[∞]Писатель Гудвин | ходы игроков | Сцена первая.

      Время застыло.
Чередой, друг за другом дни самой обычной из жизней текут. Иногда случаются события которые ее разнообразят. И порой их много. Но самых обычных полных работ и забот дней все же в вашей жизни больше будет.
      Это будет экран текстового редактора с призывно мигающим курсором. Просит вас друг электронный еще пару строчек написать. А потом еще. А может это будет блокнота белоснежное полотно, а в ваших руках ручка или карандаш. Главное, что вы пишите. Свою книгу, или рассказ. А может заметки делаете, планы. Или же вы не заняты своим ремеслом, где то наслаждаетесь очередным днем. Работаете. Отдыхаете. Куда то идете. В общем делаете, что-то самое обычное и незамысловатое.
      Но так будет не долго. Вскоре вы себя почувствуете странно. Тело больше не будет вам принадлежать. Вспышка белого света в глазах. И настает темнота. Глубокая, словно частица мрака в вас расширилась и заполнила все вокруг. И вас словно куда то тянет. Растягивает. Сжимает. Перемещаетесь с неоценимой вашими мыслями скоростью. Быстро. Очень быстро. Не успеваете ничего понять.
И вновь темнота. Но на сей раз спокойная. И радостная новость, вы вновь хозяин своего тела. Руки вам подвластны. Ноги работают. Но обнаруживаете себя где то лежавшими. Руками шевелить можете, но чувствуете то, что они за спиной связаны. Похоже на веревку. Ноздри наполняет аромат застарелого пота. А еще лицом ощущаете ткань грубую, которая на вашу голову натянута. Не видно ничего сквозь ткань вам. Слышен звук падающих капель. Одна за одной куда то в неведомое место, но рядом с вами валятся они. Глухой металлический звон. И тяжелые шаги, где то топают неподалеку. А еще замечаете, то что кто-то совсем рядом шуршит. Дышит. Пыжится. Шевелится по всякому. Может тоже, как вы он очнулся в незнакомом ему месте?
Чувствуете, что лежите на чем то холодном. И весьма сыром. А шаги все ближе к вашему месту лежания.

Анастасия провела прекрасный день. Она позволила себе устроить «пижамный» день» и никуда не выходить из дома. Весь день она посвятила любимым делам. Слушая музыку рисовала, читала книги, общалась с друзьями в сетях, пересмотрела кучу накопленных журналов MuZa и прочее, и прочее. Настрой для вдохновения должен был закончить чай с лимоном и имбирём, и в ночь Настя собиралась творить. Надо было срочно написать милую девочкину сказку на день рождение маленькой племяннице.
Всё шло по плану и тут…вспышка, очень яркая, ошеломляюще яркая, потом такая же всепоглощающая темнота.

«Ух, как плохо, и странно, незнакомые ощущения не дают ничего воспринимать, лишь паника захватывает мысли и дух. Темно. Я не вижу...нет, не то... мне не чем видеть. Я не чую глаз...я не чую рук...я не чую ног...я не чую Себя. Я умерла! Внезапная смерть? Тела нет, а мысль...откуда мысли? Мысли материальны? Ха-ха. Я душой ощущаю мирозданье. Так вот как тебе без тела, Душа! Лечу-у, я растягиваюсь до вселенной, нет, я сжимаюсь, я Маленький Карлик, неееет, нет, я Чёрная дыра....я исчезну? Сейчас исчезнут мысли и исчезну Я? Или я вселюсь в другое тело…Остановка…Всё, прилетела, ну вот, а я размечталась. Думала, поняла Вселенский масштаб шести граммов своего Я. Нет… откуда эта ноющая боль… я вновь со своим телом, я снова тварь земная, ещё побарахтаюсь на тесном клочке Вселенной, которая тебя и не замечает. Тело ломит, не могу пошевелить рукой и мрак, почему такой мрак!
Я связана, меня обездвижили.
Я чую, как холодок наперегонки с мурашками по всему телу спринтом... да, я жива....ясно …Я сошла с ума - рехнулась, проще говоря и теперь в сумасшедшем доме, в смирительной рубашке. Наверное, этот полёт ощущений был переходом на ту сторону Разума? Вот тебе и доигралась, нечего было столько играть в представлёныши, ставить себя на место своих героев, не выдержала "крыша", съехала. Стоп! Говорят, что сумасшедшие не думают о том, что они с ума сошли. Да и смирительную рубашку разве на голову натягивают? Мне зачем-то голову обмотали тканью. Зачем? Кто? Зачем? Где? Зачем? Почему я? Зачем? И запах, фу, так пахнет мрак?»

Настя попыталась пошевелиться, поняла, что лежит на чём-то холодном и сыром. Липкий страх приковал к этой сырости, когда до слуха донеслись звуки. Шорохи, чьи-то шаги и кап-кап.

«Я не одна, кто-то подходит, это невообразимо страшно, когда не видишь что происходит, похлеще пытки каплей. Спасибо, что не по темечку. Надо себя заставить выбраться из этого напряженного состояния. Быстрее разрядить обстановку. Решайся, решайся!»
Анастасия выдавила из себя крик, стараясь как можно спокойнее сказать, не выдавая свой страх, но получился всё равно с дрожащими нотами крик:

- Я Вас слышу, Вы ко мне идёте? Вы мне поможете? Я Вас знаю?

Я сидел этой ночью за столом, освещаемый настольной лампой, и рисовал в общей тетради лицо. Чьё оно, я не знал и до сих пор не знаю. Я просто рисовал глаза, потом брови, нос, затем границы лица, губы, челку и длинные волосы. Вроде бы я это рисовал хаотично, на подсознательном уровне, однако всё время выходило одно и то же лицо, лишь эмоции на нём были разными. И от чего-то мне на ум приходили лишь мои рассказы про Фойта. Однако я к этому привык, это всё продолжалось уже бесконечно долго и я за рисование садился в этом месяце уже четвёртый раз.
Я лёг спать и через пару минут у меня возникло такое ощущение, что я освободился от своего тела. Как будто я начал улетать от него. У меня в детстве было подобное ощущение, только в том случае я стремительно падал и у меня захватывало дух от этого, а тут я улетал и у меня не было никаких эмоций. Вдруг откуда-то взялась яркая вспышка, ослепившая меня, и я попытался проснуться.
Я, конечно, проснулся, и довольно странно, как будто меня уносили куда-то с невероятной скоростью. Я почувствовал своё тело, как бы и не раставался с ним, однако руки у меня были, кажется, связаны, на моей голове была какая-то ткань, которую я принял за простыню, и я почувствовал запах пота...
Потом послышались шаги и звон металла, я подумал: "неужели я в пыточной?" и меня охватил страх. Страх за то, что будет больно и я несмогу её по своей воле прекратить. Я просдел так пару минут и пытался успокоиться, в итоге получилось. Мысли текли быстро и ясно.
Вдруг справа раздался громкий женский голос, от которого я вздрогнул и подумал: "Я бы на её месте ничего не делал бы, а просто сидел бы и расслаблялся. Что я, впрочем, и делаю".

Саша сидела за компьютером уже пятый час, пытаясь выжать из себя хоть каких-то мыслей для начала восьмой книги, только в голову ничего не шло. Через две недели подходил срок сдачи издателю, а у Сабаниной и конь не валялся. В тысячный раз девушка взъерошила волосы, и ничего, ниодной идейки. Вдруг экран монитора стал расплываться, расширяя белый вордовский лист, пока не выместил собой всю окружающую картину, Саша тряхнула головой и хотела потереть глаза, видимо, нужно поменьше бесцельно пялиться в комп, но только руки не слушались, отказываясь подниматься. Белый свет резко пропал, сменяясь на черноту.
- Что происходит? - бегущей строкой проходит мысль в голове, а потом следует какой-то ужас, сбивающий молодую писательницу с толку. Странное чувство, будто тебя куда-то перебрасывает, и кроме этого ничего. Наверное, так себя чувствует Дориан, проходя сквозь портал.
Даже в такой ситуации, не выпуская героя из мыслей, Саша вдруг понимает, что чувство перемещения ушло так же быстро, как и появилось. Попробовала пошевелиться, да не тут-то было, тело снова слушается, но возможности ограничены. Паника наконец обрушивается на утомленную писательницу, а голова начинает соображать.
- Какого фига? - эхом по сырому помещению разносится визг девушки, но одернув себя, услышав гулкий отклик своего голоса от стен, Саша замолкает, прислушиваясь к окружающим звукам. Недалеко что-то настойчиво капает, и где-то совсем рядом слышны тихие шаги. В нос ударяет резкий запах пота, вероятно, исходящий от мешка, скрывающего голову. Еще одна попытка высвободить руки, но резкая боль от впивающихся в запястья веревок заставляет захныкать.
- Это какая-то шутка, да? - снова возмущается Саша, - если шутка, то это вообще не смешно! Снимите с меня эту тряпку!

Всем

      Тяжелые шаги слышите. Рядом совсем. Потом щелчки работающего механизма. За ним шествует скрип давно не смазанных петлей двери. Шаги все ближе к вам. Руки пальцы жесткие чувствуете смыкаются на вас. Поднимают. На ноги ставят. Тяжелое дыхание слышите. Кто- то на незнакомом языке начинает говорить. Этакий междусобойчик иностранцев. О чем то беседуют два голоса. Третий иногда реплики небольшие в их диалог вставляет. Недолго. Считанные минуты. Чуть погодя куда то вас ведут. Коридор. Поворот. Еще один коридор. Рука жесткая направляет ваш шаг. Где спотыкаетесь вас ловят. В устойчивое положение вновь ставят. Кто- то из вас пытается сопротивляться. Но пальцы смыкаются на вашей руке или плече. Тянут в нужную сторону. И вскоре вы понимаете, что бесполезно сопротивляться.
Коридоры и лестницы наконец кончаются. Чувствуете поток воздуха. И стены рядом с вашими телами не ощущаются. Гомон многоголосой толпы слышите.
-Эй возьми меня в свой мир!
-Я буду лучшей твоей героиней и все для тебя сделаю! Все что ты пожелаешь!
-Если хочешь, хорошего охранника в своем мире, то черкани пару строчек обо мне.
-Сдохни мразь. Из за такого как ты, я завис тут на вечность!
-Если я тебя увижу, то сожру на месте. Ты очень вкусная!
-Закончи пожалуйста мою историю. Там совсем чуть чуть осталось!
Слышите голоса, чувствуете кто-то за руки, плечи хватает. То тут то там потасовки, драки возникают, те кто вас ведут видимо пытаются защитить вас от чьего то иногда назойливого внимания.
Наконец останавливаетесь. Темнота перед глазами прощается с вами. Светом одаривает и воздухом чистым, в который вплетаются многочисленные ароматы.
Вы видите, множество людей. По разному одеты, разного пола и возраста. Существ чем то людей напоминающих. Существ которые ничем на людей не похожи. Большинство на вас смотрят. И все гудят. Языками разными по вам прокатываются. И настроение эмоциональное у этого гомона толпы такое, будто вот-вот присутствующие в громадном зале, куда с легкостью футбольный стадион поместится, да еще немного места останется, все присутствующие ринутся на вас. Натиск толпы многоликой сдерживают громадины плоти, лишь отдаленно напоминающие людей. Обнаженные по пояс, в коротких штанах они. К поясам у многих оружие прицеплено. Громады кулаков обрушиваются на самых ретивых, пытающихся порваться сквозь плотный кордон окруживших вас здоровяков.
Вы понимаете, что находитесь, на сцене. Которая немного возвышается над толпой. На ней появляется мужчина в строгом темном деловом костюме, с галстуком на шее. Был бы красавец, сводящий дам сума, да жуткий шрам зарубцевавшейся плоти пересекает его лицо от правой половины лба до самого подбородка. Руки он в вверх поднимает, резко опускает. Замирает толпа. А те кто замереть не посмел, получают нагоняй от послушных соседей. Успокаиваются тоже. Кашляет усмиритель толпы в кулак с перстнем большим золотым на пальце.
-Доброго времени суток дамы и господа, а так же иные! - Приветствует толпу он. К вам оборачивается рукой с открытой ладонью указывает на ваши изумленные лица.
-Как вы уже догадались вот именно так выглядят ваши "творцы". Те, кто создает вас, наполняют вашу жизнь интересными приключениями. И так же легко забирают вашу жизнь. - Улыбается. Очень криво. Огонь замечаете разгорается в синих глазах незнакомца. А толпа реветь начинает, звучат призывы много чего нехорошего с вами сделать. Вновь руки в воздух поднимают, усмиряют нарастающий девятый вал, шторма из людей и существ, который в миг может вас смести.
-Может мы не будем с ними так жестоки? И попробуем дать шанс нашим братьям и сестрам дойти до конца, и исчезнуть с этой свалки литературных произведений? - Вопрошает к своей госпоже толпе мужчина. Одобрение его словам слышно. Хотя и много недовольных еще сыскать можно.
-А вот и они! - Рукой слева от вас указывает. И видите мерцание трех шаров. Будто кто-то в шаровые молнии заключил, бестелесный призрак, молодого мужчину с длинными волосами и острыми кончиками ушей, а так же парня совсем молодого. Герои почти не шевелятся. Только по тому, как живот оттягивает ткани их одежд, понятно, что живы они. Скорее всего спят. А вот с призраком не понятно, вроде не дышит. Впрочем мертвое умереть не может, скорее всего в бессознательном состоянии находится мистическое существо.
-Эй рабы слова! Смотрите на меня! - Наконец к вам обращается местный хозяин и заводила.
-Сейчас вы кой куда отправитесь. Вместе с этими красавцами. И постараетесь довести истории ваших героев до конца. Сроку вам - Задумывается лишь на пару секунд он и продолжает:
-Месяц. Один месяц и вы заканчиваете свою книгу или рассказ. - Смотрит вдаль, там здоровяки катят какое устройство. Аппарат состоящий из колбочек и спиралей, на широком столе, с колесиками внизу. Лампочки мигаю, по колбочкам и спиралям жидкости ползают разноцветные.
-А если не закончите. То тогда я объявлю на вас охоту. И все присутствующие здесь... - Рукой зал наполненный возбужденными зрителями обводит.
-Будут рядом с вами появляться. И будут стараться вас убить. Покалечить. Пытать. И много хороших и добрых вещей сделать. Вы это заслужили, тем, что бросили героев здесь. Мне плевать на ваши оправдания. Ведь, вы взялись за труд создания мира с нуля. Оживляли его с каждым шагом вашего персонажа и вмиг, бросили напрочь все...- Печаль слышите в голосе его. Может он тоже чей то брошенный персонаж, до сели пылившийся на полке в стопке тетрадей или затерявшийся на компьютере где-то в самых далеких ваших папках?

Возмущение авторши моментально вышло из под контроля, как только грубые руки, явно неотесаного мужлана, схватили её и куда-то потащили. К слову, различного рода возмущения всегда были одной из сильных сторон девушки, а за годы семейной жизни, она довела до совершенства навык "звучание бензопилы".
- Вы отпускать меня собираетесь? - проводник не отреагировал. Наверное, сквозь густо ароматный мешок, слышно её было глухо, потому пришлось повысить голос, добавив чуть-чуть визгливых нот, - Мне больно, мужчина, отпустите! От-пу-стииии-теееееее, - при этом Саша очень резво упиралась ногами и тормозила движение. Один раз даже клюнула носом в человека, тащившего его, но что бы он там ни подумал, это вышло случайно. А на глазах выступили слезы от удара, - отлично, сейчас еще и тушь растечется. Вы вообще соображаете нет? Или по-русски не сечете? Как там? Дойч?? Инглиш? Франце-е-е??

Вдруг, её резко останавливают, да так неожиданно, что появилось стойкое предчувствие, что сейчас-то она за свои выкрики и получит по наглому личику. Саша втянула голову, но тут в глаза ударил яркий свет, с лица, наконец, сдернули мерзкую просаленую ткань, и на свет показалась жутко недовольная, сморщеная в отвращении Александра Тильман.
- Что здесь, маму вашу, про... - взор проясняется и недовольная морщина на лбу разглаживается от удивления. Она оказалась словно на помосте, а вокруг огромная толпа, да еще и преимущественно недовольных людей, и нелюдей. Видимо, за своими возмущениями и визгами, Саша и не заметила, как из сырого заточения её вывели на открытый воздух.
Резкий голос сбоку заставил вздрогнуть и повернуться в его сторону,
- Добрый вечер, дамы и господа... - завел речь красивый опрятный мужчина, да, дефект лица слишком явно выделялся на общем фоне, но это в девушках важны детали, а мужики хороши в целом. Только Тильман была слишком уж недовольна и удивлена, чтоб начать "считывать", как она это называла "персонажа". В любой другой момент, сей колоритный мужчина успешно и без визы перекочевал бы в голову авторши и в ближайшее время воплотился на электронных страницах черновиков. Тем временем конферансье продолжал свою речь, и шокированая девушка, не успев прийти в себя, улавливала сказанное лишь частично.
- Творцы? Создают? - вздернув левую бровь, Саша включает внимание, наблюдая за говорящим, мужчина преображается на глазах, публика снова начинает шуметь, а он ловко с ними играет, то возмущая одним словом, то успокаивая взмахом руки, как с котятками, только, где же клубочек?
Саша оглядывается в противоположную сторону и видит двух молодых людей, оказавшихся в таком же положении, что и она сама. Симпатичная, взъерошенная девушка, и очень любопытный мужчина, с удлиненными волосами. Тильман недовольно хмыкнула, жадно разглядывая своего соседа. Столько материала, а она даже записать не в силах. В жизни, чаще всего происходило всё именно так, завидев интересного по ее меркам человека, Саша беззастенчиво начинала его разглядывать, пока в голове в это время закручивался сюжет под данного персонажа. Стоит ли говорить, что чаще всего девушку понимали неверно, расценивая пристальный взгляд, как желание познакомиться или подкатить к чьему-то мужику, а девушки имели свойство сбегать, прижав ушки, когда Тильман сверлила глазами, но попадались и те, кто устраивали скандал.
- А вот они! - так орет голубоглазый, что аж уши в трубочку сворачиваются, но внимание безусловно привлекает. Взгляд следует по указанному направлению и натыкается на три круглых прозрачных сосуда, будто газовый аквариум, большой, а внутри кто-то заточен. Все трое - мужчины, один до одури похож на её связанного напарника по несчастью, один просто молоденький симпатичный пацан, а третий... у Саши что-то аж сводит внизу живота от открывшейся картины, и дар речи пропадает. Кого нужно было усадить в шар, чтоб это возымело эффект Сашиного умолкания?? Бывший муж устроил бы торжество по столь грандиозному событию, бегая голым по улице и раздавая всем сладости, только в честь того, что Сабанина наконец-то заткнулась, а потом выкупил бы этот аквариум и запер Сашу с ним. Навечно.
В третьем шаре был заточен мужчина, с потрясающе правильным профилем, от одного вида которого авторша покрывалась мурашками. Словно выкованное из мрамора умелой рукой итальянского скульптора лицо. Сам Микеланджело бился бы в экстазе увидя столь прекрасное творение. Волосы огненно-медные, переливаются всеми оттенками от красного до янтарного под освещаемым солнцем, руки видны, такие изящные и сильные одновременно...
Тильман заставляят себя дышать, чтоб от счастья с бренным миром не распрощаться, и перестать размышлять текстовыми зарисовками. Какая разница, что вокруг? Если это казнь, то пусть так, только дайте прикоснуться к прекрасному, конечно, прекрасное, видимо, спит... "Спи-и-и-т прекра-а-а-а-сное" - поет голос в голове автора, но она же тихонечко, самыми кончиками пальцев, ох эти ушки! Он же вылитый её осенний король, если постараться, в воздухе можно даже уловить аромат спелых яблок.

Нет, конечно, осенними яблоками там близко не пахло, но кто знает, на что способно воображение автора, впервые увидевшего прототип своего возлюбленного персонажа, своего дитя и кумира в одном лице, и если бы вокруг, вместо запахов, присущих подобным сборищам, и правда стало пахнуть ароматными садовыми яблочками, было бы не удивительно. Вы знаете на что способна сила слова? А сила мысли?
Из всей речи конферансье, завороженная Саша, выловила что-то про месяц, и про то, что её убъют, если она... а что она? Она услышала, что её определяют КОЕ-КУДА С ЭТИМИ КРАСАВЦАМИ! Дальше мозг попросту отключился, и если бы руки были свободны, она сама бы понесла шар с рыжим великолепием, куда скажут, и босиком и по битому стеклу, сквозь огонь, и воду и бла-бла-бла, остальное всё просто несущественные декорации, ладошки мысленно хлопались друг об друга в предвкушении, и, возможно, она бы даже подпрыгнула пару раз в нетерпении.

Настю грубо оторвали от сырого пола и поставили на ноги. Ответом не удосужили. Напряжение не снялось. Страх не прошёл. Надежда осталась.
Девушка по звукам поняла, что она не одна, кто в таком же положении, какая-то девушка попросила снять мешок с головы. Мысли одна за другой начали строить догадки.

"Нас украли и сдали в рабство? Завербовали и увезли в неизвестном направлении и будут готовить шахидок? Лишь бы не в сексрабыни, оторву нахер при первом прикосновении!»

Оставляли синяки грубые захваты жестких рук или не рук, повелевающие двигаться вперёд, заданным неизвестным повелителем направлении. Идти в темноте с завязанными глазами, то ещё развлечение. Вспомнилась игра детства. Закрываешь глаза, тебя раскручивают и ведут куда-нибудь, подсказывая: перепрыгни, ступенька, наклонись. Потом останавливаешься и говоришь где ты находишься по ощущениям. Открываешь глаза, а на самом деле ты совсем не там, где представляла себе закрытыми глазами. Такая дезориентация приводила в восторг и играть могли часами. Но тут никто не подсказывал и не вёл осторожно за ручку. Тут грубо толкали и крепко держали . И совсем на хотелось открывать глаза, хотелось чтобы просто отстали.

«Вышли на воздух, ведут сквозь толпу. Что им надо от нас? Это они кому кричат? Нам? Мне?»

Касание чьих-то рук, которые хватали за одежду, кто-то молил, кто-то просил, кто-то ругал и угрожал.
Наконец, остановка и прозрение. Резко и неожиданно тьма рассеялась и…

Глянув на толпу, стало сразу ясно, что это просто сон. Даже облегчение почувствовала необычайное. Открыв глаза, закрыть их больше не смогла. Надо было бы зажмурится посильней и опять открыть, но уж больно интересно и неожиданно было всё то, что увидела, не хотелось, чтобы пропало. И поэтому, зачарованно таращила глаза на толпу, которой не было конца, со всех сторон. Восторг охватил Настю! Вот оно вдохновение, достойное снам менделеевским. Запоминай, лови образы, пригодятся для сказок волшебных, да тут фантазийных образов на всю жизнь хватит. Надо бы разбудить себя, схватить карандаш, накидать образы. Утром не вспомнится, как обычно. О, Муза, спасибо, дай мне проснуться, только погоди, ещё посмотрю. Анастасия осмелела, стала оглядываться, вертит головой во все стороны, аж рот от удивления открыла. Есть способ разбудить себя и заодно узнать, спишь ты или нет. Протыкаешь ладошку пальцем, если проткнуть удалось, значит сон. Но руки связаны, неудобно. Нужно сделать себе больно, во сне не почуешь. Ничего лучше, чем с силой закусить себе губу, Настя не придумала. Резкая боль со вкусом железа пронзила тело.
"Не сплю!" - сердце запрыгало, как мяч. - "Значит все вокруг реальные!?"
Девушка закусила раненую губу, чтобы кровь попала только ей в рот, почему-то не захотелось, чтобы струйка покатилась по подбородку на радость вон тем вампирчикам, которые таращились хищными глазюками на сцену.
Тут бодрый голос шоуменского ведущего стал говорить вовсе странные вещи: убьют, покалечат, закончить книгу, месяц…, смысл которых доходил очень медленно.

Настя глянула на шары, которые представлял обезображенный красавчик, открыла рот и выкатила шаром кегельбана имя :

"БА-ДУ!"

Бом-бом-страйк! Конечно же, она узнала своего заброшенного героя, она не раз делала наброски своего принца. Особенно нравилось рисовать глаза своим любимым сиреневым карандашом.
Тут только начал доходить смысл её здесь присутствия…

Мне было не приятно, когда меня тащили в одних трусах по какому-то коридору. Или галерее. Я не знал и до сих пор не знаю, где мы тогда находились. Чьи-то сильные руки схватили меня и потащили куда-то, иногда очень неудобно подталкивая в спину. Я скажу сразу, что тогда у меня в голове была только одна мысль: "они тащат нас на алтарь, чтобы изнасиловать и принести в жертву". Какого же было моё облегчение, когда я почувствовал свежий воздух и голоса людей, что очень напоминали голоса фанатов рок-звезды, ожидающие своего кумира за сценой или у входа. Когда я увидел белый свет, то первым делом обомлел: передо мной была почти нескончаемая долина различных существ, которых я принял за фанатов всё той же рок-звезды, которые шевелились удивительной красотой муравейника и пытались прорваться сквозь огромных бугаев.
Вдруг вышел на сцену , а чем же еще это могло быть, некто, который начал свою вступительную речь. Он мне кого-то напоминал, причем очень сильно. Пока я пытался вспомнить, он уже объявил, что у нас лишь месяц на то, чтобы закончить рассказ или книгу. А когда я повернул голову немного правее и увидел их, я впал в ступор и вытаращил глаза.
Я осматривал их каждого, начав с самого крайнего, что был с острыми ушами. Он был идеальным представителем всего человечества, даже без компьютерной графики его можно фотографировать и выкладывать на обложку глянцевых журналов.
Второй чем-то напоминал индусов и был молод, а вот третий был вообще прозрачным.
Третий был похож... он был похож на меня! Даже не похож, он и был мной. Я внимательно всматривался в своего двойника, детально рассматривая его лицо и пытаясь найти отличия. Отличий почти не было, кроме одного - этот двойник был молодым. Подозрительно молодым. И лишь через некоторое время я понял, кто это. В мозгу начали всплывать воспоминания, очень яркие и красочные, как будто все мои рассказы ожили и стали одним большим кино.
- Фойт, - ошеломлённо прошептал я.

Всем

-Желание великого демиурга закон для нас! - Делает шутовской поклон мужчина и рукой махает. Из оцепления сдерживающего рьяную толпу выходит один из громил, с огромным тесаком мачете. Еще двое появляются, хватают парня в черном к полу сцены придавливают могучей силой. А Яков видит гиганта, то как красиво бликует остро заточенный кусок метала в его лапище. Слышит гулкие шаги. Замечает, что его руки освободили. Не надолго. Чтобы вновь их к полу прижать. Скобы видит. Прибивают его руки к сцене. Ноги прибивают. А вокруг человека наверняка ошарашенного происходящем пентаграмму рисуют, и символов изящную вязь. Каждый шаг смакуя нарочительно медленно идет палач к нему. Или не палач, жрец которой сейчас принесет Якова в жертву кровавому богу. А может насильник, который сейчас утолит необузданную похоть с Яковым. Не известно. Но ясно одно, желание демиурга закон для них!
Девушкам тем временем, те громилы, которые освободились от ритуала, руки от плена веревок освобождают. Какие то карлики в строгих черных костюмах, начинают во всю хлопотать над неведомой вам машиной. Ручонки мелкие колы прорезиненные рычажков тянут, кнопочки разные жмут. Настраивают. Готовят машину. Интересно к чему?
Толпа ревет, беснуется по всякому не каждый день, на этой сцене увидишь, как демиурга будут насиловать или жертву приносить, а может все сразу. Дико захватывающее зрелище. Многие Якова злобно подбадривают, мол один раз не... Тот самые. Другие просят здоровяка с тесаком по быстрее подойти, нет сил ждать пока эта сволочь наиграется с Яковым.

Потирая запястья освободившихся рук: "Надеюсь над ним не надругаются рукояткой тесака, лишь оттяпают чего-нибудь. Хотя, стоп, лучше наоборот"
- Господа...э... товарищи, давайте без насилия, мы же собрались подписывать Договор на месячный срок, зачем угрожающие меры, мы можем добровольно дать согласие. Правда, ребят?
Настя глянула на девушку, которую больше интересовало содержимое шаров, чем распятие живого человека. Так и хотелось встряхнуть её за плечо. И на растерянного молодого человека. Настя, чуть было не стала сдергивать свою пижамную кофточку, чтобы прикрыть его голый торс.
- Дурацкий порыв, вечное желание кому-то помочь, - рассердилась на себя Настя. - я сама-то в чём останусь.

Пока Саша беззастенчиво пялилась на совершенство в шаре, вокруг стал происходить какой-то беспредел. Сбежались какие-то странные невысокие существа и симпатичного брюнета в трусах приковали в середине сцены. Её и девушку напротив расковали и освободили руки, впервые Сабанина обратила внимание на разномастную публику, окружившую их. Люди и нелюди, животные и фантастические существа, в каких-то она узнавала описанных ей же духов и элементалей, призраков и прекрасных эльфов. В самой середине толпы стоял огромный каменный голлем, с которым её героиня Шона сражалась во второй книге. Потихоньку, один за одним, кусочки пазла складывались, образуя цельную картину.
Снова повернувшись к развернувшейся в середине сцены картине, Саша вздрогнула от вида надвигающегося на парня громилы, он был чуть поменьше её земляного голлема, но выглядел куда устрашающей, а если представить, что он собирается сделать с красавчиком, распятым по деревянным половицам. Лучше не представлять.
Писательница снова повернулась к прекрасному мужчине, заточенному в шаре, в этот раз руки её были свободны и она потянулась к нему, представив, как вызволяет его из заточения, а он, в благодарность спасает эту троицу вытащенную на сцену. В голове тут же появились картинки, дополняемые находу различными красочными сценами. Будь это и в самом деле Дориан, он бы быстро разобрался с происходящим безобразием, ведь её герой не любил подобного, предпочитая, чтоб шумные компании пили, ели и всласть веселились, нежели устраивали кровавые побоища.
- До-о-о-риан, - с обожанием вздохнула Саша, подходя ближе к шару. Как же он был похож на того, кого она так долго рисовала в своем воображении.

Скажу сразу: тогда я очень испугался за свою жизнь. Мне даже кажется, что от этого у меня волосы на время стали седыми, и только тогда я заметил двух девушек, что стояли на сцене. Честно говоря, мне было не до них, и я лихорадочно думал над тем, как эти существа прочитали мои мысли. Ну и через несколько секунд начал действовать от обратного, всё время про себя говоря: "не надо со мной ничего делать. Кого угодно, да только не меня. И не приносить в жертву". Ну и для подкрепления этих мыслей я говорил вслух, а скорее не говорил, а испуганно шептал "не надо".

Один из католиков обслуживающих машину подбежал к мужчине со шрамом торопливо что то сказал ему. Тот помрачнел взглянул на вас. Потом на беснующую вокруг толпу.
-У нас тут небольшие проблемы технического характера обоазовались. Сейчас наши лучшие техники...- говорит с тревогой в голосе он и смотрит на спины убегающих в спешке от машины карликов. Понимает что все происходит не так как запланированно.
-Вы не волнуйтесь это они за инструментами побежали. Там небольшая поломка- уже с нескрывемой тревогой в голосе говорит он с опаской смотря на уже пускающее пар да искр хоровод со всех узлов чудо инженерной мысли. И сам бочком боксом дальше от машины.
-Сейчас все исправят! Кричит он и бежит вон со сцены.
Все завертелось.
Толпа перестала насидать на оцепление. И все ринулись у одному из выходов из огромной пещеры куда вас занесло непонятно по чьей воле. Гиганты расталкивая всех вокруг себя старались первыми покинуть помещение. А вы остались одни на сцене. Две удивленные происходящим девушки. Парень в одном лишь белье к сцене прикован. Его малая насильник бросился наутек вместе с остальными. А машина тем времен пар пускает да искры во все стороны рвзбрасывает. И дрожит сильно.

- Да ну что опять-то?! - взвизгнула Саша, когда суета вокруг начала набирать обороты, писательница недовольно обернулась, встретившись с испуганным лицом ведущего, странная машина же искрила и испускала устрашающие свисты, - исправят??
Под Сашин недоумевающий взгляд, конферансье соизволил свалить, именно так бы она и описала произошедшее. На сцене осталось шестеро: трое бывших заточенных, а один из них бывший и нынешний, и трое в шарах. Тильман озадаченно посмотрела на распластанного по деревянному полу парня, потом на девушку, надо было как-то выбираться, пока машина не дала дуба, захватив и эту шестерку.
- Нельзя! Так! Расточительно! Обращаться! С прекрасным! - она подошла к парню и стала дергать за железные скобки, выкрикивая по слову с каждым рывком. Под прекрасным она, конечно, имела в виду рыжее совершенство в шаре и, может, чуточку свой талант, но окружающим могло показаться, что это про прикованного парня, которого она пыталась вызволить.
Вернувшись к шарикам, Саша с силой ткнула один из них, надеясь пошевелить или проткнуть,
- Нужно выбираться отсюда, - с нотками паники, но негромко выдала авторша, она жутко смущалась и терялась, когда в поле её зрения возвращался чудесный лик огненно волосого мужчины, - давай же!

Паренёк явно был напуган.
"Если сейчас будет насилие на этой сцене, буду визжать сиреной на всю вселенную и испорчу им всем кайф от удовольствия. А ещё, у меня слабые руки, но сильные ноги, могу дать волшебного пендаля ближайшей подвернувшейся филейке этих чудаковатых существ." - ничего более продуктивнлго в голову не приходило.
Но тут всё решилось без её слабоватых планов остановить произвол. Видно не слишком тут отверственные механники-электрики. Напортачили что-то с механизмами, перемудрили. Скрежет, искры. По панике в глазах ведущего стало ясно, что это не запланировано его шоу программой, а когда вся разнопестрая толпа ломанулась к выходу. Стало ясно, что дело пахнет керосином, надо бежать. Но стадное чувство быстро сменилось трезвыми рассуждениями. Подумаешь искры, короткое замыкание, делов-то. Эти пришельцы, видно, испугались снопа искр и пара, шедшего от странного механизма. Как если бы какому-нибудь папуасу показали запуск реактивного двигателя, тут же бы помер от страха.
"Бегут! Отлично. Хороший шанс бежать в обратную сторону. Но есть два важных дела, которые желательно перед побегом совершить. Первое, прихватить с собой капсулу-шар со своим Баду, это же просто чудо -воплощённый в реальности её герой! И второе, надо освободить парнишку, жалко, он как бы с нами в одной упряжке сюда попал."
Крикнув девушке, чтобы она проверила, как закреплены шары, возможно ли их сдвинуть или разбить, покатить, на крайний случай, Настя кинулась к скобам, которые зажимали руки-ноги почти голого мальчишки.
Н-да, кажется уже говорила, что ручки слабенькие, нечего было даже подумать о таком геройстве. Нужен какой-нибудь лом. Настя кинулась к механизму, пытаясь вырвать один из металлических рычагов, за которые недавно дергали своими ручонками карлики в черных костюмах. Кажется они первые дали дёру.
-Помогааай! - крикнула Настя девушке, хотя девушка уже отчаянно расшатывала шары, пытаясь вырвать из плена наших знакомцев.

Мне было страшно, очень страшно. Однако какого было сладким то облегчение, когда все начали выбегать из этого зала, особенно этот бугай. Я обратил свой взор на машину, которая вся искрилась, скрежетала и испускала пар, и я понял, что эта штука являлась причиной такой паники. Тут мне попытались оторвать скобы эти милые девушки, и мне было отчего-то стыдно, что я раньше их не заметил. Однако это нискольким образом не освободило меня от скоб. Одна из них подбежала к скрежущей и дымящей машине, начиная дёргать рычаги и пытаясь оторвать какой-то кусок. А вторая подбежала к эльфу, который для меня таким оставался и будет оставаться вечно, и начала колотить по шару, пытаясь освободить его.
Я расслабился и положил свою голову на пол, пытаясь отдохнуть и расслабиться от пережитого. И только тогда до меня дошло, что машина вот-вот взорвётся. Однако мне было на это глубоко наплевать, ведь я успокаивался и не собирался нарушать покой, добавляя себе новые переживания. Немного полежав, я всё же решился попытаться избавиться от скоб, навалившись всей своей силою, чтобы вынуть гвозди, или чем там прикрепили эти скобы к полу.

А тем временем затянувшееся представление, которое могло родится лишь в больном воображении какого то больного цветка, пришло к развязке.

Девушка с волосами длинными, почувствовала себя рыцарем из сказок, помчалась из плена принцессу, эм принца прикованного к сцене вызволять. В лицо ее брызгнул искр сноп ярких, да пар обжигающий в грудь дунул.
Пальцы ее сомкнулись на шершавой резине рукояти рычага. Девушка пытается вырвать рычаг из креплений. Сил в теле юном явно маловато, единственное что ей удается это опустить тугой рычаг вниз. Машина и без того нехорошо вибрирующая заходила ходуном. Не выдержали адского давления внутри машины болты, пулями срываются с гнезд своих и находят свое последнее прибежище в тех кто по какой то причине отстал от рвущейся на выход толпе. Падают. Кровь. Дрожь агонии тела окутывает. А на выходе страшная давка. Все выбраться пытаются давят и затаптывают павших.

Девушка номер два так же пытается спасти прикованного к сцене темного парня. Что есть силы тянет скобы на себя. Парень тоже освободиться пытается все мускулы тела напрягает. Девушка вскоре поняв всю бессмысленность своих попыток бросает парня с его свиданием со скобами. Третья лишняя и все такое. Бежит к самому ценному на этой сцене к герою окутанному барьером! Пальчики ее вязнут в энергии барьера, но в глубь к телу манящему не продвигаются. Застыли они едва в барьер проникнув. А парень не сдается ящеркой извивается из плена металла скоб освободится пытается. Тщетно. Безысходности порыв чувствует он в душе.

Время застыло. Стало очень вязким. Будто зала огромной пещеры внезапно заполнилась гигантским желе.
Агрегаты машины искажений раздулись. Будто более не пожелали вместе в едином механизме магической машины работать. Взрыв. Влекомые чудовищной силой созревшей внутри адского аппарата, на волнах магического пламени они врезаются в девушку с зажатым в руке рычагом. Кубарем летит она по сцене слыша собстенных костей хруст, и то как шипит обрушивается горит ее плоть. Мимо прикованного к сцене парня проносится, а тот и понять ничего не успевает. В мин его тело обьятое магическим пламенем сгорает, оставив за собой прикованный к сцене обцгленный костяк улыбающегося скелета.
А девушка последняя живая на сцене ничего этого не замечает. О чудо! В спину подгоняемая объединяющей волной в барьер проваливается. Летит к герою в обьятия. Нет, сквозь него пролетает. В стену врезается. Красивые кровавые разводы оставляя за собой мертвая вниз сползает.

С зажатым в руке рычагом, с воинственным видом, лечу, костями хрущу, кожа шкварчит, горю. А этот парень ещё и улыбается! Я что так смешно кувыркаюсь?
Покрыла своим полыханием и его, лишь вечная улыбка на черепе зияет. Ну, хоть с улыбкой, добром...
Всё...

Когда в спину ударила огненная волна, Саша не успела почувствовать, а осознала произошедшее лишь летя прямиком в сферу, заточившую прекрасное видение. Распахнув руки навстречу счастью, писательница улыбалась, что называется "рот до ушей". Время будто замедлилось, позволяя девушке прочувствовать момент приближения к рыжему совершенству, чтоб потом жестоко разочаровать, так и не позволив коснуться... Резкая боль в спине перед встречей со стеной, но упущенный миг слишком печален, чтоб обращать внимание на горящую кожу и препятствие, что оборвало жизнь одной симпатичной вредной писаке... Так и не дотронулась. Жаль.

Боль была мгновением. А потом настала тьма, которая наступает когда ложишься спать и входишь в сон, не замечая этого. Так же было и для меня: я просто чувствовал адскую боль, а момент, когда я провалился в спасительную тьму, я благополучно пропустил и не запомнил. Слава Богу, что я наконец смог нормально поспать и отдохнуть, хотя ничего из этого не было.