Псово поле | ходы игроков | Деревня

Ваш мир - на отшибе. Вы живёте на границе королевства. В глуши. Но однажды это место стало центром. Столетие назад. Через эти земли прошёл надрыв. Пунктир. Фронт. «Импульсообразная инфильтрация инфернального в средние слои реальности» - так это зафиксировали маги в своих хрониках. Вы слышали. Но для вас, воинов, всё всегда выглядело гораздо проще: воинство Сатаны развернуло здесь свой авангард. Отсюда мог начаться его марш. Но не начался. Красный Замок, Ротенбург, не всегда был красным. Говорят, он покраснел от кипящей крови демонов. Так это или нет, но известно, что здесь борьба была острей, чем где бы то ни было по всей линии прорыва. Здесь сломалось остриё рвущегося в сердце королевства клина. Оно сломалось об эти красные стены, что вы оставили позади. Легендарный паладин прошлого Вайр из Оптов сразил у Ротенбурга одного из демонов-офицеров, как их называют культисты. Атака захлебнулась. Вайр последовал за убегающим демоном и его свитой в чащу. И убил его там. И был убит сам. Маги насыпали холи над его могилой, что стала и могилой демона. Они наложили заклятья. Они запечатали вход. Они знали, что тело демона сковано, почти мертво, но в этом оцепенении - всё же не убито до конца.... Вокруг бушевало пламя войны. Лавой катились чудовищные сущности из прорывов и их слуги из числа людей. Местные племена, однажды покорённые, восстали против оптов, отплачивая угнетателям сполна. Королевство захлёбывалось в крови. Трещащий до сих пор по швам пунктир прорыва удалось закрыть. Трупами магов, в буквальном смысле слова. Университет перестал существовать. Те школы мастерства, что смогли пережить войну, до сих пор подавлены и малочисленны. Король Теодор I, однако, остался доволен. Он выиграл войну и решил внутреннюю проблему – низвёл магов до положения маргиналов, удобных слуг, лишённых сильных лидеров, собственной организации… Новое время, новые войны - теперь уже далеко за морем, с соседями людьми. Внимание короля не обращено на молчащую границу. Глушь снова стала глушью.

***
Уильям
Утро. Петухи рвут глотки. Легко орать, когда проспал всю ночь. Веки наливаются свинцом, ты с трудом разгибаешь суставы, вставая. Работал всю ночь. Не помнишь как. Но это нормально: так обычно выходит пелена. Скоро память вернётся. О ближайших часах. Жаль не о твоём прошлом… Ты поморщился невольно, выглядывая в окно: по крыльцу поднимается гость. Узнаешь его. Меньше всего ты сейчас хочешь говорить. Ты вообще хочешь говорить всё меньше и меньше... И всё больше хочешь спать. Ты знаешь, как опасна может быть бессонница.

Гримнир
Поднимаясь, приметил, как за окном мелькнула тень. Вот и хорошо, что хозяин не спит. Может быть... вообще не ложился?
Вообще-то ты не просто так с вопросами вламываешься. Он сам как-то просил тебя зайти, хотел расспросить. Да вот только про то, что он хочет, рассказать-то тебе ему не густо чего…

Гримнир остановился перед крепкой дубовой дверью, ведущей в светлицу обширного дома старосты. В нерешительности занес руку, и снова опустил. Развернувшись к дому спиной, следопыт хмуро оглядел улицу: утро, хозяева заняты своими делами, кто скот идет кормить, кто воду в кадушку набирает, никто не обращает внимания на топчущегося на крыльце старосты мужика.
- Может оно и к лучшему, - проговорил вслух Гримнир. Он стащил с головы колпак, помял его в мозолистых руках, и вновь нахлобучил на место. Повернулся и несколько раз опустил кулак на плотно подогнанные доски.

Утро. Ещё одно начало очередного дня. Который он уже по счёты в его жизни? Неизвестно. Казалось, что уже целая вечность прошла. А тело человеческое изнашивается. Оно требует ухода и заботы - но не получает его. Возможно конец уже близок. Но не сегодня. Уильям встал с кровати и натянул штаны. Пошлёпал голыми палками на кухню, но внезапный стук в дверь остановил его. Староста подошёл ко входу в своё скромное жилище. Отворив дверь, Уильям сощурился от резкого света:

- Да? Кто это? - спросони, да ещё и от яркого солнца, староста не узнавал пришедшего.

Не дожидаясь приглашения следопыт протиснувшись мимо старосты вошел в дом. Оставив посох у дверей Гримнир окинул взглядом помещение, и повернулся к хозяину.
- Приветствую тебя, Уильям-староста, - и желая проявить уважение кивнул, потянув руку к колпаку, который впрочем так и не снял - Это я, Гримнир. Не признал еще?
В горнице пахло деревом, свежим квасом, и еще чем-то неуловимым, но до боли знакомым...

Поговорить вам есть о чём. И уже давно. Знакомая уже когда-то Псову полю зубная боль занялась с новой силой. Упырь... завёлся. Или упыри. В народе говорят разное. Иные готовы взяться за колья. Иные помалкивают. Такое уже было раньше. В последний раз - восемнадцать зим назад. Тогда кто-то загрыз ребёнка. Бедолагу забили камнями, да вот незадча - выплыло-то скоро, что не он. А настощий знай себе людей жрёть. Так и не нашли. Кто говорит, сам ушёл. Кто кивает в сторону схрона, мол, прибрали своего... Затихнуть затихло, ну и деревенские больше охоты не поднимали. И вы оба знаете почему. Есть семьи. Много семей. Они здесь тише воды. Ниже травы.
Тише мёртвой воды.
Ниже дурман-травы.
Они никого не трогают. Им дают жить, как они хотят. До поры...

Гримнир

Ты знаешь точно, что не один ты не спишь по ночам. И не один ты охотишься. Но и он родился не вчера - пока ты не можешь взять след. Петляет. Как заяц. Ты даже видел его. Но не сумел тогда догнать. И теперь он знает, что его ищут. И возможно сам заглянет лунной ночкой в гости... Когда тебя не будет дома. Или, наоборот, когда однажды спать тебе захочется сильней, чем искать.
В прошлый раз, когда вы Говорили с Уильямом, он дал понять, что лучше не тянуть. Люди злятся. Чья-то кровь польётся опять. У вас у обоих есть нехорошее предчувствие, что в этот раз её будет больше, чем восемнадцать лет назад.

Уильям

Видишь как повёл взглядом по твоей горнице Грмнир. Тут он его что ли ищет?
Нет, не ври себе, староста - не про зверя он говорить пришёл. Про тебя. Он видел тебя прошлой ночью. Но и тебе есть, что у него спросить...
А на горницу пускай смотрит. Всё, что можно увидеть - можно увидеть не здесь. Вот только, что запах. Ну, что ж запах - мог и премерщиться.

- А, Гримнир, - попытался улыбнуться Уильям. - Признал. Ну здрав будешь. Зачем пожаловал на этот раз? Наверняка хочешь мне что-то расказать. Ведь у тебя нет от меня тайн?

- Хватит, Уильям! - в голосе следопыта прорезалась злость накопленной усталости, - Ты прекрасно знаешь где бы мы с тобой были, если бы не умели хранить тайны. Всплеск негодования закончился так же быстро как начался. Черты заросшего лица Гримнира смягчились и он произнес примирительно:
- Давай присядем, не торчать же нам здесь у открытой двери, на виду у всей деревни. Да и тебе отдохнуть надо, разговор нам предстоит долгий, а на тебе лица нет, - глаз мужичка хитро сощурился, - небось не спал всю ночь.
Отвернувшись к окну Гримнир стал мять в руке бороду, задумчиво проговорив:
- Пелена цветет... У тебя ведь есть чем попотчевать старого друга, а староста?

Невольно отстранившись, Уильям пропустил незванного гостя в дом и закрыл дверь. Манеры последнего оставляли желать лучшего. Староста недовольно нахмурился:

- Ну входи. Хотя можно было бы и на глазах деревни поговорить. Мне нечего от них скрывать, - Уильям облокотился о стол на кухне. - Не забывай с кем ты говоришь, Гримнир. Я тебе не мальчишка. Я староста этой деревни. Самый влиятельный и уважаемый человек. Так что следи за своими словами и поступками. Давай быстро выкладывай, что нужно, и проваливай. День только начался, и у меня куча дел. Так что не отнимай моё время понапрасну.

- Значит угощения не будет. - усмехнулся Гримнир. Затем внезапно придвинулся в плотную заговорщически зашептав:
- Да ты не горячись, Уильям, я потому к тебе и пришел, что ты самый влиятельный и уважаемый человек в деревне. Вот скажи мне, как староста, что бы ты сделал, если бы узнал, что в такое смутное время, среди добропорядочных жителей твоей деревни завелся опасный безумец, который по ночам, страшась твоего праведного гнева, ходит в поле и пелену собирает?

- Я бы захотел с ним поговорить, - Уильям даже и глазом не моргнул. - Дело это опасное и трудное. Мне интересно, кто, и главное зачем, решился на такое отчаяное дело. Выкладывай, что ты знаешь об этом?

- Да видел недавече ночью, возле поля одного... Странно, конечно. - Гримнир неодобрительно крякнул, - Но есть вести и поважнее. То что нас беспокоит, то за чем я охочусь вот уже которую ночь, проявилось. Я видел "изводителя", правда издали, крался по его следу.
Следопыт выжидательно взглянул на старосту, словно надеясь услышать от того ответ на мучавший его вопрос, но, видимо поняв тщетность этого, продолжил:
- Упырь хитер. Он учуял меня - и ушел. - Гримнир со злостью стукнул кулаком по подоконнику. - Упетлял. Я не смог его догнать. Теперь все усложнилось - он знает, что мы его ищем. И, думаю, у него два пути: либо мразь сорвется и потянет кровавый след, либо притаится, выжидая что будет.

- Дурак, - опустил голову Уильям. - Сколько раз я тебе говорил, чтобы ты один не ходил. Тебе очень повезло. А ведь он мог тебя разорвать прямо на месте. Втроём как минимум. Понимаешь? Люди и так пропадают. Нас всё меньше. А ты так рискуешь. Но если он подошёл так близко и раскрылся - значит голоден. Значит скоро надо ждать его в гости. Надо ночью выставить караул. У меня есть кое какой план. Но я пока ничего тебе не расскажу. Не хочу сглазить - сорвётся. Мне нужна пелена... Кто ещё может потягаться с упырём? Кто-то, кого можно поставить в караул. Ты знаешь таких?

Опустив голову Гримнир медленно покачал головой. Было непонятно с чем он несогласен: то ли с таинственным планом, то ли не знал более подходящих людей...
- Не думал, что ты обо мне такого мнения, Уильям. Я бывалый охотник, и за деревней мне каждый куст знаком, да и об упырях кое что знаю. Не думаю, что тварь со мной бы так просто справилась, в конце-концов не для того я ее так долго искал, чтоб когда нагнать - быть разорванным. Оно то конечно может ты и прав, с десятком дружинников барона и надежнее было бы - изрубили бы "изводящего" в капусту. Но они такой шум в лесу поднимут, что и король в столице проснется, - тут следопыт усмехнулся, видимо представив вскочившего с ночного ложа владыку страны. - Попробуй тогда, слови осторожного выродка. Если он уж меня учуял...
Наступила пауза, следопыт снова уставился на улицу, рассматривая суетящийся народ:
- А эти, - он кивнул в сторону окна. - Меня не очень-то жалуют. Ты староста - тебе и виднее, кто надежнее. Только думаю я, что если уж сам Уильям-староста караулы на упырей ставить будет, тогда точно весь народ одуреет от страха, и бессмысленных жертв не избежать. Начнут глотки друг-другу резать.

- Однако если их не ставить, то он просто будет приходить и рвать наших товарищей, - опустил плечи староста. - А один ты не сможешь стоять в вечном карауле. Ты ведь просто человек. Тебе нужно спать и отдыхать. Ладно, я ещё подумаю над этим делом. А сейчас нужно умыться и поесть. Составишь компанию?

- Да уж, поесть и отдохнуть не мешало бы... - пробубнил Гримнмр. - За столом и дело одно обсудим. Что-то много у меня их накопилось. Хорошо хоть житейское, а то страсти эти уже вот где сидят.
При этих словах следопыт раздраженно провел рукой по бороде. Он огляделся, выискивая место где пристроится.
"Можно было и отказаться, но ведь сам на угощение напрашивался, да и староста не каждый день разделить с ним трапезу приглашает," - размышлял гость, - "Посмотрим чем потчевать будет."

- Ну хорошо. Только ты мне поможешь, - улыбнулся староста, закасывая рукава. - Растопи печурку. А я пока нарежу чего-нибудь. Дрова - там, остальное - там.

Отдав распоряжение, Уильям стрелой метнулся в погреб и принёс овощей и немного мяса. На днях была удачная охота. Взяв нож по-острей да по-больше, он принялся за готовку.

Уильям

Показал гостю, где что, сам метнулся в погреб. В ту его часть, где продукты, конечно же. Руки сами помнят, что делать, голова только наблюдает вяло за процессом. Когда-то работа отвлекала от мыслей. Так давно...

Гримнир

Уильям ловко разделывается с мясом широким ножом, оттодлбил по доске, нарубая лук. Видно, что дело знает и любит.

Наблюдая со стороны за руками старосты, Гримнир хмыкнул:
- Бабу тебе надо, Уильям, а то вон гляди как приспособился к готовке.
Но это было замечание сапожника без сапог, и отвечать на него глава деревни не стал. Почистив от старой золы печь следопыт подумал: "Не часто видать староста нею пользуется. Оно то и понятно, зачем с вечера топить печь, если дома не ночуешь...". Разгораясь сухие дрова шумно потрескивали.
Когда все было наконец готово, сотрапезники уселись за стол. Запах свежеприготовленной пищи приятно щекотал ноздри. Гримнир шумно потянул носом и взял деревянную вилку:
- Что за мясо? Оленина?

- Не совсем, - усмехнулся староста. - Зайцы. Оленина - редкость. Храню на случай праздника. Так что сейчас по-скромненькому. Картошечки с зайчиком и овощами. Как там печь? Разогрелась?

Уильям уже стока много раз готовил, что мог резать, чистить и рубить продукты, не глядя. За считаные минуты всё было подготовлено к горячей обработке.

- Ты сам-то почему не женат?

Замявшись на мгновенье Гримнир ответил:
- А я собираюсь. Осень ведь, староста, урожай в амбарах - время связующих ритуалов. Решили мы с ней быть в паре.
Следопыт остановился, отправляя себе в рот очередную порцию, и тщательно пережёвывая.
- Невеста моя - Мария, что у Вздыбленной кручи живет. Так что, Ульям, тебе как старосте сообщаем о своих намерениях, и просим разрешения на брачный обет. Ну а там и на свадьбе ты желанный гость.

- Честно говоря, я не очень хорошо её знаю. Но уверен раз ты её выбрал, значит она достойна, - полу-улыбнулся Уильям. - Прежде чем я дам согласие, скажи - как ты будешь содержать семью? Какие у вас планы на будущее?

Следопыт неопределенно пожал плечами:
- Да что раньше делал, то и буду делать: охота да торг прокормит, хозяйка же будет по избе пораться, ну и с травами мне помогать. Вместе оно то и сподручнее.
Гримнир сощурил единственный глаз, видимо что-то вспоминая:
- Наша жизнь и так не легка, то неурожай, то зверь не идет, а тут еще этот упырь повадился... Но нас не согнешь, не тот мы народ.
За окном уж давно отпели петухи, мужик встал из-за стола, и поблагодарив за потчевание, начал собираться.
- Ну так что, даешь согласие?

- Даю, - махнул рукой староста. - Теперь можно и делами заняться. А то солнце уже высоко.

Гримнир забрал посох, отворил дверь и уже выходя за порог бросил:
- Уильям, а когда за пеленой снова спорядишься, то подходи к полю с подветренной стороны - так оно сподручнее.
Удаляясь от дома старосты мужик прикинул: "А не так уж все плохо и вышло... Эх, есть еще один разговор."
Ноги понесли следопыта к избе его суженной. Гримнир, проходя по улочкам деревни, изредка что-то бубнил в ответ на редкие приветствия односельчан.