[Rh] Samwheri 'n Vitnam '65 | ходы игроков | -=Каменные джунгли=-

Белоснежная вспышка перед глазами. Вау. Нихуя ж себе. Я такого говна в своей жизни ещё не видел, блять.
Маленькие разноцветные кукушки закружились перед глазами. Стало больно. Кажись, всё. Батарейка кончилась.

А потом ещё одна вспышка. Нет, живём! Hell yeah! Чувствую, как рука уперлась в что-то твёрдое, в какую-то опору. Это хорошо. Тут же сажусь, ложусь, под это самое укрытие. Нельзя стоять - нужно лежать! Слышу чей-то хрип. Нихрена себе. Оборачиваюсь (собака?) - никого нет. Ничего не понимаю.
А потом вдруг осознание. Это ж я, блять, как мопс подстреленный дышу.

Секунд пять сохраняю позу "лёжа" и оглядываюсь.
Тут где-то, кажется... командир пробегал?
Раскрываю пасть:
- СЭР, КУДА БЕЖАТЬ, СЭР?
Ну. Так это должно было звучать. А получилось что-то утробное, мерзкое и нечеловеческое. Сам прихуел от собственной монстровидности.
Лежу. Изучаю белоснежную крошку эмали прямо перед собой.
Периодически глотаю (не всегда удачно - часть выливается на подбородок и с него на почву) кровь.

Хуёво.

Бредли сделал пару шагов в сторону. Вудс, подрасчитав траекторию, швырнул кругляш в окно. Удивленно проследил за исчезнувшей в проеме гранатой - так-то сложный бросок был, не каждый попадет.
Тем временем Грин, спустив курок, вколотил первую тройку в стену под окном. И не стал сдергивать крючок второй раз, заметив гранату - все равно порвет, да.
Хлопок гранаты, заставивший взлететь всю пыль, которой была облеплена халупка, несильно ударил по ушам Бредли. Сверху посыпался какой-то строительный шлак формата соломы и щепок. В доме - тишина.
Кикипино. Поднялся. Жить тяжело. Злость давит, боль тоже - не понять, что сильнее.
Впереди стрельба, глухо жахнула граната. Все туманно.

- Чёрт! - Брэдли Упал на колено и инстинктивно прикрыл голову рукой. Медленно распрямился и встряхнулся. Чихнул пылью и осторожно выглянул.

- Чисто! - Замахал рукой в сторону товарищей, но покидать относительно безопасное место не спешил, - ЧИСТО!
На всякий случай прокричал громче, потому что в первый раз собственный голос прозвучал глуховато. Только через пару секунд Уокер догадался, что просто заложило уши.

-Не дергайся, еба. - Вудс положил руку на плечо Кикипино, мол, всё в ажуре, и можно не ссать, и крикнул: А не пиздишь, Брэдли? Я ща. Смотрите по сторонам, пацаны, гуки рядом.
Сержант подскочил к окну, в которое мастерски закинул гранату, будто питчер ебучий, и, выждав секунду, ткнул в него стволом винтовки. Палец уже лежал на крючке на случай того, если наполнение халупы мистическим образом окажет сопротивление.

- А? Что? - Не расслышал Уокер и поднял оружие. Прижавшись спиной к стене дома встал и снова выглянул, - давай, Кикипино!

- Эй, воины! Оглохли?! Сюда еще идут гуки! Пасите дом, который около пулеметчика был! Смотрите меня на подстрелите! - высунувшись из окна в сторону джиаев, или кто там был, проорал я. И нырнул обратно в дом, на карачках подобравшись к окну, из которого я намеревался встретить порцией свинцового табаско набегающих гуков. Заодно и гранату с разгрузочки стянул, выдернул усики, сжал как следует, чтоб не рванула, и прислушался.

"Ага. Не дёргаться. Круто. Ну и похуй, не буду дёргаться. По крайней мере, уж это я точно могу. Да."
Кикипино принял позу лёжа. Попробовал расположиться поудобней. Тыльной стороной ладони провёл по губам, убирая сочную кровушку. Скорчил морду "посуровей". И принялся наблюдать за развернувшейся потасовкой в ожидании новых приказаний со стороны начальства.

Бредли чихнул, махнул рукой. Вроде в ушах уже и не жужжит. Лучше. Как раз Вудс скачет, как бешеный боевой кролик. Подлетел к окну, сунул внутрь ствол, кровожадно облизнувшись. Но, видимо никого опасного не нашел, ибо ствол опустил.
В халупе лежал посеченный осколками, контуженый, и уже почти неживой пожилой дедуля. А рядом с дедулей лежал карамультук годом выпуска постарше владельца. Дед тихо, по-старчески неспешно истекал кровью и задумчиво пялился единственным уцелевшим глазом на требующий побелки потолок. Мечтал, наверное.
Сзади о приближении еще партии желтого мяса предупредил молодой парень, тут же скрывшийся в доме рядом с пулеметной точкой. Мясо не спешило проявлять себя, видимо осознавая опасность лобовой атаки, готовилось к какому-то хитровыебанному маневру.
Кикипино улегся поудобнее, навел ствол на нечто вдали. Красная жижица капала на землю рядом с лицом. Забавно. Если долго так лежать, она вытечет вся, интересно. Или не вытечет. Хм..

-Кикипино, ко мне! Морпехи, всё внимание на дом через дорогу, вон тот! Там один из наших. - Махнув развавлившемумя на земле беззубому морпеху рукой, вторым жестом Вудс указал бойцам на здание, рядом с которым спалил внезапного союзника. Прижавшись к хлипкой стенке халупы, Вудс направил ствол на дорогу.

- Понял! - Коротко отозвался Брэдли со своей позиции.

- Как же! Пусть этот хуй сам выбирается! Своя шкура дороже, - пробормотал Уокер и сплюнул на землю, - ой бля... о чём это я? Хотя верно. Своя шкура верно дороже... Сраные гуки. Дела...

Продолжая бормотать таким образом, а ещё успевая про себя молиться и проводить параллель с Наполеоном, который умел за раз делать сразу несколько дел ну или как-то так, Уокер несколько раз осторожно выглянул. Готов, мать вашу, ко всему.

Еще через несколько минут, когда морпехи были готовы встречать противника и даже без лишней скромности рассчитывали на победу, началась пальба. Перестрелка низкой интенсивности не представляла особой опасности, пока выстрелы не раздались и сзади. И вот тогда противник и показался во всей красе. Поначалу лишь пяток бойцов вели беспокоящий огонь, чтобы не спугнуть американцев. Пятеро из трех десятков. Которые, когда кольцо замкнулось, пошли в атаку. Уже уверенно, используя всю огневую мощь. Первым был убит Бредли, винтовочная пуля попала ему прямо в лоб, брызнув кровью из-под каски. Через некоторое время, был ранен Билли, к счастью, легко - осколок гранаты располосовал руку. К тому времени на счету янки было уже шестеро партизан. Все же выучка их не шла ни в какое сравнение с выучкой морпехов. Правда статистика и тактическое преимущество сыграли свою роль - Грин, сменив позицию, получил две пули в спину и почти потерял сознание. Отстреливался еще почти минуту, уже не задумываясь о потере крови и не стараясь скрыться. Механически выколачивал патрон за патроном в направлении противника, боясь только одного. Не успеть. И несмотря на меркнувшее сознание, на не слушающуюся руку, перед смертью успел подстрелить еще двоих узкоглазых. Потом, расстреляв практически в небо боезапас "кольта", выдернул кольцо из гранаты и сунул ее в подсумок для фляги, прижав сверху парой магазинов и застегнув ремешок. И затих, в последней попытке удержать улыбку.
Билли с неразговорчивым Кикипино держались еще некоторое время, тщетно надеясь на подмогу, как никак бой шел уже около двадцати минут. Но подводили боеприпасы. Их просто не оставалось. А потом еще одним метким выстрелом вражеский снайпер застрелил Вудса. Билл дернулся, не отрываясь от винтовки, в магазине которой оставалось четыре патрона, и тихо опустил голову на приклад. Квентин, уже ослабев от потери крови, готовился к рукопашной - вьеты почти всегда пытались взять хоть кого-либо в плен. Этот случай не стал исключением. Сконцентрировав огонь на его позиции, вынудили не высовываться, но морпех и так не собирался. Собрав оставшиеся гранаты, разложил их рядом, отогнув усики, и ждал. Минута. Под обстрелом. Успел передумать обо всем. И уже первые гранаты пустил в дело, заслышав подбадривающих друг друга вьетнамцев, собираясь встретить последними выстрелами дробовика. Но бодрые крики нападающих сменились ошарашенными воплями, а еще дальше, в направлении города, послышалась бодрая пулеметная трель. И еще одна. Грохнула очередь "эм-второго". Декорации сменялись. И через несколько минут, когда за импровизированный бруствер с криком "Свои, мать его!" запрыгнул бравый парень в почти чистой форме, Квентин не замечал текущих по грязному лицу слез. Чертящих мокрые дорожки к окровавленному подбородку, пропадающих на пропотевшей тряпке кителя. И пытался удержать в слабеющих пальцах рычаг последней гранаты...