему в конце концов привела его судьба: заговор тайного Общества, против...против чего? Пока что было не понятно, но ясно было одно - планировалось нечто крупное, раз уж в деле были замешены такие фигуры как Кауфманн. Вудсон, правда, до сих пор не мог взять в толк, как Народный Фронт был во всем этом замешан? Не являлась ли Таня простой пешкой, которая и сама не ведает что творит? Что ж, у Шона был отличный шанс узнать всё это. А ещё американец думал о том, что может произойти, если Вудсон в ближайшее время подохнет от шальной пули? Кто остановит чертов корабль набитый наркотой и взрывчаткой? Лишь бы Экю был жив-здоров... Впрочем, Вудсону пришла в голову мысль подстраховаться: написать небольшое смс письмо Аманде Картер, с описанием ситуации, названием судна и порта отправления. Жаль, пока что бывший УБНовец не знал ничего о месте назначения судна...
Добравший до выхода, Шон потратил примерно минуту, чтобы осмотреться с данной позиции, перепроверить готовность оружия и дать сигнал к началу операции. Прямо как в старые добрые времена, подумал Вудсон, нервно перебирая в руках автомат.

   Дождь обрушился на него с недюжинной силой, мгновенно превратив стильную безрукавку в мокрую и немодную тряпку. Океанский ветер завывал, порывами налетая с севера, гнул пальмы и швырял морось прямо в лицо. Бегущий параллельно спуску к набережной Шон видел, как мчатся по вымощенной дорожке полотна гонимой вперёд воды. Не каждый контрабандист отважится выйти в море такой ночью – была ли Таня безумна или недальновидна, создавая свой дерзкий план? Или же рассчитала всё до сантиметра? Всего лишь сантиметром правее – и не было бы в живых сеньоры Бланки, и не узнать бы Вудсону про завод у Монте-де-лос-Алмас. И вдруг здесь, в эпицентре беснующейся природы и сияющих молниями небес, на Шона накатило осознание управляемости всего происходящего. Незримая и беспощадная рука следовала за ним по пятам, стараясь устранить каждый след, оборвать каждую нить, за которую он хватался в отчаянных попытках вынырнуть из пропасти пьянства и безвременья. Шон стал нарушителем, мятежной функцией в гениальной стратагеме. Плавающей (скоро и в прямом смысле) математической ошибкой отлаженной системы.
   Он даже приостановился на мгновение, глядя, как в просветах меж деревьев перемигиваются жёлтые вспышки выстрелов. Ведь сегодня, девятого апреля, годовщина того ненавистного дня в «Эль Эстабло». А что, если нелепая фортуна, уберегавшая его от смерти целый год, сегодня исчерпала себя? Если сегодня будет восстановлен баланс контроля, и Общество Туле, как полагается всем тайным обществам, чужими руками избавится от пьяного храбреца, последнего героя коррумпированного мира?
   Вудсон выбежал на набережную, пригибаясь и стремясь как можно скорее добраться до чернеющего на противоположной стороне строя яхт. За спиной его поднималось над кронами парка сияющее гирляндами поместье, теперь ощетинившееся стволами и превратившееся в неприступную цитадель. Далеко по правую руку медленно катился по набережной джип. Под его прикрытием несколько охранников постепенно приближались к суетящимся у сходней нужной Шону яхты людям, но были ещё слишком далеко. Всё новые и новые пули калечили высокие борта безответного внедорожника, с немой покорностью сносившего акт собственного бессмысленного уничтожения. Шон бы даже мог пожалеть машину, если бы не ежесекундное ожидание вспарывающей хребет пули – но нет. Промчавшись по открытому пространству, мокрый Вудсон перескочил с асфальта на деревянный настил пирса. Сердце колотилось, вышибая из лёгких остатки воздуха, но американец продолжал красться вперёд, теперь уже укрытый от чужих взглядов строем яхт.
   А потом в высоте застрекотал вертолёт. В дожде сверкали, перемигиваясь, красные и белые огни, а слабый луч рулевой фары рыскал в полотнах дождя.
   – ¡El helicóptero! ¡Mira arriba! – прорвались сквозь дождь командные крики. Судя по ним, Вудсон уже был совсем рядом, удачно обогнув террористов по широкой дуге. Загремели автоматы, и огни вертолёта вильнули в сторону, а потом… а потом стали стремительно приближаться к земле. Неужели Макс не шутил, говоря о таране яхты?!
   Глухо ахнул выстрел крупнокалиберной винтовки, затем ещё один.
   – Якубо! Руби канаты!
   Вудсон подбежал к нужному пирсу, упав за последней яхтой, отделяющей его от позиции Тани. Как раз в этот момент с гудением заработал движок: гибели от вертолётного тарана революционеры предпочли бушующий океан. Слегка высунув нос из-за борта покачивающейся на приколе посудины, Шон увидел троих – один заносил мачете над канатом, удерживающим яхту у пирса, другой, упав на колени за диваном на открытой корме, бил короткими очередями в приближающийся джип, пока последний рядом сбрасывал чехол с тарахтящего дизельного двигателя.
   «Где же Та...»
   Загорелая фигурка с изяществом циркового акробата съехала вниз по мачте. За спиной у неё была закинута длинноствольная винтовка. От мешающего платья, подметил Вудсон во вспышке новой молнии, «журналистка» успешно избавилась, заменив гардероб на почти нудистские джинсовые шорты и бронежилет с той же трафаретной надписью про народ и партию, что красовалась на рукоятях найденных Вудсоном револьверов.

Вудсон напряженно всматривался в открывшуюся картину с собирающимися удирать революционерами. Не слишком, конечно, геройский поступок с их стороны, но американец не мог упрекнуть их в желании выжить, хоть и выход в море в такую погоду казался крайне опрометчивым. Времени было мало: если промедлить, этот, у сходен, перерубит канаты и прости-прощай тогда Таня и её загорелый зад. "Четверо против одного", - сделал нехитрый математический подсчет Шон, прикидывая свои шансы. Не густо, но рискнуть можно. Спец.агент Вудсон вскочил на ноги и что было сил рванул в сторону яхты Народного Фронта. Если повезет, он застанет их в расплох, по крайней мере этого у сходен, а дальше можно будет прикрыться им как щитом...

\\ рвануть к Якубо, попытаться захватить его и прикрыться от тех что на яхте. Ну и можно пальнуть по тем, что за диваном очередью. Трата ПСВ на бросок захвата Якубо.

   Колумбиец слишком поздно заметил угрозу. Он попытался развернуться, услышав прямо за спиной стук шагов, но опоздал. Вудсон захватил его локтем под горло и притянул к себе, прижав нож к небритой шее.
   – Хр-р! Хр-р! – только касание металла сдерживало Якубо, но он продолжал со злостью извиваться в руках американца, и Шон не мог держать его долго. По меньшей мере, одной рукой. Быстро сунув автомат под локоть новоявленного «щита», Шон нажал на спуск.
   Звонкая трещотка «Калашникова» в такой близости стала полнейшей неожиданностью для поглощённых вертолётом революционеров – не успели те оглянуться, как пули вспороли синюю обшивку дивана пунктирным кнутом, застучали по бортам звонкими кастаньетами. Таня и двое её напарников мигом бросились в укрытия, вот только один из них проехался по палубе уже мёртвым – случайная пуля проделала в его затылке широкую брешь. Под грохотом ответного огня Таня перекатилась через палубную надстройку и пропала из виду, пока «товарищ» за диваном менял магазин на следующий. Впрочем, Якубо уже было наплевать: не раз и не два его тело содрогнулось в крепкой хватке Вудсона и, выскользнув из его рук, хрипящим кулем свалилось на мокрые доски пирса. Что-то буркнуло в горле толстяка, словно он не мог до конца поверить в такую хладнокровную жестокость своих однополчан.
   – Вот и Педро! – торжествующе кричала Таня с противоположного борта, не слыша ревущего прямо над головой вертолёта. В этом мире, расчерченном дождём, для неё остался только Шон Вудсон. – Стреляйте в него! Убейте, убейте американца!!!
   Мертвенный белый свет рулевой фары на секунды залил подмостки кровавой драмы, а затем резко ушёл в сторону. Макс бросил вертолёт в опаснейший крен, едва не клюя носом высокие волны, но избежал столкновения с мачтой беснующейся на привязи яхты. Кто-то схватил Шона за щиколотку – окровавленная рука Якубо из последних сил пыталась утащить его в ту же могилу. Задыхаясь в крови, лежащий потянул к себе мачете...

ссылка
Захваченный азартом боя, Вудсон переставал замечать некоторые вещи: мокрые объятия дождя, что в приступе неистовой любви, грозил утопить; шум вертолета или звуки перестрелки со стороны охраны дома. Правда, где-то в уголке сознания мелькнула мысль: "Как бы не попасть под шальную пулю своих же". Впрочем, Шон Вудсон предполагает, а Господь располагает. Мельком кинув взгляд на умирающего революционера у своих ног, Шон занес ногу для короткого удара. Вновь смерть рядом с бывшим спец.агентом собирала свою жатву, но сейчас он был этому рад. Кто знает, может на этот раз она приберет и его к своим костлявым рукам и весь этот ад, который начал больше семи месяцев назад закончится? Может быть. Но есть только один способ узнать это наверняка.
Короткий удар Якубо по лицу с ноги. Проще всего было скинуть несчастного в воду, чтобы уже избавиться от всех потенциальных неприятностей. Так и поступил американец. Опустевший автомат Калашникова, Вудсон откинул в сторону - даже пустой, он весил прилично, что могло помешать в следующем шаге плана Шона. Перехватив нож по удобнее, американец сорвался с места, намереваясь перескочить с пристани на а яхту, к оставшемуся за диваном революционеру, перезаряжающему своё оружие. Риск велик, но Шон мог расправиться с ублюдком одним хорошим ударом ножа, оставшись один на один с Таней. Он действовал молча, по привычке, без лишних движений, стараясь сохранить энергию для одного точного удара, всё его тело готовилось к драке, вспоминая былое время!

   В ослепительной вспышке, сопровождаемой ударом грома, монохромный силуэт на мгновение Вудсона завис в воздухе. Мелькнуло искажённое азартом лицо боевика, лихорадочно дёргающего на себя затворную рукоять. Темнота, последовавшая за белым заревом, поглотила его спустя секунду: зрачки не успевали подстраиваться под перепады освещения, и действовать приходилось практически на ощупь.
   Вудсон врезался в противника, перевалившись вместе с ним через диван. Его занесённую в ударе руку встретил жёсткий блок, но и враг не удержал равновесия. Мужчины покатились по палубе, сцепившись в слепой звериной схватке. Дождь заливал глаза, рот и ноздри – оставалось только одно: бить, бить снова и снова, по возможности сочетая бешеную адреналиновую скачку с остатками прежних навыков. Боевик, отчаянно брыкаясь коленями и локтями, пытался перетянуть к себе готовый к стрельбе автомат, но нож раз за разом встречал мягкое сопротивление, звучали сдавленные крики, и парамилитарес трепыхался всё медленнее и слабее. Пока, наконец, не замер навсегда.
   Новая молния расколола дождливые небеса, осветив неподвижное лицо и остекленевшие, уставившиеся в облака глаза.
   Вудсон поднялся, оскальзываясь на мокрой палубе. По щекам и рукам, вперемешку с водой, текла кровь. Он резко развернулся, вспомнив, что Таня должна быть где-то рядом... и увидел её. Она стояла на самом носу, крепко расставив ноги и левой рукой схватившись за канат, чтобы не упасть.
   Обнажённая демонесса, валькирия из скандинавских легенд. В её глазах горела ненависть.
   – Сперва я хотела застрелить тебя! – прокричала Таня сквозь воющий ветер, – но не тебе, свинье, лёгкая смерть! Иди сюда! Возьми меня, если сможешь!
   Она захохотала, запрокинув голову навстречу хлещущему ливню. Вудсон немало на своём веку повидал. И ненормальных видел, и загнанных в угол голодных торчков... но такое чистое, истинное в своей подлинности безумие лицезрел впервые.

...и увиденное застало его врасплох. Он сжал ладони в кулаки, стиснул челюсти, так что стало больно. Яхту качало как ковбоя на родео, когда дело доходит до самой серьёзной лошадки, и Шон как мог старался сохранить равновесие, при этом не сводя взгляда с Тани. Чертовски сложно устоять на ногах и при этом понять, что за пиздец творится с человеком напротив: да, эта бабенка сразу показалась ему немного "с приветом", но чтобы так...Если недавно Вудсон полагал, что с Таней не всё ещё закончено, что её можно образумить, как то спасти, то сейчас он ясно видел, что всё это тщетно. Она сделал свой выбор и сейчас, казалось, сами Боги не заставили бы её отказаться от выбора. Страх в американце смешался с невольным уважением перед человеком, готовым за свои идеалы отправиться хоть в ад и сейчас Шон очень жалел, что они оказались по разные стороны баррикад. Может она и должна была поставить точку в его карьере супер шпиона? Шон Вудсон утер лицо предплечьем, нож так и остался в теле второго киллера, когда американец начал шаг за шагом продвигаться в сторону "журналистки", которая сейчас походила на эмиссара Посейдона, прибывшего по душу смертного... Нож Вудсон оставил в мертвеце, полагая, что с Таней они будут драться на равных - голыми руками. Впрочем, долго ли бы протянул бывший УБНовец, доверяй он психопатам? Револьвер покоился в кобуре, ожидая подвоха от смуглокожей террористки, но Шон надеялся, что до этого не дойдет - многое ему хотелось узнать от этой девушки.
- Давай, Таня!- рявкнул Вудсон, пытаясь перекричать непогоду. - Пора с этим кончать!

   Злая, но довольная ухмылка исказила её губы. Вудсон был уже в нескольких шагах от неё.
   – Какой храбрый maricón. Умная, умная собачка.
   В последний момент она качнулась навстречу Шону, вынимая из-за спины правую руку. В аккуратной маленькой ладошке был зажат продолговатый ребристый цилиндр с утолщениями на обоих концах. Предохранительной чеки не было, скоба – отжата. Как индейку на Дне благодарения, Таня протянула бомбу Шону.
   На равных? Как бы не так! Тане была важна не победа, а его смерть.
   – Вот и закончили... – прошептала она.

Глаза шона расширились: вот сука! Всё таки наебала! Впрочем, нечто подобное он подозревал от террориста с подобным уровнем как у Тани. Не медля ни секунды, Шон Рванул в сторону, что было сил отталкиваясь от шатающейся палубы в сторону борта, в сторону спасительных волн - какая бы не была граната в руках у девчушки, принцип был у всех одинаковый, примерно, а посему, Вудсон отталкивался от худшего варианта, что загорелая воительница оставила ему секунду или две на всё про всё... "Ну, блядь, Таня",- только и успел помянуть красотку про себя американец, отталкиваясь от палубы в финальном прыжке.
– Нет! Не-е-е-ет!
Таня кинулась за ним, пытаясь свалить его на палубу, но опоздала. Шон взмыл над бушующим океаном, а яхта за его спиной превратилась в облако огня. Не было хлопка и свиста разлетающихся осколков, не было практически ничего: зажигательная граната М-34 взорвалась в руках Тани, исторгнув во все стороны вихри яркого рыжего пламени. Огонь закружился в воздухе, прилипая ко всем поверхностям, которые смог достать – и гигантский костёр осветил ночь.
Последним, что слышал Вудсон, с глухим ударом уйдя под толщу воды, был нечеловеческий крик боли. Объятая огнём фигурка, размахивая руками, металась по палубе, не находя выхода из устроенного ей же самой инферно.
Шон едва смог вынырнуть обратно, но громадная волна тут же снова погребла его под собой. Удары стихии чередовались с глотками влажного солёного воздуха, и вот в темноте вспыхнул прожектор. Яркий белый круг осветил пирс, находящийся в такой манящей близости от него. В небе стрекотал вертолёт... в море сыпались новым салютом горящие ошмётки канатов и парусов... над яхтой поднималась колонна химического пламени...
А Шон Вудсон уходил на дно, раз за разом накрываемый новыми волнами.
Даже в морской пучине, поглотившей своим безмолвным спокойствием Шона Вудсона, он слышал этот крик Тани, объятой пламенем. Рывок и короткий вдох, перед тем как новая волна накрыла американца и вновь опрокинула в свои любящие объятия. В какой-то момент, перед Шоном осталась только череда этих отчаянных гребков и коротких моментов на воздухе, а Таня всё кричала и кричала, так что Вудсон начал желать, чтобы она просто заткнулась. А ещё он чувствовал, что долго так не сможет продолжать бороться со стихией, пора было выбираться. Очередной раз оказавшись под водой, Шон попытался развернуться в сторону пристани: всё вокруг было взбаламученно, взвесь песка не давала и шанса что либо разглядеть дальше собственного носа, но Шон положился на врожденное чутье. Главное было добраться до пристани, ухватиться хоть за какую-то опору и вылезать....
Сделал ли он сегодня доброе дело, убив ещё несколько человек? Всё относительно... Но Бланка осталась жива, чего не сказать о Тане Каррерас. Справедливо? Bull Shit! Шон неожиданно поймал себя на мысли, что мог сделать большее для этой девушки, что постарался не на все сто. Ему вспомнился тот случайный поцелуй у барной стойки, такой многообещающий, такой...прощальный. "Нурс, Брук, Таня", - список Вудсона медленно но верно продолжал расти, и на данный момент чашу весов на противоположной стороне ничего не уравновешивало. Новые смерти, а толку ноль. Всё что у него есть - это информация. Да, "рыба" крупная, но слова остаются словами, пока у него на руках не окажутся более весомые доказательства. Как некогда агент УБН, Шон Вудсон знал это прекрасно. Во что только втянул его этот чертов нигер? Вудсон с удовольствием бы выругался в голос, да обстоятельства не позволяли. Лучше бы Экю оказаться живым и здоровым, чтобы американец смог бы надрать его полицейскую задницу и поговорить на чистоту. "Нурс, Брук, Таня...Надеюсь, всё это было не зря".

   Причал встретил обессиленного Вудсона крепким ударом сваи в плечо, но это была хоть какая-то опора во взбесившемся океане. За что ему такие испытания... может, забыл дать Посейдону на лапу? В свете вертолётной фары Шон несколько раз пытался ухватиться слабеющими руками за настил, но пальцы соскальзывали, а мышцы отзывались ноющей болью. Но с какой-то попытки, подгадав бросок под восходящую волну, Шон буквально вылетел на причал и растянулся там, задыхающийся и полумёртвый. Странная магнитная аномалия в гудящей голове тянула сознание в пропасть, но Шон сопротивлялся до последнего. Перевернувшись на бок, он смотрел, как догорает превратившаяся в огромный подсвечник яхта. Вместе с судном сгорала жестокая революционная любовь. Лишь когда по причалу застучали многочисленные шаги и крепкие руки охраны протянули ему пышное полотенце, Вудсон прикрыл глаза. Молчаливое прощание было завершено.

Там же,
9 апреля 2014 года, 01:12.

   Прошло немало времени, пока доставленный в особняк Вудсон принимал горячую ванну, растирал окоченевшие ноги полотенцем и с болезненными гримасами подвергал водным процедурам многочисленные ссадины (в основном на коленях и спине – следствие перебежек от яхты к яхте и схватки с одним из «народников»). Несущая блаженство вода тугими струями вырывалась из многочисленных отверстий в бортиках огромной джакузи, успокаивая перетрудившиеся мышцы, а за окнами, один за другим, взмывали в небо вертолёты с гостями.
   Нельзя было даже приблизительно оценить, какой урон нанесла репутации и карману Бланки эта ночь. Только подумайте: проникновение оравы вооружённых революционеров на праздник, где собрался весь цвет островного бомонда! Впрочем, зная деловую хватку Сесиллии, Вудсон был уверен, что она как-нибудь справится и выйдет из гущи событий в нимбе героини, пострадавшей за чужие грехи. Правда, как заметил один из охранников, для начала ей придётся выйти из комы. По чудесному стечению обстоятельств пуля угодила в район проксимальной части плечевой кости, разорвав на куски трапециевидную мышцу и повредив акромион с ключицей. Теперь всё зависело от того, насколько быстро вертолёт с её личным доктором, Сингхом и драгоценными носилками доставит истекающую кровью в один из частных госпиталей Нова-Кордобы. И как хороши будут островные хирурги. Пока же над Бланкой нависла опасность смерти от кровопотери, уже весьма призрачная, и вполне реальный риск утраты функциональности левой руки. Навсегда.
   Весь особняк гудел, как растревоженный улей. К их чести, некоторые из приглашённых не торопились бежать. Давнишний хитроглазый майор из таможни, нещадно марая парадный мундир, громогласно распоряжался на местах перестрелок, готовя их к приезду (а точнее, прилёту) полиции. Паоло, насильно отправленный домой, на прощание крепко пожал Вудсону руку и оставил номер для связи. Восхищение, сиявшее в глазах парнишки, соперничало только с кислейшей миной верного Макса – а значит, контакт с неразлучной парочкой был налажен. Остались и другие персоны, бесперебойно трезвоня в разнообразные структуры и сзывая на головы Народного Фронта гнев всех, включая дюжину библейских апостолов. Непривычно подавленный консул Уругвая, одышливо велевший называть его просто Раулем, искренне и долго благодарил Вудсона – так, что, в конце концов, пришлось его отшить и отправиться-таки в ванную. Темнокожая горничная приготовила смену свежей одежды и аккуратно сложила всё на большой серебряный поднос у дверей. На столе отдельных апартаментов дымился большой кофейник и ужин из обильных белком сытных блюд, и рядом были выложены все оставленные Вудсоном вещи, включая завещанный ему Бланкой портфель с некими «разрешениями», оторванные рукава рубашки, окровавленный пиджак и оставленный в его кармане коммуникатор.
   На дисплее помигивало непрочитанное сообщение. Номера-отправителя не было, оно высветилось как сервисное напоминание, демонстрируя беспардонный доступ его отправителей к самому сердцу защищённого устройства. Распаренный и раскрасневшийся Вудсон, завязывая на бёдрах полотенце, мазнул по экрану пальцем:
   «Встретьтесь с нами в баре «Люсьенага», Шон Вудсон. У вас есть два часа с момента прочтения. Мы обещаем помощь».
   Два часа… отчего-то у Шона было чувство, что Монте-де-лос-Алмас тоже не будет ждать.

Шон с сомнением смотрел на монитор MHQ, стоя посреди комнаты, прикрытый одним полотенцем. Мышцы ныли, но после джакузи эта боль была с оттенком удовольствия: он был жив и доказал, что ещё есть порох в пороховницах. И это чертовски радовало и омрачало одновременно. Кто знает, вся эта канитель уже могла бы закончиться и Шон уже преспокойненько горел бы в аду и больше не парился за мирские проблемы. Вудсон прошлепал к кровати и опустил на неё своё бренное тело, растянувшись поперек. "Обещаете помощь, да? Да кто вы чёрт побери?!". Этот вопрос привел американца к мысли о внезапной пропаже Экю: негр так и не дал о себе знать за все прошедшее время, а присланное сообщение явно указывало на то, что неизвестные были в теме всей этой херни с MHQ. Вудсон не теряя времени набрал номер знакомого полицейского:
– Слушаю! – насторожённо ответил мужской голос. Он принадлежал вовсе не Экю.
- Кто это? - после секундной паузы, настороженно спросил Вудсон, резко садясь на кровати. В голову уже начали лезть самые разные мысли.- Я звоню сеньору Экю.
– Сеньор Экю ненадолго отошёл, – кашлянув, нашёлся мужчина. – Могу передать ему, что нужно, если вы уточните, кто звонит и по какому поводу.
- А могу я узнать с кем я говорю? - опасения Вудсона отчего то усиливалось с каждой секундой. - И куда отошел хозяин телефона?
– С его знакомым. Экю вышел за пивом, – хохотнул голос. – Так а это самое... чего ему передать? Кто спрашивает?
- Нет, спасибо, я перезвоню позже, - ответил Шон и тут же повесил трубку. В голове его что-то щелкнуло: он уже не раз сталкивался с подобными вариантами, когда на месте преступления вдруг звонил телефон...обычно, у трупа. Нет, конечно, это не сто процентный вариант, но...но он первый приходил в голову в ответ на вопрос: почему Экю сам не взял трубку. Если только он сейчас не лежит мордой в пол, в наручниках. Вудсон облизнул губы и посмотрел на телефон в руках. Кинув его рядом с собой, американец вновь откинулся на кровати и закрыл лицо руками. Ему отчаянно не хватало информации, чтобы разобраться во всем этом. Плюс, старый телефон утонул вместе с номером Картер, а значит из далекого США вестей ждать не приходится, меж тем, всё ещё остается вариант того, что ставки в этой игре крупнее некуда. Податься сразу же на адрес, что дала Бланка...но что он там может встретить? В голове американца была пустота по этому поводу. Было так чертовски соблазнительно получить помочь, чтобы не соваться в самое пекло одному. Хотя бы знать, ради чего драться дальше. Впрочем, а где гарантии что в баре "Люсьенага" его не ждала какая-нибудь засада? Нет, навряд ли: Вудсон чувствовал, что привлек внимание работодателя Экю.
Немного передохнув, бывший спец.агент поднялся и начал одеваться. Надо было хотя бы немного перекусить и отправляться в путь. В конце концов, Шон Вудсон признал, что немного помощи ему не помешает. Кстати, настало время сделать то, что следовало уже давно: позвонить в полицейское управление Нова-Кордобы и полюбопытсвовать насчет сотрудника по имени Экю.