Красные небеса Парижа (заморожено) | ходы игроков | Акт 1. Сцена 1. Apprehende arma et scutum...

Музыка для Сцены:ссылка

Sed qui habet verum ducem,
Omni hora habet lucem,
Et ille bene ducitur,
Qui a nullo seducitur.
   – Гильом де Машо. Apprehende arma et scutum

7 мая 1522 года. Среда. День.

Шумная площадь де Грев.

Через несколько часов после полуденного колокола. Антуан де Рошфор на площади в присутствии Антуана де Сен-​Пьера наблюдает за казнью еретика.



  В воздухе витал невообразимый, почти непередаваемый, отвратительный и густой аромат от множества немытых, потных тел, уличной грязи и животных, смешивающийся с запахами свежей, и не очень, рыбы с улицы рыбаков, вина из винных залов и новой кожи с улицы кожевенников, но в этот час даже он был перебит еще более жутким смрадом только что развернувшейся казни, смрадом от черного дыма и паленой плоти казненного еретика.

  В этот день на площади собралось большое количество самого разного люда. Были тут и ремесленники со всех соседних и даже дальних улиц, одетые кто как, в зависимости от своего достатка и достатка их родного цеха, многие еще носили немного устаревшие, но не забытые шапероны и цвета ми-пати, каждый их них добавлял в общую палитру запахов свой неповторимый профессиональный аромат. Со стороны порта толпились многочисленные денщики, рабочие, ищущие нанимателя среди купцов, чтобы прокормить свои семьи, вынужденные прервать свою ежедневную тяготу на развернувшееся зрелище. С группами слуг и учеников, поближе к Отель де Виль, городской ратуше, обосновались представители купеческих гильдий, стремящихся быть ближе к прево купцов, вышедшем со своим эшевеном, Николя Шевалье, на порог своей резиденции. В толпе нет-нет, да и промелькивали робы магистров и служащих, белые и черные рясы монахов, силуэты оборванцев и подозрительных личностей, странно мельтешащих за спинами собравшихся.

  Самый перед собрания, место, которое толпа самостоятельно не стремилась занять, было оставлено для нескольких человек. В центре свободного пространства между местом казни и краем толпы расположились трое докторов Сорбонны, одетые в мантии-капы, один в черную, двое других в красные, подбитые мехом горностая, на голове каждого из них была круглая шапка-боннет. Перед ними встали священник и офицер из Консьержьери с книгами в руках и несколькими на земле, а чуть в стороне, окруженный лакеями, какой-то местный месье не особенно высокого титула, одетый в черный жакет с объемными рукавами, по германской моде, покрытыми разрезами, под которыми виднеется белая ткань, всем своим видом показывающий, что он не часть этой шумной, бурлящей толпы, но явно не желающий быть слишком далеко от ее края.

  В центре площади горел, в человеческий рост, огромный ворох хвороста, соломы и бревен, окруживший столб на высокой платформе, из которого еще были видны остатки Виктора, еретика, который посмел распространять свою ересь на улицах города. Вокруг него, словно в оцепенении, застыли лучники Лейтенанта королевского прево. Париж затих под впечатлением от произошедшего. Виктор не проронил ни слова, пока огонь не охватил его до самой макушки, после чего, одним яростным вырвавшимся криком смог на несколько мгновений потушить пламя. Ему это не очень помогло, но вызвать шок у толпы он смог.

  Трое собравшихся у костра профессоров Университета не были простыми людьми. Двое из них будучи могучими мистиками, связанными общей сектой, степенно разговаривали. Третий, верный слуга одного из них, спокойно ждал окончания разговора.
   - Вы будете удивлены, уважаемый Антуан, насколько много в последнее время, развелось всяких еретиков и отступников, приглядитесь к этим южанам, итальянцы, эти рассадники разбойников и мародеров, сколько они несут странных идей, только посмотрите, немцы, да это же отступник на отступнике и еретиком погоняет, ужасно, и каждый, каждый! несет за собой свои крамольные книги, тащит последователей и проповедует среди местных! - левой рукой грузный, но ощутимо еще сильный, доктор погладил свою густую черную бороду с проблесками седины: - А среди них ошиваются эти, "маги", певчие, как они себя называют. Пользуются разбродом мысли и подначивают, подначивают!
   - Уважаемый Мэтр, Вас услышат, - негромко сказал Третий, доктор-юрист.
   - Да, спасибо за предупреждение, - Антуан де Сен-Пьер разом понизил голос, вернувшись к разговору: - Очень давно мы не подлавливали их проповедников, этот, скорее всего, был пришлый, очень уж открыто он действовал, или совсем фанатик. Скольких же он мог сбить с пути правильного.

Мэтр Антуан вёл себя во время аутодафе сдержанно. Это было далеко не первое подобное зрелище в его жизни и, скорее всего, не последнее. Он не выражал почти никаких эмоций и лишь только в тот момент, когда еретик на костре закричал, на мгновение погасив пламя, месье де Рошфор позволил себе громко хмыкнуть и неодобрительно покачать головой.

-Да, месье,-ответил Антуан на слова своего собеседника.-Вы по большей части правы. Конечно, и среди итальянцев, и среди немцев и в наши дни достаточно благочестивых католиков, но, к сожалению, и еретиков тоже очень много... Некоторых из них можно спасти, открыв их очи разума и показав на дверь покаяния, в то время как многие, очень многие не спешат воспользоваться предоставленным шансом и отказаться от своих гибельных заблуждений... Думаю, нам предстоит много работы...по искоренению опасных ересей...и разных суеверов.

По большей части под словом "суевер" мэтр Антуан понимал как раз тех самых "магов". Слово было выбрано достаточно обтекаемым, чтобы не вызвать подозрений у случайного слушателя, но при этом и достаточно конкретным, чтобы его собеседник мог понять, о ком, собственно говоря, речь.

   - Да, верно, - кивнул мэтр: - Множество еще ересей и еретиков, и число их множится. Слышали ли Вы о самонадеянном докторе из Витенберга? Что был отлучен в весну прошлого года. Так вот, у нас уже появились его последователи! И не абы где, а даже в самом Universitas! Уж не это ли сердце и средоточие строгости? - Антуан де Сен-Пьер сжал кулак перед собой, будто уже взял за шкирку очередного пойманного проповедника: - Я более чем уверен, что тут похожая история. Где-то скрывается проповедник и разъедает ум молодым немцам.

   - Но вернемся к текущей проблеме, - мэтр повернулся к Антуану де Рошфору: - Есть немалые подозрения, что этот.. Виктор был не один. И вокруг него уже образовалась группа сторонников из местных жителей. Храм снова просит Вашей помощи в этом деле.
   - Мы выяснили, что еретик был из числа вальденсов и прибыл вместе с беженцами с юга. Прованс, Дофине, Милан, - начал объяснять помощник Антуана де Сен-Пьера, после взмаха его руки: - Единственный пойманный сообщник - итальянец, простой человек. Он уже отбросил свои заблуждения, с помощью мастерства доктора Анри и его офицеров. Но теперь спорно, что он способен помочь в расследовании.
   - Достаточно, - оборвал юриста профессор: - Возьметесь ли Вы снова нам помочь, Уважаемый Антуан?

Мэтр слегка наклонил голову.

-Можете рассчитывать на мою помощь, достопочтенный. Да пребудет с нами благословение... Стоит надеется на то, что мы поймаем их всех. Всех, кто мутит воду и соблазняет невинные души...

  Антуан де Сен-Пьер махнул рукой своему помощнику, который сразу отправился к офицеру Консьержьери, начав шептать тому на ухо. После непродолжительного разговора, тот что-то сказал священнику, который кивнул, и они начали кидать книги в костер.

   - Книги еретиков должны отправиться вслед за ними, - прокомментировал мэтр: - Но вернемся к нашим делам. Благодарю. Ваша помощь неоценима и Храм высокого мнения о Вас. Детали допроса еретика и его сообщника можно уточнить у доктора Анри, он почти не вылазит из Дворца и темниц Консьержьери. Мой помощник Жульен может помочь его найти, если возьмете его с собой, - он указал на отошедшего юриста.
   - Возможно Вам что-то еще понадобится, Уважаемый Антуан? Я окажу посильную помощь, чтобы поддержать Вас в этом расследовании.

-Желательно знать, замешаны ли в деле суеверы...эти самые певуны...

Антуан слегка скривился.

-И также важно знать, оказывает ли или оказывал ли в прошлом этим еретикам помощь кто-то из влиятельных лиц. Это важно. Также желательно узнать подробнее о круге общения еретиков-с кем они поддерживали контакты и деловые связи...потому что теоретически возможно, что кого-то из заподозренных в ереси могли пропустить. Поэтому Ваша помощь могла бы пригодиться больше в плане информации. Возможно, что в будущем по ходу расследования я вынужден буду попросить Вас ещё о каком-то содействии...но пока что надо изучить материалы допроса еретика. Я бы с радостью взял Вашего помощника. Конечно, нужно внимательно всё ещё раз изучить...а может быть, даже допросить их повторно-но это уже исходя из обстоятельств...

   - Если был замешан один, то могут быть и другие, - кивнул мэтр: - Но это необходимо узнать. Если там заговор певчих, то опасность ереси вырастает вдвое, нет.. в десятеро! Трудно сказать, насколько глубоко они смогли проникнуть, задели ли знать или важных людей. Если нет, то лучшим будет вырвать с корнем заразу, пока она никуда не проникла. Подробные сведения об связях должны быть у доктора Анри. В остальном, если нужна будет помощь, обращайтесь, по мере необходимости.
   - Жульен, - Антуан де Сен-Пьер махнул рукой своему помощнику, подзывая его к себе: - Когда здесь закончим, необходимо будет проводить мэтра Антуана до Консьержьери и обеспечить встречу с Шарлем Анри насчет еретика, - затем он повернулся обратно к Антуану де Рошфор: - Есть ли еще что Вы хотели бы узнать?

  Тем временем, костер достиг своего пика, а затем стал постепенно опадать, превратившись из высокого столб огня в дымный шлейф, распространяя отвратительный и едкий запах в сторону толпы, следуя пути ветров. Жители начали постепенно отодвигаться, стараясь уйти от дымного вала, медленно обтекая площадь с боков.

- Нет, пока вопросов нет. Будем решать проблемы по мере поступления.

   - Хм.. Тогда на этом закончим. Оставляю Вас, - с этими словами мэтр плотнее запахнул мантию и направился к Отель де Виль. Там он на момент остановился рядом с прево купцов, перекинувшись парой фраз, и скрылся в дверях. Его помощник Гийом Жульен Карре остался подле Антуана де Рошфор досматривать заканчивающуюся казнь.

  Они стояли молча, сполна ощущая свершившееся, всеми органами чувств, обонянием, слухом и зрением. Слухи о крике, тушащем огонь, наверняка уже разошлись по городу, кто и как его воспримет? На это имелось множество факторов, но сомневаться не приходилось. Ересь разрастется, а слухи облекутся в легенду, которая перерастет в миф. Хорист натворил дел, дав трещину в молодой и неустойчивый консенсус Парижа. Кабал еще почувствует это, Антуан был уверен, что работы теперь неимоверно прибавится. А ведь он еще даже официально не принят в Храм Парижа, после возвращения работая в стиле подёнщика, призываемый и назначаемый на решение возникающих проблем.

  Солнце тянулось к закату, освещая красным небеса Парижа. В небо поднимался черный столб дыма, мерно завершая кровавый день. Толпа уже час как рассосалась, а народ разбрелся к своим рабочим местам. Будто из каждого уголка города прозвенели колокола и птицы, стаями, множеством своим пролетая над Парижем, взлетели и потянулись в сторону севера, ветер свежим дуновением немного развеял запахи мокрым прикосновением реки. Солдаты лениво шевелили батогами и копьями оставшиеся уголья. Два стоявших, почти в оцепенении, мэтра зашевелились, стряхивая наваждение дыма и пепла.
   - Пойдемте месье, - обратился один, облаченный в красную мантию: - Доктор Анри будет нас ждать на закате в своей комнате.
  Два мэтра, молча, покинули почти пустую вечернюю площадь. По дороге в Консьержери им предстояло еще зайти куда-нибудь перекусить, а путь был не такой уж и близкий. Нужно было успеть до начала комендантского часа.