Прогрессоры с каменными топорами | ходы игроков | На первое время

Прошло почти две недели после приземления. Жаркая погода приводила к тому, что даже стойкие к такому климату местные предпочитали прятаться по домам, не высовываясь наружу без особой надобности. Тем, кто работал в поле (поля находились за городом, выращивали там самые разные овощи) сочувствовали. Женщины и девушки носили им воду, которую брали из близлежащей реки и фрукты, дабы те могли утолить жажду.

Землян, куда бы они не пошли, всюду сопровождала небольшая толпа - в основном детишек и тех, кто по какой-то причине не работал. Впрочем, туваки держались на расстоянии и особых проблем не доставляли, в отличие от Гита. Старик, несмотря на возраст, оказался очень выносливым и таскал землян по всему поселению, показывая интересные, на его взгляд, вещи. И если местный храм (построенный из камня, причем весьма профессионально, в отличие от обычных жилищ из дерева), стены которого изнутри были расписаны сценами охоты, танцев и каких-то других, непонятных для людей действий, оказался довольно интересным, то что такого занимательного нашел Гит в покосившейся стене своего дома так и осталось для пришельцев загадкой.

За пределы поселения землян не пускали. Как только они пытались уйти за пределы Сокука (так называлось поселение, хотя неясно было, это собственное имя или поселение вообще), им преграждали путь и начинали наперебой рассказывать, что уходить им нельзя, разве что вместе с охотниками, да и то это очень опасно и вообще таких дорогих гостей мы ни за что не отпустим, нет-нет, даже не надейтесь. Ночью жилище, где ночевали люди, охраняли несколько крепких парней - очевидно, местные вожди боялись, что такие дорогие их сердцу хиоиту покинут гостеприимных туваки. Создавалось впечатление, что местным от землян чего-то надо, но что именно - никто не говорил.

Чем дольше земляне жили среди туваки, тем с большим почтением те относились к пришельцам. Им приносили фрукты и овощи (некоторые из них есть было невозможно, человеческий организм их просто не принимал), подарили каждому кусок ярко-красной ткани, в который следовало, очевидно, замотаться, а Чейзу преподнесли длинный нож в кожаных ножнах - причем нож медный. Нигде в поселении кузницы не было, так что это, очевидно, был привозной и очень дорогой товар.

Чейз принял дары, которые туземцы ему преподнесли. Он делал вид, что ему такая жизнь по душе, но на самом деле, он все чаще задумывался о том, что происходит. Постоянно гуляя по территории деревни, мужчина очень много времени проводил среди охотников, рассматривая и изучая их приспособления для охоты, хоть они и были примитивны, но все также были непонятны для солдата. В современном веке не учат стрельбе из лука или метанию копья. Также, Чейз каждый вечер рассматривал свой нож, для того, чтобы понять, откуда они его взяли.
Его дела были не ахти в плане изучения языка, поэтому он всегда спрашивал у Лекса о том, что происходит в деревне среди туземцев. Так сказать, получал сведения и все чаще склонялся к побегу из деревни. Также, Чейз частенько гулял с дощечкой по территории деревни, зарисовывая каракули - видимо это были разметки для карты.
Иногда, когда была очень жарко, солдат прятался в тенях их места проживания и пытался создать каменную наковальню, чтобы показать туземцам основы кузнечного дела (которых у Чейза было мало), да и сама идея показать технологию была достаточно рискованной.

Что касается Беннета, он, казалось, вновь обрел смысл жизни, словно вернулся в молодые годы и опять проходил учебную практику на Эндории 7. Перед ним лежал неосвоенный мир, жаль, правда, что ограничивался он пределами Сокуки.
Освоившись с языком, Лекс день за днем часами мог просиживать рядом с каким-либо туземцем, изучая его род деятельности и расспрашивая о находящемся за пределами селения мире.
Периодически он отвлекался на разъяснение аборигенам того, что говорят его спутники, или на то, чтобы обсудить с Чейзом дальнейшие планы. Остальные, словно потеряли волю к жизни, и откровенно маялись скукой, а Дара ушел в себя настолько, что Лекс начал подумывать о применении нейролептиков, вот только где их взять в мире столь далеко находящимся от цивилизованной части Галактики.
Уровень жизни был довольно высок для столь примитивного общества, но навыкам доктора здесь могло применение, несмотря на нехватку материальной базы. Медик решил попробовать предложить свои услуги и умения руководству племени...

Очень радовались туваки, когда люди проявляли к ним интерес. Объясняли и показывали всё, на что только падал взгляд пришельцев. Впрочем, держались все равно на расстоянии, почтительно, но без подобострастия.

Охотники, с которыми предпочитал проводить время Чейз, были в основном молодыми парнями или мужчинами в самим расцвете сил. Все они были отмечены шрамами, следами от чьих-то зубов и когтей. Вооружение их состояло из тяжелых копий с каменными или обсидиановыми наконечниками, коротких, но довольно мощных луков и каменных же ножей. Некоторые носили на поясе увесистые дубинки. Охотились они группами по двое-трое. Иногда собиралось их и больше, если шли на особо опасного зверя. Охотились, выслеживая зверя, использовали засады и загонную охоту. Добычу земляне видели - небольшие кроликоподобные зверьки, обезьяны, иногда - птицы. Один раз притащили тушу чего-то парнокопытного. Готовка еды считалась здесь исключительно женским делом. Впрочем, если человеческий организм принимал еду, то она оказывалась достаточно вкусной. Охотники, которых в поселении было около трёх десятков, чейза очень уважали. Хотя он не умел стрелять из лука или охотиться с копьем, но его сила и атлетическое телосложение производили на местных огромное впечатление.

А медный нож, который Чейзу подарили туземцы, взялся из Каапохи. Это поселение ниже по течению реки - меньше, чем Сокук, зато умеющее делать вот такие ножи из "желтого камня", а еще наконечники для стрел и посуду. Такие изделия были большой редкостью и медь дома имели только самые удачливые охотники да вожди с шаманами-жрецами.

Наковальня у Чейза была - ему принесли откуда-то большой камень подходящей формы и немного его обтесали. Туваки не понимали, что хочет с ним делать Чейз, но спрашивать не решались.

Стен в поселении не было. Туваки знали, что это, но стен не строили. Гит, когда его спросили об этом напрямую, ответил кратко: "Нельзя" и перевел тему. Патрулей не было тоже, что такое "патруль" объяснить местным так и не удалось, они попросту не понимали, зачем охранять что-то в поселении и от кого. Животные сюда все равно не забредали, а воровства не было как такового и сама идея присвоить себе что-то чужое без согласия хозяина показалась тувакам ужасной и неприемлемой.

Лексу, как врачу, действительно нашлась работа. Началось всё с маленькой девочки, которая, как объяснили Лексу, уже несколько дней не могла ходить. При осмотре выяснилось, что у нее проблемы со спиной, очевидно, подорвалась, пытаясь поднять что-то тяжелое. Случай был простым и не запомнился бы доктору, если бы после чудесного излечения девочки к нему не потянулись местные со своими хворями. Большинство случаев были простыми и Лекс справлялся с ними шутя, даже ничего не делая, лишь давая указания - местные шаманы и сами немного умели лечить, а под руководством мудрого Лексо делали это вообще прекрасно. Скоро доктор уже сам мог разобраться, какие растения и как нужно смешивать, чтобы получить легкий антисептик или, скажем, галлюциноген.

Дружбы с местными вождями и шаманами не вышло - они относились к пришельцам очень почтительно, выполняли все просьбы, но именно дружить в прямом смысле слова не желали. Что такое учебный центр они не особо поняли. Учить? Зачем учить чему-то, если всему необходимому охотников учат старшие охотники, девушек матери, а жрецов - сами боги? А вот идея больницы нашла свой отклик. Хотя "местом, где лечат" и так уже назвали дом землян.

Остальные земляне маялись от безделья, пока в один день Дара не исчез. Его пропажу заметили не сразу, а когда хватились, оказалось, что он ушел в лес. Кто-то из местных его видел, но ирландец так страшно кричал и размахивал руками, что они предпочли не связываться. Услышав об этом, туваки только покачали головами - ну, значит, пропал. Хотя может и вернуться еще, если лес отпустит. Оно по-всякому бывает.

Собственно, Лексу нужен был спирт исключительно для медицинских целей, предложенный им аппарат представлял собой простейший дистиллятор, чан перебродившими фруктами, подогреваемый снизу огнем, миска для сбора конденсата, над ней миска с холодной водой, все это закрыто крышкой, из миски с конденсатом - бамбуковая трубка, по которой стекает спирт, конечно не качественный, с примесями, от него несет ацетальдегидом, пить - себе дороже.
Так же Лекс пытался выйти на следы письменности и других остатков культуры, он расспрашивал Гита о модели сотворения мира, о местных богах и табу, о священных местах.
Всячески стараясь улучшить жизнь племени, он начал интересоваться и другими аспектами жизни племени. По мере совершенствования знания языка, Беннет уже не просто наблюдал, а задавал вопросы:
-Какие растения вы сеете на полях, как вы за ними ухаживаете,как часто дают они всходы? - обращался он к потрескавшемуся словно сухая земля земледельцу.
- Если медь есть поблизости Сосуки то почему туваки не хотят научится ее обрабатывать, а покупают ее в соседней деревне? Не хотят ли старейшины, узнать о других, более прочных металлах, или о способах обработки меди, делающих ее прочнее?
- Знаете ли вы что такое война, случались ли убийства туваков другими туваками, чем занимается вождь? - спрашивал он у мальчика-гида.
- Умеете ли плавать по реке, чем вы ловите рыбу, как ее готовите? - засыпал вопросами приносящих еду туземцев.
- Где вы берете глину, как делаете посуду? - спрашивал у гончара.
- Пытались ли вы приручать диких животных? - спрашивал он у охотников, -Чейз - можешь ли ты попытаться поймать живьем какого-либо зверька, а то мертвые образцы мало что могут сказать.

Чейз все чаще увлекался охотничьим ремеслом этого племени. Он почти каждый день тренировался стрельбе из лука и владение копьем. А это значит, что он взаимодействует с туземцами еще теснее, что позволило солдату выучить основы языка этого народа. Он стал понимать их язык и уже говорил на их родном языке. Правда удавалось это Маллису достаточно затруднительно, а к тому был еще и очень сильный акцент в его речи.
Наковальню Чейз пока то убрал подальше в доме, где они жили с группой до лучших времен.
Чейз хотел испытать себя в охоте и он пытался попросится в группу с туземцами, обратившись прямо к Гиту, - Я хочу сильно пойти с группой ваших людей на ахоту. Мне можно ли? - с достаточно уверенным лицом Чейз продолжил, Я долго тринировался для того, чтобы попробавать чувство бега и жажды поимки.
На просьбу Лекса же, Маллис ответил задумчиво и достаточно расплывчито, - Лекс, я не знаю. В охоте я не силен, да и к тому же нас не выпускают из поселения. Я пытаюсь попасть в какую нибудь их группу и пойти на охоту. Если же меня возьмут, Лекс, я обязательно попытаюсь выполнить просьбу. Ну а также я попробую найти медь. Мало ли, может тебе понадобиться что нибудь из железяки, да и туземцам лишним не будет. , - мужчина подмигнул и улыбнулся, продолжая натягивать и отпускать тетиву, тренируя свои пальцы к напряжению от силовых нагрузок.

О модели сотворения мира Гит рассказал следующее.
В начале не было ничего, хотя даже слово "ничего" не может передать той пустоты, что изначально была в мире. Не было неба, не было земли и даже туваков не было. А потом появилось Нечто. Это Нечто разрасталось с огромной скоростью и из него появилась земля и вода. А потом пришли боги. Было их много и они создали туваков, а также зверей, птиц и растения. Сначала они жили среди туваков, а затем ушли к себе в Аиру - Обитель Богов. Оттуда следят боги за жизнью на земле, помогая тувакам. Жрецы общаются с богами, так как лучше всех могут истолковать их волю, а обычные туваки приносят в храм пожертвования, чтобы жрецы ни в чем не нуждались, ведь когда слушаешь богов, времени на прочие занятия не остается. На земле остались духи, которые живут буквально во всём, даже вот в этой глиняной миске, которую Гит держит в руках. Конечно, дух миски намного слабее духа стола, на который для уважаемых хиоиту (дословно нечто вроде "Высокие", "Великие" или "Могущественные") сейчас поставят миску с большим куском мяса. А дух стола слабее духа этого скромного жилища. Но духи есть во всем, кроме живых существ, потому что живые имеют душу и духи не могут проникнуть в тело, разве что во время болезни. Духи в основном добрые, но бывают и злые - от таких надо защищаться, спрашивая совета у жрецов.

Священными местами для туваков был храм, а также в определенном смысле поле за поселком - ведь оно всех кормит. Запретов в их вере было мало и особой строгостью они не отличались. Например, когда наступали дни запрета на купание в речке (дух реки в эти дни был зол и мог утопить тувака), его придерживалась едва ли половина жителей поселка. А остальные, искупавшись, нисколько не сомневались, что дух был злой, но радовались тому, что именно их не утопил, выказав свое расположение.

Письменности туваки не знали, но система счета присутствовала - жрецы и многие туваки умели считать до ста, отнимать и прибавлять цифры. Пользовались для этого примитивными зарубками на дереве или небольшими гладкими камешками. Дальше этого дело у них почему-то не шло.

Какие растения вы сеете на полях, как вы за ними ухаживаете,как часто дают они всходы?
Сеяли туваки фиту (овощ, напоминающий внешним видом кукурузу, а вкусом - фасоль) и мофоа (нечто продолговатое и ярко-оранжевое на коротком толстом стебле; по вкусу больше всего напоминает картошку и именно мофоа для туваков является основным продуктом питания). Фита дает урожай дважды в год, а мофоа - четыре раза. Еще за полями есть сады, где выращивают разнообразные фрукты, но большинство фруктовых деревьев плодоносит всего лишь раз в год.

Если медь есть поблизости Сосуки то почему туваки не хотят научится ее обрабатывать, а покупают ее в соседней деревне? Не хотят ли старейшины, узнать о других, более прочных металлах, или о способах обработки меди, делающих ее прочнее?

Но ведь желтые камни обрабатывают туваки из Каапохи! Зачем тувакам из Сокуки заниматься чужим делом? Они не умеют делать такие красивые глиняные миски и кувшины, как мы, на их землях растет куда меньше овощей и фруктов, потому что выращивать их и делать посуду - наш талант от богов. Зачем же нарушать такой порядок вещей и обижать мастеров Каапохи, если мы и так всем довольны? А вот про другие металлы (в языке туваков такого слова не было, они говорили "блестящие камни") можно узнать поподробней, если Лексо есть что рассказать.

Знаете ли вы что такое война, случались ли убийства туваков другими туваками, чем занимается вождь? - спрашивал он у мальчика-гида.

Да, туваки знали, что такое война. И убийства случались. Но говорить на эту тему туваки не хотели, прятали глаза и начинали заискивающе улыбаться. А вождь... вождь следит за порядком. Чтобы жрецы служили богам и говорили их волю тувакам, чтобы охотники охотились, женщины рожали, а дети веселились и росли достойными. Вот что делает вождь. И делает он это хорошо, как и его отец и отец его отца.

Умеете ли плавать по реке, чем вы ловите рыбу, как ее готовите?

Конечно, умеем, отвечали туваки. У них были лодки, выдолбленные из цельных стволов деревьев, весла и плоты. Но это всё использовалось ниже по течению, где река расширялась и становилась такой большой, что с одного берега другой был еле виден. Рыбу они ловили руками или же копьями, а готовили, запекая в глине. Получалось вкусно, в чем земляне уже имели возможность убедиться.

Где вы берете глину, как делаете посуду?

Глину берут выше по течению речки. Там есть место, где этой глины очень много, правда, идти туда долго - целый день. Посуду делают крайне просто, вручную формируя из глины необходимый предмет, а затем обжигая в печи. Часто в глину добавляют песок. Несмотря на такой примитивный способ изготовления, посуда получается довольно симпатичной. Посуду делают еще из дерева, а у самых богатых есть чашечки из кости каких-то животных.

Пытались ли вы приручать диких животных?

Да, пытались, иногда удавалось, чаще - нет. Но в поселении есть домашняя птица - большие, почти метр в высоту, прямоходящие птицы ярко-красного цвета. Они не летают, зато довольно быстро бегают, а еще - очень громко кричат в случае опасности и могут ударить большим клювом. Едят их редко, только когда долго нету удачной охоты.

На просьбу Чейза Гит ответил, что ему нужно посовещаться. Вернувшись к солдату через пару дней, он объявил, что охотники с радостью согласились взять к себе Чейза. Но и охота предстоит нешуточная - на гиоутаку. На вопрос "что это?", старик ответил расплывчато: "Большой-большой зверь, много мяса". И честно предупредил, что охота будет опасной. Охотники отважились на нее лишь потому, что с ними будет хиоиту Чейсо. Так согласен ли Чейсо оказать им такую честь?

Лекс сидел на берегу реки вырезая ножом свирель из ветки. Смотреть на блики лучей закатного солнца было его любимым видом отдыха. Такая своеобразная форма медитации помогала отвлечься от мыслей о неопределенном будущем. Однако, сегодня он много узнал о аспектах жизни туваков и осмыслить все надо было, пока сохраняется свежее впечатление.
"Хм, религия - некая смесь синто и даосизмом, вернее вовсе мистицизм, довольно типичный случай для сообществ на данной стадии развития. Наверное нет смысла вводить здесь что-то большее, не хватает только религиозных войн. Хотя... -тут Лекс улыбнулся, и отложил в глубины памяти пришедшую ему на ум идею. Затем продолжил размышлять дальше:
-По сути, в тропиках нет особого смысла вводить продвинутые аграрные технологии, а вот уговорить руководство племени расширить посевы - можно попытаться. Если появятся излишки производства - появятся свободные люди, их можно начать учить.
С разведкой полезных ископаемых должен справится Маллис, он и кузницу думал устроить, пока это не моя проблема. Зато можно внедрить удочки сделав крючки из костей. И гончарный круг. Стоп! Колесо! Надо научить их сооружать тележки, и заставить найти животных помощнее, чем птицы.
И надо ввести письменность. Без нее обучать кого-то мало толку."
Закончив свирель, Лекс взял пару фальшивых нот, исправился и попытался сыграть одно из известных классических произведений двадцатого века - " Stairway to heaven" но сбился, и, в досаде, выбросил свирель в реку. Затем спохватился, достал и положил в нагрудный карман.
Прийдя в дом, он составил на одном из немногих пустых листиков бумаги примерный план действий на завтра и уснул.
Утром он обратился к совету старейшин с просьбой выделить ему несколько лесорубов и каменотесов и мастера работы с костью, или любого человека, которых хочет обучится новому ремеслу, для создания некоторых предметов, которые, как пообещал землянин, облегчат им жизнь...

Чейз же, как малый дитя, ждал ответа от старейшин до утра. Он сидел и смотрел, как Лекс делает свирель и иногда вставал с места, куда-то убегал, затем приходил обратно. Потом, все-таки, он уснул. Утром Чей услышал одобрение и о том, что охота будет опасной, но Маллис из солдат - им не страшны трудности. Спокойно хлопнув по рукам и протерев ладони, мужчина дал свой ответ старейшинам с улыбкой на лице, - Я редко боялся чего-то большого. Скорее, я больше радовался чему-то большому и опасному, так как чем больше дерево, тем громче знак о его падении - Чейз хотел сперва сказать о шкафе, но туземцы скорее всего о шкафе и не знали вовсе.
Затем солдат откланился, дав диалог Лексу, он пошел к себе и взял лук, стрелы, нож и копье. Снарядив себя по последнему слову туземного вооружения, Маллис вышел на улицу, с улыбкой на лице. Бесспорно - он был готов.

Совет старейшин выслушал Лексо очень внимательно. В сам совет входили трое старых туваков, которые встречали землян в самый первый день их пребывания здесь и вождь - тот самый крепкий мужик с каменным топором. Вождя звали Тит и он собранием руководил, хотя и не приказывал никому. Было решено - выделить хиоиту Лексо троих лесорубов, двух каменотесов и одного из охотников, который по совместительству умел работать с костью. Также было предложено присоединиться всем желающим, так что к Лексу пришли еще четверо юношей лет пятнадцати, которых отпустили родители.

Работать с деревом, имея каменные инструменты, оказалось не так уж просто. Туваки честно пытались сделать то, что говорил им Лексо, но получалось с трудом. В конце концов, спустя два дня после начала работ, была сделана первая повозка - скособоченная, неопрятная, зато ездящая. Первым на ней прокатили Лексо - трясло страшно, колеса норовили отвалиться, но главное было достигнуто - повозка ехала. Тваки впечатлились. По очереди прокатившись, они решили, что такими повозками будет значительно проще доставлять товары в соседние селения и приступили к созданию следующей "повозоко".

Гончарный круг, сделанный в тот же день, впечатлил туваков еще больше. Они завороженно наблюдали за тем. как под пальцами Лекса формируется горшок. И дело было не в том, что горшок получился не очень красивый, но в том, что он был сделан очень быстро, с невероятной скоростью. Мастер-горшечник вежливо попросил Лекса уступить ему место у круга и через некоторое время освоился с ноу-хау. Тут же была высказана идея, что если посуду можно делать быстро и легко, то надо завезти больше глины и начать более активно торговать.

Рыболовные крючки получались хуже. Сделать их было трудно и туваки пока не понимали, как ими пользоваться. Но через несколько дней рыбаки вернулись в селение с довольными лицами и целой корзиной рыбы. Пускай рыбешки были мелкие, зато их было очень много - и это всего за день. Бывший охотник, а теперь мастер по работе с костью, целыми днями изготавливал крючки, а рыбаки за это приносили ему домой продукты. Все были довольны, хотя по старинке рыбачили тоже.

Ответ Чейза обрадовал туваков. И пословица тоже понравилась, особенно лесорубам и жрецам. "Мудрость, - услышал как-то Чейз разговор одного из жрецов с коллегой, - порой скрывается даже в таких огромных, как Чейсо. Очевидно, все хиоиту мудрые, но не все это показывают, чтобы не смущать нас".

В последующию неделю Лексу было не до прогрессорства, он спасал жизнь Чейзу, которого изранил на охоте местный хищник.