[MW3/CBT RPG] Рыцари Рейн | ходы игроков | - 3I. Визит в космопорт

Во второй половине дня,
в здании космопорта
Порта Крин, Анталлос

Одинокое здание на краю стояночной зоны было единственным признаком цивилизации и единственным, что хотя бы потенциально могло быть местным организационным центром. Подутихший к вечеру ветер все равно шевелил песчаные наносы и гонял по бетону шелестящие песчаные змейки. Убирать территорию никто не спешил. Где-то на заднем плане тащил сильно потрепанную ремплатформу тягач - видно кто-то из других гостей космопорта все же решил заказать ремонт.

Внутри здания, на проверку оказавшегося частично переоборудованным под офис ангаром, было прохладнее, чем снаружи, и дышалось легче, но на Бабочке, не говоря уж о поместье Сайвера, атмосфера была приятнее. За стойкой сидело несколько молодцев, чей вид никак не напоминал ни клерков, ни диспетчеров, трепавшихся между собой и с теми, кто был по эту сторону стойки - несколько вооруженных охранников в мозаичного плана броне и при простом пулевом оружии, несколько техников в комбезах и разгрузках, несколько неопределимых на вид типов, которых полиция того же Цербера захотела бы пригласить в участок просто превентивно... Компания была колоритной.

Вошедшая Бенита обратила на себя всеобщее внимание, но не так, как планировала. Деловое общение не склеилось сразу же, и все попытки побыть крутой наемницей, наследницей древнего рода и классным профессионалом разбились о масляные взгляды и многозначительные ухмылочки, которыми обменялись местные. Попытки поговорить серьезно ни к чему не привели - только к вопросам, не боится ли девочка ходить одна, предложениям посмотреть на Анталлос и остаться и железобетонной уверенности в своем превосходстве. На попытки выяснить порядок вылетов и получить частоты диспетчеров ответом были отмашки и приглашение Бените позвать кого-то, кто в этом что-то понимает, а ей самой не ломаться лишнего и выбирать из них побыстрее - пока ей еще дают возможность выбрать.

— Por favor, пожалуйста, мне нужен ваш начальник— Бенита от волнения иногда перескакивала на испанский, хотя уже много лет не общалась и даже не думала на нем.

Конечно, ей ответили в том же ключе, в котором шел весь этот нелепый разговор. Бенита замолчала, вовремя сдержавшись, чтобы снова не ответить по-испански. И, пока она подбирала слова один из парней с пушками снова, как он думал, пошутил.

— Ладно. Окей. — Бенита надела шляпу, которую все это время вертела в руках, — я пойду.

Она отступила на шаг другой и только когда решила, что хотя бы успеет заметить, если кто-нибудь попытается ее схватить, отвернулась. За спиной жизнерадостно смеялись.

— По крайней мере я попыталась.

До дверей ангара Бенита пыталась сохранять хотя бы видимость выдержки и хладнокровия, но снаружи пошла быстрее. Потом ещё быстрее. Потом едва не бегом. С головы слетела шляпа, издевательски прокатилась наперегонки со струящимся по бетонке песком, увернулась от первой попытки поймать ее.

Бенита в сердцах пнула невиновный предмет одежды, и тогда только поняла. Она дрожит не от страха – от злости.

Дальше было проще. Вернуться на Бабочку, сбросить плащ и шляпу, сменить тяжёлые ботинки на мягкие кеды, надеть перчатки и, подхватив тяжеленный нейрошлем в отсек с мехами.

Да, спасибо. Да, вопросы решили, диспетчерская дает добро. Трап, благодарю. Отцепляйте.

Пальцы привычно пробежали по панели управления, ноги поймали педали. Пока опускалась рампа, Бенита прорычал себе под нос что-то невнятное на тему того, что теперь-то будет видно у кого больше. Хорошо что никто не слышал.

Стингер в режиме аэромеха в развалочку спустился с рампы. Постоял секунду, словно греясь в лучах вечернего солнца и запустил двигатели.

Бенита отлично знала какие обороты нужны, насколько необходимо выжимать рычаг управления двигателем. Но сейчас ей не нужен был плавный, тихий ход, не нужно было и резкое взрывное ускорение. Ей нужен был драматический рык моторов.

Стингер взревел, дернулся на месте но затих быстрее чем стал набирать скорость. Через секунду взвыл снова. И снова. Затем, продолжая басовито рычать малыми оборотами, заскользил в нескольких метрах от бетонной поверхности, поднимая клубы пыли и тучи песка.

Придется потом всю ночь чистить воздухозаборники.

Бенита могла шутя перепрыгнуть ограду, вырулить на взлетку и подняться в воздух быстрее чем неандертальцы в ангаре заметят, что что-то пошло не так. Но ей хотелось быть заметной.

Стингер, рыча, заметался по стоянке, вокруг Бабочки, мимо мирно дремлющих джампшипов. К закрытым воротам и обратно.

Пару минут Бенита просто гоняла по стоянке кругами. Потом остановилась прямо напротив дверей ангара. Хватит. Этого должно быть достаточно, чтобы ее заметили, чтобы послание читалось чисто и ясно.

Стингер припал к земле на миг, а потом рванул вперёд. Больше никаких завываний,никаких поворотов в заносе – только чистое, идеальное ускорение. Моторы на секунду рыкнули и ушли в пронзительный крик высоких оборотов, сопла сжались так сильно как могли. Аэромех стремительно набирая скорость помчал прямо на ангар, прямо на тех, кто возможно, сейчас стоял у дверей, и ещё не понимал до конца что происходит.

В нескольких десятках метров от ангара Стингер вдруг прянул всем своим многотонным телом вверх. В последний момент перескочил и ангар и ограду и бестолковых сотрудников космопорта.

— ЖРРРРРААААААТЬ, — доплеровский эффект превратил рев мотора в звенящий вопль голодного чудовища.

К тому времени, как Стингер полетел, разгоняясь, в паре метров над землей, по открытой прямой к ангару, его уже ждали. Заносчивые бахвалы, не принимавшие всерьез сеньориту де ла Сомбра на земле и без меха, приняли ее абсолютно серьезно за штурвалом многотонной металлической махины. Конечно, шансы, что они ее узнали за забралом нейрошлема, были невелики, но все же были.
Один из них, в полузакрытом шлеме, что-то орал в рацию, двое скидывали с плеч бесполезные в такой ситуации автоматы, отпрыгивая и готовясь стрелять по приближающейся махине, четвертый, показавшийся из-под поползшей вверх роллеты больших ворот, опускался на колено, вскидывая к плечу трубку однозарядного ракетомета.
Корпус Стингера отозвался на сдвоенную очередь - судя по звуку, большая часть пуль просто срикошетила от брони, а меньшая, судя по показаниям на экранах, завязла где-то в ее толщи, не зацепив ничего жизненно-важного. Динамики передали в изолированный кокпит шум заработавшей сирены - но аэромех уже уходил вверх, рыча прыжковыми, которые пришлось подключить для того, чтобы выйти за пределы возможностей экраноплана.

Аэромех ушел вверх в крутую горку, стремительно набирая высоту кабрированием, чтобы в верхней точке сменить конфигурацию на истребитель, и, заложив эффектный вираж, умчаться в пустыню уже на самолетных крыльях. Жесткое маневрирование в приближенных к боевым условиях привычно вдавливало Бениту в пилотское кресло. Под ногами педали, под руками рычаги, и привычное фантомное ощущение подъемной тяги над крыльями самолета и ровного ускорения мощных турбин маршевых двигателей, обратная связь нейролинка, делавшего возможным настолько тонкое управление настолько сложной конструкцией, как мех-трансформер. Стингер давал более плотный контакт, чем обычный аэрокосмический истребитель даже в режиме самолета - его шлем соответствовал всем стандартам для мехов. Наружные датчики начали фокусироваться еще до того, как отпустившая рычаг Бенита перещелкнула тумблеры режимов наводки и взялась за рычаги уже как за джойстики контроля сенсорной системы. Руки наводили камеры и радары по секторам, но более точно приводы наводки и фокусирования датчиков двигались, подчиняясь инстинктивным порывам пилота рассмотреть детали. Стингер был в полном порядке, с легкостью закладывая петлю за петлей, формируя локальную тактическую карту в своем навигационном модуле, отмечая данные сенсоров и строя на их основании трехмерную модель поверхности Анталлоса вокруг Порта Крин.

Радары отметили, а камеры позже подтвердили, сначала в малом разрешении, потом в высоком, что в окрестностях города располагались достаточно многочисленные опорные пункты - на карте сначала появлялись значки "Неопределенные укрепления", которые по мере детализации обрастали расшифрованной информацией и той, для обработки которой желательно было задействовать бортовые мощности Бабочки. Показания радаров и магнитометров свидетельствовали, что минимум два из этих пунктов имели металлические конструкции на глубине минимум десяти метров грунта. Часть укреплений была пустующей, на части была отмечена двигательная активность, и на трех из них радары показали активные контуры боевой техники. Для сбора более подробной информации надо было полетать еще, и, желательно, пониже.

Намеченный план полета грозил полететь в черную дыру - по нему Бените следовало заканчивать с разведкой и возвращаться на базу. Под крыло ложился последний круг из запланированных, на смоделированной карте мигали значки "Новое укрепление", "Неопознанный мех", "Неопознанная наземная боевая машина" и, внезапно синим загорелись отметки "Неопознанный истребитель".
"Требуется больше данных. Продолжайте сканирование" - издевательски повисла табличка на боковом экране с так и недопостроенной тактической картой.

Стрелка указателя топлива тоскливо висела ниже серединной отметки – пора было возвращаться. И никуда таинственный лагерь не денется – ну просто физически не успеют они сняться с места и внезапно раствориться в пустыне за несколько часов, требующихся чтобы вернуться, связаться с нанимателем, убедиться что никаких союзников в указанном районе нет, дозаправиться и прилететь снова – уже в компании Эшли. Конечно не успеют. Разве что бросят все и не будут пытаться замести следы.

Да, разумнее всего сделать вид, будто не заметила ничего подозрительного и просто вернуться назад. Вот только спираль маршрута как-то сама-собой разогнулась и Стингер, вместо того чтобы повернуть назад пролетел по касательной мимо "нового укрепления" в пустыню. Осознав это, Бенита включила передачу:

— Байкал Бабочке. Байкал Бабочке. Бабочка, Линь на мостике? Прием.

— Байкал, слышу тебя, — раздался в динамиках голос Линя, — прием. Бабочка на связи.

— Линь. Как на японском поприветствовать сослуживца-пилота? Хорошо бы так, чтобы тупой гайдзин мог не слишком исковеркать фразу.

После вопроса повисла пауза заполненная клацаньем кнопок – Бенита задавала режим работы радара и параметры сохранения целей.

— Байкал, я не военный пилот. В гражданском флоте мы обращались друг к другу по названию корабля и с добавлением -сан в конце. Байкал-сан, слышишь меня?

— Слышу хорошо.. Бабочка-сан? Может в кино как-то здоровались военные? Полицейские? Товарищлейтенант, банзай?

— Нет, не банзай, ни в коем случае, — наконец собрался с мыслями Линь, - это боевой клич. А если ты назовешь капитана лейтенантом, ты его сильно оскорбишь.
— Скажи, пилот чего? Самолета? Повторяй тогда. "Конничива, сэнтоки-сан". По-английски это будет "Здравствуйте, уважаемый пилот истребителя". Или можешь сказать "Конничива, щоко-сан", "Здравствуйте, уважаемый офицер".

— Кони-чива сэн-токи-сан. Вроде просто. Спасибо. Байкал, конец связи.

— Да пребудет с тобой удача, Байкал! Бабочка, конец связи.

Бенита отключилась и только тогда вспомнила, что забыла назвать свои координаты на случай непредвиденной ситуации. Ладно. Обойдется.

Стингер заложил широкую плавную дугу со снижением, развернулся на сто восемьдесят градусов и пошел снова к замеченному укреплению. Теперь гораздо ниже и гораздо ближе – пятьсот метров, чтобы желающие с земли как следует разглядели силуэт. Если это они. Если они узнают Стингер. Если все-таки ответят... Ну а если нет, то может быть их хотя бы с толку собьет на минутку-другую. Хватит времени, чтобы выскочить из зоны поражения огня с земли.

Ох... они за той дюной. Пора. Бенита убрала газ и переключилась на общий "экстренный" канал связи.

— Коничива сентоки-сааан.

Стингер неспеша, на каких-то двухстах километрах в час пролетел чуть в стороне от лагеря. Еще и крыльями покачал для пущей вежливости.

Петля, вираж со снижением - с высоты полкилометра данных с сенсоров было достаточно для того, чтобы "Новое укрепление" на глазах обрастало подробностями, "Неопознанные мехи" моргнули и заменились на усиленную полуроту типичной куритянской компоновки и один одинокий Дженнер, а на месте истребителей загорелись очень знакомые значки в непривычном сером цвете. Мало кто, кроме сил дома Курита мог выставить на операцию два легких трансформера, и, по показаниям приборов, два Стингера внизу явно готовились ко взлету.

Разглядывать карту дальше и дожидаться, пока система идентифицирует наземные машины, было некогда - последний вираж, и сближение стало критическим. Бело-красный Стингер вылетел в зону прямой видимости лагеря, чтобы увидеть, как с плавного скольжения над серо-желтой песчаной равниной набирают высоту два аэромеха - маневром, похожим на тот, что использовала сама Бенита на космодроме, но нацеленным на эффективность, а не эффектность.

Бодрым голосом, какой Бенита помнила по детским куритянским голо-сериалам, девушка пропищала в коммуникатор полученное от Линя приветствие, включив прием на стандартной волне... чтобы получить в ответ, после короткого периода молчания, бешеную очередь раздраженного и требовательного японского. Очередь сменилась несколькими отрывистыми командами - офицер был явно недоволен и что-то пытался приказать Бените.
Шалость явно удалась.

Купленное ею время не пропало зря - пилотесса уже разглядывала и сам лагерь, и прилегающую к нему территорию. Лагерь был разбит на каменистом останце посреди песчаной пустыни. Подобраться незаметно можно было только со стороны дюн с юго-запада, они же были господствующей высотой. Термодатчики показывали температуру на песке у гребня дюны свыше 65 градусов по Цельсию. Надежная опора для мехов была на территории лагеря и на поверхности длинного узкого останца, на котором была выровнена полоса, судя по всему, импровизированного аэродрома. Лучшим условно наземным транспортом для песка был ховер...

Кажется, куритянин начал что-то подозревать - в динамике послышались еще команды на японском, а два аэромеха заканчивали трансформацию в истребители и плавно намеревались зажать бело-красный Стингер в клещи.

Как бы не хотелось Бените ответить что-нибудь сердитому пилоту-куритянину, времени на это не было. Рычаг газа до упора вперед, рычаг управления немного на себя, через несколько перекинуть выключатель повышения стреловидности крыльев. И, конечно, хотя бы теперь позвать на помощь.

— Байкал Бабочке. Байкал Бабочке. Нахожусь в квадрате, — Бенита скороговоркой выпалила координаты, постоянно оглядываясь, не довят ли ее уже в прицел, — За мной погоня. Это они. Это они! Иду к космопорту, требуется помощь!

Они уже трансформировались, выжимают все возможное из своих машин. Но высоту удалось разменять – теперь Бенита выше, им нужно подняться, а это потеря в скорости. Еще есть шанс уйти. Бенита не умолкая продолжала доклад:

— Два Стингера, преследуют меня. Две Пантеры, три Дженера, Квикдро и Дракон. Полный комплект. Еще и говорят по японски. Линь...

Бенита обернулась. Лишь бы не пропустить момент атаки. Лишь бы не пропустить.

— ...Им не понравилось то что ты насоветовал. Кажется, совсем не понравилось.

- Бе... - Линь взял себя в руки, - Байкал, вас понял, передам информацию. Держись там!
По линии шли помехи, какая-то часть мозга, которая редко, наверное, развивалась у обычных людей, транслировала через нейрошлем желание пилота сжаться, приподняться и стать стремительной стрелкой, вспарывающей атмосферу. Белый с красным Стингер плавно набирал высоту, пока не стабилизировался и не рванулся бешено вперед, вырываясь из вибрации и попыток порыскать по курсу в ровную стабильность сверхзвукового полета. Рычаги снова плотно и надежно лежали в руках, педали упруго отзывались под ногами, и старый трансформер слушался малейшего их движения. Самый легкий порыв Бениты изменить полет тут же преобразовывался в микроизменения конфигурации самолета, которые дополняли более прямолинейное и действенное управляющее действие рычагов и педалей.

На радаре было чисто. Куритяне пропали с хвоста Бениты, как их и не было. Давление атмосферы, высота, топливо. На сверхзвуке до Порта Крин оставалось совсем немного.