Черный соболь | ходы игроков | Карл?

Суббота. 6:05

Тррррынь. Тррррынь. Тррррынь.

Одно за другим наваливаются ощущения. Не очень большая комната. Колючий ворс ковра – под щекой. Болезненная чувствительность пальцев на обоих руках. Тухлый привкус табака – ох, не одна пачка была выкурена! – во рту. Ослепительный луч солнца бьет прямо в глаза, пробиваясь сквозь тяжелые коричневые шторы. В комнате пахнет дымом, будто костер жгли. И дребезжит телефонный аппарат на столе, раскалывая голову на части. Негромко дребезжит. Но раздражающе.

Поднялся. Глаза слезятся, соображается туговато. Будто спал долго-долго. Обвел комнату глазами. Стол с лампой, кушетка, кресло, картины на стенах, шкафы какие-то, камин, ковер, зеркало, зашторенное окно, дверь... телефон. Замолчал на несколько секунд, словно дождавшись, когда ты оглядишься. И снова: тррррынь, тррррынь, тррррынь.

------------------
Прошлое у тебя определенно есть. Но сейчас – совсем отдельно от тебя. Ни собственного имени, ни прочих деталей биографии не плавает на поверхности сознания. Впрочем, факт потери памяти почему-то совсем не вызывает паники. Словно так и надо.
Чуть подташнивает. И мускул на щеке дергается непроизвольно. Чувствуется некоторая неправильность в движениях. Центр тяжести будто бы не такой, как привычен тебе, и общая пластика. Впрочем, черт его знает. Вроде бы все быстро приходит в норму.

Неловко поворочал языком во рту. Противное ощущение. Облизал губы. Вытер усы. Не очень клевое начало дня. Не очень. Надо умыться, попить и в туалет. И звук дребезжащий убрать. Потом - разберемся с остальным. Главное - не упасть. Бухал вчера, что ли? Не очень привычные ощущения.
Надо трубку взять. Бессердечный телефонный аппарат сейчас поломает хрупкую психику.

Провел по усам. Показалось странным что-то. Ощупал внимательнее, несмотря на боль в пальцах. И вздрогнул от ощущения неправильности.
Усы не те, что были!
Были – пышные, наразлет. Идеально, чтобы пальцем разглаживать. Теперь на их месте – только колючая щетина. И на щеках-подбородке щетина. Густая, да. Без пяти минут борода. Но совсем не так, как было. Не было так!

Шаг до телефона. Старый аппарат. Эбонитовая тяжелая трубка. Поднял. Короткая электрическая трель налаживаемой связи, и бешеное:
– Константин! Какого хера? Я же просил, будь на связи в шесть! – Мужской голос, нестарый, густой. Плохая связь: потрескивания и шорохи; все слова собеседника отдаются легким эхом, как из колодца. – Я уже извелся! Весь пансион, наверное, перебудил трезвоном. Ладно, черт с ним. Главное, что взял. Я уже на вокзале. Поезд приходит в восемь, так что немного сдвигаем. То есть в десять мы будем на месте. Передай это Елене. Художник к десяти должен быть уже готов и аппаратура настроена. И, знаешь, я вот что подумал. Надо его готовить по четвертой схеме, – подождал чуть твоей реакции. Видимо, решив считать двухсекундное молчание согласием, продолжил: – Ты помнишь четвертую схему? Я внес туда пару изменений. Нужно будет с их учетом. У Елены возьмешь ключ от моего кабинета, в столе у меня тетрадь. Там посмотри последние заметки. Надо будет сходить до оранжереи, к шаманке, я знаю, ты не любишь, но уж один раз переломи себя, будь добр... Все понятно, Костя? – помолчал еще, не дожидаясь ответа, почти завопил: – Черт, я не верю, что это происходит! Всего четыре часа... У меня руки трясутся, Костя, как я подумаю, что сам Терехов... В нашу, хех, священную обитель... У тебя не трясутся, а? – Хохотнул коротко, замолчал, давая тебе высказаться.

Отсутствие усов - плохой знак. Очень плохой. Усы были хороши, убирать их резона не было. К тому же, если причина смены имиджа кроется в алкоголе (что крайне, крайне, крайне! маловероятно), то откуда взялась плебейская щетина? История становится все загадочней.
Тяжелая трубка аппарата сразу нагрузила информацией. Кто? Кому? Чего? Первую половину монолога - пытался войти в суть дела, вторую - найти дырку в потоке слов, чтобы вставить свое.
- Вы. Не туда попали, наверное. Я - не Константин. - Поразмыслил немного. - Наверное.
К слову, а кто я? Надо вспомнить.

Твое имя – не Константин. Но чем-то похоже. Тоже на К. Но не Константин.
Хотя...
Что-то дергается внутри на это имя. Маячит рядом мыслишка о том, что при определенном стечении обстоятельств ты вполне мог бы быть Константином. И что в некотором роде странно, что ты – не он. И что если ты согласишься, что ты – он, то противоречия никакого тоже не будет. Если ты Константин – это вполне допустимый твоим сознанием вариант. Если не Константин – тоже.
Непонятная мыслишка. Не от головы идет. Не столько мыслишка, сколько ощущение.
Собеседник на том конце провода осекся на твое хриплое спросонья заявление. Помолчал пару секунд, вздохнул.
– Черт. Номером ошибся, да?.. Простите великодушно. Шесть утра, разбудил вас, наверное, а еще думаю, что это никто не отвечает... – еще раз вздохнул. – Еще раз прошу меня простить. Это не пансионат «Черный соболь»? – уточнил совсем деловым тоном.
«Черный соболь». Знакомое словосочетание высвечивает в твоей голове цепочку образов. Да! Именно в этом месте ты был. Шли исследовать. Белое здание усадьбы, статуя девушки, табличка в траве. С тобой был кто-то еще, но кто – потеряно: ни имен, ни лиц, ни даже сколько их было, спутников. Разделились. И что-то случилось потом. Как давно это было?.. Не сказать так сходу. Вспоминается смутно, как будто сон. Или просмотренный давно фильм.

- Это... Это... "Черный соболь". То есть, пансионат - "Черный соболь". Я-то... Скорее всего, не Константин. Вполне вероятно. Простите, тут проще никак не объяснить. А вы кто, позвольте спросить?
Одно дело - вспоминать, когда ты наедине с собой и можешь тужить мозг сколько угодно, другое - когда надо срочно все-все вспомнить и перестать вести себя как мудак при телефонном разговоре.

Трубка помолчала несколько секунд.
– Твою мать, – раздалось в ответ. И металлически клацнул рычаг. Собеседник не оценил твою откровенность. А может, что-то в ней услышал свое – и это ему, судя по голосу, очень не понравилось.

Медленно опустил трубку на аппарат. Что это все значит? Попытался напрячь растерянный мозг. Вспомнить – кто этот мужчина, о чем он?

И вдруг получилось.
Возникло перед внутренним взором из ниоткуда. Разнородные картинки, кусочки знаний – одни точные, другие смутные. Это как вспоминать стихотворение, которое учил наизусть в глубоком детстве: пара строк там, пара рифм здесь – а остальное либо додумывать, либо угадывать, либо смириться.
Ну да, точно же. Роман. Ты провожал его сегодня ночью (или ранним утром? нет, рассвет еще не брезжил, рассвет ты встречал в этом кабинете, куря одну за одной). До этого вы ходили, и ходили, и ходили, наматывали круги через всю усадьбу, через леса, через парк. Начали еще на закате, и несколько часов просто не могли остановиться. То молчали, то обсуждали... что-то. Что-то про завтрашний (это значит, сегодняшний) день и то, что должно случиться. Мелочи, в основном – по большому счету все уже готово и обсуждено на сто раз. У Романа густой бас, улыбается он только правой стороной рта, никогда не вынимает «счастливую» серьгу из уха, уже несколько лет носит только черное. Старый друг, однокурсник, коллега. (Это ты вспоминаешь достаточно уверенно, но подробности этих дефиниций – давно ли знакомы, где учились, над чем работали? – все так же в тумане).
И про схему стало чуть яснее: про нее много спорили – четвертую или третью применять? Схема – это очередность процедур и препаратов. Третья гуманней, четвертая эффективней. Но про поправки в ней не было ни слова.
Роман уехал на авто. Чтобы встретить кого-то. Должен вернуться не один. А тебе досталась подготовка на месте. (Что готовить-то? Что должно случиться? Кто бы знал.) Вот он и звонил. Любит держать все под контролем, диктаторская натура. Вряд ли обрадовался твоему странному состоянию и внезапной амнезии.

Закончил диалог собеседник. Залился телефон короткими гудками. Обидно стало чуть от последнего замечания.
- Сам дурак, - ответил ему запоздало. Положил трубку на аппарат. И вспомнил. Странное вспомнил. Роман этот. Схемы, прогулки, препараты. Я врач какой-то, что ли? Старого друга забыл. Непонятно. Надо дальше вспоминать. Дело это, Елены забытые, Тереховы. Раз Романа этого знаю, значит и их мог позабыть. Не порядок. Да и с ним нехорошо вышло. Сказал, что не Константин, в замешательство ввёл. Обманул, получается. Надо перезвонить, извиниться. Ситуацию пояснить. Может войдёт в положение, крупицами информации поделится. Только как звонить-то, если даже имя своё до сих пор не вспомнил. Хотя, с учётом ситуации, скорее всего, я всё же Константин. Хм.

Осознал тут, что завис на пару секунд. Сделал шагов пару, в кресло приземлился. Вспоминать надо, да. Этим и занялся.