\Никто не едет в Новороссийск\ | ходы игроков |

То был славный день, преисполненный мелких неурядиц: сначала в метро неизвестный прилюдно и тайно топтался ногами по ногам Ивана. Старичок-агрессор, седой и тонкогубый, злобно шамкал, наслаждаясь будто, единственным зубом и всячески гадил вокруг себя атмосферу, выпуская в толпу злободневности скверну. Короче говоря, портил воздух, пердел и пукал. После того старика была бабка, которая, носом упёршись в рюкзак, разозлилась, плюнула да толкнула неожиданно в спину Ивана да так, что тот стал похож на болвана и, руками взмахнув и ногами опору забывши, свалился на другую старуху, а та, в свою очередь, на Ивана рассвирепев, как начала того бодать головой, казалось, из шеи выпрыгнет её голова. Короче говоря, через метро добрался не без приключений.

Потом, правда, было полегче. Ладожский вокзал не радовал разнообразием приключений: лишь серая однообразность быта. Вот и славно, подумал Иван, стопы направляя в сторону нужного пути и нужной платформы.

За сим оставим легкомысленный тон повествования, ибо канва сюжета требует большего сгущения красок...

Поезд подобрался через пятнадцать минут после прибытия студента Строгонова в пункт назначения. Красивый, напомаженный красками, поезд ухал и свистел, людей-пассажиров в своё туловище зазывая. Ваня без труда отыскал нужный ему четвёртый вагон и молча всучил проводнице документ и билет. Та, скривив в сторону парня подозрительный взгляд, так же молча вперилась в паспорт, презрительно глядя на фотоснимок Ивана. После чего, будто очнувшись, голову подняла, в глаза посмотрела и кивнула, одними губами прошипев жестоко, будто приговор преступнику оглашая:
- Пятьдесят четвёртое место, проходите, пожалуйста...- И скривилась снова, пытаясь улыбнуться. И отодвинулась в сторону, в нутро железного зверя приглашая.

Пятьдесят четвёртое место оказалось неожиданно близко: оно было крайним к выходу. Верхняя полка. В данный момент убрана полностью. Нижняя, кстати, тоже разобрана, вместо стола да двух мест удобных там набросаны комплекты белья. Весело так набросаны, явно не подразумевая собственного ухода.

Утром, перед отъездом, Иван прогулялся на Гороховую улицу четыре. Дом там особенный, с открытой крышей. Их в Петербурге всё меньше остаётся. ЖКХ бдит.
С крыши видно весь город. Именно отсюда он кажется волшебным, город, в котором возможно всё, город снов. (Впервые приехав в Питер, Иван подумал, что это город из его снов. С тех пор так и называет его). С крыши город невероятен. Нет, и так, на земле в смысле, Питер тоже супер и всё такое. Но когда спускаешься, налёт таинственности пропадает, и очарование неизвестным уступает место привычному интересу к новизне. Романтик, что поделать...
Утро, не смотря на декабрь, было тёплым. И это радовало. В подземку спустился в приподнятом настроении. Едет домой. Класс. Скучал. Родители, друзья и тэ дэ и тэ пэ. Вспоминая о друзьях, как-то ненароком наткнулся на образ Камиллы Алымовой. Девчонка из параллельного класса. Иван влюблён в неё. Никогда не признаётся себе в этом, но это так. Ничего в ней особенного нет. Татарка. Курносая, темноволосая. Обычная. Каждый раз говорит себе об этом, но всё равно продолжает думать о ней. Раздражается. Но думает. Надеялся, что в новом городе воспоминания сотрутся, образ померкнет, точнее его вытеснит новый образ симпатичной девушки, или нескольких. Короче. На потоке много красавиц, свободных, весёлых, местами доступных. Бесит эта Камилла.
Метро встретило поездом набитым типичными персонажами мегаполиса. Всегда одинаковые, смешные и нервирующие. Провоцируют окружающих, дерутся, портят воздух, в конце концов. Забавно всё это. Иногда Иван размышлял: неужели всех людей ждёт такая участь? Неужели наступит тот возраст, когда в твоей голове щёлкнет какой-то тумблерок и ты примешься пакостить всем окружающим, не потому что они говнюки или жлобы, а просто так; просто потому, что ты старый и тебе можно? Странно это.
Вокзал. Поезд. Вагон. Проводница.
Проводницы почти все похожи друг на друга. Может так действует форма на мозг человека? Кто знает. Хотя вот тётки на автовокзалах: у них нет униформы, но они на всех автовокзалах одинаковые. Злые, горластые, тяжеловесные. Во всяком случае, в Краснодарском крае все такие, это точно. То же и с проводницами. Может это каста особенная, и не каждый может стать проводником?
В коридоре вагона застряла женщина пожилая со своими сумками. Типичная женщина: берёт с собой больше, чем в состоянии унести. Естественно, Иван помог ей. Ну, подошёл и спросил:
-- Вам помочь?
Не то чтобы он слишком этого хотел, просто так правильно. Вот и спросил.

- Ой помоги, милок, помоги,- забормотала она, крепко сложенная женщина за шестьдесят.- Ох, остались, значит, джентльмены на белом свете,- деловито выдавила из себя она, помогая тебе сумки наверх поднимать. Вполне серьёзно помогала, без дураков.- Ну спасибо тебе, парень. Значит, вместе поедем?- Спросила женщина, увидев, что кладёшь ты свои сумки как раз напротив её первого купе (место-то боковое).- Будем знакомы: я Светлана Владимировна.

Расправились с сумками, на пару со Светланой Владимировной. Забавная тётка. Общительная. Или лучше сказать -- коммуникабельная.
-- Будем. Я Иван. Студент. Домой еду. До конца, в смысле, до Новороссийска. -- Ответил Строгонов сразу на ряд типичных вопросов, чтобы не тратить на них время.
Сел на полку свою. Осмотрелся, кто из соседей будет. Да и вообще, что за публика подобралась.

Рядом, в соседнем боковом номере люкс со всеми удобствами (сарказм, если вы не поняли), уселся подозрительно на окружающих косящийся мужчина в военной форме. В руках он держал телефон, из которого вдруг, ни к селу, ни к городу донеслось гнусавым голосом ясное, молодое, задорное:
Окей, братишка, хочешь начать?.. Я расскажу тебе историю...
Историю о парне, который был простым пацаном и уважал блатных, и не подсиживал братков, и был он ровный, чёткий, смелый, а потом - ОППА НАДОЕЛО! - и начал он крушить/ломать, баб за сиськи своих драть, и стал он борзым, наглым, дерзким...
...
...
И ПОДРУБИЛИ ЕГО РЕЗКО!
РЕЗКО!
ПОДРУБИЛИ ЕГО!
ПОДРУБИЛИ!
...
... (музыкальный проигрыш)
Там вдалеке была масса персон, которых описывать не будем лишь по той простой причине, что роли никакой они в канве повествования играть вероятно не будут.

Светлана, кстати, не молчала. Она ответила Ивану:
- А... А я в Северской сойду. Я из Иркутска. И в Северскую, смешно, да? Мне тоже раньше было смешно. А сейчас привыкла - не смеюсь. Из Иркутска в Северскую каждое лето. К внучке. Она мне как дочь... Эх, развелось цивилизации,- недвусмысленно проворчала она куда-то в сторону мужчины в военной форме,- с детства, значит, в памперсы эти свои оденут ребёнка - и забудут. Я как первый раз внучку увидела, так она даже к горшку не приучена, представляешь? Вот смеху то, куры засмеют! Ну я её, значит, раздела. И как только - сразу на горшок несу. Приучаю. Родители ворчали - но мне-то что, бабку не остановишь! - а она-то как ся-а-адет на горшок! Ка-а-ак стужится! И смеётся, хохочет! Радостно ей, понимаешь? Что по-нормальному она, извините, какает. А не под себя же, извините, срёт. Вот так вот!..- Заключила она вроде и радостно, а вроде и непонимающе. Со странной такой интонацией.- А ты-то чего, студент? На кого учишься, коль не секрет?

-- На медицинском факультете учусь я, Светлана Владимировна. – Спускаясь с боковушки, ответил Иван.
Как не тяни, а постель стелить придётся. Все приспособления для этого непростого занятия (такие как подушка, матрас и одеяло) находились на нижней полке, которая была трансформирована в два сидения и столик. Закинул матрас, развернул его на койке. В матрасе оказалась завёрнута подушка. Отправил в «ноги» сложенное одеяло. И тут совершенно неожиданно для себя Иван обнаружил, что нет собственно того, чем он намеревался застилать постель, а именно, белья.
-- Доктором буду. – Прибавил Иван, направляясь в купе проводницы. Он вспомнил, что в билете не указан такой пункт, как бельё. Следовательно его нужно купить у проводницы…

Тац. Руки матрас разложили. За окном вагона - тац. Клац. Поезд двинулся. Засвистел, зашумел. Непривычно. В самый раз будто - стоп. Вперёд. Разложилось пространство на "перед" и "зад". Всё - в движении. Вектор задан. Обозначен. Воля человеческая сформирована, оживляет механизм безжизненный. Жизнь - во всём. Теперь. Светится всё. Электроны по лампам-светильникам разбегаются, малые, глазу не видимые. Они - всё здесь. Цари. Боги...

Ваня выдвинулся из вагона, проводницу настиг в её рабочем кабинете, если так можно назвать эту каморку. В ответ на вопрос о белье та взмахнула руками и шикнула недовольное: "Не до тебя сейчас, парень, вот билеты проверю, там и подходи с бельём своим, хорошо?"

Тогда же. Откуда-то сзади разнеслось протяжное, стонущее, болезненное:
- Ох уж че-е-ерти-демоны... Заколебали вы меня-а-а... О-о-о-о-ой!..- Стоны. Возгласы совершенно странные. Проводница вперёд побежала, оттолкнула к стене Ивана. Чтобы не мешался.

В то же время на перроне Ладожского вокзала, с которого только что отошёл поезд №043С, следующий маршрутом "Санкт-Петербург - Новороссийск", появился мужчина в чёрном плаще, скрывающем его с головой от внезапно начавшегося несколько минут назад дождя. Незнакомец проводил взглядом в путь отправившийся состав, вздохнул и, пожав плечами, вытянул из кармана пачку сигарет. Вынул одну, между губ положил. Достал зажигалку. Не отечественную. Иностранную. Щелчок - загорелся огонёк. Затянулся незнакомец...

... и выдохнул дым сигаретный во влажный воздух дождливого города.

Капли одна за одной расшибались об перрон.

Было холодно.

Обыкновенная проводница в типичной манере отмахнулась от Ивана. Ничего.
Вдруг крик, шум, возня какая-то. Проводница кинулась в самое пекло транспортного сражения. Иван всего лишь на мгновение задержался у окна, которое транслировало дождь и престранного незнакомца. Как-то всё увиденное сложилось в одну общую картину и Строгонову почудилось, что незнакомец каким-то образом вызвал переполох в вагоне. Такой вокзальный Воланд нарисовался. Смешно как-то.
Отбросив суетные мысли, студент поплёлся следом за проводницей. Интересно самому лицезреть суть происходящего.

Иван увидел мужчину, того самого, что был в военной форме. Точнее, в подобии её маскировочно камуфляжном. Рядом с ним присела на край сиденья проводница, обняла, успокаивая здоровенного, как младенца беспокойного. Что-то говорила ласковое:
- Ну-ну, не волнуйтесь, не кричите: людей пугаете. Никого здесь нет. Они не придут.
- Вы не понимаете. Они идут со мной, я видел, как он сел в пятый вагон. На перроне стоял, гад, а потом сел! Я жить хочу, пойми!
- Ну всё-всё-всё, хватит, хорош. Мне здесь стоит позвонить, и дяди полицейские придут и разберутся, хорошо?
- Вы только ссадите меня где-нибудь... Ооо боже,- хватается руками за голову,- зачем я только сел на этот долбанный поезд!

Светлана Владимировна, тем временем, должное количество минут покосившись на странного пассажира, приметила, что рядом стоит Строгонов, и потянула его к себе за стол. Села напротив. Сидит, глазами "в ту сторону" поводит. Руки сложила вместе на столе. Бровями дёргает что-то. Вся на месте изводится бабуля, интересно ей больно, сердечко её, как молодое, в возбуждении детектива прыгает. Вот она - явь детективная-то! Вот он - Пуаро! Перед ней сидит! Сейчас будем с ним обсуждать, будем, да-а-а...
- Чего это его так, а, доктор? Ну-ка поясни мне, старой, что это у вас, молодых, с людьми творится-то...- И уставилась на Ивана Светлана. Ждёт ответа.

Это чрезмерное любопытство раздражало. Не любил Иван таких вот тёток: всё им интересно, везде нос свой суют...
Промямлил что-то нечленораздельное, извинился, встал и направился в пятый вагон. Уж больно заинтересовал его тот тип на перроне. Да и дядька, что ноет сейчас аки младенец, не производил впечатления хлюпика, а как расстроился из-за пассажира в чёрном. Идти всего-то два вагона. Из седьмого в пятый. Что надеялся Иван там лицезреть, он и сам не мог понять? Просто некое праздное любопытство толкало его на поиски приключений.
За окном мелькал типичный пейзаж Петербургского пригорода. Хотя Строганов и рад был отправится домой, он всё же и с городом расставаться надолго не желал. В окне мелькали названия пригородных станций, не очень новые дома и деревья... Строганов плёлся не обращая особого внимания на окружающую обстановку. Единственная цель -- пятый вагон.

В пятом вагоне было непривычно свободно: малое число пассажиров положительно сказывалось на свежести воздуха и общей атмосфере помещения. Иван сразу же увидел того, за кем пришёл - в последнем открытом купе, уютно расположившемся подле туалета, на нижнем месте сидел мужчина, на коленях у которого лежал чёрный плащ. Студент направился к нему (к мужчине, но по совместительству и к плащу), ведомый то ли любопытством, то ли всевластным Провидением, причин своего порыва он не знал.
Достаточно быстро оба мужчины, принадлежащие, к слову, к совершенно разным поколениям, сравнялись. Незнакомец исподлобья посмотрел на Строгонова и взглядом указал тому на свободное место напротив. Иван сел. Тогда неизвестный сменил позу, расставил колени пошире, локти - на них же, пальцы сцеплены в замок. Склонился к Ивану и смотрит на него взглядом не моргающим. А Ваня в ответ тоже как-то так ошарашенно смотрит, как бы и пытаясь непринуждённо в игру вступить, а как бы и стремаясь столь чудаковатого собеседника. Наконец прозвучало слово, даже несколько слов. И слова эти были:
- Ну?.. Что смотришь, парень?

Тем временем за окном перестал мелькать пригород, и начала мелькать матушка-природа во всём своём великолепии. Солнце гасло, медленно уходя в закат. Ветви деревьев раскачивались, тревожимые буйным ветром.

Где-то поблизости от железнодорожных путей звенел ручеёк, но звона и шуршания его никому в поезде слышно не было - шум колёс подавлял подобные звуки.

Ивану странно было смотреть на этого дядьку: сидит такой весь в чёрном, загадочный... Чего собственно он, Иван, от него ждал? Зачем припёрся в чужой вагон, к незнакомому человеку в купе и теперь вот так в наглую пялиться на этого самого незнакомца? Может тот военный совсем мозг свой пропил? Может он и не про этого престарелого гота говорил? Строгонову вдруг вспомнился старый детский анекдот про призрака и прохожего с незабвенной фразой: "И правда, чего это я?"
Так же и Ваня сейчас сидел и думал: чего это он? Он как-то по-дурацки хихикнул, после чего еле заметно покраснел.
Для виду он поставил руки на колени, подавшись всем корпусом вперёд. И с ещё большим интересом вперил взгляд в своего собеседника. Кто он? И тут Строгонов понял -- перед ним человек из Кемерова. Песня БГ заиграла в его голове с потрясающей ясностью. Вот этот дядька, в чёрном плаще, и есть тот выправитель всех невыправляемых ситуаций. Этот вездесущий человек-из-Кемерова долгое время преследовал Ивана. Строгонову казалось (а точнее, хотелось, чтобы так было) будто на всех телевизионных новостных роликах он видел одного и того же мужчину, в черном. Такого вечного скитальца, почти что Агасфера, или же человека-из-Кемерова, что для юного и романтичного Вани было одно и то же. Иван верил, что именно этот тип из новостей и решает все вопросы, устраняет все конфликты, запускает космические корабли и много всего, много всего... И вот сейчас Строгонов почти поверил, что это тот самый человек-в-черном, а точнее хотел поверить.
Собравшись с духом, он начал беседу:
-- Ну, здравствуй, Агасфер. Рад видеть тебя.
Ваня понимал, что выглядит сейчас полным идиотом: называет человеком древнееврейским именем, говорит с ним, как со стары приятелем. Но он затолкал все призыва разума к благоразумию подальше. Сейчас Строгонову очень хотелось приключений. Он почти не дышал в ожидании ответа незнакомца. Ему было всё равно кто он на само деле, это уже потеряло всякую ценность, для Строгонова он был тем, кого он давно искал.

Долгое время названный Агасфером смотрел на Ваню, едва заметно нахмуривая и расслабляя брови. Молчание это казалось вечным.

- Здравствуй, Фёдор.- Наконец ответил незнакомец, и ни единая мышца не дрогнула на его каменном лице.- Перейдём к делу...- Важно сказал он и, извернувшись, вытянул из-за спины чёрный портфель, поставил его себе на колени и расстегнул.- Всё по договорённости, или возникли какие-либо изменения?- Спросил он и замер, чутко ожидая ответа "Фёдора".

Иван несколько опешил, однако постарался не подать виду. Собрался с мыслями и глядя в глаз Агасферу, молвил:
-- Всё по договорённости, конечно же. Но мне бы хотелось уточнить кое-какие детали...

- Детали?- Недоверчиво переспросил Агасфер и слегка потянул на себя расстёгнутый портфель.- Ну что ж, давай уточним... детали.

Иван с осознанием абсурдности происходящего прокашлялся. Наморщил лоб, для виду и пущей убедительности, и начал:
-- Надеюсь, мой новый паспорт у тебя, Агасфер? Да и я не совсем понял суть дел, на которые ты подписал меня? Там вон военный, аки безмозглый младенец верещит. На тебя пальцем тычет. Оно, конечно, ваши с ним дела, но и меня ты тоже пойми: не хочу потом в дурку отправится, хорошо?
Строгоно почувствовал себя настоящим идиотом. Зачем он про военного вспомнил? Страх что ли язык ему развязал?
Короче, Ванечка понял, что глупую игру он затеял. Но отступать поздно. Да?..

- Да, всё здесь. Паспорт, зажигалка и ключи от квартиры. Вот план тебе набросал, чтобы знал, где деньги лежат. Следующая станция - твоя. Мы стоим в Рязани 65 минут, успеешь. Всё, вроде? Вопросы есть?