| |
|
|
Свист. Протяжный свист. Медленно нарастающий уже вой. Грохот и звук просыпавшейся гречки. Это бомбы. А может снаряды. Технически не важно – это железная болванка, падающая с неба и рвущая землю. Первая волна. Вторая. Третья… Затишье. Нет – это всё-таки бомбы. Артиллерия долбила бы дольше. Запоздалое движение сверху. Часть здания ползёт с увеличивающейся скоростью вниз, согласно гравитации, превращаясь из руин в обломки.
С потолка сыплет пыль. Из каждой щели, при каждом ударе. Мельчайшее бетонное крошево кружит в воздухе, временами причудливо играя в свете коптилок. Вдоль стен, начиная прямо от дверей подвала, сидят люди. Кто-то грызёт сухари или пишет что-то обломком карандаша в потрёпанной тетрадке, в другом конце подвала слышен гитарный перебор.
Солдаты тоже люди. Пару часов назад закончились бег, крики и стрельба, на время, и вот уже идёт жизнь. Где-то здесь, среди всех этих лиц, можно разглядеть и наших героев…
|
|
1 |
|
|
|
|
- Опять бомбят, опять... - Фролов зло сплюнул сквозь зубы. - Ну вот скажи, откуда у немцев столько пороху?
Эта реплика предназначалась скорее стенам с оббитой штукатуркой, чем к кому-то из то там, то сям расположившихся солдат. Красноармейцы, кто лежал, кто сидел тихо переговаривались меж собой. Некоторые читали протертые до дыр письма из дома. Фролову никто не писал.
Он сидел на пустом снарядном ящике и старательно крошил сапогом мусор под ногами.
- А что же наши соколы? - Снова завел разговор с самим собой Федор. - Да вон, лежат в землю повтыкались. Ух!...
Красноармеец с ненавистью пнул кирпич, словно тот был виноват во всех бедах страны и Фролова лично. Обломок, ударившись о стену, отскочил назад и улегся почти на тоже место, будто издеваясь над солдатом.
"Прикомандировали. Значит будет лезть на фрица. Стратеги хреновы: людей по нож - себе звезды да ордена." - Лицо Фролова перекосила гримаса злобы и отчаяния. Чтоб успокоится он вытянул из кармана махорку и кусок газеты, и принялся мастырить самокрутку. На оторванном листке безымянный корреспондент повествовал о сотнях подбитых вражеских танков и обещал вот-вот погнать гитлеровцев в шею...
|
|
2 |
|
|
|
|
Прислонившись спиной к стене, Александр чистил винтовку. Ему еще на досаафовских занятиях инструктор, капитан Петренко говорил: "Самое главное для солдата — это его винтовка. Без винтовки и солдат не солдат. А это значит, что если выдалась свободная минутка — почисть, проверь как затвор туда-сюда ходит, смажь как следует. Винтовка — она как девка, ласку любит." Вот и сейчас он, отсоединив магазин, возился с поблескивающими тусклой сталью внутренностями СВТ.
Стена снова содрогнулась. Словно какой-то огромный зверь, вроде медведя или виденного однажды в зоопарке слона, гулко вздохнул и заворочался во сне. С потолка опять потекла пыль. Шмыгнув носом, Корнев неодобрительно покосился на белесую взвесь, кружащуюся в воздухе. "Опять осядет на смазке, стирать и заново покрывать придется" — покачал он головой. Парой взмахов руками разогнал облако лезущей в нос и заставляющей жмуриться дряни и снова принялся за работу. Вскоре все было готово. Подкинув на ладони тяжелый короб магазина, Александр приставил его к винтовке и одним мягким ударом вогнал и зафиксировал в горловине. С лязгом передернул затвор, чутко прислушиваясь к его ходу, мягко доводя ладонью до самого конца — так и детали целее будут, и механизм меньше изнашивается. А то некоторые как со всей дури маханут, с треском да визгом, а потом любуются на застрявшие да перекошенные затворы...
Покосившись на разговаривающего самого с собой радиста, ефрейтор покачал головой. Прислали им чудика кого-то, камни пинает и сам с собой беседы ведет. Ну да это не его дело. Не из их он отделения, так что пусть творит что хочет пока, все равно после боя к своим вернется. А вот если в бою устроит что неладное — тогда и по-другому поговорим. Положив винтовку на колени и поплотнее запахнув шинель, Александр опустил голову. Лучше спать пока есть такая возможность, отсыпаться каждую минутку, впрок чтобы. А то ж обидно — погибнуть сонным-то.
|
|
3 |
|
|
|
|
Переступая через вытянутые ноги красноармейцев, Приходько добрался до угла облюбованного гитаристом. Музыку он любил, хотя и разбирался в ней: "Як та хрома свиня у апельсинах". Что и говорить - не всем дано выступать на вечерах самодеятельности. А вот послушать - послушать можна. Как в детстве. Мамка шьет вечерами и тихонько напевает над колыской младшого Петруся, а он - поудобнее свернется на лавке и заслушается ... И отступит боль в натруженых за долгий трудодень руках, веки нальются свинцовой тяжестью и сон подхватит бархатной волной, понесет далеко - дальше дедовой пасеки...
Павел тряхнул головой отгоняя дрему. Полез в карман за куревом. После сухпая покурить - святое дело. Махнуть бы еще крепкого... И есть ведь что, но без кумпании сливу заливать - последнее дело... батько так вчили... ще коли живі були. Вон ефрейтор у стены мостится, вроде дремать собрался. Предложить ему, что-ли? Єфрейтор - теж людина...
- Товарищ Корнев! А не махнуть ли нам с вами по единой? Для прочистки мозгов и бодрости душевной? Вон еще радиста позовем - для полного комплекта!
|
|
4 |
|
|
|
|
Сержант восседал на горке битого кирпича и с невозмутимым видом поглощал трофейную немецкую тушенку. Даже песок на зубах и постоянная трясучка не могли перебить аппетита. Единственное, что расстраивало - тушенка была холодная, но для того, кто впервые за сутки ел что-то, кроме сухарей, это не было большой проблемой.
- Товарищ Корнев! А не махнуть ли нам с вами по единой? Для прочистки мозгов и бодрости душевной? Вон еще радиста позовем - для полного комплекта! - спросонья оживился пулеметчик.
- Приходько, это ж как? Ты же свою единую три дня как выпил, вроде.
|
|
5 |
|
|
|
|
- То, товарищ сержант, не та единая была! Я тут земляка встретил, среди морячков - "поперечников". Им для протирки каких-то великомудрых приборов выдают в чистом виде. Как слеза! Дак Грицько налил мне в трофейную флягу - по самісінькі вінця! Хороший хлопец! За колхоз родной с ним гутарили, мурцовку ихнюю, мореманскую, хлебали... хорошо! Ну так я чего говорю - махнем, а? Не пьянки окаянной ради, а боевого духу для... Подходите, Александр Николаевич! А то я гляжу - не идет вам в горло фашистская снедь "на сухую", подтолкнуть надыть!
Пулеметчик уже деловито сервировал на вещмешке остатки вчерашнего сухпая. Болтал он тихо, но безостановочно:
- Я ведь как мыслю... если втихаря - пьянка получится! Не по товарищески! А если на всех по малости, то это уже вроде как застолье... с угощением... Ну... сідайте!
|
|
6 |
|
|
|
|
- Ну что ж. - Крякнул сержант, поднимаясь на ноги. - Коль так, отчего ж не выпить.
Перемычко извлек из рюкзака старую измятую жестяную кружку, дунул в нее, пальцем извлек неопознанное мертвое насекомое и примостился подле пулеметчика.
|
|
7 |
|
|
|
|
Фролов глянул из-под лобья на накрытый "стол" и на солдат.
"Нет, что ни говори, русский человек переборет все на свете. Умрет, но переборет. Вот только управляют нами сволочи." - Радист обведя всех взглядом одобрительно кивнул.
- На халяву и уксус сладкий. А тем более, если так приглашают. - Федор махнул рукой. - Все одно сегодня погибать. А не сегодня, так завтра. Наливай!
Попыхивая крепким табаком красноармеец придвинулся поближе к угощению, и положил на середину сверток с махоркой:
- Угощайтесь, коли не побрезгуете...
|
|
8 |
|
|
|
|
- Чем же тут брезговать?! Вроде не кизяк удмуртский предлагаешь, а добрую махру! - Приходько с хрустом отвернул крышку фляги и щедро налил прозрачного во все протянутые кружки. Резкий запах чистого спирта разлился в воздухе - среди сизых клубов табачного дыма, пороховой гари и вони сырых партянок.
- Товарищ сержант! С вас - тост! Для порядку... и культуры пития! - Жизнерадостно объявил пулеметчик, весело глядя на Перемычко.
|
|
9 |
|
|
|
|
Окружающие вас солдаты с интересом наблюдали за почти без остановки балаболящим украинцем, движениями профессионального колпачника превращающего свой рюкзак в вполне радостную картину. Люди зашевелились и то тут то там начали появляться какие-то прямо так скажем "пятна" снеди. Буквально через несколько минут весь подвал уже жил разговорами, да пересудами - благо высокое командование покинуло подвал. Совершенно незаметно с вашего рюкзака "ушло" полстакана чистого - но пришёл трехпальцевый шмат доброго сальца, а влед за ним и добрая горбуха "чёрного круглого" хлеба - оказалось что на один Приходько "с вещмешком дружит". На лицах появились улыбки уже не таясь - и вот уже и позабыли люди, что не на поляне в леске сидят, а в подвале на линии фронта...
|
|
10 |
|
|
|
|
Запах съестного и горючего заставил Сашку встрепенуться и вынырнуть из дремы. Это ж так можно и проспать все... Проморгавшись, он почувствовал как при виде такой красоты губы поневоле растягиваются в улыбке. Как в те дни, когда у отца был выходной или праздник на заводе и они с друзьями-товарищами собирались и шли на берег Волги, скидывали пиджачки да расстилали газетки, на которых быстро появлялись сочные помидоры, кривобокие хрустящие огурчики, сальце... От воспоминаний Корнев едва слюной не захлебнулся, на товарищей глядя.
— Эх, коль пошла такая пьянка, режь последний огурец! — вспомнил он батину присказку, за которой обычно слышался треск зараз ополовиниваемого пупырчатого. Развязав вещмешок, он извлек из него небольшой сверток. Размотав чистую тряпицу, Александр осторожно, словно стеклянные, достал три больших, слегка подмерзших, но еще крепких и сочных огурца и пару луковок. Повезло, разжился в одном из подвалов. Видать жила в доме том какая-то бабка, из деревни родственниками "до городу" привезенная — внуков там нянчить или по хозяйству помогать — ну и по старой привычке делавшая запасы на зиму. Видать уговорилась с дворничихой, они и на пару... И сохранились ведь!
— Эй, куда без зелененьких-то? — весело спросил он, выкладывая сокровище на "общий стол" и добавляя еще банку лендлизовской тушенки. — Некультурно, товарищи бойцы!
Вытащив чутка закопченную кружку — пробило однажды котелок, пока новый не достал, приходилось прямо в кружке хлебово и чай варить — Александр с интересом посмотрел на сержанта, ожидая что тот скажет. Всегда полезно умного человека ж послушать.
|
|
11 |
|
|
|
|
- Ну, - Перемычко поднялся с колена и поправил бляху ремня. - А-а-тделение! слушай мою команду! К выполнению постановления Комитета обороны номер 562 приступить! Дно-о-о, раз... - сержант лихо опрокинул кружку. - Два!
Крепкий напиток обжог глотку и медленно потек к желудку, распространяя приятное тепло по всему телу.
Перемычко удовлетворенно крякнул и обвел взглядом остальных бойцов, истово исполняющих "приказ".
Затем он запустил руку во фроловскую махорку, достал щепоть и жадно втянул ее носом.
|
|
12 |
|
|
|
|
Всё так или иначе подходит к концу. Ну во всяком случае со временем. Сейчас это время ещё не настало, но количество снеди оперативно уменьшилось. Беседы продолжались, на минутку затихнув, когда в подвал спустился старший лейтенант со своей "свитой" и несколько незнакомых красноармейцев в форме танкистов. Значит и правда - не врут слухи - в атаку с танком пойдёте. Оххх, скорей бы - с бронёй точно фашисту по башке надаёте.
|
|
13 |
|
|
|
|
|
Фролов проводил взглядом танкистов. "Скоро начнется, у нас с этим быстро. Тоже мне - пуля храброго боится. А думать будем потом."
Он резко опрокинул в себя оставшиеся пол кружки спирта, и утер рот ладонью.
"За победу!" - мысленно повторил про себя радист. Как же ему хотелось, чтоб она наступила именно сейчас, вот в это самое время, чтоб вышел из коморки политрук и прокричал - Ура, товарищи, чтоб на всех радиочастотах передавали весть о победе, чтоб наконец наступила мирная жизнь...
- Эх, жжет зараза! - лишь проговорил вслух Федор.
|
|
15 |
|
|
|
|
- Н-да, парни, - сержнт причмокнул и потянулся за папиросой. - Чую, не просто погостить сюда танкисты пришли.
Грязными пальцами он размял табак и сунул папиросу в рот.
- Кузнецов, разреши-ка. - Перемычко прикурил от зажженой самокрутки сидящего рядом бойца и продолжил мысль. - Ночь еще нескоро - сейчас в атаку пойдем опять.
|
|
16 |
|
|
|
|
Отставив кружку, Александр осторожно вдохнул, чувствуя как воздух обжигает горло — будто из огнемета прошлись. Взяв огурец, он с хрустом откусил сразу едва не треть, но потом опомнился и положил его обратно. Сразу стало полегче, жжение сменилось приятным ласковым теплом. Эх, хорошо...
— В атаку, товарищ сержант? Вот значит как... — он улыбнулся, сдвинув шапку на затылок. — НУ, считай, наркомовские мы уже приняли. Осталось только сигнала дождаться и все — амба фрицам!
И правда, с такими то товарищами — стоит только давануть, а там уж как классик писал: "Ура, мы ломим, гнутся немцы!"
|
|
17 |
|