Светлячок. Снова в путь. | ходы игроков | Ньюхоуп. Когда надежды нет.

Вводная. Фишер.

Текст сухой. Официальноподобный.

Настроение:ссылка


Задание было плевым. Даже как-то обиделся вначале, что тебе поручили то, с чем может справиться любой подросток, мало-мальский умеющий держать пистолет в руке. Но заказ шел от "Blue Sun Corporation", и те платили вполне неплохие деньги. Достаточно, что бы ты принял заказ, хоть и подозревая что дело с душком. Вонючим таким, с гнильцой. Но все же ты принял заказ. Кушать хочется. И всякое.

Жертва жила на Ньюхоупе, хорошая такая планета в системе Жёлтого Дракона, говорят, почти копия с "земли-которая-была". Жертву звали Антуаном Реем и был он из "белых воротничков". Из тех самых что просиживают штаны за столом по уши в бумагах, а после работы выпивают с кругом таких же как и он "друзей" по кружечке пива. Обычный офисный задрот. Лет двадцати восьми от роду он был клерком в "Last-minute roads" и вел всю их финансовую документацию.

Здание в котором работал Антуан было высоким, и выделялось своими стеклянными стенами. Работники весь день напролет проводили словно рыбки в аквариуме, беззвучно раскрывали рот, курсировали вверх-вниз по винтовым лестницам и пялились на улицу, мечтая об окончании дня. Работал Рей на верхнем, третьем этаже, с окнами выходящими на культурный центр столицы, прямиком на музей "Былых времен". Каждое утро ровно в 10 он заходил в свой кабинет, поправлял растрепанные волосы, заново вязал галстук и отправлялся в кабинет генерального. Через пол часа с кипой бумаг он покидал кабинет директора и до часу дня страдал перед приборной панелью вбивая данные, заполняя Дебет и Кредит, силясь всеми своими силами свести их хотя бы в ноль. После, он обедал в кафе через дорогу, неумело флиртуя с официанткой, расплачивался, оставляя щедрые чаевые и отправлялся обратно портить зрение перед монитором. Вечером, после работы пил с друзьями пиво и уже до девяти был дома. Вечерний моцион, новости и в кровать. До нового, точно такого же дня.

Особой просьбой клиента было то, что жертва должна была умереть на роботе. Так сказать, оборвать свои страдания. И предложенная сумма явно намекала что вопросы будут лишними. И вариантов нет. Так что пришлось играть по чужим правилам, как бы это и не было противно.

Скрыться в служебных недрах музея оказалось проще простого, и уже к четырем часам пополудни ты смотрел на жертву сквозь крестик прицела. Возле входа, над плакатом "Празднование Дня Объединения! Конкурс красоты, ярмарок и многое прочее!" пляшет флажок, по нему и вычислил силу и направление ветра. Выдох-Вдох.Вдох-Выдох. Плавное движение пальца на выдохе и пуля уходит точно в цель. Моргнул и вот, жертва с пробитой головой заваливается на приборную панель. Мертв. Однозначно. После такого не выживают. После тебя самого не выживают. Отменный выстрел. Ухмыльнувшись самому себе собрался, и все так же спокойно вышел из музея.Теперь надо было оказаться подальше до тех пор пока сюда не нагрянет полиция. Они тебя не страшили, нет, но они были ненужной досадной помехой.

Снятый на прокат "лис-гор." взревел, и подняв столп опавших листьев скрылся за поворотом. Кажется все было нормально, но настойчивое чувство что на самом деле все плохо не покидало тебя не на секунду. В недоумении, не раз оглядывался, но никакой погони не было. Никто даже внимания не обращал на тебя. Будний день. Но беда не прошла мимо, в 40 милях от города, в лесу тебя ожидали. Контрабандист, согласившийся за сущие копейки вывезти тебя с планеты в обход официального порта был не один, а в окружении пары десятков молодчиков. Которые и открыли по тебе огонь едва ты выскочил из под густой лесной тени. На поражение. Рыбкой нырнув с "лиса" скользнул за ближайшее дерево, от куда и открыл огонь. Тоже. На поражение. И контрабандисты не подвели. Вступились. Пока их всех не убили, вы вместе смогли вывести из строя больше половины, но вскоре появилось пополнение. С псами. Жуткими клыкастыми тварями. Пора было делать ноги.

«Всегда с такой работой проблемы. Всегда!»
Между охотником за головами и наёмным убийцей есть разница. Небольшая, но есть. Например, убийц гораздо чаще пытаются убрать по выполнении сами же заказчики. Тот ли это случай? Хер его знает, но последняя работа была явно по части наёмных убийц. Он взялся, конечно – в последнее время слишком вокруг неспокойно, официальных и полуофициальных наград назначают меньше, а таких вот заданий готовы выдавать всё больше.
Но об этом Фишер подумает после. Сейчас нужно выжить. Над головой шумели кроны, под ногами пружинила лесная подстилка, запах прелых листьев, клочья света сквозь листья… всё почти как в старые, недобрые времена. Охотники, беглец и сырая земля, что с радостью примет кровь любого из них. Только вот человек в коричневом плаще своей делиться не планировал.
Было ли ему страшно? Разумеется, ведь страха не знают лишь пожиратели. Но из тех, кто ходил за линию фронта, возвращались лишь те, кто сумел подружиться со своим страхом, превратить его из врага в помощника, обостряющего чувства и ускоряющего движения. Саймон возвращался.
Он бежал перпендикулярно дороге, на восток, углубляясь в чащу. Быстро передвигаться по лесу – штука особая. Тут недостаточно просто шустро двигать задницей – нужно знать, куда наступать можно, а куда не стоит, уметь на бегу перемахнуть через корягу или упавший ствол, сходу проскочить сквозь казалось-бы плотные заросли кустарника. Сумку он бросил, выдернув только ствол с которым сегодня работал – остальное не стоило лишнего веса. Оружие же – знакомый еще по войне бесшумный, беспламенный снайперский полуавтомат, рассчитанный на относительно короткие дистанции, Саймон забросил за плечо.
Прислушаться. Собака на поводке и спущенная с него лает по-разному. Хорошо бы спустили. Собаки обгонят хозяев, и конечно настигнут его, только отдельно от молодчиков с пушками, да на правильной позиции, не так уж они и опасны. Ну а двуногие без четвероногих, в лесу, как бы сами не стали для него добычей.
А вот и подходящее место. И подходящее дерево – толстые ветви, густая крона. Два упавших ствола неподалеку – на верхний Фишер положил свою шляпу, на случай, если какой-нибудь из стрелков окажется особо шустрым. Издали будет смотреться так, будто он залег за завалом.
Оптика с винтовки отправилась в маленькую поясную сумку – вблизи она будет только мешать.
«На ту ветку. Прибегут они примерно вот оттуда, ствол меня прикроет. Метра два-два с половиной от земли. Шавки недопрыгнут, а я в случае чего спрыгну легко. Значится, собаки собираются под деревом, я их тихо-быстро кончаю и валю… но не на восток как раньше – туда эти хмыри первым делом ломанутся».

Едва залез, из-за деревьев вылетела первая собака, рыжая с черным пасть оскалена, по следу свежему бежит, принюхиваться не надо, вперед смотрит. Но не видит тебя еще, к шляпе бежит. За ней сразу вторая, еще боле злая, округу лаем своим заполняет, хозяев зовя. Лай оставшихся двух псов слышно невдалеке, вместе с голосами их хозяев, минута, может две, у тебя есть, потом выскочат они, разберутся сразу где ты, выстрелом прицельным снимут.
Над головой прошел корабль, низко, так что поднявшийся ветер ветви деревьев заколыхал, с тобою вместе.

Порыв ветра – неожиданно сильный для лесной чащи, упруго толкнул в грудь, едва не свалив охотника с засидки. Звук движков на мгновение ударил по ушам. С полсекунды Саймон отчаянно балансировал, скользя ладонью по, как на зло, гладкой, чуть влажной коре. Удержался.
«Вовремя, драть его вперегрёб! Летают тут…» - раздражение мелькнуло, и пропало, отброшенное. Снятая со спины, винтовка ластится к рукам, врастает прикладом в плечо.
«Не навернуться бы от отдачи… Время, надо спешить», - мысль даже не оформленная толком словами, цепочка образов на окраине сознания, а в центре его – прорезь прицела и мушка в ней.
Как всегда перед удачным выстрелом нахлынуло странное ощущение, что это не пули, а ты сам, позаимствованным у самой Костлявой, пальцем, тыкаешь цели.
Винтовка чихнула вполголоса. Дважды. Одна псина взвизгнула, скребя по лесной подстилке слабеющими лапами, вторая упала молча, с дырой в черепе.
«Время», - не мысль, инстинкт, когда ощущаешь темп и ритм погони словно бы всем телом, а не отдельными органами чувств.
Закинув оружие за спину, Фишер спрыгнул с ветки, спружинив сомкнутыми вместе ногами, перекатился, и снова припустил бегом.
«Если не совсем идиоты, вторую пару приберегут, а это плохо… Если б оторваться, да найти ручей, сбить след. Хер. Не с моей удачей. Корабль. Он ведь на посадку шел, и похоже не на космодром. А мне-то что с того? »
Додумывать охотник не стал – текущий расклад в любом случае был не в его пользу, так что любой новый фактор скорее всего сыграет на руку, а до тех пор, пока у преследователей были псы, нет особой разницы, в какую сторону бежать. И он направился вслед за кораблём.

Земля уходила из под ног, исчезая за спиной не метрами, десятками метров, но этого явно было мало. Задержавшись у трупов псов, опасаясь попасть под выстрел, противники спустили еще одну собаку. Без рыка и лая она выскочила прямо у тебя за спиной, еще прыжок и тебя схватят.

Трудно сказать, какое именно из пяти чувств заставило его обернуться – в бою все они сливаются в единое ощущение.
Рука охотника за головами змеей метнулась вперед, вцепилась в глотку взвившегося в прыжке пса. В лицо пахнуло жарким вонючим дыханием, щелкнули клыки. Саймон оскалился в ответ и изо всей силы врезал локтем свободной руки по собачьей морде, метя в чувствительный нос. Конечно, можно было бы применить пистолет, но звук выстрела из него не в пример громче, чем из винтовки с дозвуковыми боеприпасами, незачем давать погоне лишний ориентир.

Собака, навалилась на тебя, давя массой к земле, лапами забила по груди у тебя разрывая одежду. От удара она пронзительно завизжала, и со слезящимися глазами стала бить тебя сильнее.

Тупые собачьи когти оставляют болезненные, но не опасные царапины. Плевать. Куда страшнее клыкастая пасть. Правой рукой Саймон всё так же держит зверя за глотку, не давая вцепиться себе в горло, а большой палец левой безжалостно вонзает в карий собачий глаз, вдавливает как можно глубже.
"Нравится, тварь? Ви-ижу, что нравится", - пропитанная яростью мысль.

Жалобно завыв собака из последних сил постаралась тебя достать. Как ты слышал, преследователи уже в паре десятков метров, секунд десять и они тебя увидят.

Он слишком завозился с псиной. Слишком. Время уходило, утекало сквозь пальцы, и уже не было смысла сохранять тишину. Без особого труда остановив последний конвульсивный рывок слабеющего пса, охотник перестал терзать собачью глазницу, выхватил из кобуры пистолет и выстрелил в упор. Отвалил в сторону уже бездыханную тушу и пальнул еще пару раз в сторону приближающихся преследователей. Неприцельно, конечно, погоня еще не показалась из-за деревьев, но может быть звук выстрелов заставит их притормозить – после перестрелки у корабля ребята должны быть в курсе, что стреляет он неплохо, а помирать не хочется никому, даже за хорошие деньги.
Охотник вскочил, заученным движением бросил пистолет в кобуру и пустился бежать. Страх, ярость, и мрачное веселье кипели в нём. Эта гремучая смесь делала мир вокруг ярче, четче, воздух, пронизанный сырыми запахами леса с металлической ноткой крови, пьянил – именно так пахнет жизнь. Именно так пахнет смерть.
Им его не взять! Сейчас, оторваться только, и можно будет устроить славную охоту, ни один не выйдет из этого леса, и он, Саймон Фишер, заберет их чертовы скальпы!
«Херня. Надо сваливать – семь на одного, даже полных сосунков – не тот бой, в который стоит ввязываться. К тому же, за этих никто не заплатит», - оборвал себя охотник.
На его памяти, самоуверенность погубила не меньше людей, чем трусость и глупость, и он не собирался пополнять собой это число.

Стремительно темнело, вскоре, через пол часа, максимум, под густой кроной деревьев ничего и не увидишь. О любой корень-корягу споткнешься. А противники как на зло догоняют, молодые, свежие, несутся по пятам ведомые только псом, знают, что если спустят его- не найдут тебя. Время от времени, мимо, задевая деревья и осыпая тебя щепками от раздробленных деревьев пролетали пули. Невидимые, но все так же опасные. Сзади кто-то сдавлено крикнул, вслед за вскриком пропела автоматная очередь. Пули застучали за спиной, градом поливая листву за спиной.

Даже неоднократно побывавшему под обстрелом человеку вжиканье пуль над ухом спокойствия не добавляет. Между лопаток аж зудит – кажется, что там нарисована громадная яркая мишень.
Саймон наддал, пригибаясь и виляя между деревьями . Впрочем, за дыханием он следить не забывал – сбить его сейчас означало подписать себе смертный приговор.
Долго такой темп не продержать, но долго и не нужно – с наступлением темноты следовать за ним будет тяжело, даже с собакой, да и преследователи не железные – тоже устанут.
«Легкая работа. Легкая. Мать ее. Работа», - короткие ритмичные выдохи рвали мысль на равные части. Еще было всё более чёткое осознание, что может быть вот оно и всё. Что, возможно, пройдет совсем немного времени, и ему придется остановиться, обернуться и дать бой. Скольких утащит с собой разведчик «коричневых плащей» , ветеран гребаной Гражданской, капрал Саймон Фишер? Он не питал иллюзий, и знал, что рано или поздно узнает ответ на этот вопрос – такая профессия, смерть в постели слишком большая роскошь, да и кому она нужна?
«Но хорошо бы не сегодня…»
Он бежал.

Внезапно лес расступился и ты вылетел на поляну. Огромная широкая поляна, окруженная со всех сторон лесом, была очень не к стати. Перебежать ее ты не успеешь, возвращаться же назад и вовсе форменное самоубийство. Впрочем этого и не требовалось, посреди поляны стоял корабль. Устаревший транспортник класса "Светлячок". А возле него стоял грузолет. Тебе за все время не раз приходилось видеть такие сценки, и сомневаться в том что это контрабандисты не приходилось. Вот и еще один выход. Или нет. Контрабандисты за зря рисковать не любят. Тем более лезть под пули. Могут и сами застрелить, что бы не мучатся.

все