Украденные цветы | ходы игроков | 2а. Деревня

- Мои люди - ваши люди. - с этими словами рыцарь встал из-за стола и приказал одному из своих подопечных расспросить кузнеца, попутно спрашивая, не использует ли он щелочь в своем деле. Если кузнец придет в замешательство и будет волноваться - солдат это заметит, как раз для этой цели Антуан выбрал соответствующего человека. Того, кто обычно развязывал языки на войне. Он умеет разбираться в людях.

После первого указания, Антуан приказал остальным солдатам сопровождать их на протяжении всего путешествия вне замка. Лошадь одного из своих людей - как раз того солдата, который был отправлен в кузню, Антуан любезно одолжил мистеру Эллиоту.

В остальном, рыцарь придерживался оговоренного с остальными плана действий.

Удивительно, каких серьезных успехов удалось добиться барону Дюсе всего лишь за два года. Тогда здесь было никому не нужное захолустное вымирающее село, населенное лишь стариками, которые привыкли к своему дому и не хотели никуда уезжать. Местный землевладелец проводил все свое время в городе и сюда практически никогда не заглядывал. После того, как он был убит в фехтовальной дуэли, земля отошла барону Дюсе. Вырубка леса - это не так просто, как "я беру топор и валю дерево", это сложное предприятие, в котором задействовано очень много людей.
За два года поселение с нейтральным именем "Зеленые Холмы" размахнулось на полмили. Многие поселенцы приезжали сюда вместе с семьями - по королевскому указу, или же барон выкупал их задолженность перед другим феодалом в обмен на их службу. Некоторые приезжали по своей воле. Не всем было где ночевать, поэтому предприимчивые поселенцы выстроили пару таверн и начали сдавать комнаты. Самую первую таверну под названием "Веселый Сапожник" организовали по приказу барона в старом каменном здании, стоявшем здесь еще задолго до появления поселения. Позже, когда таверн стало больше, барон выписал владельцу лицензию в обмен на часть прибыли. Так что теперь это уже гостиница, а не таверна.
Поселенцы не были рады тому, что их подвалы обыскивают посреди рабочего дня. Слух разнесся стремительно, поэтому большинство местных побросали свои дела, чтобы лично удостовериться, что люди барона не заберут у них чего лишнего. На единственной улице было полно народу. Завидев процессию всадников и баронессу, некоторые бросились кланяться и подавать свои просьбы и жалобы Ее Милости. Мельник жаловался, что солдаты пристают к его дочери. Торговец намеками предлагал Жаннин деньги, утверждая, что в его подвале нет ничего интересного.
Перед гостиницей творился сущий бардак. Судя по всему, хозяину сильно докучали детишки, которые так и норовили днем проникнуть в таверну, чтобы приобщиться к развлечениям взрослых. Поэтому перед таверной стоял огромный волосатый мужик со шрамами на лице и хромой левой ногой. Он, с одной стороны, зазывал прохожих, а с другой стороны требовал, чтобы они побороли медведя, чтобы заслужить право войти в таверну. И под медведем он имел в виду отнюдь не себя, а небольшого черного медвежонка, достаточно маленького для того, чтобы с ним мог справиться любой взрослый, и слишком большого для того, чтобы с ним справились дети. Прямо сейчас он уламывал одного из людей Жаннин сделать ставку побольше и сразиться с более серьезным противником: еще два медведя, черный и бурый, грозно пыхтели в установленных на телеги клетках неподалеку.
В это же время поблизости ходила взволнованная крестьянка. Она ломала руки и спрашивала прохожих, не видели ли они ее дочь. Увидев всадников, она бросилась наперерез и со слезами на глазах молила:
- Ваша Милость, богом прошу, помогите мне найти мою дочь!

Со всеми утренними хлопотами баронесса успела забыть, как отзвуки гремящего далеко за пределами владений мятежа ударили по вверенным ей землям и делам. Только старый конюх, пожалуй, полностью осознавал, что ее приказ подготовить лошадей исполнить не так-то просто — ведь лошадей-то, можно сказать, и нет, — а потому сейчас извинялся перед госпожой с таким сожалеющим видом, будто это он позволил их угнать.
Жаннин могла лишь дивиться тому, как Гаспар умеет чувствовать ее настроение. Едва ли было заметно, как она раздраженно дернула плечом в ответ на слова конюшего, едва ли кто расслышал, как она недовольно цокнула языком, но старый слуга, будто разделив ее досаду, будто взвалив на свои плечи, тут же склонил голову и даже ссутулился. Но в том, что в поместье недоставало лошадей, не было его вины — и Гаспар не мог этого не знать, — а в привычки баронессы не входило наказывать слуг за пустое, даже для острастки. И это конюх тоже знал, но его собственную привычку бояться хозяйского дурного нрава вытравить было не так-то просто. По большому счету Жаннин не было до этого никакого дела — раньше. Однако теперь, когда неуловимый вор поставил все с ног на голову и заставил подозревать всех вокруг, она куда чаще стала обращать внимание на тех, кто ее окружает, и понемногу задумываться о том, как они к ней относятся. Или как она относится к ним.

И слава Богу, что все обошлось без лишних проволочек. Вероятно, все и так закончилось бы тем, что Эллиоту пришлось пересесть на чужого коня, но факт, что монсеньор Тремуйль тут же нашелся с помощью, едва только баронесса оказалась в досадном положении, грел ей сердце. Шевалье хороший человек. Несмотря на его сегодняшний большой промах, теперь Жаннин, поглядывая, как беззаботно прядет ушами ее любимец Прюйн*, слушая, как нервно фыркает жеребец под Эллиотом, недовольный незнакомым седаком, с надеждой думала о том, что совместными силами — ее, Эллиота и Антуана — они довольно быстро смогут добиться успеха в этом непростом и путаном деле.

В Зеленых Холмах она, кажется, не бывала уже около месяца. Даже когда барон покидал поместье, она наблюдала за ним, стоя в тени каменной арки, ведущей вглубь крепости, кутаясь в плотную накидку из овечьей шерсти. Кажется, ей нездоровилось.
Сейчас поселение преподнесло ей пару сюрпризов. Жизнь здесь кипела, предприятие барона росло даже в его отсутствие и без постоянного пристального надзора его супруги. Это было приятно осознавать. Чувство, похожее на то, какое испытывала она, когда смотрела на тянущуюся вверх сливу, посаженную ею в саду, как только они с мужем и детьми обосновались в новом месте. Они только посадили семя, создали условия — а дальше все пошло само-собой. Может, это только иллюзия, — Эллиот нашел бы какой-нибудь едкий комментарий по этому поводу, — но баронесса изредка любила себя потешить ей.

Все-таки вокруг было оживленно. И немного докучливо, если уж принять во внимание просителей, которые норовили отвлечь ее от дела. Иной раз им это почти удавалось, но баронесса старалась держать в уме, с какой целью она посетила Зеленые Холмы. Все же они искали доказательства. Улики. И здесь требовалось все ее внимание и внимание ее людей. Потому-то просители обычно получали быстрый и сообразный своему обращению ответ: кто короткий кивок головы, кто тычок древком копья от кого-то из людей шевалье, а один ушлый торгаш напросился на обыск, от которого так старательно пытался откупиться.

Сильнее любых просьб и туманных предложений, однако, ее отвлек медвежонок, охраняющий гостиницу от назойливой детворы.
Косолапый страж так позабавил Жаннин, что она уже повернулась было к монсеньору Тремуйлю, чтобы подзадорить его, спросив, не желает ли он размяться на медвежонке прежде, чем придется столкнуться с ночным вором, — а между тем, поддавшись какому-то детскому бесшабашному порыву, она и сама едва удерживалась от того, чтобы попробовать, — однако осеклась, почувствовав, как Прюйн под ней дернулся и взбрыкнул, задрал голову, тревожно воззрившись на женщину, в отчаянии чуть не бросившуюся ему под копыта.
Жаннин не сразу нашлась с ответом, этот неожиданный, вымученный призыв крестьянки капельку ее испугал.
— По порядку. — Собравшись, отрезала она и подняла руку, останавливая своих спутников. — Как тебя зовут? И разве по такому делу не мэра тебе надо спрашивать?
Баронесса хмурилась, однако слезы отчаявшейся женщины удерживали ее на месте — а вместе с ней и всю процессию.

*Prune — слива (фр.)

- Меня зовут Бетиль, моя дочь Элиза, ей восемь лет, я говорила ей не гулять в лесу! - тараторила напуганная женщина, - это было позавчера, я говорила с мэром, он послал Феранда. К поискам присоединился тот юноша из таверны, подмастерье Юга. Кажется, его звали Фредерик. Феранд сказал, что в лесу ходит медведь. Они до сих пор не вернулись, хотя прошел день. Пожалуйста, помогите мне. Я так волнуюсь.
Феранд содержал охотничье снаряжение барона Дюсе. Он был стар, плохо слышал и страдал слабоумием. Он любил рассказывать байки про свои былые охотничьи похождения, но сейчас он с трудом мог выполнять свои обязанности, а уж об охоте и вовсе не стоило говорить. Барон был бы рад заменить его кем-нибудь, но подходящих людей в поселении не было, да и жаль было одинокого старика.
Что же до Фредерика, то Жаннин о нем и вовсе не слышала.

Эллиот не мог не порадоваться тому, что мелкие неурядицы вроде поиска верховой лошади для него были улажены в срок, и процессия выдвинулась в деревню. Пусть у них пока не было четкого представления, куда могут завести поиски вора - его розыск следовало с чего-то начать, и чем скорее, тем лучше. Учитель поблагодарил сэра Антуана за предоставленного коня и забрался в седло. Верховую езду он освоил, служа еще у первых своих нанимателей из числа дворян - и с той поры не упускал случая поучаствовать в прогулке верхом, поэтому держался в седле весьма сносно. Да и конь оказался спокойным и слушался малейшего движения поводьев.

Торндайку случалось бывать в деревне, но он не то, чтобы хорошо знал ее жителей, многие из которых появились здесь совсем недавно. И теперь мистик с интересом поглядывал на встречных, пытаясь понять, могут ли они что-то знать и быть полезными в поиске похитителя цветов. А появление в Зеленых Холмах баронессы и ее людей вызвало настоящий переполох - конечно, предсказуемый, но оттого не менее досадный. Со всех сторон навалились местные жители с какими-то просьбами, не имеющими отношения к делу, приведшему их отряд на место событий. Торговец, желающий откупиться от обыска, казался подозрительным - безусловно, его подвал следовало осмотреть особенно внимательно. Учитель не сомневался, что там найдут что-то запрещенное, может, какую-нибудь контрабанду или что-то в этом духе - а вот следы замороженных цветов - едва ли... Но проверить все равно стоило.

А вот испуганная крестьянка, потерявшая дочь, вызвала сочувствие. Даже если ее проблема вообще не связана с целью их визита, исчезновение ребенка - дело серьезное, и помочь надо. В конце концов, в обязанности феодала входит защита населяющих его владение людей. Эллиот не сомневался, что его госпожа не станет пренебрегать своими обязанностями и примется за поиски - он знал ее верность долгу и ответственность. Однако, плохо, что девочка пропала так давно - день назад. За это время многое могло произойти. Тем более, отправившиеся на поиски охотник и подмастерье сами до сих пор не вернулись. Кажется, у баронессы просто не было иного выхода, кроме как вмешаться в это дело. И мистик был всецело за то, чтобы помочь попавшей в беду женщине.

- Ваша Милость, осмотр леса можно совместить с исследованием дома под холмом... Так мы убьем двух зайцев! - Эллиот переводил внимательный взгляд со своей хозяйки на заплаканную крестьянку и обратно, ожидая распоряжений первой.

Когда на дорогу выбежала женщина, Антуан напрягся - всякое могло случиться, тем более после кражей Зеленые Холмы больше не считались безопасным местом. Однако, быстро стало понятно, что это просто отчаявшаяся женщина, которая искала свое дитя. Рыцарь сразу подумал о том, что стоило немедля отправиться на поиски, эти исчезновения могли быть связаны с вором. В то же время, мистер Эллиот был прав, после обыска охотничьего дома можно было с оказией заняться поиском дома под холмом.

Дом торговца, конечно же, стоило обыскать.

- Госпожа, мои солдаты в вашем распоряжении. - Антуан учтиво обратился к баронессе.
- Предлагаю быстро обыскать торговца, чтобы закрыть вопрос. Затем, если вам будет угодно, можно разделиться. Я с половиной своих людей иду в лес, ваша милость с мистером Эллиотом отправитесь с частью моих людей в дом под холмом. Так мы сократим время поисков.

Жаннин нахмурилась и напряжённо думала, машинально теребя край накидки. С одной стороны, она не желала рисковать, отправляясь в заброшенный дом без Антуана, с другой, она не могла оставить без внимания просьбы своих подданных - Жаннин старалась быть хорошей хозяйкой для них. Поиски пропавших могли занять и несколько дней, однако, если подумать, то пропавшие цветы - не такая страшная потеря в сравнении с пропавшими людьми, один из которых, к тому же, лесничий баронства. Наконец, приняв решение, баронесса обернулась к рыцарю:

- Господин Антуан, я не рискну отправляться в этот дом без вашего присутствия, - она заметно поёжилась, - но я и не мог оставить без внимания нужды своих подданных. Возьмите людей и отправляйтесь на поиски - мы с господином Эллиотом будем ждать вас здесь. Пока же, - баронесса обернулась к своему наставнику, - Бетиль сказала, что один из пропавших - подмастерье Юга, кузнеца? Если я не ошибаюсь, именно ему мы хотели задать несколько вопросов - именно это мы и сделаем.

- Мы... шевалье де Тремуль обязательно найдёт твою дочь, - обратилась она к безутешной женщине, стараясь говорить мягко и успокаивающе (но на "ты", а не на "вы", как с равной себе).

- Нам еще и торговца обыскать надо... Вряд ли у него то, что мы ищем - но что-то запрещенное наверняка есть, не даром взятку предлагал, - Торндайк вздохнул, - Да, будет лучше разделиться. Сэр, можете ли вы оставить с нами пару ваших людей для охраны? Ваша Милость, так с кого начнем - с кузнеца или с торговца?

- Как вам будет угодно. - ответил Антуан.
Он сразу же дал отмашку своим людям и исполнил желание баронессы, оставив двух людей с ними, остальным же приказал следовать за ним. Далее он направился в тот самый дом под холмом проводить обыск.

- Да, торговца необходимо обыскать, - Жаннет нахмурила брови. - Эй, вы! - приказала она оставшимся солдатам. - Это господин утверждает, что в его подвале нет ничего интересного, - проверьте это. Если там действительно нет ничего - то ему нечего бояться.

Солдаты, оттеснив побледневшего и едва не начавшего заикаться торговца, направились в подвал... где очень быстро обнаружили несколько бочек. Попробовав их содержимое, они установили, что в бочках находится хлебное вино. Хлебное вино - баронесса поморщилась при упоминании этого напитка простолюдинов. Жаннет и более благородных вин позволяла себе не более одного-двух бокалов в день (и то не в каждый день) - на её слабый организм вино действовало слишком быстро - а уж от хлебного вина она предпочла бы держаться подальше, чтобы даже не ощущать запаха этого пойла.

- Значит, торговля спиртными напитками без надлежащего разрешения? - констатировала Её Милость, взглянув на торговца, который был уже готов упасть ей в ноги и молить о снисхождении. Баронесса уже готова была отдать приказ разбить бочки и вылить их содержимое, однако мысль о том, что это может не прибавить ей популярности среди крестьян, остановила её. Конечно, какое ей дело до местных пьянчуг... и всё же Жаннет старалась быть хорошей хозяйкой землям своего мужа. А вот наказать торговца следовало...

- Завтра мои люди оценят объём ваших запасов и назначат соответствующий штраф, - бросила она торговцу. - А у меня сейчас есть более неотложные дела, - сказала она и обернулась к Эллиоту.