"Честь" | ходы игроков | 1.Шварм

Общее.

<...>

Угар вечерне-ночного боя. Мартинек засел на позиции, хлопнул термобарическим - и обвалил часть фасада узла связи напрочь. После этого, здание словно вымерло.
Ворвались внутрь, с ходу, лихо, смело. Застрелили из милости снайпера с винтовкой - тот корчился в муках, его лицо было страшно обожжено, кисти рук сплавились в какие-то ласты.
Добрались до нужной комнаты. После кратких инструкций с орбиты, лейтенант разобрался, в чем дело, и минут десять спустя с глушилкой было покончено.
Связь, наконец, восстановилась. Только вот, со вторым швармом связи не было. Сигнал проходил, но ответа после запроса не следовало. Командир не на шутку разволновался.
Вскоре поступило сообщение от командира роты - по его данным, тот огромный инопланетянин, или робот, или что там еще было, атаковал позиции, где должен был располагаться ваш "соседский" отряд. Всё стало понятно.

Лейтенант приказал всем на выход. Постояли, покурили молча. Пацанов помянуть. Не обошлось и без трофейной выпивки из бара. Чуть погодя, лейтенант вместе с Керволайненом отвели Хвергельмира в сторонку. После краткого потока матершины и возгласов типа "какой-то сраный солдатишка нассал мне на лицо","ты, глупая шлюха, на спасательной операции убил троих, блядь, троих гражданских", "ты обосрал весь батальон лично, да всю дивизию, начиная с самого генерала", "тебя отправят на тысячу лет служить в 999-ый батальон, а меня к хуям разлажуют, мудак" и, наконец, "мне надо было расстреливать личный состав, как это делает Грюберг", герр лейтенант выговорился и жестоким образом избил рядового Криса Хвергельмира, предварительно приказав отключить нашлемные камеры.

Потом было много чего. Вас вывели из боя, забрали на бронетранспортерах. Криса почти сразу же забрали "черные", из службы безопасности. Заодно изъяли все записи по поводу задания. Кое-как накормили. Потом вы долго давали показания по поводу гражданских. Вроде, прокатило. По-крайней мере, лейтенант так и остался вашим командиром. Что случилось с Хвергельмиром, вы так и не узнали. Больше вы его не видели.

Улетели на орбиту, вернулись на батальонный транспортник. Вскоре вы узнали, что вам здорово врезали, не обошлось и без Чужих - те вели бой с вашими, но потом резко и внезапно, улетели. Этот конфликт с инопланетянами, естественно, быстро замяли, взяли соответствующие подписки о неразглашении. Про ребят из второго шварма вы знали не особо. Вроде, кто-то погиб, многие попали в госпиталь. Оставалось только ждать.

От планеты вы никуда не улетели. Выяснилось, что местные городские копы, подговоренные местным правительством, подняли восстание. Почти что полностью. А вместе с ними и части Ландвера, которые набирались из местных же людей. Полноценное восстание. Многих лояльных эвакуировали, а город, в котором вы дрались, имперцы всё же сдали - потому что один батальон был не в силах подавить восстание планетарного масштаба.
Прибывали новые корабли. Готовилась новая операция - теперь уже, отнюдь не спасательная.

Бой тот закончился быстро, как и ожидалась. Пробежка по улице, свистящие пули, коридоры, этажи. Уже присмотренное, заготовленное разведчиками место. Термобарический давно заряжен. Все, что остается, это опустится на колено, взять цель в прицел. Окрики по рации, чтобы все заняли укрытие. Немного странно себя чувствуешь, когда в твоих руках оружие, которое способно провести грань между жизнью и смертью для большого количества людей. Определенная ответственность. Конечно, все уже решено, есть приказы, распоряжения, все дела. Но в конечном счете, это ты делаешь выстрел. Берешь грех на душу. Отправляешь живых в царство мертвых через огонь и мучения. Моральный выбор, ага. Все дела. Однако, когда за твой спиной стоят товарищи, то неправильный выбор ты сделать не можешь. Так что, вот. Расправь крылья и лети, птичка. Gott mit uns.

Бум!

А потом все было смутно. И странно. Что случилось со вторым отделением? Что вообще происходило на этой планете? Зачем пришли чужие, почему они ушли? В чем причина этого "восстания"? Куда загребли этого придурка с титановыми яйцами?

Ответы на эти вопросы скрыл описанный великим арийским теоретиком военного дела фон Клаузевицем туман войны. Оставалось лишь ждать завтрашнего дня, и что он принесет всем нам.

Болела голова. Ныли почки.
Все, парень, тебе пиздец. Головокружительная карьера в Рейхсвере закончилась, не успев начаться. А все из-за воли ебанного случая. Лучше бы ты не стрелял тогда, и хуевы повстанцы продырявили бы тебя в упор - мучался бы меньше.
А сейчас помучаешься вволю.
Куда меня везут? На трибунал? А потом куда? Ну это как решат. В штафбат... А то и расстреляют нахуй. Мда.
Крис сплюнул кровавые слюни на пол.

А Брайн, тем временем, пиздил грушу, чувствуя себя, в какой-то мере, ответственным за то, что случилось с Крисом. Если б не он, а Стэн, первым вошёл в магазин, всё могло бы сложиться иначе. Возможность была. Впрочем, предвидеть то, что Хвергельмир будет палить без разбору, Брайн, безусловно, не мог. Заходить в помещение он не стал, и так и не увидел жертв шквального огня. И на вопросы дядьки-особиста отвечал "Не знаю, не видел, не слышал".

Беспокойство также доставляла судьба второго отделения. Слухи ходили разные, но точной информации ни у кого, из окружения Стэна, не было. И где-то кралось подозрение, что в следующем бою подобное может случится и со швармом-1.

Бой кончился для Стивена как-то весьма неожиданно. Вот вроде бы только что все подступы к зданию были превращены противником в огненный ад, а потом раз, и все... Одна термобарическая граната решила дело. Дальше осталось только добить одиноких выживших, да совершить какие-то непонятные телодвижения, связанные с передатчиком. Вполне такая спокойная зачистка. Аж странно насколько спокойная. Поначалу Стивен даже слегка загрустил от того что им не встретился ни один инопланетянин. И не столько потому что было бы любопытно поглядеть на них вживую, сколько потому что уничтожение какого нибудь иноземнного уродца могло изрядно приблизить получение нового звания. Впрочем после известий о судьбе второго шварма такие мысли как-то сами собой испарились.
В целом настроение по итогам миссии было вполне приподнятым. Во первых живой остался и без серьезных ранений, что было дохуя важно. Во вторых инопланетяне с планетки улетели, а то насколько эффективно рейх всегда подавлял обычные восстания внушало оптимизм. Минусов же было совсем немного, хоть и весьма серьезных: уничтожение соседнего шварма, да белобрысый ублюдок Хергельмир. Именно так, Хергелмир. Он пожалуй был хуже всего: то что чуть не пристрелил во время задания, то что отмудохать его за это потом не удалось и то что из-за него, ублюдка, швармом заинтересовалась служба безопасности. Впрочем от последнего пусть у командиров яйца седеют. Записи с нашлемной камеры однозначно скажут что к Стиву не подкопаться.
А еще, возможно, было немного грустно от того что Хвергельмира все таки забрали. Пиздюк он, конечно, еще тот, но все таки какой-никакой свой. А "черные" это же практически верная путевка на тот свет, притом с особыми мучениями.

Завершающая стадия операции прошла как-то буднично. Сказались месяцы упорных тренировок. В дождь, снег. Под палящим солнцем или по колено в жидком дрище с червями, в который, под проливным дождем, превращался жирный, перемолотый танковыми гусеницами, чернозем полигона.

Практически одновременно с выстрелом Мартинека, десантники, скопившиеся за углом соседнего с магазином дома, парой выстрелов из одноразовых гранатометов проломили бетонный забор УС. Завалив две секции ограды, бойцы забросали двор узла связи дымовыми гранатами, добавляя неразберихи в хаос, учиненный термобарическим снарядом «восемь – восемь». Пока пулеметчики перепахивали огнем покореженное здание, доблестные бойцы лейтенанта Шпеера коротким броском пересекли улицу, проскочили в пролом и занялись зачисткой. Хотя, как оказалось, даже и зачищать особо некого было. Защитники или сбежали, или размазались тонким слоем по стенам. Только один подранок и остался, которого быстренько добили. Наверное, повезло. Хотя, мастер – наставник Пферцегентакль говаривал, что удача – признак мастерства. Точнее, если опустить матерщину, зоологию и особенности половой жизни родителей десантников, то именно так он и говорил…
Хвергельмира били тоже как-то буднично. Можно даже сказать – рутинно. Просто, в один момент взводный и унтер оттеснили его от основной массы бойцов. Отсекли от стада. Согласованно и слаженно. Словно пара касаток отбивающих слабого тюленя от группы сородичей. Вывели на воздух. Пока лейтенант объяснял Крису о недопустимости нарушения правил боя, Матиас сдернул с плеча Хвергельмира винтовку. Вытянул из кобуры пистолет. А потом держал бедолагу, пока Шпеер демонстрировал на десантнике все богатство арсенала приемов рукопашного боя, освоенных им в офицерской школе. Сначала за руки, а потом, когда Крис «поплыл», придерживал за шиворот, не давая упасть. Честно говоря, унтер и сам не сдержался. Сунул пару раз, резко, в печень. Потом еще пнул разок. Думал, пристрелить бедолагу. Так хоть родителям пенсию начислят. Типа, сын – герой. Пал смертью храбрых, все дела. Все равно гаденыш не жилец. Каторга на урановых рудниках Сваарга или штрафбат. В первом случае киркой руду рубить, выхаркивая собственные легкие. Второе не намного лучше. Оттуда тоже хуй выберешься. Во всяком случае, таких счастливчиков Керволайнен не знал. Нет там никакого «искупил кровью». Есть срок. От начала и до конца. Такие дела.

Теперь вот, болтаясь на орбите Анхелиса, полупьяный унтер размышлял о превратностях судьбы. О втором шварме. О «чужих». О лейтенанте, чудом избежавшим вальцовки дымохода. И о мертвой девочке с плюшевым мишкой. Порубленную пулями малышку ему было реально жалко.
Тяжело вздохнув, унтер откинулся на заскрипевшей кровати. Из одежды только штаны с подтяжками, да ботинки. Жетоны прилипли к широкой, покрытой потом груди. Даже не звенят. Полупустая бутылка шнапса в одной руке. Дымящаяся сигарета в другой. И маленький плюшевый медведь на прикроватной тумбочке. Не до конца отстиранный, покрытый розоватыми пятнами несошедшей крови, молчаливый собутыльник смотрел на Матиаса немигающим взглядом пластиковых глаз – бусинок.
- Мы их всех убьем, Медведь, - пьяно ухмыльнувшись, Керволайнен отсалютовал игрушке бутылкой. – Prosit, kamerad…