Такая длинная ночь (где-то середина) | ходы игроков | Красное на белом и белое на черном

Поисковики выдавали всякую чушь. Фан-сайты Сумерек, или Брема Стокера пополам с Анной Райс быстренько сменялись Блейдом, а затем и вовсе страничками охотников и рыболовов.

Не то. Александр стер прежний запрос и ввел следующий: «Способы убийства вампиров». Гугл выдал новую порцию страничек. Спустя полчаса, он смог сделать определенные выводы. Хотя большинство статей и было написано поклонниками фильмов, все они были в чем-то схожи, и это давало повод для размышлений.
Во-первых. Чеснок, крест и святая вода. Вампиры боятся чеснока, молитва приводит их в ужас, касание распятием обращает в бегство. Александр был человеком двадцать первого столетия и мало верил в чудодейственную силу дистиллированной воды, равно как и в то, что запах чеснока может доставить ему неприятности. В любом случае, он решил пока не заострять на этом внимание, поскольку каждый из этих способов он может проверить на себе в ближайшее время.
Во-вторых, осиновый кол. Это уже проверить сложнее – и уж точно не хочется испытывать это на себе. Вероятно, колья могут сработать. Можно было предположить, что дерево обладает чем-то, что представляет собой опасность для вампира, но… осина? Если бы она была так опасна, то уже давно бы стала вымирающим видом.
В-третьих, солнечный свет. По утверждениям одних, солнечный свет разрушает вампира, другие считают, что он лишь лишает его силы. Но из всех суеверий, которыми окружены вампиры, это было наиболее распространенным. Почему? Вероятно потому, что оно не было суеверием.
Александр вздохнул и устало потер глаза. Должно быть, обезглавливание тоже сработает - по крайней мере, ему было сложно представить себе, как он будет жить без головы. Выключив компьютер, он пошел проверить, что там делает Маша.

Маша расстилала постель, что-то при этом тихонько напевая.
- Вот. Ты ложись здесь, а я в гостиной на диване... Я там привыкла, пока сестра еще пускала к себе переночевать.

Александр бросил взгляд на окна - шторы занавешены, но свет, безусловно, по-прежнему проникал. Придется над этим еще поработать. Внезапно ему в голову пришла одна мысль, и он выругал себя за то, что едва не упустил столь важную деталь из виду.
- Маша, Роман знает о том, что ты можешь быть здесь?

- Нет. Не должен, хотя мне порой кажется, что ему пол города стучит, - она вздохнула, - давай не будем о нем, ладно? Я найду денег и расплачусь на днях и все забудется.
Я вот что подумала... Жалюзи на окнах мало будет? Может пару одеял повесить?

- Хорошо, - он помолчал, - Давай я тебе помогу?
Черт, а ведь я даже не спросил, где она работает…
Натаскав простыней и одеял, они вскоре остановились, удовлетворенно созерцая плоды своих трудов. Через столь плотную завесу не проникнет ни единого лучика света. Можно было спокойно отправляться спать. Неловко помявшись с ноги на ногу, он произнес:
- Скорее всего, я буду спать до следующей ночи… Ты… не жди меня завтра, если устанешь, ладно?

- Глупый. Да я глаз вечером не сомкну.
Маша отвернулась, отошла к шкафу, порылась в ящиках.
- На держи, раз помогать собрался. Или нет положи пока. Там в прихожей должны гвозди и молоток быть. Вешать-то одеяла не на что. Ничего потерпит сестренка дырки в раме.
Она улыбнулась светло и радостно, так словно в её жизни закончилась длинная беспросветная ночь и настало утро.
- Как хорошо, что ты есть.

Какое-то время он просто стоял и смотрел на нее, купаясь в ее эмоциях, словно в лучах солнца, которых был лишен навсегда. Он никогда не чувствовал ничего подобного. Хотелось... хотелось броситься и обнять ее, не зная, как еще иначе можно выразить охватившие его чувства. Но они понимали друг друга без слов, и не было нужды в жестах.
Гвозди и молоток нашлись в сумке около двери. Вернувшись, Александр принялся за работу. Маша подавала ему одеяла, и улыбки не сходили с их лиц. Через десять минут все было сделано.

Сон навалился внезапно. Как смерть.
Так же внезапно он и закончился. Легкий голод, в точности как утром, раньше, когда еще был жив. И хорошее настроение.
В доме тишина. Наверное Маши нет, или спит уже. Летний закат поздний. Да наверное спит.
Ноги сами несли в ванную. Умыться, как раньше. Просто чтобы почувствовать себя живым, чтобы острее ощутить этот вечер.
Проходя мимо кухни Александр услышал Машин голос. Она что-то невнятно бормотала, точь-в-точь как мама, когда готовила. Наверное опять попытается накормить его. Еще бы, даже осознав что твой новый знакомый вампир смериться с этим до конца будет не легко.
Он заглянул на кухню.
Лучше бы он этого не делал. Не сейчас. Может позже.
Она сидела в углу, возле холодильника и что-то бормотала, глаза суженными зрачками уставились в потолок, из уголка рта стекала слюна. Рядом на полу лежал шприц, а на плите в эмалированной миске еще оставалось немного зелья, которое она ввела себе в вену.

И сразу все встало на свои места: и долг неизвестному Роману, и сестра, которая вдруг решила поменять замок и родители, обещавшие сдать в психушку. Такая добрая и домашняя Маша оказалась наркоманкой, готовой отдать все ради очередной дозы.

Александр вздрогнул. Наркотики… Она… но зачем? Как же так? Почему? Отчего-то все, что случилось с ним, на мгновение показалось ложью, сладкой сказкой для доверчивых детей. Подумалось вдруг, что все это было просто представлением, просто попыткой использовать его, чтобы избавиться от долгов. Он даже дернулся было, не решаясь подойти к ней, но потом… потом опомнился. Вспомнил, кто он есть. Вспомнил кровь на своих руках. И понял, что уже опоздал с щепетильностью.
Подхватив Машу на руки, Александр отнес ее к себе в спальню и бережно, точно ребенка, опустил на кровать. Ласково провел рукой по ее волосам. Неважно. Он никогда не будет таким, как ее сестра. Он никогда ее не бросит.

Девушка замолчала, закрыла глаза, расслабилась. Заснула. Дыхание выровнялось и если просто взять и выкинуть из головы то что было пять минут назад, казалось, что она просто устала за такой длиный день.

Александр некоторое время смотрел на нее, пытаясь найти в знакомом лице черты... чего? Животного? Наркоманки, для которой лишь доза имеет значение? Он облизал губы, замер нерешительно… но и дальше бездействовать было невыносимо. Наклонившись, Александр поцеловал ее в лоб.
- Я пойду, сделаю тебе чего-нибудь…, - шепнул он тихо, - Чаю, например. Надеюсь, ты любишь чай?
Естественно, Маша ему не ответила. Он потер висок, хотел было сказать еще что-нибудь, но затем быстро отвернулся и вышел из комнаты, пока отвратительные мысли вновь не начали копошиться у него в голове. Он хотел осудить ее… но не мог. Теперь не мог. Чем он лучше ее? Отчего правда столь сильно режет ему глаза? Может быть, это все потому, что, заглядывая в зеркало, он видит эту проклятую жажду в глубине своего существа?
Он взял кружку с полки, поставил чайник... Взгляд его, словно помимо воли, вновь вернулся к шприцу. В эту минуту в нем словно что-то сломалось, перегорело, и он в бешенстве швырнул поднятую кружку в стену. Зазвенели осколки. Перед глазами заметались кровавые черти. Нашарив на столе пульт от телевизора, Александр вслепую тыкнул на кнопку включения, надеясь, что это поможет ему как-то избавиться от мрачных мыслей.

Телевизор радостно вещал о Путине, опять куда-то едущем и о видах на урожай и о каком-то новом интересно сериале. Ни слова ни о их классе, ни о вчерашнем происшествии в парке. Словно никогда и небыло кровавого кошмара. Подчищенный, вымытый и выглаженный мир в котором принято улыбаться знакомым и говорить дежурные фразочки.
Чайник напомнил о себе тихим шипением. Закипел.

И ни-че-го. Александр с силой, так, что побелели костяшки пальцев, стиснул руками край стола. Отсутствие информации наводило на размышления, давало пищу для мозга, переводило энергию в новое русло. Буйство эмоций постепенно улегалось. Он выключил телевизор, снял чайник, в последнем, даже каком-то дурацком жесте, пнул остатки кружки, отшвырнув их в другой край комнаты, потом подхватил тряпку и принялся эти осколки собирать. Выбросил мусор в пакет, открыл кухонный шкафчик… Там, что там у нас… Липтон? Пойдет. Пытаясь больше не думать ни о чем, кроме новостей (точнее, отсутствии новостей), Александр принялся размешивать сахар так сосредоточенно, словно от этого зависела его жизнь.
С одной стороны – это ничего, что по телеку молчок. Новости вообще не слишком охотно освещают массовые убийства… Гораздо легче болтать о том, как Владимир Владимирович уехал отдыхать в Техас и купил себе ковбойскую шляпу. Но с другой стороны… спасение выживших школьников уж точно бы попало во все новости. А раз этого не показали… значит ребята так и не дождались скорой. Но что же с ними тогда случилось?
Наводило на мрачные мысли и последнее письмо. Что, если те ублюдки, которые сделали их такими, вовремя всполошились и теперь пытаются загнать крысу обратно в клетку? Точнее, много крыс. Голодных и с кровавыми глазами.
Встряхнув головой, Александр подумал о том, что нужно проверить интернет. Во всемирный отстойник уж точно должно было что-то просочиться… Хотя бы по поводу вчерашнего убийства.
Но сначала…
Он тихо вошел в комнату и замер на пороге, стараясь не разбудить ее. Маша дремала, такая спокойная, и такая невинная. Он поставил чай рядом с ней, на секунду задержал на ней взгляд, затем закрыл за собой дверь и отправился на поиски компьютера.

Всемирная свалка информации, слухов, домыслов и сплетен. Просто некоторые сплетни чуть более авторитетны чем другие. Интернет... был пуст. Нет, конечно полностью вычистить сведения из него не возможно. То тут то там проскакивали упоминания, слухи. Но ссылки на новости выдавали ошибку 404 page not found, а вместо выложенных фотографий в браузере зияли дыры. Двойное убийство в парке оказалось простым ограблением, жертвам перерезали горло ножом и сбросили их в озеро.

Пальцы замерли над клавиатурой. Взгляд впился в равнодушные строчки.
Сегодня, в городском парке, были обнаружены два трупа с ножевыми ранениями. По словам сотрудников милиции: «Преступник перерезал им глотки, а затем скинул тела в воду. У потерпевших личного имущества не обнаружено». Имена потерпевших не разглашаются. По факту проводится расследование.
Ограбление? Перерезанные глотки? Да он же почти досуха выпил того парня! Черт… Александр задрожал. Нет, нет, не может быть, чтобы это было так близко. Кто замел за ним следы? Вампиры? Правительство? Тайное общество? Может быть так, что они уже знают, где он сейчас? Проклятье…
Александр вскочил и заметался по комнате. Нет. Они не могут знать, где он. Исключено. Нужно просто быть осторожным. С ним… черт с ним. Но нельзя, никак нельзя допустить, чтобы он вывел их на Машу!
Мне нужно оружие.
Александр бросился на кухню. Что здесь можно взять? Чеснок? Черт… нож. Нужно взять с собой нож. И еще дерево. Нужно дерево. На мгновение он столь обезумел от страха, что собирался уже разломать попавшуюся под ноги табуретку на части, но вовремя взял себя в руки. Давай… не хорошо ломать чужое имущество. В этом доме должно быть что-нибудь еще.

Рядом с сумкой, где вчера брал инструменты нашлась тумбочка, в ней хранились топор и пара разнокалиберных пил.

Александр засунул нож за пояс и, взяв топор, сразу почувствовал некое спокойствие. Оружие придавало уверенности... но как идти с ним по улице? Это все равно, что прицепить табличку на лоб: "Привет, я страшный маньяк, я хочу всех убить, спасайся, кто может". Первый же мент ведь остановит… Разве что спрятать его где-нибудь. Вот только где?
Словно сам собой, на ум пришел отрывок из "Преступления и наказания". Александр нервно усмехнулся. Впору сравнивать себя с главным героем. Как там было? Тварь ли я дрожащая или право имею?
Внезапно, эти мысли натолкнули его на одну весьма ценную идею. Раскольников сделал себе петлю, в которой держался топор при ходьбе. Вот тебе и готовое решение. Нужно только найти подходящую одежду... и, что уж говорить, переодеться во что-нибудь менее приметное.

Хозяин дома видимо был человеком невысоким и худощавым. Плащ чуть тесноват в плечах, чуть коротковат, но в целом отлично выполнил свою функцию - для постороннего взгляда Александр стал обычным человеком, тепло одевшимся по случаю ночной прохлады.
С обувью вышло хуже, туфли на размер меньше с трудом налазили на ноги и, учитывая что ходить скорее всего придется много, совершенно не годились.

Иголка и нитка нашлись в ящике стола. Оторвав полосу ткани от футболки, Александр пришил ее к подмышке, так, что получилась петля, которую можно было поддерживать рукой изнутри. Проверив, нормально ли держится топор в петле, Александр вдруг как-то нервно усмехнулся. Неужели этим топором ему придется... как тех двоих в парке? Черт... Он не понял, что закусил губу, до тех пор, пока не ощутил во рту вкус собственной крови.
Я не хочу быть убийцей. Но есть ли у меня выбор?
Александр снял плащ и повесил его в прихожей. Затем он направился в спальню.