Оза | ходы игроков | Начало. Владимир Юрьевич и Павел Сергеевич

Дождь лил с утра и до вечера, и с вечера до утра. Непогода в эти дни буйствовала, царила, властвовала и тянулась мучительно словно зубная боль. Серые дни сменялись серыми днями, небо гневалось и хандрило. Множество раз дождь успокаивался, утешался как будто, а потом начинался снова, дождь обрел свой голос и часто менял настроение в эту неделю, - ласковое журчание теплой воды сменялось истерикой проливного ливня, порой, вода бормотала тихонечко, словно больной старик заплутавший в собственных грезах, в другое время вода ревела, билась яростно в окна, горевала, - длинные льдистые капли ползли по стеклу, дробя этот несчастный мир на сырые осколки. Словно паутиной, обволакивая город беспросветностью.
Дома приуныли. Приуныли деревья и воробьи, голуби и уличные коты, расстроились бродячие псы и одинокие трамваи, уныло плетущиеся по своим ржавым, скрипучим рельсам. Расстроились тоскующие на ветреных остановках люди, переступая с ноги на ногу, грели они замерзшие свои ладони у рта, - прохожие ругались, ссорились, толкались в магазинах – острые зонты воинственно протыкали небо. Жестокий ветер подначивал разнесчастных двуногих, ветер был зябким и льдистым, он завывал в проводах: «Да-авай, давай, давай еще-о-о. О-о-о-о!!!» Люди набивались в очереди, хамили друг другу, дрожали, страстно мечтая о тепле, содрогались от окружающего бездушья. Погода отвечала им холодом и грязью, коричневые лужи отражали коричневое пакостное небо, коричневые машины злорадно обливали друг друга коричневой грязью.
Такая вот неделя пришла, зябкая, сырая, воинственная, худшая пожалуй, за долгий период спокойных лет. Если бы в городе был волшебник, он бы наверное запаниковал и поднял справедливую тревогу, узрев в происходящих событиях весьма неприятные знамения. Но увы…В Городе были трамваи и автобусы, шпалы да рельсы, слепые статуи на улицах и морозные каналы, каменные львы, бронзовые ядра бронзовых пушек, много всего самого замечательного собрано было за долгие годы в этом прекрасном городе, но главного волшебника не было никогда. Некому было заметить опасность.
Все казалось обычным, все шло по накатанной колее. Только дождь продолжал капать, с утра до вечера, и с вечера до утра. Кап-кап-кап, буль-буль-буль. Снова, снова и снова.
…
Возможно, это был осенний желтый сон о дожде или, скорее, дождю приснился мокрый ветреный сон о людях. Холодный и зябкий сон, пропитанный беспросветно серой тоской. Иначе, откуда бы взялось это ощущение смерти, безнадежности, ощущение шелковистого песка проскальзывающего меж тонких пальцев? Стойкое осознание конца.
Под аккомпанемент охрипших ворон за окном. Одна упрямая мысль. Это кольцо, и мы обречены следовать по своему замкнутому кругу, словно старый забытый состав в заброшенном парке ржавых аттракционов.

…Потом, грустный сон прервался и остался яркий, жужжащий свет лампы над головой, бежевые стенки нового офиса и приятный запах горячего кофе. Здесь было тепло, спокойно, - дождю сюда вход заказан, сырость избегает этих нежных стен. Мягкий кожаный диван, журнальный столик, кипа ядовито белых бумаг, - таких стерильных, что их белизна отдает фиолетом, ударяя по глазам болезненным сиянием. Павел держит черную гелевую ручку в своей руке. По соседству находится мужчина в инвалидной коляске, - у него тоже гелевая ручка зажата в кулаке, - красного на сей раз цвета. Чуть дальше, за своей стойкой скучает холодная секретарша, изредка, вопросительно поглядывая в вашу сторону.
Миловидная блондинка живо обрабатывает свои длинные ногти изящной пилочкой, изредка отвлекаясь на телефонные звонки. Тогда смотреть на нее весьма интересно даже – девушка хватает трубку почти с испугом, невольно вздрагивая каждый раз, когда ее тонкие пальчики прикасаются к темному пластику, словно этот темный грозый аппарат, может ее ужалить в этот момент
- Да…
- Нет…
Порхают в воздухе бесцветные фразы.
- Офис Компании «Неве…»
Кондиционер вздыхает, обдает волнами теплого южного воздуха из своей щедрой глотки.
Секретарша в очередной раз с большой брезгливостью ложит трубку, швыряет ее даже почти что, вытирая розовые ладони влажыми пахучими салфетками. Смотрит на вас почти просительно, в ее серых глазах читается укор.

Серые дождливые дни сменяли один другой ничем не отличались друг от друга. Звонок будильника, чашка кофе, маршрутка, протискивающаяся по утренним пробкам, затем 30 минут в набитом хмурыми людьми метро, и Павел попадал в офис. Рабочий день тоже не отличался разнообразием: десятки экранов кода, багрепорты, попытки все исправить, плодящие новые баги, иногда бессмысленный треп с коллегами. Вечером все в обратном порядке: метро, маршрутка, дом, простой ужин, как правило из полуфабрикатов, и фарминг монстров до 2 ночи, ради того, чтобы еще на один процент приблизиться к следующему уровню и, если повезет, продать на аукционе какой-нибудь меч или что там еще выпадет. Бесконечные серые одинаковые дни сменяли друг друга, как будто в плейлист был загружен всего один ролик и поставлен на повтор.

И тут кто-то нажал на "стоп", и бег закончился. Павел попытался сообразить, где же он оказался, и что здесь делает, но ему это не удалось, а тело в этот момент как-то само все сжалось, стремясь принять позу эмбриона. От одной мысли спросить что-то у секретарши по всему телу проходила мощная волна страха, а ведь она еще явно чего-то от него ожидает. Но бесконечно это ожидание продолжаться не может и наш герой начал аккуратно, стараясь не привлекать к себе внимания, осматриваться в надежде найти хоть какую-нибудь полезную деталь: название фирмы, что-то указывающее на род деятельности, в общем хоть что-нибудь дающее хотя бы намек на то, что происходит вокруг, и куда делся привычный и безопасный мир.

Проснуться. Разлепить веки и открыть глаза, с неохотой, давящей тоской. Еще один день. Еще один гребаный день жизни. Не жизни, а однообразного, не имеющего смысл существования. Почему я не сдох этой ночью, во сне, как сдыхают сотни, тысячи, миллионы других людей. Теперь придется прожить этот день, с нетерпением дождаться ночи, чтобы снова провалиться в забытье. Во сне я могу все. Во сне я могу ходить. Во сне, при желании, я и летать могу. Сорваться в пропасть, расправить руки и лететь на крыльях ветра. А что в яви? Тусклый взгляд на инвалидную коляску, стоящую возле постели, ждущую своего пассажира. Ехидно ухмыляющуюся будто. Что, проснулся? Бери меня, я – вся твоя.
Ухватиться рукой за край стола на колесиках у изголовья, подтянуться, сесть. Привычно размять затекшие за время сна руки. Легкая разминка, упражнение для рук, двухкилограммовые гантели по 50 раз отжать. Потом отдохнуть немного и – в дорогу. Сначала в коляску перебраться, затем – в ванную и туалет, совмещенный санузел. Привести себя в порядок, одеться, легкий завтрак – и за работу. Летом хоть на террасе можно работать и дышать свежим воздухом. А сейчас холодно. В своей комнате за компьютерным столом сижу, работаю. Несколько часов читаю статьи на английском, перевожу, выкладываю переведенные на сайт. Apple новую модель iPad готовит. Вышел новый внешний дисковый накопитель. Очередной бумагомарака написал очередную биографию Джобса, царствие ему небесное. Надоело. А что делать. Так я хоть зарабатываю. Пообедать, доделать начатое – и на прогулку. Холодная, дождливая осень, встречай еще одного человечка, прячущегося под зонтом.

Все, как всегда. День за днем. И только в выходные работу заменяют телевизор и загруженные с торрентов новые фильмы.

Влад недоуменно огляделся, на гелевую ручку в своей руке недоверчиво посмотрел, с опаской даже, словно на живое и опасное существо, многоножку ядовитую или саранчу. Однообразие было внезапно прервано. Кто-то нагло выдернул его из колеса грустной карусели, чтобы поместить в… офис? Мужчина в инвалидной коляске хмыкнул, непонимающе уставился на своего соседа. Увидел у него такое же недоумение на лице, такую же ручку в руке, другого цвета только. Тебя тоже с карусели сдернули, приятель, я понял. В помещении находился еще один человек. Перевожу на него вопросительный свой взгляд. Секретарша за стойкой излучала понимание ситуации, своей холодностью, своей скукой и нетерпеливым ожиданием. Она словно говорила мне… нам говорила: да что же вы так долго копаетесь, поторопитесь. Симпатичная, но такая ледяная и такая далекая. Снежная королева в своих чертогах, нашла себе двух Каев и ждет, чем удивят ее. А они все не спешат этого делать. Не понимают будто, какую милость им оказали, забрав из обычной, привычной жизни. Не спросив их на то согласие.
Компания «Неве…» Неве что? Почему не договариваешь, снежное твое величество? Что я здесь делаю вообще? На работу устраиваюсь – первая мысль. Но почему не помню ни куда устраиваюсь, ни как вообще сюда попал. Жутко как-то не понимать. Может, я сплю. А может, я только что проснулся от кошмара, сна, повторявшегося изо дня в день, многие годы.
Еще раз огляделся и поискал бумаги, которые должен был подписать, наверно. Иначе зачем у меня ручка?

Ее зовут Нимфой быть может, а по утрам она зовет себя Феей, разглядывая в мутном зеркале тонкие свои черты; и ей определенно подходит имя Теодоры Норвежской, Изольды Прохладной или Анны Зимней, ибо секретарша очень, очень, очень холодна. Холодна как поздние заморозки в октябре, холодна как зябкий ноябрьский дождь, в конце-концов, она застыла будто речка в январе, когда снулые серые льдины, стискивают без сожаления, журчащие темные воды.
Волосы снежной королевы блистают снегом, белый маникюр напоминает девственно-чистые снега антарктики. Когда Зимняя Фея разговаривает по телефону, брезгливо обнажая свои острые зубки, на щеках невольных зрителей проступает бордовый румянец, словно легкий мороз поцеловал кожу. Бежевому офису не растопить ледяное хладнокровие своей секретарши, - напрасно старается трудяга кондиционер, напрасно фотографии по стенам, подмигивают яркими красками лета. В офисе властвует зима. Беспросветно. И единолично. Снежная королева за стойкой уже захватила власть.

Бумаги сверкают злобным фиолетом, такие чистые, что жирные отпечатки пальцев мгновенно проступают на девичьей белизне тончайшего листка. Ха-ха, - могла бы сказать эта выспренная фиолетовая бумага, разложенная на журнальном столике - Какие же вы грязнули, Люди. Боже ж ты мой. Ха-Ха!
Знаки, набранные на печатной машинке, обжигают глаза своей контрастной чернотой, толи выдавлены они, толи выжжены по живому, но уж очень яркие эти буковки, уж очень контрастные они, и если можно так выразиться, не слишком добрые. Хотя банальные вполне.
…Местами.
Итак. Листок гласит:

***
Анкета Соискателя

•---Дата заполнения
•---Претендую на вакантную должность Маг/Убийца/Вор/Рыцарь (иная должность, вписать….)
•---Фамилия
•---Имя Отчество
•---Водительские права, личный автомобиль
•……
•……
•---Навыки Иллюминация/Сотворение чар/Магия-на-Крови/
•---Боевые навыки (вписать….)
•---Семейное положение Холост/Состою в браке. Дети (вписать имена….)
•---Люди, которым вы искренне желаете зла (вписать имена….)
•---Люди, которым вы искренне желаете добра (вписать имена…)
•……

С каждой новой замеченной деталью, происходящее становилось все запутанней и сложней: холодная секретарша, которая чего-то ждет, человек в инвалидном кресле, находящийся рядом и, похоже, также ничего не понимающий, часы с 13 делениями (это что какой-то странный дизайнерский изыск?), анкета соискателя на должность Мага/Убийцы/Вора/Рыцаря. Единственное желание, которое возникало у Павла, - это куда-нибудь отсюда убежать, а еще лучше телепортироваться, немедленно растворившись в воздухе, и оказаться у себя дома. Вот только куда бежать было совершенно непонятно. А делать, что-то надо т.к. ситуация сама по себе проясняться явно не собиралась. Эх-... Придется общаться с Ее Снежным Величеством. Перебрав в голове десяток возможных вопросов и найдя среди них наименее глупый, Павел Сергеевич пару мгновений помедлил, глубоко вдохнул, встал подошел к стойке и, дрожа от страха, выдавил из себя:
-Извините, здесь, кажется, произошла какая-то ошибка. Я не хочу устраиваться ни на какую вакантную должность.

А ведь она одинока, неожиданно понимает Владимир, снова на секретаршу поглядев. Холодно и пусто в ледяных чертогах Снежной Королевы. Ни один кондиционер и обогреватель не в силах растопить лед этих стен. И с каждым месяцем, с каждым годом стена льда становится толще, и невозможно сквозь нее пробиться одиноким солнечным лучам, случайным странникам, заглянувшим в край вечных снегов, приподнявшим завесу холодного тумана и невольно залюбовавшимся сказочным дворцом. Там, внутри, в чертогах этих сердце ее томится. Горячее, почти не бьется уже, скованное льдом. Само уже не способно растопить его. Слишком много льда. Слишком редко бьется сердце. Слишком мало крови разгоняет. А та, что есть, остыла уже вся. Как у хладнокровной рептилии, змеи ядовитой или ящерицы, на камне застывшей, неотличимой от него.

Бумажки в руках. Странные листки, будто насмехающиеся над держащим их человеком. Будто всю грязь изнутри на себя перебирающие и гордящиеся этим, кичащиеся своей чистотой божественной.
Еще более странным содержание кажется. На первый взгляд, как регистрационная анкета в фэнтезийную игрушку ролевую, онлайн-стратегию какую-нибудь. Только полей слишком много и вопросов. Зачем им права нужно указывать водительские и автомобиль личный. Как будто развод. Лохотрон. По марке автомобиля можно о состоянии владельца судить. На ком навариться, сразу понятно станет. Знакомы такие разводы. Сам на них не покупался, но у знакомых было. Гм. А семейное положение зачем? Чтобы определить, кого искать не станут? Тюк по голове – и концы в воду. И никто не кинется.
Гм…
Странная анкета. Да.

Поднимает голову Влад и снова осматривает офис. В этот раз гораздо более внимательно. Что за шарашкина контора? Как он попал сюда? Накачали чем-то? Кто и зачем? И… что с него взять-то? Ах да, дом. Приличный частный дом, в котором он прописан. Вот что вам нужно, сволочи. Не получите. Не дамся. Ничего подписывать не стану.
Взгляд на часах останавливается. Почему на них тринадцать делений? Тик-так. Тик-так. Что-то тут не складывается.
Незнакомый мужчина поднялся и к королеве снежной подошел, высказал то, что и у Влада на уме было. Мужчина в инвалидной коляске бумаги на колени положил и ближе подъехал. На секретаршу взглянул внимательно.
Одиноко ей. Очень. Нет тепла в жизни. Хоть бы от кого ласки дождаться.
- Я думаю, вам есть что нам рассказать, - добавляет Владимир Юрьевич. – А для начала – я Владимир. И примите совет: неискренние улыбки портят ваше очарование. Улыбайтесь, только когда вам того хочется. По-настоящему.
Зачем он это говорит? Зачем дает советы незнакомой девушке? А, какая разница! Сказал, что было на уме. Зато тепло. Зато ласково. Солнечный луч коснулся снова этих стен.

Девушка внимательно выслушала Владимира Юрьевича, девушка кивнула головой отложив в сторону пластиковую пилочку свою. Затем. Девушка улыбнулась во все тридцать два зуба и произнесла:
- Пожалуйста, не пересекайте красную черту. – Улыбка сделалась более зловещей, более недружелюбной и более мрачной даже, словно темная трещина расщепила фарфоровое лицо надвое. Изуродовала, безупречные в общем-то черты. Синие глаза блеснули холодком декабрьских бурь, тонкий пальчик указал в направлении пола.
Ведьма на помеле, а вовсе не королева!
На кафельном полу была прочерчена ядовито красная линия, - наклеена, или скорее намалевана…трудно понять. Странная хрень вообще-то. Красная граница, ненужная здесь совершенно и неуместная, ядовито алым мазком перечеркивала блестящий и очень чистый пол, - Владимир Юрьевич да булькающий кулер находились по Эту сторону, холодная фея вкупе с туманной бесконечностью длинного коридора -Там.
- Линию нельзя пересекать ни в коем случае! Вам следует вернуться на свое место. Вам определенно не следует переходить черту. Анкеты для заполнения лежат на столе, ваши имена внесены в список, осмелюсь заметить, что в случае не исполнения наших правил…

Пронзительный звонок телефона отвлек девушку.
- Офис компании Три-Эн…ах да…Привет Мариш…Нет-нет, конечно не занята…Да так, два человечка...да нет, я же говорю, скучно здесь...Рассказывай давай...Да что ты!?...А Олег что сказал?...Ну-ну…А Маша? Да-да-да...
Бушующее море разнообразных и весьма вкусных сплетен поглотило секретаршу с головой.

Красная черта, которую нельзя пересекать, список с его именем, камера, которая следит за всем происходящим вместе с остальными странностями все это вызывало ассоциации с голливудскими триллерами. Смелости на то, чтобы прервать необычайно важный диалог секретарши у Павла уже не осталось и он отступил обратно к дивану. В результате образовавшейся паузы, шок от происходящего стал немного ослабевать, уступая место голосу разума. Итак, что мы имеем? Компания Три-Эн. Информации не много, но хоть что-то. Для начала стоит еще раз осмотреться в поисках любых мелочей, способных добавить новых деталей этого пазла: какие-нибудь рекламные и прочие буклеты, памятки и т.д., может на бланке анкеты что-то есть. Далее есть интернет и гугл, которые знают если не все то многое. Ну и наконец, есть шанс дождаться, когда у секретарши закончатся сплетни, и она вновь обратит внимание на двух посетителей этого странного офиса.

Не пересекайте красную черту. Не пересекайте. Красную. Черту. RedLine. Владимир Юрьевич послушно опустил голову и не без удивления посмотрел на пол, где на гладком (а может быть, шероховатом?) кафеле красовалась ядовито-красная полоса, как змея ядовитая, на полу растянулась, впиться зубами готовая в каждого, кто осмелится нарушить запрет и переступит через нее. Так и представилось Владу, как эта красная линия отрывается и поднимается от пола, а на ее конце набухает капюшон, и уже ядовито-красная очковая кобра не мигая смотрит на тебя.
Шшш, человееек, перессступиии, я тебя укушшшу…
Влад моргнул и, положив руки на колеса, откатился от линии. Страшно вдруг стало с чего-то. И девушка симпатичная с улыбкой акульей оказалась. Не шла ей эта улыбка. Совсем не шла. Ошибся он в ней, снежной королевой посчитав. Наверно.
Разговор продолжить хотел Владимир Юрьевич, но секретарша с Маришей разговаривала и не было ей дела до вопросов жалких людишек. Акулы не ведут бесед с людьми. Они их едят. По кусочкам откусывая мясо лакомое. А потом на полу кровью линии рисуют.
Глазок видеокамеры. Что это? Не иначе, следят за ними. Что это за компания такая, которая ограбления боится. Камер просто так не вешают, когда грабить нечего. Три-Эн. Или все же «Неве…»? Видеокамера как раз меньше всего смущала Влада. Ну, бывает в офисах крупных контор. Беспокоило, что он даже не знает, что это за контора такая с загадочным названием. Мужчина назад откатился в коляске своей инвалидной и снова стал анкету просматривать. Ручку задумчиво взял. Какого хрена. Терять уж нечего.
Поскрипывая ручкой, Влад вывел старательно дату, какую помнил (он не был уверен, что это было не вчера, например), ФИО, напротив пункта «водительские права, личный автомобиль» написал «нет», семейное положение подчеркнул «холост», напротив «дети» прочерк. А вот остальное заставило задуматься.
- Вы тоже ничего не понимаете? – обратился он к незнакомцу, возившемуся с телефоном.

Вопрос человека в коляске ненадолго отвлек Павла от его поисков. Он уже успел пробежаться по основным пунктам анкеты, и кроме непонимания большинство из них ничего не вызывало, а помощи от секретарши пока получить не удалось.

-Совершенно ничего не понимаю, бред полный,- пробормотал программист и вернулся к своим поискам.

Общение или заполнение анкеты в этой ситуации он считал совершенно излишним, по крайней мере такие объяснения крутились в голове, а реально и то и другое было для Павла банально страшным.

...А все ж таки нервирует освещение это, неблагоприятное такое, зелененькое. Шлюховатая лампа подмигивает чахлым своим глазом разбрызгивая лучи болезненного света во все стороны. Посылает нах. Котята и попугайчики, добрые улыбчивые девочки с шариками, и секретарша беседующая с некой Маришей, кажутся экспонатами кунцкамеры нежели живыми людьми. Отвратительные чучела застывшие в вечной пляске смерти.
Здесь есть что-то, оно обволакивает, оно подавляет. Оно большое, распирает голову колючим шаром вызывая в глазах горячую пульсирующую боль. Оно отсчитывает время назад, секудны гаснут за секундами, когда стрелка часов дойдет до цифры тринадцать…Что будет?
...А стрелка ползет тем временем, неумолимо, по чуть-чуть, сдвигается по миллиметру. Если верить часам, - сейчас 11 утра, или поздней безжалостной осенней ночи быть может, до заветной цыфры тринадцать осталось два деления.
И кстати окон в офисе нет, отсутствуют напрочь что странно. Комната, кулер, темнота в длинном кишкообразном коридоре и пронзительно яркая черта красного цвета. Не пересекай ее! Показалось, или черта стала ближе, протянувшись болезненной змеей к своим жертвам? И пол в длинном коридоре перекрещенный суеверно, салатовыми четерехугольными плитками, кажется, идет под наклон. Кажется, он зовет, кажется, он предлагает прогуляться. Ряды запертых дверей словно надгробья у могил, каждое знаменует человеческую жизнь. Каждая дверь хранит какую-то темную недобрую тайну свою.
Офис Три Энн. Связь здесь имеется по-крайней мере, чахлая какая-то и неустойчивая очень. Но. Со второй попытки запрос в гугле выдает тонну информации, в большинстве своем полезной не более чем пустая, слюнявая шелуха от пережаренных семечек. Как-то.

« *ЗАО Рекламная ассоциация Три-Эн. С этого времени рекламодатели в городе Балаково получили…
*Три Эн/Студия дизайна мебели г. Омск. Наши партнеры…
*«…блядь пацаны…это как в фильме….пиздец Игра. Какая нах игра?...Блядь, с Майклом Дугласом которая…Пропадают люди еба три буквы как-то там…ЛОЛ блядь. Убейся стопяцот раз…Пшел нах, я реально говорю люди пропадают…Не пизди…ОЛОЛО двести раз,…ну ты и поддонок епта!!! Сдохни два раза блядь….»
*Фильм Игра 1997г. (The Game) Жанр: триллер, драма, детектив, приключения. Режиссер: Дэвид Финчер. Актеры: Майкл Дуглас, Шон Пенн, Дебора Кара Ангер и др. Краткое описание: Николас Ван Ортон само воплощение успеха. Он...
*Три-Эн. Сервисный центр, контактный телефон 8(92….
*Три-Эн. Nowhere – Nothingness – Never. Досуговый центр. Отдых в Крыму. Отдых в любой точке мира. Наши парнеры…Мы делаем вашу жизнь веселее…
*Три-Эн. Безвести пропавшие. ВНИМАНИЕ РОЗЫСК. Если Вам известна какая либо информация о судьбе и местонахождении разыскиваемых...

Результаты найденные гуглом только усилили страхи Павла. Обычно он крайне скептически относился к подобным "громким" постам на различных форумах и в соц. сетях, но в нынешней ситуации они уже не казались такими бредовыми.

-Надо отсюда выбираться и чем быстрее тем лучше,- обратился он к человеку в коляске и вспомнил, что так и не представился,- Павел.

Обсуждать какие-либо планы в присутствие секретарши и камеры наблюдения (интересно а звук она передает?) очень не хотелось, так что единственный путь - это принять правила этой странной игры, хотя бы ненадолго. Судя по всему на данном этапе от участников требовалось заполнить анкету, ну что же это не сложно и кажется безопасным. Павел нехотя взял ручку и принялся за дело. Первыми пошли самые простые графы: дата, какую он помнил, ФИО, семейное положение - холост, водительские права - нет, а вот дальше было сложнее. Если с боевыми и магическими навыками вопрос решался простым: "не обладаю", - то графы должность и люди, которым желаете добра/зла заставили программиста на некоторое время задуматься. Претендую на вакантную должность, здесь на помощь пришла графа иное, в которой появилось "программист-инженер". Рядом с рыцарем и магом это смотрелось несколько неуместно, но раз никаких комментариев не дали, то оставим так, если что заполним анкету заново.
Люди, которым вы искренне желаете зла. Немного поколебавшись, Павел трясущейся рукой очень неуверенно вписал туда: Петлицкая Алена Геннадьевна. Казалось бы это были дела давно минувших дней, но в памяти до сих пор жили воспоминания о том дождливом осеннем дне, когда ему, в том момент лучшему студенту третьего курса, было сказано, что все кончено и они будут просто друзьями. Именно в тот момент в жизни Павла произошел критический сбой, на котором все как будто зависло и перестало работать. Люди, которым вы искренне желаете добра, а вот с этой графой все оказалось еще сложнее. Немного поколебавшись, наш герой поставил туда жирный прочерк.
Ну вот вроде и все в конце ставится подпись, анкета заполнена и остается только дожидаться, когда секретарша наконец прервет свой увлекательный диалог с Маришей и расскажет дальнейшие правила.

Бред полный. Тут Владимиру Юрьевичу пришлось согласиться с незнакомцем, тоже оказавшимся в непонятном офисе непонятной фирмы непонятно как. Полные непонятки, в общем. А пока незнакомец напряженно возился с телефоном, мужчина в инвалидной коляске вздохнул и от нечего делать, от полного невъезда в ситуацию (да елки-палки, спит он просто, чего тут гадать), уткнулся в анкету, решив ее заполнить до конца. Странно все это. Жуткое освещение, отсутствие окон, кошмарный коридор, зубастая секретарша и… линия крови, мир мертвых от мира живых отделяющая будто. Приближающаяся будто с каждой минутой, с каждым перемещением минутной стрелки на диковинных часах с тринадцатью делениями.
Основные пункты, легко нашедшие ответ и не потребовавшие от Влада философских раздумий в позе Роденовского мыслителя, уже были заполнены. Теперь же пришлось уподобиться творению Родена, наблюдая, как коварная красная змея все ближе подползает. Или это кажется только. Хотелось откатиться еще дальше от черты, но Влад себя одернул. Даже если это сон… тем более если сон… глупо бояться кошмаров.
Итак, с вакантной должности начнем. На какую же я претендую? Задумался Владимир Юрьевич, подпер подбородок рукой, щетиной трехдневной безжалостно коля пальцы и не замечая этого по привычке. В игре своей любимой, онлайн-стратегии, был он полководцем, темным магом и лидером альянса. Позже, в ролевых, кем только не был, а начинал некромантом. Какая роль ближе всех была? Некроманта, однозначно. Вот только не тот образ зловещего костлявого злодея, поднимающего трупы, который у многих ассоциируется с некромантами, а образ обычного с виду и в чем-то симпатичного человека, Фесса, он же Неясыть, он же Кэр Лаэда, из книг Перумова, был тем, что близок Владу. Но не впишешь же это в анкету. Да и, в целом, какая разница, что писать? И зачем он вообще пишет? Ладно, черт с ним. Влад начал выводить «нек…» Рука дрогнула, ему вдруг стало смешно от всего происходящего. Вот он тут сидит, корячится над анкетой, причем ничегошеньки не понимая, ни как здесь оказался, ни где это здесь, ни что за анкета, собственно. Смешно? Смешно! Влад тихо засмеялся, от души засмеялся, аж слезы выступили.
- Надо отсюда выбираться, и чем быстрее, тем лучше, - обратился к нему вдруг незнакомец, и тут же стал знакомцем: - Павел.
- Владимир, - машинально ответил мужчина, подняв голову. – Влад.
Он хотел спросить, отчего Павел занервничал, но тот по примеру Влада засел за анкету. Ну ладно, пожал он плечами, и вернулся взглядом к листку. «Нек…» Некрофил, угу. Млять. Влад снова засмеялся, негромко, чтобы не раздражать Павла и секретаршу, говорящую с Маришей. Ну, фиг с вами, раз уж это полный бред, то и анкета должна быть бредовой, не так ли? Владимир Юрьевич утер веселые слезы с краешков глаз и дописал в пункт букву «а». Еще раз посмотрел на результат, получилось «нека». Не удовлетворившись этим, Влад добавил: «прынцеса, бля», уронил ручку и откинулся на спинку инвалидного кресла, покраснев от натуги, чтобы не заржать в голос, и прикрыв лицо рукой. Нервы сдали, обратив шоковую ситуацию в нечто комичное, нервам нужно было дать выход и это вылилось в беспричинный, казалось бы, смех. Правда, Павел и секретарша могли услышать лишь хрюканье, доносившееся из-под прижатой к лицу ладони. Отсмеявшись и успокоившись немного, инвалид продолжил заполнять анкету бредом сумасшедшего, более не смеясь, но не сдерживая лыбу. Магические навыки он все позачеркивал и вписал вместо них «магический пендель». В боевых навыках указал «вышивание крестиком». А вот пункты о людях, которым он зла и добра желает, заставили все же задуматься Владимира Юрьевича. После некоторого размышления он туда вписал «каждому по заслугам», в оба пункта. Имена указывать, вот еще. Каждый человек достоин того, что он заслуживает, будь то добро или зло.
- У меня готово, - громко обратился Влад к секретутке. – Что дальше?
А действительно. Что дальше?

Темнота, шершавая на ощупь беспросветная эта мгла облизывает словно длинный мокрый язык. Темнота выплывает из коридора, электрическая тревога наполняет рассудок, туманит зрение, вызывает боль в пояснице. Жгучую будто крапива, беспощадную словно смерть, медленную и тягучую муку. Болью распухают мысли в голове, вяло плещутся, словно снулые дремотные рыбы в осклизлом болоте, невысказанные фразы. Боль царит, распирает, давит на ребра. Здесь нет кислорода, здесь нет воздуха, нет ничего. Только свет, яркий, зудящий, рассеянно зеленый и жестокий, только сплошная, туманящая разум зеленая мгла.
Это как в бункере, это как в аду, и здесь нет окон, и с каждым вздохом дышать становится все тяжелее. И это давит. И с каждым разом все сильнее. И!
Обедненная кислородом влага оседает на стенах, цветок удрученно опустил листья. Старый пыльный реквизит.

Дремотную вату перезревшего часа прорезает одинокий мучительный вопль, какой-то навзрыд…плач, звук, хлестанул острым кнутом по нервам. Из дальних глубин коридора принесся, преодолел красную черту, взвился на высокой ноте и погас. Разбил хрупкую тарелку спокойствия. Вдрызг! Секретарша вздрогнула, испугалась бесцветная нимфа, Хранительница тайны, Королева пустоты.
Она ждет ключевого вопроса, она боится. Делает вид что ничего не произошло закусив побелевшую губу.
- Вы ДЕЙСТВИТЕЛЬНО заполнили анкету? - Бездонные колодцы глаз расширились тревогой, пронзили человека по имени Владимир, окатили горькой тоской, невысказанным страхом, жадным любопытством тоже. Желанием. Просьбой. Мольбой угадать верное слово сейчас, верный вопрос. Камера следит за всеми. За этой феей тоже. Снежная королева в ожидании своей жаркой печки быть может, заложница, актриса, добровольная участница пьесы. Она! Кто...?
Фотографии по стенам, взблеснули, изменились, исказились ненароком. Чуть-чуть, ровно настолько чтобы вызвать беспокойство. Ядовито красный шарик в руках рахитичной сутулой девочки, – круглые бугорки позвонков выпирают, грязная одежонка укутывает жидкое тельце. Не хочется, как-то вот остро и до боли не желается, чтобы девочка обернулась. Красный злой шарик, беспросветно малиновый, отвратительно оранжевый. Какой-то бесцветый. Смотрит на людей, ощупывает липким взглядом. Нервирует.

Окружающая обстановка становилась все более нервирующей и дискомфортной. Почти осязаемая мгла в коридора разразилась леденящим душу криком. От всего этого хотелось убежать, забиться в угол. Хорошо бы внезапно проснуться в своей кровати и вспоминать этот офис как простой кошмар. Но к сожалению, у судьбы были другие планы и странный офис, превращающийся с каждой секундой в приемную преисподней, как будто какие-то магические чары рассеиваются и показывают истинное лицо компании 3-Эн, никуда пропадать не собирался. А тут еще как на зло села батарейка у телефона, превратив его просто в бесполезный кусок пластика.

- Вы ДЕЙСТВИТЕЛЬНО заполнили анкету? - вопрос секретарши прозвучал так, будто в написанном содержалась ошибка и сейчас последняя возможность все исправить, а иначе... А иначе что? Но все же ответа на этот вопрос знать не хотелось.

-Да, я заполнил - после некоторой паузы неуверенно ответил программист, на всякий случай еще раз пробежав глазами по всем полям.