Only in Death | ходы игроков | Если твоя служба не будет примерной, я сделаю пример из ТЕБЯ!

КОМИССАР:

Вечером, взвод собрался в небольшой, но более чем достаточной для десятка человек комнате. Последним зашел гвардеец который пришел первым, потому что он стоял снаружи и ждал когда наступит 21 час корабельного времени ровно, чтобы закрыть дверь.
Комиссар ожидая пока все рассядутся и утихнут задумчиво читает что-то с планшета, после чего взглянув на часы вытягивается по стойке смирно громко грохнув при этом каблуком форменного сапога. В комнате наступает тишина.
- Я собрал вас здесь, не для того чтобы поставить вам задачу, не для разъяснения чего-либо, но для того чтобы посмотреть, а возможно и послушать тех, с кем мне придётся высаживаться и сражаться плечом к плечу. Но вначале я скажу две вещи: первое — комиссариат как и инквизиция разнороден, методы от комиссара к комиссару — отличаются, я не буду наказывать вас за то, за что вас должны наказывать офицеры, я буду делать замечания, предупреждения и расстрелы. У вас может быть лишь одно предупреждение, проступок карающийся предупреждением совершенный повторно — влечёт за собой смерть. Второе — вы те, кого отобрали сюда не напрасно, вы лучшие из гвардии, а значит лучшие воины, что есть у Императора и я запрещаю вам бояться кого-то или чего-то кроме моего гнева, любого врага можно победить . Трусость и измена — караются смертью на месте, что вам я полагаю известно. Теперь я хочу знать есть ли вопросы или возражения относительно такой моей позиции или моей службы вообще?

ПСАЙКЕР:

Хорс был задумчив. Идти на встречу с Комиссаром не хотелось категорически, но как показывала практика, без хотя бы какого-то контакта с этими представителями рода человеческого не обойтись, и лучше "подружиться" заранее. Или хотя бы не раздражать раньше времени.
Хорошо еще, патриотических речей на полчаса не было, как некоторые любят. Четко и по существу - я вас застрелю, если вдруг что. Тоже позиция, конечно... но о прегрешениях что-то маловато рассказал, маловато.
- Список. Без упоминаний, что это же очевидно. Критерии толкования.

КОМИССАР:

Комиссар вскинул бровь и посмотрел на Хорса.
- Вижу вопросы всё-таки есть, что ж, я отвечу. Список прегрешений за которые вам полагается смерть на месте я уже озвучил, а критерии это слишком сложно сказано для многих здесь присутствующих, скажу просто: если вы не отступаете а бежите с поля боя - это трусость, если вы не сражаетесь вместе со своими товарищами по взводу, если не выполняете поставленную перед вами задачу или приказ это - измена. Сурово, как говорили мои наставники в схола прогениум, но я требую от вас не больше чем требует Император, только Он - смотрит, а я - наказываю.
О нарушениях карающихся предупреждением вы узнаете когда я вам его, это самое предупреждение озвучу. В основном если вы будте следовать уставу и будете верны Императору, то вам не о чем беспокоиться. Прошу других задавать вопросы, с советником Хорсом после собрания мы побеседуем отдельно.

Сержант поднял глаза от своего планшета и спокойно посмотрел на комиссара:
- Каковы распоряжения комиссариата относительно захваченных в плен ренегатов в текущей кампании?

КОМИССАР:

- Как и ожидалось от вас, сержант Рудольфус, отличный вопрос. Пленные - граждане Империума и если у взвода будет возможность не отвлекаясь от выполнения текущей задачи организовать их доставку в космопорт или иное указанное как точка сбора пленных место, то им надлежить сохранить жизнь и направить на работы по искуплению, иначе же предателей ждёт смерть.
Лекс обводит взглядом сидящих перед ним людей, прохаживается вдоль стены два шага туда, четыре обратно, остановившись он ещё раз оглядывает всех присутствующих.
- Что ж, а теперь возможно неожиданная для вас часть: те кто не хочет остаться и побеседовать со мной - могут быть свободны. И помните, сомнения - один из опаснейших врагов, вы можете рассчитывать на мою или сержанта помощь в борьбе с ними.
После чего комиссар садится на заранее поставленный в углу стул.

Первой, пожав плечами, поднялась и направилась на выход медик, подозрительно тяжело опирающаяся на руку своего ассистента. Один за другим, люди стали подниматься и с коротким кивком выходить из комнаты.

ПСАЙКЕР:

Псайкер кивнул для себя - ничего интересного и определенного, как всегда. И вся помощь от них в борьбе с сомнениями порождает лишь страх. "Как обычно. Слепая уверенность в том, кто тут друг,а кто враг, ведет к гибели. возможно, поэтому и был выбран я - я уже привык, что безопаснее всего на поле боя. Но объяснить это... опасно. Слишком".
Хорс подождал, пока остальные выходит. За все время он больше не пошевелился, прикрыв глаза.

ПЛАЗМОМЕТЧИК:

Алаир за свою не столь уж долгую жизнь успел повидать разных комиссаров, понять, за что их боятся, узнать, за что уважают. Комиссары были одним из проявлений войны - жесткие и, при необходимости жестокие, прямолинейные и бескомпромиссные. Не всегда. Не во всем. Но как правило. И все же Алаир был рад, что они есть. Себя он считал ветераном, прошедшим через многие опасности, и этот опыт говорил ему, что что бы не говорили комиссары - вселенная войны все равно выставит на поле боя врага пострашнее и поопасней... и вот тут-то раскроются те качества комиссаров, о которых они сами упоминать считают излишним в виду самоочевидности.
Алаир видел, как люди в черных фуражках останавливали бегство и оборачивали перепуганных полузверей обратно в людей и гвардейцев, превращая почти что поражение - в победу, или хотя бы удерживая поле боя за собой.
Алаир видел разное, и жестокость и героизм, и в глубине души знал, что перед ним и сейчас стоит не монстр, а человек. Не еретик, не предатель и не ксенос, а комиссар Империума, не больше и не меньше.
Признает, что комиссары разные - хорошо, значит не обделен гибкостью ума и многогранным пониманием мира.
Учитывает возможность оставления пленным жизни - замечательно! Значит, жизнь для него все же имеет большое значение, и воюет этот человек не только за букву закона.
Не имея никаких вопросов, плазмомётчик встал вместе с остальными, долгим внимательным взглядом ища глаза Лекса Талании. Если тот увидит - поймет. В отделении Вэнса у него врагов нет.
А вот псайкеру не позавидуешь.
Проходя мимо Хорса, Алаир шепнул ему напутственное:
- Удачи, сэр.
И коротко кивнул, пытаясь взбодрить того, кто каждую минуту одним проклятием своего разума заслуживал расстрела, но все равно при этом служил Империуму и продолжал верить в свой дар.
Какие бы опасения не вызывал этот человек у Вэнса, уважение его он все равно уже успел заслужить.

Наконец последний солдат покинул помещение, закрыв за собой дверь. В помещении остались только комиссар и псайкер.....и сержант, с таким же спокойным видом продолжающий пролистывать что-то на своем планшете. Судя по позе сержанта, вставать и уходить он никуда не собирался.

КОМИССАР:

Комиссар встал и сделав всё те же два шага занял позицию в которой он и начал собрание, но только по стойке вольно сцепив одетые в кожаные перчатки руки за спиной.
- Чтож, теперь мы можем продолжить разговор не опасаясь посеять сомнения или недоверие среди отряда. Мне нужна ясность и это моя последняя возможность добиться её перед высадкой. Я скажу первым и предельно ясно: вы господин советник Хорс, мне не нравитесь, но это никак не повлияет на то как я буду исполнять свой долг, надеюсь то же касается и вас. Теперь касательно разъяснений которых вы хотели, спрашивайте, если ещё есть ответы на ваши вопросы которые не были получены.

ПСАЙКЕР:

- Я верю Богу-Императору. А вот людям - не очень. Себе в том числе. Когда будете выписывать предупреждение - хотя бы поясните, за что.
Хорс хмыкнул. Собственно, сложно чего-то ожидать от того, кто знает его повадки максимум из материалов архива. "Мы проверим. Интересно, что хуже - комиссар без чувства юмора или с оным?"
- Если ко мне нет вопросов - я пойду.

ПСАЙКЕР:

- Для меня вся моя жизнь и суть опасна, - псайкер медленно, тяжело поднялся, направляясь к выходу. - Но если не знаешь, что лично для тебя истинно, то куда тяжелее противиться соблазну последовать простым путем. Простым и приятным, не требующим сопротивления.
Хорс вышел, в задумчивости разминая один из рабочих инструментов - пальцы.

Дождавшись пока псайкер выйдет, сержант тоже поднялся:
- Я не буду говорить о отсутствии необходимости в излишней жесткости, комиссар. Что я хочу сказать перед высадкой - комиссары отличаются, но отличаются и полки. Наш полк привык видеть в старших товарищах героев, и стараться не подвести их память. На ошибках мы учимся, ступая там, где не ступали прежде люди - сохраняем достаточную гибкость чтобы не стать предсказуемыми. Помни об этом, когда будешь выносить приговор - погибший ветеран не сможет передать свой опыт молодым солдатам.

КОМИССАР:

- Один предатель - подобен бомбе, предатель обучающий новобранцев - подобен чуме. Помните и вы об этом, господин сержант. Упаси вас Император, укрывать от меня сведения.
Оставшись один в комнате Лекс немного писидел на своём стуле, пока всё шло точно по плану, он достал хрон и "расстрельный список" и ровно две минуты молился Богу-Императору чтобы этот список так и остался пустым. "Может этот псайкер подставится под выстрел мятежников" - понаделся он, но тут же укорил себя за малодушие.
- Дела сами себя не сделают.
Оповестив об этом пустую комнату комиссар встал и направился на поиски карты и другой информации которую он счёл нужным получить перед высадкой.