WoD-HtR: Romanesque | ходы игроков | Кёге-Хиртсхальс. Прогулки по городу

--Эй-эй, полегче! Раскомандовался! - Джошуа шагнул вперед, прикрывая собой и святошу, и Тышлера, и привычным движением достал пистолет - пусть пока и не наставляя на новое обиталище духа крестоносца. --Здесь тебе не тут! в смысле, не Иерусалим, а совсем наоборот. И вообще, 21й век на дворе!

- Джошш!.. - вскрикнул немец увидев оружие, - поосторожнее, нельзя убивать невинного ребенка!
Он знал, что без нужды шотландец вряд ли спустит курок, но очень волновался за Нильса... особенно памятуя о давешней несдержанности коллеги с полицейскими в отеле. Собравшись с духом, он обратился к пареньку, явно одержимому чем-то, представляющимся духом Годфрида фон Борда:
- Судя по всему, времени у нас немного. Я и правда знахарь, германец по имени Тышлер. Тот человек - МакКалох из Шотландии. С нами также святой отец Гербер. По правде говоря, мы не собирались беспокоить ваш дух; более того, хотели придать святой земле вашу бренную голову по христианскому обычаю как оно должно было быть сделано еще десяток столетий тому назад. Действительно, именно меня вы видели в своей обители: дело в том, что мое призвание - помощь живым, а та девушка явно нуждалась в помощи. К сожалению я не успел... И теперь, раз уж бог дал мне такую возможность, я призываю вас к ответу: воин господень Готфрид фон Борд, за что не упокоясь в посмертии вы уничтожаете невинных девиц, нарушая законы как мирские, так и божьи? Это не к лицу ли это достойному рыцарю, и я в недоумении... теперь у вас наконец есть шанс объясниться... или покаятся?.. - и возможно обрести тем самым вечный покой и благодать.

-Двадцать первый... как... как давно... -похоже хронологический диссонанс поразил рыцаря в самое сердце. По крайней мере, он явно пропустил мимо Нильсовых ушей те дерзости, которые, откровенно говоря, не стоит говорить девятисотлетнему призраку. Конечно, если Вы не намерены составить ему конкуренцию на рынке завываний и бряцаний цепями, в ближайшее время.

-Каяться?! Мне... - струйка крови стала заметно шире. -Мне не в чем каяться, кроме собственных добродетелей... дружба, доблесть, преданность... даже смерть... даже... любовь!

Нильса скрутило судорогой и кровь пошла изо рта.

-Уничтожаю?! Я?! Все... не так... нет, не так! Нет времени... хрупкое поколение! Нет времени объяснять, я покажу Вам.

Как это обычно бывает? "Все вокруг завертелось..." или "И пала тьма...", или "Картина окружающего мира вдруг..." Но, ничего этого не было.

Была пустыня.
Небольшой отряд, очевидно разведчики. Несколько бойцов - луки, копья, раскаленные кольчужные подшлемники. Взгляд выхватывает детали - грязные ногти, шелушащаяся кожа на обгоревших носах, черные зубы. Глубокие следы в песке. Конское ржание. Два всадника в полном доспехе. Кресты за спиной, на тяжело повисших в безветрии плащах.

Крик... черные фигуры сыплются с ближайшего бархана.

Свист, полет копья... всадник выбит из седла. Массивный щит, украшенный борзыми собаками лежит рядом. Человек не двигается, не делает попыток подняться.

Второй спешивается сам. Снимает притороченный к седлу меч.
Крик, снова крик, кровь. Песок впитывает ее почти моментально и трупы становятся похожи на небрежно разбросанных оловянных солдатиков. Кто-то расставил бойцов, а потом ненароком наступил ногой. Чуть-чуть крови и много изломанных смятых фигурок.

Бело-красных почти не осталось. Взмахи тяжелого, похожего на лом или шпалу меча, косят черные фигуры. рыцарь бьется в одиночестве, над телом товарища. Доспехи сочатся кровью, и на крест на плаще уже не рассмотреть на фоне алых пятен.

Пустыня.

Двое бредут по песку. Дрожит раскаленный воздух над пластинами лат. Тот, что перепачкан кровью опирается на сломанное копье. Второй, несет его меч...

Пустыня.

Если Вы вдруг забыли, пустыня, это такой триумф бюрократических накладок над здравым смыслом. На третий день творения, накладные окончательно перепутались, а кто-то не смотря на то, что Свет уже три дня как дали, подмахнул не глядя. Так что, вместо леса и воды сюда завезли песок. И вместо травы, вместо камней, вместо всего... пустыня.

Он больше не может идти. Человек в изрубленных доспехах лежит у подножья бархана. Второй, стоит рядом. Это хорошо - сухощавая фигура дает немного тени. Он и о чем-то говорят, но теперь словарный запас современного тинейджера больше не приходит на помощь, в гортанной речи можно различить лишь отдельные слова: любовь, дружба... кажется, какое-то ругательство, еще одно... скорее по интонации... еще... и имя. Бригитте.

Мужчина бросает обломок копья в товарища. Снова ругательства. Тот уходит. Унося с собой меч и надежду выбраться из этих песков. Раненый закрывает глаза. Темнота.... затем, снова звук шагов. Вероятно, он все же вернулся.

Готфрид открывает глаза, лишь для того, что бы увидеть росчерк собственного меча, в руках Дагмара. Быстрый, отлично выверенный удар, рассекающий кольца кольчуги, мышцы, дробящий позвонки.

-Дальше... тишина...

- Дальше - тишина... - шепотом повторил Тышлнер. Странный морок зачаровал немца своей реалистичностью, необыкновенной для достижений современности. Но опомнился он довольно быстро - как только лишь на глаза который уже раз попала струйка крови изо рта парня... Вселение в него призрака здоровья не добавляло - это было нетрудно понять, время утекало....
- Дальше... что же было дальше? Вы видели меня у обрыва - а значит видели, как погибла несчастная Аника. Ее смерть не менее трагична, чем ваша. Смерти всех этих девушек - по сути беспощадные убийства. Такие поступки не относятся к добродетелям рыцарства - то есть, судя по вашим словам, это значит, что вы не убивали? Вы это хотите сказать? Тогда... что же с вашей точки зрения заставляло их прыгать навстречу смерти? Что овладевало их разумом?

--А, чёрт... что за... - Джошуа потряс головой, стряхивая остатки видения, будто вытряхивая воду из ушей. --Йенс, я не понял, мы что, ни того откопали? точнее, закопали... и во всем виноват его дружок?

- Ш-ш-ш... - немец приложил палец к губам, одновременно кивая головой. - Дагмар убил раненого Готфрида в ссоре. Из-за девушки... У него мало времени, пусть говорит, пока может. Точнее... времени нет у Нильса...

Рыцарь кивнул, и тело Нильса конвульсионно дернулось, неловко подстраиваясь под габариты духа:

-Она... ты - знахарь! Ты задаешь правильные вопросы... и сам отвечаешь на них. У тебя слабые... глаза, но ты смотришь в самую суть... ты поймешь, поймешь, как ей... ее... ей помочь.

Тышлер снова почувствовал, как к его сознанию прикасается что-то древнее и чужое.
Что-то обволокло его голову, заложило уши, запылило глаза, лишило его всех чувств. А потом, тьму прорезал луч сияющего света: пшеничные волосы, искрящиеся глаза, улыбка, которая стоит того, что бы умирать за нее и, которая никогда не попросит об этом.
Йенс видел возлюбленную крестоносца, видел такой, какой она была при жизни, такой, как ее запомнил фон Борд. И знал, где покоится ее тело. Старый склеп, в нескольких киллометрах от города. Он не мог бы показать на карте, но начав из любой точки Кёге-Хиртсхальса безошибочно пришел бы к ее могиле.

- А ты дерзок... это глупость или отвага? Это то, что поддерживает твой огонь, шотландец, то... что... чем ты... тебе он пригодится, больше чем мне... ты уже искал его, забирай.

Джошуа, если бы не решил твердо ничему сегодня не удивляться, а быть может кто-то решил за него? Поразился бы, как грубо и непрофессионально они действовали при поиске тайников в замке. Как могли пропустить... он был уверен, что проверял эту стену. Да и многочисленные туристы с археологами, как морской прилив накатывали на руины каждый сезон.
И, тем не менее, теперь он знал, за каким камнем древней кладки, спит тяжелый клинок, рубивший сарацинов и не пощадивший собственного хозяина.
Под громоподобными волнами
Бездонного моря, на дне морском
Спит Кракен, не потревоженный снами,
Древним, как море, сном.

-Остановите ее... сегодняшняя... ночь...но... не причиняйте... вреда... даже... если... сможете... она... объяснит... укажет.... вам... его... скажите... я... все эти годы... Господи.... я... буду... жду я...ее....

Нильс, чудом удержавшись на ногах, сделал шаг вперед. Тяжело, словно в полном доспехе, опустился на одно колено.
-Благословите меня, святой отец...- и Гербер протянул к его голове дрожащую руку.

В эту минуту немец почувствовал, что видение, насланное рыцарем, словно резонансом наложилось на представляемые им мыслеобразы, корректируя и делая их четче. Смутное представление о девушке, размытость очертаний, имя Бригитта.. - а теперь уже четкие черты лица, яркие краски, ставшая внезапно более привычной для уха твердость "двойного т" ...
Йенс открыл глаза. И тут весь мир отозвался. Тышлер будто бы тоже стал ощущать его четче, точнее отмечать мелочи и ньюансы... словно на мозг надели очки. Оказывается у святого отца на носу вызревает прыщ, которого Тышлер раньше не замечал. Земля под ногами - песчаная. В дереве, стоявшем неподалеку, зияло дупло и Йенс готов был поспорить, что внутри найдется беличье гнездо. А от самого немца злорово разит потом - в ванную давно не заглядывал...

Сонм мелочей, навалившийся на немца, заставил его опешить - но мозг справился с потоками новой информации. Сложнее было справиться с эмоциями. Радость новых знаний, удовлетворение правильностью своих догадок, азарт приближающегося успеха... Но тут же и волнение за Нильса, и скорбь о нечестно убитом воине. Такой вот круто замешанный коктейль эмоций.

А призрак уходил... Йенс сделал шаг назад, чтобы не мешать священнику делать его работу.
- Прощайте и да хранит Господь вашу душу... - прошептал он.

Шотландец вздрогнул от обрушившегося на него нового знания - знания о древнем мече. Он чувствовал где тот находится, будто видел его, прямой широкий клинок, не разрушившийся несмотря на время, добрая рукоять, которая так и просилась в ладонь. Перед взором Джошуа возникла картина - вот он разбрасывает камни в руинах замка, вот меч ложится в руку, а рука уже сама знает как с ним обращаться - пусть ничего кроме ножа-выкидухи или "розочки" она раньше не держала. С этим мечом ему теперь всё по плечу, теперь полетят головы вампиров и лапы оборотней. Огнем и мечом он очистит свой мир от нечисти и нежити, как когда-то его прошлый владелец очищал Храм господен от неверных.

--Благодарю. - Маккалох отступил, пропуская Нильса-крестоносца к священнику, опустил голову и перекрестился, присоединяясь к словам Тышлера.

Отец Гербер величественным жестом возложил руку на голову Нильса.

Несмотря на проливной дождь, лопаты, грязь, всю нелепость ситуации, было в этом что-то возвышенное. Не было ни назойливого школьника, ни издерганного священника. Воина гроба господня, славного крестоносца Готфрида фон Борда благословлял, по меньшей мере, епископ.

-...amen!

Готфрид, облегченно выдохнул, и Нильс лицом повалился на мокрую землю, как марионетка, которой разом подрезали все нитки.
Первым над ним склонился священник, оно все-таки стоял ближе. Секунду спустя охотники тоже были рядом.

- Ээээ... Что?.. Было ... я... где?

Нильс, а теперь это был определенно он, слабо приподнялся на обессиленных руках. Скорчил было жалобную гримасу, однако, против всеобщих ожиданий - похоже, даже собственных - как-то вдруг сбился с жалобной ноты и пустить слезу не сумел. Как-то не жалко было и без того грязной футболки (на которой теперь вместо смазливого солиста популярной группы расплывался комок кладбищенской земли), а пожалеть себя толком не вышло.

- Что... ЭТО... нафиг... было?.. - Повторил Нильс раздельно, по словам, словно заново привыкая к своему привычному голосу. Нахмурившись, совсем по-взрослому поджал губы. - Глотать больно... ё..

Едва прозвучали последние слова молитвы и стало ясно, что дух рыцаря покинул их, Тышлер устремился к мальчишке, рухнувшему на землю. Отец Гербер был довольно таки бесцеремонно отодвинут локтем в сторонку - мол кесареву кесарево... В общем парень выглядел вполне неплохо - даже принимая во внимание, что был он бледен и испачкан землей и кровью.
- Ну ты молодец! - Йенс ожидал увидеть гораздо худшую картину, потому в его словах сквозило облегчение. - Ты... ты просто даже не представляешь какой молодец! Будут еще тут всякие говорить, что поколение у нас слабое... Ничего не слабое! Только губу вытри - прокусил, да? Ты сам как? Болит что? Горло? А воздуха хватает? Ну, дышать как? Горло - это ничего, это не ... А кашлять хочется? Ну-ка покашляй... Так... и сплюнь сюда... угу... Открывай рот и к свету, вот сюда проходи... Язык... ну высунь язык... нет, еще дальше... не понимаешь? Ох, шпатель бы.... шпателек.... Нильс, рот открой шире и язык высовывай далеко...
В походных условиях, на свежезакопанной могиле, под дождем Йенс Тышлер осматривал юного пациента - и нельзя сказать, чтобы обстоятельства облегчали ему задачу...

Нильс дисциплинированно покашлял и сплюнул. Даже показал язык (с особым удовольствием). Он бы и еще чего показал, но воспитание у мальчика, несмотря ни на что, оказалось хорошее. Да и вообще не до того сейчас было.
Одна половина Нильса, доселе пребывавшая в сумеречно-сонном состоянии, полагала себя совершенно здоровой и подобным сюсюканьем был искренне возмущена. Другая, неожиданно оттертая на второй план, по привычке грелась в лучах славы и наслаждалась вниманием.
На фоне всей этой внутренней борьбы, Нильсу как раз и оказалось совершенно не до споров. Показать язык? Да, пожалуйста: Аааааааааээээээээ!

Таким образом, ничего (кроме дождя, скверного освещения, шока, потусторонних сил, грязюки под ногами, и не слишком удачно выбранной обстановки) не мешало Тышлеру в осмотре.
И если бы доктора сейчас спросили, что же произшло с мальчишкой, тому пришлось бы сказать: Внезапное и беспричинное внутреннее кровотечение. Открылось... и закрылось. Само. Впрочем, сомнительно, что доктор стал бы таким вульгарным образом расписываться в том, что сказать что-то определенное медицина бессильна. Мальчишке ничего не угрожало (по крайней мере, в данный момент) это было самое главное. А уж придумать, Йенс бы что-нибудь придумал бы.

А тем временем, маячок все назойливее зудел где-то глубоко внутри. То ли в душе, то ли под ложечкой, то ли в подсознании, подавившемся сегодня объемом вытесненной в него информации.
И у Маккаллоха, и у Йенса. Хотя, у шотландца, пожалуй, даже сильнее. То ли сказывалось, что в руинах он уже раньше был. То ли то, что расположенны они были ближе. А может, потому, что ему в отличие от немца, заняться было не чем.
Но тянуло обоих. Звало.

Йенс облегченно вздохнул - мальчишку здорово потрепало, но ни его жизни, ни здоровью кажется ничего особенного не грозило... скорее всего. Хотя для полной уверенности было бы неплохо отправить его в госпиталь, на дообследование. Жаль только вот, что такой вариант развития событий был абсолютно неприемлим. По крайней мере прямо сейчас. Власти, местные медики, полиция, родители...да у всех возникнет целая куча вопросов... Да и Нильс может распустить язык - случайно или специально проговориться, о том, о чем не стоило бы.

- Послушай, Нильс, - произнес он. - Я конечно не должен был бы спрашивать о таком у тебя... Любой доктор после случившегося немедленно вызвал бы скорую и положил бы тебя в больницу дообследоваться. Даже если бы точно знал, что все будет хорошо и без этого. Просто для уверенности, на всякий случай. И я бы так сделал. Но... я должен завершить свою работу. Это действительно важно, понимаешь? И поэтому... нужно, чтобы ты был неподалеку. Придется за тобой понаблюдать. Побудешь пока со мной, а там поглядим. Договорились?

Был разговор и к святому отцу:
- Благодарю вас, отче. Думаю Готфрид фон Борд тоже был бы благодарен - все же почти полтысячи лет он не мог найти себе покоя. К сожалению, этим все не заканчивается. Я почти уверен, что мне потребуется ваша помощь, а потому попрошу сопровождать меня дальше...

- Призрак оставил мне указание, куда двигаться.- заговорил немец громче, переводя разговор от личной беседы со священником к общему обсуждению. - Похоже рыцарь был не единственным потусторонним фигурантом в этой истории. Во всяком случае я понял, что нам нужно попасть в старый склеп. На другом кладбище - где-то за городом. Что-то подсказывает мне, что там покоятся останки Бригитты. Пожалуй, придется поискать машину. Или проехать на такси? - Тышлер обвел глазами присутствующих, дожидаясь ответов.

--Стоп-стоп. Видать, призрак нам с тобой дал разные указания - вмешался в слова начавшего было командовать Тышлера Джошуа. --Склеп чуть-чуть подождет, сперва необходимо наведаться в наши старые добрые руины. Там кое-что... я там кое-что потерял, так сказать. Короче, это надо срочно подобрать. Вот только думаю что копов там сейчас выше крыши, так что действовать придется аккуратно.

-Окей! - Согласился мальчик с Тышлером, отскребая от футболки комки грязи. - Наконец-то, блин... надо было нафиг сразу себе чего-нибудь порезать... А то гоняете меня все время, а я ведь помочь хочу, я же не лох какой-нибудь! На фиг больницу... что я там типо не видел? Надо покончить уже со всем этим! - Нильс закашлялся и продолжил уже охрипшим шепотом. - Так что было-то? Мне кто-нибудь объяснит, что за фигня случилась? Он типо упокоился... ну, то есть... мы его, ну упокоили? Этого, фон Борда?

Гербер, слушая разговор подростка и доктора, только качал головой и хмурился, да временами кивал. Похоже, лимит удивлений на сегодня был у него безнадежно превышен.

- У меня есть пикап. Я редко им пользуюсь...куда мне ездить? И мотор немного барахлит ,но ехать можно.Там должно быть, самое меньшее, пол бака. Если вы что-то решите, я мог быть дать вам ключи.

Священника заметно покачивало, но держался он молодцом. Даже ни в кого больше не стрелял.

Стоять у могилы рыцаря и мокнуть больше не было смысла, нужно было возвращаться к церкви. Йенс неспеша шел, стараясь ступать туда, где нет луж и грязи.
- Упокоили, Нильс. Не совсем точно так, как собирались, но упокоили... Оказалось, что это еще не конец. А вы святой отец не поедете с нами? - Тышлер переключился на падре. - Неужто вам не хочется присутствовать при завершении всей этой истории? Да и местная полиция может не будет так на нас косо смотреть, если двоих чужаков сопроводит всемиизвестный городской духовник. Это ведь не займет много времени, тем более на машине... Заскочим к руинам замка... А после - за город, на кладбище. Соглашайтесь, падре...

-Если они не решат, что вы взяли меня в заложники...

Отец Гербер снова начал нервно хихикать, однако на этот раз у него ушло куда больше времени что бы взять себя в руки.
Священник пригладил намокшие под дождем редкие волосы (производя, очевидно, таким образом критическую оценку своего состояния). Снял очки, подслеповато и как-то жалобно взглянув на охотников:

-А может быть, я тут за вас помолюсь?

--Давайте правда с нами. В вашем городишке никогда не знаешь, где пригодится священник. Тем более ночью. Наткнемся опять на вампира - надо иметь при себе годное средство.
Поддержал решение Тышлера Маккалох.
--Хотя думаю в руинах я справлюсь и один, меньше будет шансов попасться.

- Да? - немец пожал плечами.- Ну... с одной стороны вы правы, но с другой - кто его знает, что может произойти у той могилы... Я бы предпочел натыкаться на нечисть...не в одиночку. Да и добираться потом до нас вы как собираетесь, друг мой?

Похоже вырисовывалась интересная перспектива - оба взрослых спутника Тышлера самоустранялись от поездки, разгребать дело дальше в обществе одно лишь мальчишки... пусть и годного - но за ним-то все равно глаз да глаз надо... да и ответственность...

- Ладно, Джошуа... Раз уж речь, как я понимаю, идет о чем-то... гм... о "годном средстве"... пусть так, попробуйте его добыть. Только прошу вас - осторожнее, не хотелось бы вновь вытаскивать вас из рук правосудия... и заниматься вашим лечением мне тоже как-то не хочется. Пока попытаюсь справиться сам.
Святой отец... мне право неловко... но... очень вас прошу, поедемьте вместе. Вы очень взволнованы, пережитое вами сегодня не может не взволновать... Сам я тоже когда-то был на вашем месте и прекрасно вас понимаю. Но... вы нужны нам, нужны тем невинным душам, что еще и не знают о нависшей над ними угрозе, нужны душе неупокоенной, как я подозреваю, девушки.... Я верю, что вы человек долга - и я молю вас прислушаться к этому чувству... Вспомните - вы говорили, что в этом городе слишком многие живут закрыв глаза...