Легионы Севера [D&D5] | ходы игроков | ●Акт 1: По кромке леса

Алфи приходил в себя медленно, неохотно, ощущая как сила вновь растекается по венам, наполняет кости, мышцы, кожу… теперь она струилась в каждой частичке его тела, даже в волосах, что порой, когда Кавендиш прислушивался к шепоту, двигались без ветра.
От этой же силы немного болел шрам на груди: кусок некогда выжженой кожи над сердцем. Там, где раньше растекался холод при использовании старой силы, теперь горел огонь Мирабара. Алфи едва держал глаза раскрытми. Использование магии утомительно.
Но события требовали его присутствия. Пускай не требовали ответа, но вот хоть какого-то статуса — так точно. На слова гнома капитан Мирабара никак не отреагировал, потому что такая реакция от кого-то, даже от Доминика, была вполне ожидаема и как бы сам Алфи не хотел признавать, в его словах был смысл и риторика близкая ему самому, как ребёнку родом у лиц Уотердипа. Он знал кого это — совершать глупые и опасные вещи, потому что они кажутся тебе самыми правильными. В силу возраста. В силу отсутствия опыта. В силу… да чего только может не случиться! Алфи знал всё это и прекрасно понимал, что за ошибки надо платить и платить чаще всего своей кровью. Страж тихо вздохнул.

— Хорошо, а теперь, когда каждый высказался, — паладин поднял руку в тонкой чёрной перчатке, — выскажусь я. Пока ситуация не вышла из-под контроля. — Мужчина сделал три шага вперёд, едва покачиваясь, затем ещё один шаг — куда твёрже, уверенней. Силы, что до этого переполняли его теперь помогали держать осанку.

Нет… они даже помогали ему дышать. Божественная энергия вызвала в его теле едва заметные изменения. Руки слегка зудели.

— Как и сказал господин Герон, — указал раскрытой рукой на эльфа и нахмурился, да так, что густые брови отбрасывали тень на его глубоко посаженные блестящие глазки, — то, что случилось с вашей деревней — несомненная трагедия. Трагедия, от которой каждый из вас… нет, каждый из нас, — акцентировал на этом слове своё внимание он, — по-одиночке не справиться. Такова реальность вещей. И обернуть время вспять или чудом отменить мор нельзя.

— Но, — кивнул, слегка улыбаясь, — можно бороться со смертью на вашей земле. Бороться с последствиями. — Алфи сделал короткую паузу, чтобы затем повысить голос. — Мирабар готов протянуть вам руку помощи! — Сделал широкий жест в воздух. — У меня есть предложение для вас, братья и сёстры, и для всей вашей земли.

Алфи понимал, что сейчас его скорее всего слушают и вороны, потому он подбирал слова очень аккуратно и вдумчиво. Он хорошо ставил приоритеты и делал засечки на уме. А так же пока что открыто игнорировал Нефелима — консервка даже не представлял, как же он сейчас мог себя подставить. Но это не так уж и важно.

— Если вы согласны несколько умерить свой пыл, — начал с едва заметных условий он, — и позволить нам и нескольким людям из Мирабара останавливаться в вашей деревне на время наших разъездов, то город может поделиться с вами частью ресурсов. Не так много, как было запасено, но достаточно для сытых холодов.

— А с первой оттепелью, — сказал Алфи, оглядывая деревню, — мы сможем обсудить дальнейшее сотрудничество. Если вы того желаете. В обмен, всё, чего требует город — это лояльности. Как между, — облизнул губы, сыто скалясь, — добрыми друзьями! Мы ведь живём на одной земле, пускай и вдалеке друг от друга, так?..

— Я не прошу ответа прямо сейчас, но пока мы здесь, Мирабар так же будет рядом, готовый оказать вам помощь, — заметил Алфи и повернулся к своим товарищам, — а пока: нам всем стоит сейчас успокоиться. Один, — взглянул на старика, — Нефелим, — так же “мягко” позвал товарища, — Доминик, — холодный взгляд, — хватит.

Он подождал около минуты, пока мужчины прислушаются и отойдут, или ослушаются и проигнорируют. В последнем случае они ну просто напрашивались на применение силы. Алфи и так был зло.

— Все здесь сейчас навзводе, потому воздержитесь от таких, — он повёл рукой, пытаясь подобрать не матерный синоним, — выходок в дальнейшем. Что же до смены миссии: нам это не нужно. — Алфи прислушался к тому, не слышно ли рядом с ними цокота когтей о промёрзшее дерево, карканья, хлопков крыльем или хруста снега, а потом продолжил. — Относительно ведьмы так же гарантий давать не стану. Если она часть нашей проблемы — мы её решим.

— Относительно девочки. — Вот теперь он поджал губы и совсем уже не дружелюбно посмотрел на Нефелима. — Если ты хочешь ей помочь и взять её с собой или отправить куда-то, то это твоя лично инициатива. — Алфи понизил тон. — Ни моя. — Тон стал ещё чуть ниже. — Ни отряда. — Покачал головой. — Твоя инициати и только твоя, как и организация этой задачи или защиты этой… травницы.

— Если кто-то хочет помочь Нефилиму, — уже куда спокойнее и прежним голосом, приподнятым и тёплым, сказал тот, — то я вам желаю только удачи. Достойное начинание! — Помолчал. — Только помните о том, что наш путь — не прогулка и соизмеряйте свои силы.

Нефилим глубоко кивнул головою, увенчанной шлемом. Хоть его предложение брать ведьму сразу не вызвало энтузиазма и праведно-горящих эмоций (полностью заслуженных, как он рассчитывал), миссия и вправду должна была быть более приоритетной, чем охота за одинокой каргой в лесу.

Один город, и одна деревня - выбор масштабов был очевиден, а Белокнижники умели размерять масштабы.

Дождавшись того момента, когда их лидер повел беседу лично с ним, рыцарь кивнул.

– Я полностью возьму на себя ответственность за судьбу этой девушки – проговорил аасимар торжественным голосом, лишний раз напоминая, насколько озаряюще звучит тон посланника небес – буду защитником, наставником и опекуном ей, и воспрепятствую я руке, жаждущей причинить ей боль. Клянусь в этом именем Огмы, и да покарает он меня, если в чем либо нарушу свои обязанности перед нею.

– Также я уверяю, что это нимало не помешает нашему отряду достигать нашей общей цели – уже спокойнее, будничнее промолвил он – места на санях хватит, а брата, насколько припоминаю, согласились уже растить в этой деревне. Таким образом девушка не может никоим образом нас замедлить. Что насчёт отправления?

Один примирительно поднял руки в ответ на возглас командира отряда, произнес с силой сжатыми челюстями, - Я прросто не перреношу вида кррррови. Не сдеррржался. Прости.
И тут же, как будто опомнившись, посмотрел на трубку, зажатую в кулаке - цела ли она?!
- Видимо табак оказался более забористым... Рекомендую проверить продавца на контрабанду... - отряхнувшись и подмигнув "матери двоих детей", хранитель отправился на улицу, игнорируя возникшую проблему с распределением "дочери". Ведь, если он возьмет ее с собой - она либо станет его игрушкой, а вспоминая разговоры Герона и Нефилима - вероятность была выше пятидесяти процентов либо он забудет ее покормить и она умрет в дороге. Люди... Придется брать над ней опеку... Хотя...
Один перекинул одну из своих сумок и начал рыться в ней, что-то ища, - Возможно, если дать ей кого-то в помощь...
Новая идея застала хранителя на улице, на свежем воздухе, подальше ото всех. Хотя сейчас, ему, возможно нужен был собеседник. Имп, Герон, белка, муж оголтелой бабы... Интересно, что это был за взгляд? Неужели она из тех, кому нравиться, когда бьют?

Продолжая размышлять о своем, хранитель пошел искать какое-либо место поровнее, дабы превознестись в медитации и успокоении. А то вдруг опять потеряет контроль.

Некоторое время спустя...
При первом же луче морозного утра, раздался негромкий стук в дверь. Он звучал приглушенно, и немного металлически, как если бы удары наносились металлической рукавицею.
– Здесь ли находится называемая Маришкой? – прозвучал знакомый по прошлому дню ангельский голос.

Хозяйка дома в коим Маришка сейчас находилась вместе с братом, открыла дверь гостю, что нагрянул раним утром. Поприветствовав Нефилима женщина проводила его к комнате травницы. Девушка как раз проснулась и вместе с Витеем готовилась к завтраку. К облегчению белокнижника мальчишка практически полностью оправился от болезни. Румяный и бодрый он разговаривал с Маричкой, подбадривал ее, что теперь все будет хорошо. Что заживут они как прежде и местные их простят, он Ветяй сделает для этого все и не даст сестру в обиду. Травница ласково смотрела на него, слегка улыбнувшись гладила по голове. Однако в глазах ее была печаль, которая не укрылась от Рыцаря.
Нефилима она встретила с тревогой, а узнав о желании поговорить, попросила брата помочь хозяевам их приютившим помочь с делами.
– Что, что? Вы от меня хотите. – Произнесла она, пытаясь сдержать дрожь в голосе.

Нефилим немного наклонился, чтобы встретится прорезями в шлеме с глазами травницы. Хотя сам закованный в доспехи воин немного стыдился этого, но, лишенный многих чисто человеческих эмоций, получал небольшое удовольствие от их наблюдения, анализа и последующей каталогизации. Сейчас он сложил вместе ладони, словно в молитвенном жесте, и произнёс:
– Травница Маришка. Я пришёл чтобы забрать тебя в экспедицию по Тайному Лесу.
В его тоне не звучало ни доброты, ни жестокости, лишь ангельское непоколебимое спокойствие, словно "вестник перемен" не собирался раз и навсегда разрушить привычный уклад жизни деревенской девушки.

– Нет, нет, нет! – Громко и с удивлением протянула Маричка.
– Я никуда с вами не пойду я не оставлю Витея одного!

Тут уже с удивлением поднялся Нефилим. Похоже, именно такого ответа он, умудрённый книжными знаниями, не ожидал больше всего.
– Разве тебе предлагается выбор? – спросил изумленный рыцарь – твоя жизнь начала принадлежать лишь тебе, с того момента, как я искупил её? И более того - как и жизнь того кого ты называешь Витеем была искуплена нашею группой, Победою Миробара?

Маричка было открыла рот, но ни звука с уст ее не сорвалось. Поджав губы и опустив мокрые глаза, она произнесла:
– Я все поняла. – Девушка посмотрела в прорези для глаз в шлеме Нефелима. - Безмерно благодарна вам и всему отряду за спасение наших жизней. И как я и обещала отныне мое тело и разум принадлежат вам. – Она сделала паузу собираясь с мыслями.
– Прошу! – Маришка взяла Огму за латную перчатку тонкими девичьими руками и посмотрела в глаза.
– Разрешите попрощаться с братом. И еще можно увидеть ваше лицо?

Если вглядываться в глазные прорези близко - находясь слишком близко к аасимару – можно было бы разглядеть белые, полностью лишенные зрачка глаза, переливавшиеся цветами словно ценный перламутр.
– Одна просьба, за один раз – ван Огма отступил на один шаг, впрочем, не снимая от себя руку – можете попрощаться. После - идём.
И отвернул в сторону свой шлем.
Несмотря на то что он не родился человеком, в такие моменты Нефилим мог пожалеть о том, чего его лишили монахи Ордена.

4-5 день Чеса.

Вечером четвертого дня Герон ощутил, как в его разум требовательно стучится Тревор. Дьявольскому слуге было, что сообщить своему остроухому хозяину и от этих новостей уши эльфа вполне могли зашевелиться.
Прошло меньше получаса, а весь отряд из Мирабара собрался в далеке от чужих глаз и обсуждал полученные разведданные. Темноидущий с помощью магии иллюзий показывал соратникам, что происходит на сторожевом посте. Картинка, обусловленная сознанием Герона, рябила, но это не особо мешало пониманию происходящего. А именно двенадцать лиходеев, были одеты в одежду часовых. С неделю назад, как из подслушанных разговоров понял Тревор, с помощью маги и численного перевеса разбойники атаковали сторожевой пост. Большую часть стражников казнили, оставив нескольких выживших для допроса. Бедолаги эти до сих пор сидят в подвале, в ожидании, когда пленители решат их судьбу.
Но хуже было то, что разбойники были прекрасно осведомлены об отряде из Мирабара. Двенадцать хорошо экипированных бойцов находились сейчас у сторожевой башни и ждали, когда отряд прибудет и попадёт в расставленные ими сети. На счастье для героев половина бандитов после захвата сторожевого поста двинулась дальше на восток. Как понял фамильяр, они должны были помочь в уничтожении других разведчиков из Мирабара.
Удалось выяснить Тревору так же откуда бандюги были так хорошо осведомлены. Примерно три четыре раза в день к главарю шайки по кличке Сорк Лютый прилетал ворон черный. Голосом человеческим, кто где рассказывал и тоном приказным распоряжения оставлял. Отметил бес, что слушал главарь птицу с нескрываемым страхом и покорностью.
Однако внезапно оказалось, что у отряда были и союзники. О них Тревор узнал, когда раним утром пятого дня, облетал в невидимости округу. В Метрах трёхстах от сторожевого поста в глубокой норе прятались трое. Дворф и полуорк оказались сильно ранены за ними ухаживал человек, которого бес и заметил, когда тот вышел на разведку.
Тревору удалось наладить связь с человеком. Звали того Халид, и он оказался членом, пропавшего отряда, что вел Кардак Белая Рысь. Случилось так, что их отряд попал в хорошо спланированную засаду. Четверо из их отряда пали в битве, а Халиду, Кардаку и Тагу удалось оторваться от преследователей. К сожалению, во время отступления дварф и полуорк были сильно ранены. Но троице все же удалось добраться до сторожевого поста и попасть бы им в ловушку разбойников, но сработало чутью Кардака.
Решили разведчики сначала осмотреться это их и спасло. Однако идти дальше Кардак и Таг не могли, а потому расположились в бывшей медвежий берлоге не по далеку. Да и смекнули они, что вороны эти чертовы не просто так летают. Потому решили пару дней на отдых потратить, а затем путь продолжить. Халид как самый здоровый разведкой и поиском припасов занялся. В этом ему помог его незаурядный ум, изобретения и познания в магии.
В общем два отряда старый и новый наладили связь и стали думать, как быть дальше. И созрел у них план дерзкий и как выстрел из ружья резкий. Воспользовались они окном, когда стая воронов мимо пролетела и направилась к бандюгам докладывать. В это время Халид под чарами невидимости и напутствием Кардака, что местность эту знал как свои пять пальцев, обошел сторожевой пост и встретил Алфи с соратниками. Затем взяв с собой Одина, Герона и Доминика окольными путями провел их в тыл к бандитам. Там они, затаившись стали ждать пока Алфи и Нефилим не разыграют свою карту.
Маришку было решено с собой не брать, поэтому девушку с сонями замаскировали и оставили ждать пока отряд не вернется. А если вдруг он не вернётся, получила девушка наказ двигаться в Мирабар, дабы поведать старшему Кавендишу как дела обстоят.

Весь путь, пока группа в марш броске рвалась к своей первой битве, Алфи занимался тем же, чем и обычно: балагурил с остальными членами отряда в пути, готовил еду из тех припасов, что были при них и занимался своим оружием. Единственным отличием было то, что он впервые за всё время пути прикоснулся к копью, которое до этого валялось где-то в недрах их повозки.
То было самое обычное боевое копье, с древком из тёмного дерева, обмотанной в некоторых местах на копье бичёвкой с узелками и костяным наконечником, похожим на обломок рога или ребра, или очень уродливый зуб. Лезвие покрывало множество коротких и глубоких насечек и с самим древком оно соединялось какой-то мотнёй, казалось бы удерживаясь на деревяшке на соплях.
Алфи аккуратно проверял своё оружие. Порой, в темноте ночи он что-то тихо ему говорил, или просто медитировал с копьем, обращаясь к нему как “охотник”. Мужчина ощущал медленно растущее возбуждение оружия. Оно передавалось ему во снах.
Потому, когда отряд контактировал со следопытами, Алфи понял, что “время пришло” и предложил группы свой план. Действовать он предлагал так же, как действовал его отряд в старые добрые времена: классическое нападение с обманкой пока враг не ждёт.

Вскоре группа разделилась и Алфи с Нефилимом спешились, пойдя по дороге прямо по направлению к гнезду бандитов.

Алфи ещё раз обговорил с Нефом план. Они должны были изваляться в снегу да потрепать себя слегка, чтобы выглядеть побитыми и уставшими. Сам Кавендишь был готов немного пустить себе кровь, чтобы выглядеть раненным в бою — после этого под поддержкой паладина, они вместе поплетуться в лагерь.
Чтобы максировка выглядела правдоподобнее и к ним не особо приглядывались, “кровь” Алфи наносил поверх плаща. Под ним же он прятал большую часть снаряжения, что таскал с собой.
Своё копье, так же окраплённое кровью, Алфи использовал чтобы опираться на землю. Притворяться раненным или немощным для него было не впервой, опыт подлых атак имелся, а при поддержке Нефа всё выглядело более чем натурально. Дело было за малым.

— Чёрт… сколько ещё нам тащиться? — Натурально запыхавшись спросил у Нефа Алфи, пока они шли к лагерю бандитов. Ему тяжело было самому идти по дороге. Снег глубокий, сам он в полном боевом облачении, да ещё в плащу кутался. В общем, Алфи вспотел как свинья, и его пот смешивался с грязью и кровью на лице и плаще. — Сука… ненавижу зиму. Не привыкну к этому… никогда!..

— Ха… ха… — он оглядывался по сторонам, пытаясь заприметить башню, на которую им указывал следопыт. Их парочка должна была спешить, чтобы вторую группу не обнаружили и чтобы успеть в промежуток между полётами воронов. Но и спешить сильно нельзя было — это выдаст маскировку. — Ты видишь где-то башню?

Алфи покрутил головой, пытаясь что-то увидеть. Но ничего вокруг не было, а толстяк уже пятнадцать раз успел пожалеть, что собрался идти без коня ради “правдоподобности”. Или же очень хорошо делал вид, что пожалел. Его кудри липли к красному лицу.

— О. — Алфи посмотрел вверх, заметив за поворотом через холм очертания башни. — О! Неф, смотри… — указал на башню, а потом, добавив трагедии в голос, сказал громче, — …СМОТРИ! Там башня, Неф! Мы на месте. — Шепнул. — Давай, соберись. По сценарию.

— Эй, ЭЙ! — Криунл Алфи, выходя из-за поворота холма под обзор башни. Посмотрел на верх. — Есть тут кто-то?! — Спросил раненый.

Разум Герона, погружённый в омут мыслей окружающих его персон, ища среди них то, что могло "залечь на дно", словно рыба на крючке был вытащен в реальность: Нефилим решил идти до конца со своей инициативой перед Алфи, что озвучил свои опасения. Точнее даже нежелание тратить на содержание и убережение Маришки от опасностей свои ресурсы.

Секундное замешательство, цельный с ног до головы оценочный взгляд одоспешенного война - всё это для того, чтобы в итоге только и хмыкнуть с ухмылкой, предвкушая интересное: - Ха!

Достаточно нездорово большая фантазия эльфа, прожившего не один десяток лет, привёл того быстро к одному из, если не самому возможному решению головоломки под названием "почему?". Похоже и Нефилиму по душе плотские утехи, как бы тот не прикрывался ее "знаниями о колдуньи": Маришка не была какой либо особой персоной - ученица знахарки, что отбыла в мир иной; не одарённая магией; некому за неё заступиться; достаточно взрослая для ублажения; достаточно мотивирована для совершения такого "искупления вины". И брат был бы лишь помехой, якорем для удержания её от становления на путь разврата, по которому проведёт "проявивший инициативу", для себя разумеется.

Но это его не беспокоило так сильно, как неутихавшая буря скрытых эмоций гнома, что подначил местных к открытой агрессии. Поэтому ему, Герону, как персоне, что понимает к чему может привести отсутствие контроля над своим "характером", стоило слегка задержаться и провести профилактическую беседу с ним. Во избежании проблем в будущем для всего отряда.

- Скажу прямо: до сих пор я сильный гнев в тебе ощущаю. Что нехорошо. - подойдя к "подстрекателю", эльф высказал ему всё как есть, открыто, - Гнев рождает ненависть. Ненависть рождает страдания. Страдания - оружие против страха, того же страха предательства. Оружие тьмы, что ждёт момента, когда оступишься сам, ибо в незнании своём взглянул на неё ради поиска ответов, не подозревая, что и она глядит на вас.

- Просто отпусти его, ибо такая его демонстрация ... - тут эльф слегка прикусил губу в поисках нужных слов для того, чтобы достучаться, да нашёл, - ... тут так не принято. Местные условия быта, Север - он сам по себе несёт страдания, преодолеть которые иначе, как сообща - невозможно. И мы тут, чтобы избавить местных обитателей суровых мест от, как минимум, одного из его источников.

------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

Позже, намного позже

Идя вместе с гномом, эльф мог только уповать на то, что Доминик усвоил его слова и будет сосредоточен на деле: наспех сделанный план имел много "если" и держался ровно на доверии друг к другу. Тревору Герон точно мог доверять, поэтому, по факту, тот, в ущерб возможности наблюдать за обстановкой в реальном времени близ них изнутри зданий, был приставлен наблюдателем к двум добровольцам на роль "приманки". Его возможность наблюдать за результатом обмана бандитов и даровать магические силы в случае провала затеи двум товарищам позволяли действовать более смело. Достаточно смело, чтобы проскочить незаметно без запинок к месту штурма зданий и, возможно, захватить пленных под свой контроль.

– Да, по "сценарию" – Нефилим, опираясь на глефу, подтверждающие кивнул головой Кавендишу и крикнул – эй, в башне! У нас есть раненые, срочно требуется медицинская помощь!

Кровь, для нанесения на лицо, закрытому рыцарю была без надобности - разве что, пересилив себя, он провёл кинжалом несколько глубоких царапин на доспехе. Его же "натуральная кровь" не годилась полностью. Аасимар не собирался во всеуслышанье объявлять о Грязь было добыть сложнее, но её и нанести следовало гуще, чтобы испортив волшебный плащ и создать впечатление будто он с кем-то долго боролся.

– Вижу направление до неё – ответил рыцарь – ещё двадцать минут пути с нашей скоростью.
Он не понимал человеческого отношения к погоде. Зимой мёрзнут, как трясогузки, и мечтают о потеплении. При потеплении жалуются на грязь и ливни. При высыхании ропщут на жару и просят Богов о прохладном ветерке, которому только стоит подуть, как они тут же заболевают и ругаются на сквозняки.

Это все было настолько нелепо. Хорошо что он не родился человеком, и воспитан монахами - которые обучали сносить удары непогоды и тяготы дороги так же, как переносить боль от ран. Со спокойным стоицизмом.

Так же он обращался со своей глефой. К острому, волнистому лезвию, казавшимся ассиметричным из-за частого затачивания и использования магии, крепилось сплошное металлическое древко, на противоположном конце которого крепился противовесом камень-кругляш, с выгравированным на нём свитком Огмы, пронзённого мечом.

Сейчас именно на это оружие аасимар опирался, изображая из себя раненого. Врать ему было некомфортно, но, из специфики жизни странствующего рыцаря, довольно привычно.
"О Огма – помолился он – пусть девушка будет в безопасности, как я уничтожу этих бандитов. Во славу Твою, во имя Баланса, и во веки веков."

Дозорный на вышке заметил Алфи и Нефилима как только они вышли на дорогу. Он что-то прокричал и замахал рукой, но не им, а трем мужчинам, что были у здания. Троица что сидела у костра рядом с домом тут же пришла в движение. Двое поспешили к Огме и Кавендишу, третий, обежав дом с лева скрылся внутри.
Псевдо-следопыты приблизились к псевдо-раненым. Но в отличие от вторых, об обмане не знали, хотя выглядели настороженными и в месте с тем растерянными. По обветренным и раскрасневшимся от холода бородатым лицам Алфи сразу понял, что перед ним головорезы. В своем прошлом до того, как стать защитником города он вдоль насмотрелся на подобных персонажей. Никакая одежда не могла скрыть жестокий отблеск в их глазах. Кавиндишь понял, даже если бы Тревор не раскрыл обман бандитов заранее, он бы сделал это сам, как только бы их увидел.
- Что случилось, а? – Вы полил один из бандюг.
Второй, догнав соратника и поравнявшись, с легкой одышкой ляпнул следом:
- А остальные де?

***
Доменик беззаботно улыбнулся Герону и приподнял брови в удивлении:
- Гнев? О, Герон ты не так понял, скорее это было осознания моей ошибки. Иногда мой ум не поспевает за языком. – Гном подмигнул дружески Эльфу.
- Порой привычки берут свое, даже в тех ситуациях, где это не уместно и за это я прошу прощение. Сейчас я понимаю, что нахожусь в компании, где царят другие нравы. И надо признать я не сразу это понял. Но отныне Герон! Обещаю я буду вести себя осмотрительнее. Ведь как ты правильно сказал, чем слаженнее наш отряд, тем выше шансы выйти из этой передряге живым и здоровым. А я хочу прожить долго, счастливо и богато. – Улыбка Доменика стала шире.

— Ах, — Алфи тяжело дышал и откровенно устал идти по дороге, его широкая рожа покраснела, а борода с усами “поседели” от инея и частого дыхания ртом, — мы, — облизнул губы, поднимая блестящие глаза на разбойника, — мы попали в засаду. Какая-то, я… йа-я даже тварей таких никогда не видел! — В растерянности и страхе выдал мужчина. Он потёр своё холёное лицо рукой в перчатке: та была “окровавлена” перед приходом сюда, как и древко с лезвием копья, оставляя за группой на снегу россыпь капель.

— Нас сильно потрепало, мы двое были, — Алфи едва заметно хлопнул Нефа, подав ему условный знак того, чтобы боец отпустил его и готовился, — впереди. Н-на разведке. И потом оно вылезло из снега! И набросилось на меня с Нефилимом! — Мужчина очень красочно взмахнул рукой, указывая на Нефа. — Хорошо, что мы справили и встретили вас двоих, — Алфи перевёл своую руку с Нефа на разбойников, указывая ему двумя пальцами на обоих бойцов. Кивнул. — Я же говорил, дорога нас куда-то приведёт!..

— Остальные… — Алфи поморщился, оглядываясь назад, — …не знаю, мы оторвались от них… или может, они отстали. Вам надо будет проверить. Вниз, по дороге. — Алфи указал вниз, а затем положил руку себе на грудь и указал вверх, в небо… или на башню со стрелком-бандитом. — Сами Боги спасли нас! — Мужчина стал ковылять вперёд, опираясь на копье, пытаясь как бы пройти через бандитов, навстречу дома. — Я помнил, что тут есть сторожка со следопытами. Знал, что нас не забудите. Мужички… — Улыбнулся.

— Мы с Нефом очень ранены… — протянул мужчина, горестно вздыхая, — …впустите нас прогреть кости немного? Тогда мы, мы… — его глаза закрывались и были тяжелыми, видимо от потери крови, но мужчина всё ещё брёл вперёд, — …могли бы встретиться с остальными. И вы тоже скоро встретитесь со всеми. Со всеми своими друзьями... — Проговорил Алфти, опираясь на своё копье. — ...В Девяти Адах. — Чуть ли не плюнул Алфи, делая два резких выпада копьём в спины разбойникам.

В этот же момент он ощутил, как Большой Охотник лизнул краем сознание одного из разбойников перед ним, помечая того как ближайшую доступную жертву. Его копье желало крови, его покровитель давно не охотился и Кавендиш не мог ему отказаться. То, что увидел Нефелим перед атакой толстяка по бандитам, была его неожиданно молодая и кровожадная ухмылка.

Нефилим, в ходе того как Алфи наполнял уши бандитов превосходной ложью, вёл себя максимально поддерживающие легенду образом.
Стоял и молчал.

Все же он был достаточно умен, чтобы давать профессионалу делать свою работу (молоть языком), в то время как более простым инструментам следовало подготовится и ждать.

И в следующую секунду этот миг настал. От полного бездвижья Нефилим перешёл в движение. Его глефа раскрутилась, подобно крыльям некой чудовищной Синей птицы, и лезвие устремилось терзать тела врагов.

Первому нанесло длинную рану, протянувшуюся от правого плеча до живота. На снег немедленно начала капать обильно пущенная кровь.
Другому, сперва во вспышке, сравнимой с ударом звезды, в лицо вонзилось другим концом боевого оружия, дробя хрящи носа и выбивая зубы, а затем, по самую гарду, в грудь вонзилось лезвие.

Ярость воина-храмовника наконец нашла свой выход, в виде агрессии, сдерживаемой обостряющим рефлексы умом, и хладнокровной технике, метившей в незащищенные места

За всей этой авантюрой тем временем следил своими глазами Герон через Тревора, ожидая возможности для помощи. И оно наступило: преуспев в забалтывании своих жертв, парочка войнов пустили в ход своё оружие и военное мастерство. Достаточно хорошо, чтобы, скорее всего, один из них сразу испустил дух, но недостаточно для обрывания жизни другого, ставшего для них лишь ещё одной "помехой". С ним то Импу не составит проблем разобраться: пикировав вниз, тот, не без помощи хозяйна, продемонстрировал мощь молний на кончиках его пальцев. Смертельным ли был этот "укус электрический"? Это подскажет уже сама жертва.

------------------------------------------------------

Доверившись окружавшим его товарищам, Герон пронаблюдал за действиями "спектакля на дороге". И, судя по монотонному киванию головы каждые пять секунд с лёгкой улыбкой на лице, их дело протекало хорошо. Пока губы его не стали прямыми, а сам эльф с щитом, произнеся простую фразу-команду своему окружению "Пора", не начертил в воздухе символ молнии, об эффекте которого рядом стоящие наблюдатели узнают лишь потом.

Однако этим дело не ограничилось: вернув возможность видеть мир своими глазами, Герон сделал пару шагов навстречу башне, раскручивая палочку в своих руках для превращения орудия в когтистую руку, да применил его "по своему", высокомерно прошипев "Ты мой!": жертва с оружием, что стояла на возвышенности, была тут же схвачена и использована как таран, порвав ткань реальности с характерным следом трещин в воздухе, да оставив после себя ничего. И лишь через секунду, как эльф почти вернулся на своё место, тот, пройдя за это время с десяток других Миров, Планов Мироздания, слившихся в одну светлую пелену перед глазами, должен был оказаться припечатанным к стене, пробив в последний раз ткань реальности. Однако, в итоге, его выплюнуло обратно на башню, вызвав недоумение у Темноидущего.

Алфи бросился в бой, когда зашел неосмотрительным бандитам за спину. Копье защитника разило быстро и точно, но недостаточно смертоносно.
- Какого хрена! – Только и успел выпалить один из бандюг.
В доспехах врага появились аккуратные дыры, через которые на снег стала капать горяча кровь.
Тут же на опешивших разбойников, делая широкие замахи глефой налетел Нефелим. Первым же ударом слуга Огмы оставил багровый разрез на груди противника на против себя. Второй замах предназначался бандиту слева. Рыцарь хотел снести негодяю голову, но тот успел пригнуться и лезвие рассекло воздух. Тогда пользуясь инерцией удара белокнижник как следует приложил его древком глефы. Нос бандита хруснул, охнув он выплюнул на снег сломанные зубы.
- Ублюдок прошипел он.
Рядом с Алфи будто из воздуха появился Тревор. Ну как появился, он там был самого начала, просто сейчас бес стал видим. Махая крыльями, он спикировал на ближайшего к себе врага и попытался провести через себя магию хозяина. Увы его цель оказалась проворнее, и заряженная электричеством лапа бесенка спустила заряд в никуда.
Однако Герона ждала еще одна неудача. Колдовство, что он искусно плел и что нитями своими управляло пространством дало сбой. Лучник на вышке исчез лишь на миг и вновь вернулся туда, где и был. Удивленный произошедшим он судорожно забегал глазами по округе и конечно заметил Колдуна и Доминика.
- Тревога, тревога! – Заорал он и несколько раз позвонил в небольшой, но достаточно громкий колокол. А после вскинул лук и с проворством мастера выстрелил два раза в эльфа. На счастье для Герона, ветер был довольно силен и только одна стрела попала в цель. Вернее попала бы, если бы не магический щит, что так вовремя Темноидущий успел выставить перед собой.
Враги оказались достаточно умелыми, чтобы не пасть сразу и это стало неприятным сюрпризом для героев. Но еще неприятнее было, то что бандиты оказались умелыми бойцами. Орудуя саблями и кинжалами принялись атаковать Алфи. И к сожалению делали это весьма удачно, так что паладин получил четыре болезненных раны.
Большая часть разбойников вывалилась из дома на улицу. Трое лучников появились в окнах второго этажа. Двое стали целится в Нефилима и Алфи. А третий был стой стороны, где прятались Герон, Один, Халид и Доминик.
Доминик тихо выругался:
- Дилетанты!
Затем уже громче обратился к соратникам:
- Я в дом нужно убрать стрелков.

- Обожди. - попробовав вновь силой магии буквально вытащить стрелка с насиженного на башне места, эльф, не считаясь с пролетевшими рядом с ним стрелами, но не преуспел. Напоследок, раскрыв разлом между мирами и явив на свет живые "магические цепи", что, будучи хрупкими, брали числом перед множеством враждебно настроенных самозванцев, он начал оправдываться: - Сука, упрямая же зараза стоит там!

От такой раздосадованности эльф аж попер в наглую на скопление врагов, что барахтались и боролись с живыми цепями, рассчитывая на свой магический щит. Убивать лично, благо есть для этого нужная "магическая палочка", которую эльф собирается достать из ножен, пряча ту, что позволяет мешать другим действовать.

А имп? Имп просто исчез с глаз долой, ввысь и прочь к хозяину: своя шкура дороже.

– Неублюдок – спокойно поправил своего противника Нефилим. Вообще, аасимар не был знатоком песьей охоты, но среди своего образования изучал также и кинологию, почему и знал, что "неублюдками" называли щенков, за рождением которых "недосмотрели", то есть, не ублюли чистоту родословной.
И, в отличие от обыкновенного обзывательства, это незаконорождённому сыну Небес подходило куда точнее.
Вновь раскрутилось древко, вновь сверкнуло лезвие...

Две резкие скользящие атаки саданули Алфи, заставив мужчину отступить на шаг назад, слегка ослабевая напор. И если по одному удару от разбойников он принял на щит, то ещё пара прошла мимо его защиты: кинжалы впились в сочленения между доспехами и защитник Мирабара радостно выдал “КХА!”.
Теперь уже настоящие пятна крови расплылись по его одежде. “Я слишком стар для всего этого”, промурлыкал здоровяк, неловко отбивая удар сабли, что полоснула его по ноге — за годы в замке паладин растерял всю свою сноровку и теперь ему требовалось время, чтобы размяться и слегка “освежиться”.

Он слегка кивнул Нефу в стороне от него:

— Этот на тебе, не оплашай! — Крикнул паладину, пока тот пытался атаковать кого-то из бандитов. Алфи сам сделал неловкий удар по одному из разбойников… чтобы затем подло садануть древком копья в шею проклятого им бандита: на конце древа как по волшебству вырос костяной шип, вспарывая ворот его гамбезона.

— Арамба. — С наслаждением причмокнул паладин, ощущая как его раны больше не зудят особо и как довольно заучрал Большой Охотник на грани его сознания. — Откланяюсь. — Бросил в сторону второго разбойника Алфи, спиной отступая к утёсу. Он закрылся щитом, готовясь принять от него атаку вслед и хохоча.

Как только спина Кавендиша уткнулась в гранит, его голова запрокинулась, а глаза впились в край обрыва. “Туда”, — с нахрапа Алфи кинул копьё в воздух и то полетело вверх, к обрыву насыпи.
“ПУФ”, — тело паладина исчезло в тот момент, когда копье почти коснулось земли и он стоял уже на траве, тяжело дыша и отряхивая с себя кровь со снегом. Алфи быстро оглянулся на лучников. Они для него были плохой новостью. “Три лучника или один… что лучше?”, — размышлял долю секунды воин и кинулся к подножию вышки, — “Один. Явно один засранец!”. Толстяк на полной скорости проскользил к вышке, укрываясь за широкими брёвнами от врагов.

  Последние дни Халид усиленно думал над тем, как вынести раненых Кардака и Тага из той ловушки, в которой они оказались. Экспедиция явно не была подготовлена к тому, с чем пришлось столкнуться. Уровень организации противостоящих сил был чересчур высоким для обычных бандитских формирований, а значит... снова политические игры, от которых Халид уже успел настрадаться в своей "прошлой" жизни. Троице удалось занять удачную оборонительную позицию, и огневой мощи пока хватало, чтобы отбить у разбойников желание нападать. Скрытно им подойти тоже не светило, а вот дождаться, пока единственный здоровый защитник выйдет из строя из-за усталости - такая перспектива была вполне реальна и не грозила разбойникам ничем. Поэтому единственное, что оставалось эль-Фарраху - опередить усталость и каким-то чудом выбраться. С двумя ранеными бойцами, при этом обманув весьма зорких соглядатаев, которых уже выявил его собственный змей.

  Однако утром, когда ночную вахту Халида должен был сменить Кардак, в их убежище проник крайне неожиданный гость. Изобретатель без особого труда опознал в нем малого шайтана, но то, что последний являлся разведчиком другого отряда Мирабара, в котором обнаружились и знакомые, удивило и вселило в троицу надежду. В ходе переговоров Халид поделился выявленной информацией, и сообща мирабарцы организовали план. Дерзкий, в чем-то, по мнению эль-Фарраха, даже авантюристский, однако имевший шансы сработать. Теперь настало время его осуществить. Объединившись с новыми союзниками и тайно пробравшись в тыл к разбойникам, Халид терпеливо ждал, пока их отважные, если не сказать безрассудные, воины отвлекут на себя бандитов.

  И вот, пришел сигнал к действию. Халид бесшумно выдвинулся из-за укрытия и направил на скопление противников поток магии, с помощью сложного аппарата преобразуя его в нужную форму. Сразу после этого Кайрус, механический змей, воспарил над хижиной и, открыв небольшую пасть, выпустил из нее серебристый сгусток энергии, выбрав целью одного из ближайших врагов. Гомункул после такого вновь скрылся от разбойников, а сам Халид, посчитав, что теперь уже им пора отвлекать противника от двух воителей, лишь сместился к стене, используя ее, как укрытие.

Один, томно дымя трубкой, и уже не занимаясь тем, чтобы скрывать своих напарников под тенью магии, медленно вышел вперед из-за дома, остановившись за углом. не желая оставлять за спиной нового парника, друид взмахнул рукой, и прямо под ногами у этих нелюдей, решивших пытать мирабарских солдат, земля вспучилась, насаживая ублюдков на колы из чернозема. Да, кому-то повезло, но, скажем так, наполовину. А другим вошло по самое фаэрунское.
- Скоро к нам придет подкрепление, - зажав трубку в углу рта, Один внятно произнес, - не обсерись.

Тут будет пост...