"Они идут..." | ходы игроков | Начало.

Краузе поднял, лежащую рядом с трупом француза, саперную лопатку, с силой воткнул ее в землю, чтобы стереть кровь. Подбежали два парня из первой роты и потащили тело за бруствер. Краузе проводил взглядом побежденного противника и чуть слышно произнес:
- Покойся с миром. Ты был достоен.
Затем Краузе направился пополнять запасы: поднял с земли свою пустую "сухарку", сунул в нее паек, дополнительную банку консервов, горелку и пару таблеток сухого спирта и ложку.
В завершение, из пустеющего ящика в подсумок перекочевали три гранаты.
- Шарфюрер, я готов. - доложил Ульрих Швайнштайгеру.

- Я думаю увидимся и раньше! - Улыбнулся Вульф, проводив Пауля рукой и повязки на голове.
Оклик Ганса немного пристыдил Курта, но тот по своей беззаботности не подал виду и подошёл опять к "Малышу".
- Давай. Вульф на связи.
- Сдаётся мне, что будит неплохая заварушка. - Сказал Иозеф прикуривая сигарету. - Наконец хоть бои нормальные пойдут, а то с самой Бельгии скукота одна. Мы наступаем, они бегут.
- Это ненадолго. Боюсь, мой дорогой Иозеф, что на наш век не придётся ниодного серьёзного сражения. Это в принцыпе не реально. Французы нам в подмётки не годятся. Англичане - трусы. Сейчас они не о войне думают, а о том, как бы им унести свои тощие задницы на остров. Большевики, если им хватит глупости развязать войну, проиграют за неделею, или даже за 5 дней. Наши танки раскатают их орды тупоголовых обезьян с оружием, а потом займутся очищением востока от нежелательных элементов, которые давно нам глаза мозолят, оскорбляют, мешают и вредят нам. - Юноша говорил менторским тоном преподавателя риторики Берлинского института. Причём жестикулировал как Фюрер. Он явно копировал его, вставляя обороты и мимику кумира, пытаясь выговаривать звуки, как это делал Гитлер.
Бауэр усмехнулся, сплюнув на землю.
- В следующий раз, когда будишь стрелять в них, не думай о всей этой ерунде, что ты мне сейчас наплёл. Просто стреляй в врага, а не разбирай причины. Иначе рескуешь в следующий раз заклинить пулемёт слюнями. - Тут он пару раз гоготнул, что в принципе было не свойственно Иозефу.
- Сам разберусь!.. - Буркнул Грубель, надув по детски губы, отворачиваясь и складывая руки на груди, от чего его насупленная физиономия стала ещё более комичной.

"Кляйне":
Приказы командира были короткими и скупыми. Выяснилось, что вашей танковой группе надобно сопроводить роту солдат и вместе с ними занять позиции в деревне Блесси. Учитывая то, что вам придется отразить натиск целой танковой группировки, предстоящее задание обещало быть очень "веселым".

- Так, ребята, по местам. Иозеф, проверь Малыша. Этот француз дал ему неплохую пощёчину.
Курт облокотился о броню танка и раскрыв планшет с картами, начал разглядывать маршрут при свете фар.
- Небольшая вмятина, всё в норме. - Сказал австриец спрыгивая вниз. - Ну что?
- Блесс. Будим поддерживать пехоту. Предполагается внушительное количество танков противника на участке, потому по возвращению я сломаю Фридреху шею.
- Если мы вернёмся. - добавил Бауэр, наклоня голову вперёд.
- Заткнись, дурак. На, смотри лучше. Пойдём здесь потом свернём. Вот тут срежем. Эта возвышенность останется левее от нас.
Иозеф пожал плечами, в знак равнодушия.
- Ладно, полезай. - Курт залез в башню. Устроившись поудобней, он стёр рукой следы крови с внутренней стенки башни, а затем похлопал по её крыше и с вздохом произнёс - Трогай Йоззи...

Это была не Польша, но её филиал. Французы были лучше вооружены, имели больше ресурсов и опыта чем пшехи. До солдат Райха им было далеко, но представление о войне лягушатники имели. Чёрт, а их танки? Это ж не танки! Это ж сплошная броня! И это пока, что были среднии и лёгкие. Что будит, когда Kleine встретится с тяжёлыми крепостями для взятия укреплений? Да, эта командировка должна была оставить много приятных воспоминаний, или "Вечную память".

Рота двинулась; всего лишь рота, чтобы занять деревню и удержать танковую группировку противника.
Но и солдаты этой роты были лучшими из лучших, и в этот час, перед неизбежным наступлением на Восток в будущем, они были должны, нет, были обязаны, хотя бы для самих себя, доказать, что время учебы прошло не зря, и что не зря они носят те самые руны. Возможно, в будущем, те из них, кто был простым солдатом и останется в живых после нескольких лет тотальной войны, будут сожалеть о выбранном пути, но будут вечно помнить своих товарищей, которые дрались вместе с ними, причем не всегда ради какой-то Идеи, но за свои жизни, семью.
Но что такое идея? Идея превыше религии, она дает ориентир в жизни, надежду и чувство единения с миллионами людей и родной землей, которые навечно будут самыми крепкими товарищами, когда каждый человек в отдельности чувствует за собой несгибаемую волю тысяч, и тогда его дух становится сильным, и уже он становится крепкой опорой для другого. Возможно, именно поэтому эта война была столь кровопролитной и упорной; обе стороны в конечном итоге сражались не за политиков и вождей, но за самих себя.
Другие же так и не отступятся от своих взглядов, и с пламенем в сердце будут помнить о тех годах, когда это было воистину сложно - быть национал-социалистом.

А пока...пока что каждый был тем самым проклятым солдатом с рунами SS на каске и в голове, которые они сами принимали, но и в тоже время где-то в глубинах сознания понимали, что не правы. Но путы были слишком крепки и новы, чтобы дать слабину.

С кипящими в жилах мыслями и словами, которые били по мозгам и сознанию, в беззвучном, злом, но невозможным желанием высказаться друг другу, объяснить свои взгляды не только брату по оружию слева и справа, но и всему миру, они шли вперед.

Я хочу, чтобы вы мне ДОВЕРЯЛИ
Я прошу, чтобы вы мне ВЕРИЛИ
Я
ТРЕБУЮ

ЧТОБЫ

ВЫ

МЕНЯ

ПОНИМАЛИ!!!


Солдаты шли, а капитан тем временем приказал запеть песню, и по рядам сначала нестройно, но потом всё уверенней и уверенней пошло:
Чеканен шаг в стальном порядке строя
Знамёна реют в стиснутых руках.
С врагом в жестоких схватках павшие герои
Незримо с нами в сомкнутых рядах.

Пехота затянула песнб "Хорста Весселя", которая разнеслась вдоль всей дороги и по полю, через которое проходила рота. Громыхая сапогами по дороги, на фоне гула моторов танков и транспортёров, эти солдаты походили на неустрашимую и не уничтожаемую силу. Их вид, мог показаться даже чем-то зловещий, учитывая кем они были.
Ганс, торчащий из люка тут же вступил с третей строки. Иозеф и Курт продолжали молчать. Безмолвный танкист сейчас скорее всего не о чём не думал. Хотя нет. Скорее всего, он думал о той отметине на башне их Малыша. Австриец вцепился в рычаги управления танком и вёл его по дороге вперёд. Лицо Бауэра, как всегда, ничего не выражало.
Ганс же полностью отдался песне. Его голос дребезжал от тряски, но он старательно пытался петь как можно чётче и попадать в общий ритм. Его пульс учестился от возбуждения. Ему казалось, что сами валькирии оторвали его от земли и он отправился с ними в полёт над Землёй. Грубель высунулся по пояс из люка раставив широко руки и устремив взгляд вперёд. Он считал, что так он выглядит более величественно, более по арийски.
- Ганс, прекрати дурачится! - Грубо одёрнул радиста Курт. - Опустись обратно в люк!
Парень шмыгнул носом и опустился. Он даже немного покраснел. Он считал себя хорошим солдатом. Преданным и исполнительным. Потому, когда Вульф его порицал в чём-либо, Ганс начинал чувствовать себя не уютно.

"Kleine" равномерно катился по середине дороги, а по правому борту шла колонна пехоты. Торчащий из люка Курт, маячил, в ещё тёмном пейзаже Франции, своей белой повязкой, с алым кровавым пятном на лбу. Свет фар выхватил несколько знакомых фигур и лиц. Какой уже раз за день, Вульф встречался с этими людьми. Ему начинало казаться, что они все помазаны. Что их судьбам предстоит ещё не раз пересечься.
- Эй, пешие! - Улыбаясь крикнул он вниз. - Куда идёте?

-Простор открыт для наших батальонов,
Простор открыт полкам штурмовиков.
Нам вслед с надеждой смотрят новой миллионы:
Ведь с нами - хлеб, свобода от оков - мерно и уверенно пела моя рота... моя.

Меся грязь тяжелыми ботинками средь жаркой ночи, мы в этот, казалось, страшный момент, были едины, смелы и горды - мы были немцами.
Нас объединяло общее чувство, общий долг, общая земля, общие мысли и общие братья - мы были немцами.
Плечи наши порой задевали друг друга, но нас это только радовало, в окружающей нас тьме, гремящем грохотами взрывов горизонте, рычании двигателей танков, построенных нами, веселых криков наших танкистов, звонкого клацанья амуниции, да четком хоре наших голосов - во всем этом мы были немцами.
Одной твердой, как скала, жесткой, как выкованная в баварских печах сталь, прочной, как броня склепанных, сбитых и сваренных танков, и сильной, как гром пришедшей к унтерменьшам грозы, нацией мы шли навстречу своей смерти, но жизни нашей страны.
Забыв о собственных желаниях, забыв о собственных женах, мы помнили лишь об одном, что нас единило, о том, что вобрало в себя все наши семьи, что сплотило нас воедино - о нашей стране, которая, наконец, встала с колен перед жалким игом слабых, но подлых людей, дабы доказать свое право на существование, право на власть, право на победу.
Мы, немцы, шли за ней, шли за ее еле слышным в этой ночи мощным криком тысяч глоток, шли за своей верой в нее, шли вперед, на смерть под клубящееся дымом небо, под гремящий полог суровой и жестокой войны.

Тогда мою голову не могли посетить сомнения - они остались на устах погибших слабаков, потому что, только искренне уверясь в себя и своих соратников, можно было одержать победу... и мы ее одержим. Почему? Почему мы считали себя вправе это делать? Почему мы знали, что именно мы это сделаем, и никто другой? Потому что это были мы, немцы, а шли мы на них - врагов. Нам этого хватало.

В последний раз мы вышли без оружья
К борьбе давно готов любой из нас.
Мы этот мир без сожаления разрушим:
Позору рабства отведён лишь час.
"Клянусь тебе, Адольф Гитлер, фюрер и канцлер германского рейха, быть верным и мужественным до самой смерти. Да поможет мне Бог!" - гласила клятва члена СС. Мы верны и мужественны, мы истинные сыны Рейха, мы элита. Ничто не устоит перед нашим победным маршем. Унтерменшам может показаться, что что Земля вертится вокруг Солнца. Но они заблуждаются - это Солнце и Земля вращаются вокруг Германии, а мы своим маршем только ускоряем их. Земля вращается благодаря нашим сапогам и гусеницам наших танков.
На наших петлицах две германские руны.
Мы СС!
Мы Идем!

Взвод Пауля, горланя разудалые песни, достаточно бодро пылил по грунтовой дороге, вьющейся среди живописных холмов Восточной Франции. Несмотря на бессонную ночь, солдаты были достаточно бодры и полны решимости, вновь ввязаться в драку. Несомненно, вербовщики из Альгемайне СС знали свое дело. Сотня здоровенных, белобрысых парней из стали, готовых порвать любого в кровавые клочки.
- Подтянись, шире шаг! – Вестфаль сделал шаг в сторону и остановился, внимательно разглядывая проходящих мимо бойцов. – Не отставать!
Еще раз сверившись с картой, Пауль убедился, что топать осталось совсем немного.