Прогрессоры с каменными топорами | ходы игроков | Когти и зубы

Охотники возвращались в поселок. Двое юношей тащили на носилках огромного зверя, утыканного стрелами, окровавленного и бездыханного - ту самую гиоутаку. Двое других охотников несли на самодельных носилках Чейза. Они торопились, почти все были перемазаны кровью, а старший из охотников хромал и харкал чем-то красным.
- Лексо! Лексо! - к доктору прибежали сразу же. Убили гиоутаку... гиоутака убила Чейсо... и еще одного охотника... быстрее, быстрее, нужно что-то делать!
Вокруг неподвижного зверя собралась небольшая толпа, но намного больше туваков столпилось у носилок с Чейзом. Когда Лекс подошел поближе, его взгляду представилась жуткая картина: всё лицо у солдата было сплошной кровавой кашей. Часть носа отсутствовала. Грудь была исполосована когтями до костей. Ноги тоже были в крови. Но солдат дышал, хотя и слабо. Его лицо неестественно побелело, на губах пузырилась кровавая пена. Туваки столпились вокруг, с ужасом глядя на такого могучего Чейсо, лежащего теперь на земле. А охотники рассказывали.
Когда Чейсо упал, они растерялись. Но потом Ифин - один из юношей - всадил стрелу гиоутаке прямо в шею, тварь прекратила кромсать Чейсо и попыталась убежать. Но ее догнали и закололи. После этого оказалось, что Чейсо успел глубоко ранить зверя в живот. Его медный нож так и остался в ране, поблескивая оттуда в лучах солнца. И только благодаря этому все завершилось убийством зверя, сами охотники точно бы не справились, во всяком случае, так они сами уверяли соплеменников. Почти все охотники были ранены, а один так и остался лежать окровавленной кучей на пресловутой поляне - они не смогли его забрать.

Нервы Лекса сдали, когда принесли солдата. Он еще не сталкивался в своей практике с настолько плачевным состоянием пациента.
- Скорее, несите его в дом! - крикнул носильщикам. Затем позвал нескольких ребят, которых обучал лечебному делу. В "больнице" они приступили к операции: последовательно обеззаражили раны, остановили, где могли, кровотечение, сложили вместе сломанные кости и зашили раны. Все длилось до утра следующего дня, Лекс использовал больше половины неприкосновенного запаса аптечки. Затем, все еще безсознательного, Чейза уложили в кровать, и, ожидая начала лихорадки, Лекс попросил двух туземных девушек согревать посменно героя, пока он не выкарабкается. Сделав все, что было в его силах, Лексу оставалось только уповать на удачу, и на то, что его врачебное исскуство не дало сбоя и в этот раз.
В состоянии полузомби он осмотрел других раненых и свалился на улице без сил...

Несколько следующих дней Чейз провалялся в постели. Его лихорадило, он кричал что-то, бредил и метался в постели. Его раны выглядели ужасно и туваки побаивались подходить к нему. Только Мово с охотниками и их семьи посменно были рядом. На третий день лихорадка начала спадать. И в этот же день, вечером, когда солнце уже пряталось за горизонт, освещая землю последними лучами, Чейз открыл глаза. Ему было невероятно плохо, он не чувствовал ничего, кроме постоянно боли в покалеченном теле. Разлепить пересохшие губы было испытанием, сказать что-то - задачей невероятной сложности. Дышать и то было трудно, каждый вдох отдавался болью в израненной груди.

Пока солдат пребывал в бессознательном состоянии, всё поселение пребывало в трауре. Они принесли в дом хиоиту шкуру и череп гиоутаки - это было самое ценное и вошло в Чейзову долю добычи. Остальное распределили между собой охотники, а мясо зверя зажарили и съели всем поселком. Тело погибшего охотника сожгли недалеко от поселения, воздав необходимые почести.

Лекса каждый день спрашивали про состояние Чейза, приносили фрукты, воду и вообще всё, что только просил врач. Поселение ждало вестей о состоянии Чейсо.

Все таки усилия врача оправдали себя, и смерть, на этот раз отступила.
Лекс объявил племени, что Чейз пережил кризис, и теперь ему следует несколько недель для полного выздоровления.

Все время, пока Чейз был в отключке, он видел сны. Сны были не снами, а просто кошмарами, которые вызваны были жаром, ранами и потерей крови (ну а также примитивными лекарствами, так как Лекс не имел должного фармацевтического запаса. Ведь аптечка аптечкой, но она не для операций такого рода).
Что же снилось Чейзу? Да все просто. Ему снилось то, что он видел перед потерей сознания. Глаза и пасть гиоутаку. Пасть как будто уже не то, что впивалась, она уже прогрызла позвоночник солдата. С каждым новым морганием этой твари во снах вызывало у него судорогу и он иногда очень уж сильно дрыгался.
Но, к счастью, мужчина выдержал самый сложный период восстановления и, в итоге, очнулся и попытался открыть глаза. Сперва ему это давалось трудно. Веки были тяжелыми, а при попытке их открыть у него начинала кружить голова. Открыв глаза и тихо, почти незаметно, Маллис осмотрелся. Он облегченно выдохнул носом и сразу же засопел от боли. Просто дышать - это еще нормально, но выпускать потоки воздуха через ноздри - это было больно, спору нет.
В горле у него пересохло, а рот он не мог разомкнуть. Губы как будто были замазаны гипсом, а во рту лежал фунт цемента. Чейз начал мычать, не то чтобы громко, но достаточно слышно для тех, кто мог бы находиться в комнате. Он пытался привлечь внимание. Он намекал, что его мучает жажда и то, что он все же живой. Он хотел видеть Лекса.

Время шло и страшные раны Чейза, так пугавшие туваков, постепенно затягивались. Помощники Лекса, переборов страх, целыми днями занимались солдатом, меняли повязки и поили его какой-то полезной дрянью. Через неделю Маллис смог встать и пройти несколько шагов. Еще через неделю он уже выходил на улицу, опираясь на палицу. Его обезображенное лицо, и до того не блиставшее красотой, теперь представляло собой один сплошной шрам. Гиоутака потрудилась на славу. Оставалось радоваться, что хотя бы глаза были целы.

Много неприятностей доставляла Чейзу его правая нога: временами она начинала болеть так, что приходилось останавливаться и отдыхать. И хотя по прогнозам доктора это должно было скоро пройти, вряд ли организм Чейза полностью восстановится.

Лексу же оставалось радоваться, что Чейз поправился. Да и ребята, которые обучались медицине у землянина, набрались опыта, хотя бы минимального, что не могло не радовать. Охотники же, с которыми Чейз убил гиоутаку, теперь стали частыми гостями в доме хиоиту. А Мово уже несколько раз намекал, что неплохо бы землянам жениться, а у него как раз подрастают две дочки.

Из костей гиоутаки сделали несколько десятков наконечников, два красивых гребня и пару рыболовных крючков, отложив оставшееся на будущее. Землянам теперь доводилось каждый день ловить восхищенные взгляды туваков. Чейзом они восхищались, как убийцей страшного зверя, а Лексом - как величайшим лекарем. А через месяц после охоты в Сокуку пришли гости.

Такие дела.