| |
|
|
Недолго рассиживались в праздности. В горенку с сеней вбежал, задыхаясь, постреленок лет десяти, и тараща глаза сбивчиво затараторил: -Мамка, мамка! Тама на майдан дядьки прикатили! Чужие! С ружжами! И богато их, страсть... Шумят, ругаются! А тама тятька наш, и мужики почти все с деревни! Хозяка всплеснула руками, и прикрикнула на своих многочисленных чад: -А ну, детвора, чтобы со двора не ногой! А лучше давайте-ка задами, задами да до лесу. Схоронитесь от греха... Что творится-то... А Агафья возвела очи горе и скорбно зашептала: -Энтого токмо не хватало... За что караешь, Господи? Схемка местности: ссылка
|
|
1 |
|
|
|
|
- Малец, скажи, как одеты те чужаки? И что говорят-то? - Вскочил с лавки взволнованный Арсений. Кто бы не пожаловал в деревню, добра от вооруженного отряда ждать не стоило. Но лучше все-таки знать, с кем имеешь дело.
|
|
2 |
|
|
|
|
- Вот черт... - тихо выругался Лисицкий, - Какой хрен и понес в толпу? Сдел бы сейчас все вместе за забором.
Бормоча себе под нос, и дальше всякое на счет глупых детей и примкнувших к ним больших детей с усами да шашками, авиатор извлек вытащил тяжелый маузер. Быстро проверил магазин, загнал патрон в ствол, снял с предохранителя.
- Хозяйка, со двора майдан видно откуда. Или с дома?
|
|
3 |
|
|
|
|
-Дык эта... - начал постреленок, - Обныкновенно одеты, так-то. Как все, с ружжами токмо. А говорят-то чого? Да не знаю... Ругаются сильно. Главных выкликают...
Пацаненок, видеть, перепугался, когда гостящие у них дядьки повскакивали на ноги и заклацали железом, запустил палец в рот и посмотрел тревожно на мамку - пора начинать реветь, или можно пока погодить?
А мамка тем временем отвечала Лисицкому:
-С дома-то? Да видать маленько, но не дюже сильно, так, краешек токмо...
Только Изя сидел, не дергался, думал о чем-то. Будто его весь кипишь и не касался вовсе.
|
|
4 |
|
|
|
|
- А покажи-ка откуда, - попросил Лисицкий. Посмотреть своими глазами хотелось, а сверкать военной шинелью и офицерскими перчатками на улице - нет.
|
|
5 |
|
|
|
|
Снова мужики с ружьями, снова чёт не то твориться, да что ж за жисть то такая, у бедного еврея? Чуть напрягшись Изя ждет чё дальше будет. Всё его - при нем - и сидор с припрятанным мясцом и револьверы заряжены. Только вот самовар жаль - забрали и только "спасибочки" сказали. А сколько сил Изя на его спасенье потратил? Был бы сейчас меднобокий лишь оплавленной железякой, упавшей балкой раздавленный, среди сажи и копоти. "Спаси-и-и-ибочки". Тьфу ты них, нечистых.
|
|
6 |
|
|
|
|
Александра Михайловича провели в горницу, и он очень осторожно, чтобы не привлекать внимания, отодвинул стволом пистолета расшитую петушками-курочками занавеску. Выглянул на улицу через мутноватое, неважно прокатанное стекло. Действительно, помимо местных, ныне еще плотнее сгрудившихся по середке майдана, были и другие. Всадника разглядел, сидящего на пританцовывающем на месте коне, пару пеших. Все вооружены. И третий въезд на площадь перегораживает изрядная группа людей. Кажется, экипаж какой-то еще там есть. ссылка
|
|
7 |
|
|
|
|
Спешить особо некуда. Лисицкий, придерживая занавеску, снял с пояса приклад-кобуру и пристегнул к маузеру. Потом аккуратно приоткрыл окно и прицелился во всадника. Если до стрельбы дойдет, то первыми стоит офицеров бить. Если у этих головорезов вообще есть офицеры, то наверняка они на коне и в самой большой папахе.
|
|
8 |
|
|
|
|
Лисицкий засел у окна, Изя с Арсением остались в передней комнате. Дети испуганно жались к бабам, сидевшим тише воды ниже травы - они явно нервничали.
Шли минуты. Общая диспозиция на площади не поменялась. Там явно происходили некие бурления, слышался гул множества довольно-таки встревоженных голосов, но ни криков, ни, упаси Господь, пальбы покамест не наблюдалось...
|
|
9 |
|
|
|
|
Обернувшись назад, Лисицкий нашарил взглядом стул. На секунду отвернулся от окна и подвинул стул по ближе. Сел, локтем уперся в подоконник и приготовился ждать развития событий.
|
|
10 |
|
|
|
|
Александр наблюдал и ждал, «посадив» на хвостик мушки конную фигуру. Предчувствия терзали самые нехорошие, но обошлось. На майдане пошумели, но до стрельбы с кровопролитием так и не дошло.
Минут через десять на улочку, где стояло подворье Агафьиной родни, с майдана вышел мужичок крестьянского вида под конвоем пары оружных хлопцев, и направился прямиком к дому вдовьей сестры. Летчик отстранился от окна и затаился, а в дверь сеней постучали. Хозяйка вышла, переговорила с мужичком недолго, и вернулась в дом. Оказалось, что под завязку импровизированного «митинга» на майдане, в село вошла банда голов дюжины в полторы, при кавалерии и пулемете. Пришлые поставили ребром вопрос о революционном перераспределении благ: во избежание недоразумений затребовали контрибуцию в виде запряженной телеги, груженой снедью, и выделения проводника. Сельский сход, по размышлении под ружейными и пулеметным стволами, счел условия разумными. И вот делегат принимающей стороны, дед Панас, обговаривал по дворам размер взноса в общее дело. Сговорились на том, что отсюда пойдет в «общий котел» только что разгруженная Агафьина телега без барской лошади – один черт хозяйке она вряд ли скоро потребуется.
Спустя время откуда-то привели старенького мерина, впрягли его в телегу, и вывезли ее со двора, отправив собирать по подворьям дань новоявленным варягам.
Все это время Александр, Изя и Арсений благоразумно сидели тише воды ниже травы – это уж всяко было не их дело.
Еще полчаса спустя, майдан опустел – пришлые, получив требуемуе, убрались восвояси, а перепуганные селяне расползлись по своим норам считать убытки и чесать костистые крестьянские затылки на тему того, как при таких раскладах дальше жить-быть.
|
|
11 |
|