Кармин | ходы игроков | Артур

ссылка

Пангея. Если было что-то великое в этом слове – все оно уместилось в обшивке гигантского корабля. Серебристо-белая громада вспарывала серые туманы, затянувшие небо. Где-то там, над ними – должен был быть защитный купол, переливающийся пурпуром. Только он хранил один из последних оплотов человечества от радиации. Однако и ему суждено было вскоре пасть.
Прозрачный трап. Шум людей внизу. За живой стеной солдатов. Те, кому не повезло. Те, кто останется здесь. Устилать костями своими гибнущую планету, ослепленную обезумевшим солнцем.
Величие ангаров и вычищенных переходов. Внушительные пространства, заполненные массой людей, движущейся, словно стадо на убой – медленно, вяло и послушно. В их глазах – пустота и отрешенность. Еще нет понимания, что только что была переступлена черта. И назад возврата не будет. Голубая планета станет зеленой и уснет на границе солнечной системы – в другой галактике. В другой вселенной. В другом мире.

Никогда.

Это слово поставило точку. Упало каплей забытых чернил на пыльный пергамент истории.
Никогда больше ты не увидишь дом. Никогда твоя нога не ступит по родной почве. Никогда руки не коснутся привычных вещей. Никогда не узнаешь, что случилось. Взорвалось ли солнце? Сошла ли луна со своей орбиты? Ушла ли радиация, освободив планету и заставив ее воскреснуть?
Ты потерял свое право. Войдя в шестиметровые двери. Следуя за выточенными силуэтами киборгов. Вперед - под мертвенно-бледным светом стеклянных труб, нитями расчертивших потолок. Деля пространство с сотней людей, вытекающей равномерным потоком сквозь ангары. В подъемные лифты, способные уместить двухэтажное здание. Мимо техников, суетливо воркующих над десятками спасательных шлюпок. До обширного зала. Отсека с криокамерами.

Здесь холодно и сухо. И воздух приправлен ароматами химических отрав. Десятки девочек в одинаково-белых одеждах, с одинаково-улыбчивыми лицами укладывают друг за другом людей в камеры, закрывая прозрачные крышки хрустальных гробов.
- Добро пожаловать на борт «Пангеи».
Фальшивая улыбка. Фальшивые глаза. Радость, которую никогда не почувствует кукла – какой бы ИИ в нее не впихнули.
- Вы находитесь в хранилище под номером 124 Б. Ваша криокамера готова, прошу вас.
Белая резиновая поверхность. Полосы голубого света по бортикам. Рядом – персональный бокс для личных вещей. Все изъято и уложено внутрь.
- Сохранность ваших вещей не гарантируется, - мягко предупреждает девушка. – Однако в криокамеру нельзя проносить какие-либо личные предметы. Вы сможете все забрать после разморозки.
- Наденьте, пожалуйста, этот костюм – он снабжен датчиками, контролирующими ваше жизнеобеспечение и функциональность органов во время перелета. Все ваши жизненные процессы будут замедлены. Это абсолютно безопасно.
Белый комбинезон натянулся на тело как вторая кожа. Сдавил, обхватив каждую мышцу. Отчего-то неприятно.
Рядом в такие же капсулы укладывались другие люди. Испуганные. Безразличные. Отстраненные. В их глазах молчаливо отражались одинаковые чувства. Может поэтому они избегали взглядов друг на друга.
- Теперь ложитесь, - улыбка, высеченная на холодном, восковом лице. Искусственный голос, пропахший ложью. – Вот так, голову вот сюда. Не бойтесь – эти ремни необходимы. Они удержат вас при пространственных прыжках, - «и не дадут вашему тело размазаться по капсуле равномерным слоем мяса и крови» - читалось в ее глазах.
Стерильный свет заглушила матовая крышка капсулы. Теперь голос девочки звучал в динамиках:
- А сейчас я попрошу вас расслабиться. Так процесс криозаморозки пройдет более мягко. Отбросьте все мысли. Отпустите все страхи. И оставьте прежнюю жизнь за стеклом. Когда вы откроете глаза – вас ждет новое будущее.

Перед глазами еще стояло ее лицо. Приторная улыбка и стеклянный взгляд. Минута. Прошло не больше минуты. Однако тело говорило об обратном – раздирающая слабость выламывала кости, выкручивала мышцы и разжижала мозг. Острая боль точечно прошлась по каждой клеточке кожи. Органы внутри саднили, словно от многочисленных травм. Дышать. Дышать невозможно. Легкие горят, пульсируют в агонии. Горло раздирает сухой спазм.
А на матовом стекле крышки капсулы – карминовые брызги крови и чья-то оторванная кисть руки. С обручальным кольцом на толстом, опухшем пальце.

Всё рушилось. Привычный образ жизни летел к чертям, уступая место безумию, которое пришло ему на смену. Всё, что было дорого ему в этом мире больше не имело значения. Казалось, всего несколько дней назад он отрывался в ночном клубе вместе с компанией, а теперь… Теперь он летит на другую планету. Очередь двигалась угнетающе медленно – Артур, который и без того был основательно выбит из колеи происходящим, медленно выходил из себя. Сейчас его раздражало буквально всё – необходимость присутствовать здесь, в этом треклятом столпотворении, потерянные выражения на лицах людей, идиотизм правительства, которое довело планету до такого прискорбного состояния. Никогда прежде Артуру не приходилось стоять в очередях – его всегда обслуживали быстро и по высшему классу, и он совершенно не мог сказать, что новый опыт оказался хоть сколь-нибудь приятным. Хотелось рвануть вперёд, расталкивая всех на своём пути и выкрикивая своё имя в лицо каждому, кто выскажет хоть каплю недовольства. Но умом Денвер понимал, что на этот раз – совсем не тот случай. Всё изменилось. Того мира, который он знал и любил больше нет. И, по всей видимости, больше не будет никогда. При этой мысли злость, закипавшая глубоко внутри, лишь усилилась. Умом Артур понимал, что гнев – его способ переносить муки расставания с родной планетой, способ, во многом превосходящий многие другие. Но успокоиться всё равно никак не удавалось - сейчас главным предметом ненависти стала спина стоявшего впереди мужчины. Чтобы хоть как-то отвлечься от бушующих в голове проклятий, Денвер в который раз окинул взглядом массивным корпус космического корабля, поражаясь воистину исполинским размерам последнего. Глаза скользили по плавным изгибам сверкающего корпуса, отмечая совершенство конструкции аппарата – чем-то подобное созерцание напомнило Артуру его яхту, которая, похоже, теперь тоже потеряна навсегда. Мужчина тяжело вздохнул, представив, как его красавица будет одиноко ржаветь, раскачиваясь на волнах посреди пустого, разрушенного и брошенного всеми мира.

В конце концов, он оказался внутри. Следовал по однотипным коридорам вслед за другими «счастливчиками». Мысли о будущем сами лезли в голову, и избавиться от них было практически невозможно. Вспомнился недавний телефонный разговор с отцом, во время которого тот посвящал своего отпрыска в детали «плана эвакуации». Шестьдесят лет крио-сна. Именно так он и сказал. Артур нервно повёл плечами, отказываясь смириться с подобной необходимостью. Впрочем, судя по всему, выбора у него не было.
- Добро пожаловать на борт «Пангеи». – дружелюбно сообщает девушка своим искусственным голосом, глядя на него своими ненастоящими глазами. Всего лишь киборг – программа вместо мозгов, механизмы вместо сердца. Ничего, кроме снисходительной улыбки это творение у Артура не вызывает.
- Спасибо. – буркнул он, не рассчитывая, впрочем, на ответ.
- Вы находитесь в хранилище под номером 124 Б. Ваша криокамера готова, прошу вас.
Капсула. Один её вид вызывал отвращение – было страшно даже представить, что он проведёт десятки лет в этом стеклянном гробу. Артур затравленно огляделся, словно надеялся таким образом найти какой-то чудесной выход из этой не слишком приятной ситуации.
- Как скажите. – вновь проговорил Денвер, обращаясь скорее в пустоту. Просто желая ещё раз услышать свой голос напоследок.
- Наденьте, пожалуйста, этот костюм – он снабжен датчиками, контролирующими ваше жизнеобеспечение и функциональность органов во время перелета. Все ваши жизненные процессы будут замедлены. Это абсолютно безопасно.
Ещё и костюм. С надеждой он посмотрел в глаза девушке, но не увидел в них даже проблеска мысли или эмоции. Одиночество, настолько сильное, какого не приходилось испытывать никогда прежде, нахлынуло внезапно и сокрушительно.
- Как будет угодно, – снова ненужный и односложный ответ. Комбинезон буквально прилип к телу. - Теперь ложитесь.
На этот раз Артур решил не отвечать. Молча улёгся в капсулу, послушно принимая требуемую позу.
- Когда вы откроете глаза – вас ждет новое будущее.
- Меня вполне устраивало и старое прошлое. – ответил Артур, улыбнувшись мимолётной игре слов. Подумалось, что он действительно сейчас не в себе – безответный диалог с безразличной машиной сам по себе говорил о многом.

Показалось, что он и вовсе не спал. Что время, восприятие которого странным образом исказилось, почти не сдвинулось с места. Вот только обстановка по ту сторону стекла радикально изменилась. Прозрачная панель была залита кровью, а чья-то оторванная кисть довершала картину. Всё тело ломило, мышцы не слушались – в голову закралась смутная догадка, что он определённо упускает что-то важное. Кое-как вернув контроль над своими конечностями, Артур изо всех сил толкнул стеклянную панель, стремясь освободится из крио-плена как можно скорее. На задворках сознания пульсировала навязчивая мысль, сигнализировавшая о том, что что-то здесь не так. Вот только мысль эта постоянно ускользала, не желая оформляться в какую-либо конкретную идею.

Тишина.
Скользкая, давящая. Врывается в сознание, замирая звоном в ушах. Прилипла к коже, растворилась в крови.
Под матовой крышкой хрустального гроба – нет Бога. Нет правды. Нет мыслей. Есть осознание себя и своего тела, замурованного и плененного. И судорожно скользят пальцы по погасшим панелям, тщетно пытаясь найти заветную кнопку. Путаются мысли, сбиваясь с такта, словно сломался мозг. Словно не хватает в нем какого-то важного винтика.
Страх.
Неподконтрольный, чуждый. Сжимает горло хищной лапой, заглядывая в глаза. Он в пальцах, прилипших кровавой лужей по ту сторону стекла. Прямо над головой. Он в красных узорах. Арабской вязи, испещрившей мир снаружи. И все быстрее ищет рука невидимый рычаг. Чтобы найти выход. Пока воздух не кончился. Пока сердце не застыло.
Под матовой крышкой хрустального гроба – нет Бога. Его взгляд не пробьет обшивку ковчега. Не коснется Хранилища под уже забытым номером. Не найдет человека, припаянного спиной к резиновой поверхности капсулы.

«Ты один здесь» - мерзко шепчет в уши тьма, накрывшая собой мигающий свет голубых пластин.

Спасительный щелчок механической кнопки. Свист открывающейся крышки. Входит в легкие запах гнили, крови и разложения. Заполняет бронхи. И тут же рвотный спазм поднимается к горлу, сдавливая его железной хваткой.

Дыши, Артур.

Мигают лампочки на потолке уже не белым, но приглушенно-красным светом. Он отражается от пола, застывая капельками яркими в кровавых лужах. Хранилище, что должно было бережно перенести сотни жизней – превратилось в скотобойню.
И скользит нога, прилипая к карминовым рекам. Замирают тени в углах, кривляясь и расползаясь по огромному залу.

Дыши, пока можешь.

Большинство криокамер закрыты еще. Из-под матовых крышек – сочится кровь. Стекает на пол вязкими, тягучими струями. Заполняет новый мир. Новое будущее обещанное девочкой-киборгом, которая сейчас потухшей куклой сидит на полу, улыбаясь мертвой улыбкой.

Дыши, пока есть чем.

Но есть и те, что открыты. Стекло крышек разбито. Некоторые просто подняты вверх. И лучше не заглядывать внутрь. Лучше не видеть то месиво, что было когда-то людьми. В буро-желтой жиже еще можно найти искривленные болью лица. Стеклянные глаза. Клочья волос. Пальцы, сжатые в посмертный спазм.

А ушей касается звук. Единственный в этом доме ужаса и тлена – плач. И стоит вглядеться, вслушаться, как находит взгляд скрюченный силуэт возле открытой криокамеры неподалеку. Худощавая девушка сидит на корточках, спрятав лицо в коленях. Качается из стороны в сторону. Волосы ее слиплись от крови. Белый костюм окрасился багрянцем.

Сердце бешено колотилось, лёгкие судорожно сокращались, но, несмотря на все усилия, вдохнуть полной грудью всё никак не удавалось. По лицу стекали капли холодного пота, заливая и без того слезящиеся глаза. Паника накатывала волнами, всё сильнее с каждым новым разом. Пока руки судорожно шарили по внутренней поверхности капсулы в поисках кнопки, которая определённо должна была где-то здесь находится, разум всё глубже погружался в пучину ужаса и безысходности. Артур больше не мог здесь находится, ему было жизненно необходимо вырваться наружу – клаустрофобия, с которой, как он был уверен, было покончено ещё в детстве, решила вернуться в самый неподходящий момент. Когда крышка стеклянного гроба наконец распахнулась, выпуская мужчину на свободу, он с огромным трудом перевалился через борт капсулы и оказался на полу. Почти минута ушла на то, чтобы отдышаться, напомнить себе, кем он является на самом деле. Стоя на четвереньках, Артур видел перед собой лишь покрытый кровавыми пятнами пол, а слышал лишь собственное хриплое дыхание. По мере того, как темп сердцебиения замедлялся, приходил в себя и Денвер. Он уже проклинал себя за проявленную слабость, стыдился произошедшего – ведь того маленького мальчика, который боялся замкнутых пространств и темноты, уже давно нет. Теперь он – взрослый мужчина, уверенный в себе, известный и уважаемый. Был таким, по крайней мере.

Артур распрямился, медленно поднимаясь на ноги. Зрелище, представшее перед глазами, завораживало и пугало одновременно – взгляд скользил по стройным рядам криогенных капсул, большая часть из которых всё ещё оставалась закрытой. Кровь, сочащаяся изнутри, заставила Денвера вздрогнуть. Впрочем, были и другие камеры – уже открытые. С надеждой заглянув в одну из них, Артур потрясённо отшатнулся, с трудом справляясь с рвотными позывами. К своему удивлению, он увидел и робота, оставившего ему столь дружелюбное напутствие перед сном. Интересно, как давно это было? Несмотря на собственные ощущения, Артур понимал, что времени прошло куда больше, чем несколько минут, как ему показалось. Приблизился, вглядываясь в мёртвые глаза на глупом лице.
- Значит, новое будущее, да? – тихо переспросил он, поддев ногой поломанную игрушку. Внезапно Денвер понял, что его беспокоило всё это время – с того момента, как он выбрался из чрева проклятой капсулы. Тихий и жалобный плач. Артур медленно шёл между рядами идентичных капсул, направляясь в сторону источника жутковатого звука. Наконец, он увидел её – девушку, одиноко сидящую на полу. Сердце сжалось при виде крови, покрывавшей местами белоснежный костюм. Кровь, кровь, везде эта проклятая кровь. Подходить к ней было немного страшно – он боялся того, что может увидеть. Остановился, замерев в нерешительности. Собравшись с силами, приблизился ещё на несколько шагов, почти вплотную, и осторожно позвал:
- Эй, у тебя всё в порядке?

Сложно было придумать более глупый вопрос. Впрочем, любые слова сейчас прозвучали бы неуместно. Что же всё-таки здесь произошло? Даже изощрённое воображение сына миллиардера отказывалось выдавать хоть сколь-нибудь правдоподобную версию случившегося.

В холодной тишине каждый звук кажется благословением. Ниточкой, за которую так удобно уцепиться растерянному сознанию. Схватить, выдрать у сгущающихся теней что-то живое. Что-то настоящее. Что-то привычное.
Чавкнула под ногой кровь. Красный цвет стал абсолютом. Единственным тоном в грязно-сером мире.

Артура проводили мертвыми лупоглазыми крышками криогенные саркофаги. Под ними жила боль. Страх. Отчаяние. В их нутре расплавилось время. Замерла симфония, не дойдя до последней ноты. И хотелось верить, что эти люди не проснулись. Что их сон был глубок и сквозь него не продрались когти, впиваясь болезненно в каждую клеточку растекающегося тела.
Пусть их сны останутся здесь. На безликих берегах неведомого в холодной космической черноте. И бесчисленные звезды, гаснущие и рождающиеся – пусть смотрят. Заглядывают в окна. Острыми лучами проникают внутрь. Баюкают души, лишенные дома. Лишенные прошлого, настоящего и будущего.
Пусть они спят.
И не знают, что умерли.

Девушка подняла голову, резко дернувшись и с трудом удержавшись на корточках. Темно-коричневые, почти черные глаза. Симпатичное личико. Совсем молодая. Лет восемнадцать на вид.
А во взгляде – непонимание. Секундное замешательство.
Среди крови, костей и разложения смерти – живой человек. Ведь правда живой?
- Вы живы…
То ли вопрос, то ли утверждение. Приятный голос, надломленный хрипотцой.
- Господи…
Люди часто уповают на Бога. Молятся ему, надеясь взвалить груз собственных решений и ответственности. Люди делали это тысячи лет назад. И делают до сих пор. Даже оставшись в глубинах космической пустоты. Затерянные среди звездной пыли. Даже здесь. Особенно здесь.
Незнакомка с трудом поднимается на ноги. Шатается, словно вот-вот упадет. Прижимает руки к груди, обнимая себя. Сгорбленная, согнутая. Но, судя по всему, не раненая.
- Я думала, что… я одна…

На смену гнетущему напряжению пришло облегчение – вопреки ожиданиям Артура, девушка выглядела вполне нормально. Воображение, ещё секунду назад штурмовавшее сознание жуткими образами и предположениями, тут же стушевалось и отступило, признавая своё поражение. Конечно, она была напугана. Ошарашена. Возможно, на грани истерики и нервного срыва, в чём не было совершенно ничего удивительного, если учесть окружающую их обстановку. Но, по всей видимости, не пострадавшая физически. И именно это было действительно важным. Денверу прежде почти не приходилось сталкиваться с людьми в подобном состоянии, и пришлось действовать интуитивно, так, как ему казалось единственно правильным. Он улыбнулся. Приветливо, искренне и обнадёживающе – одной из самых лучших своих улыбок. Хоть это и выглядело до крайности неуместно в этом чертовски зловещем месте, да и получилось несколько блекло и не совсем убедительно. Даже несмотря на исключительность сложившейся ситуации, такой человек, каким был Артур, просто не мог не заметить, что его новая знакомая была очень даже симпатичной.
- Не одна. – уверенно заговорил он успокаивающим тоном, сделав ещё несколько шагов навстречу. – Ты в безопасности. – ещё одна дежурная фраза, которая, как он надеялся, неплохо подходит для сложившейся ситуации.

Нужно действовать осторожно и максимально тактично. Заставить её втянуться в диалог. Не дать замкнуться в себе. Артур догадывался, что сейчас испытывает несчастная девушка. Ему самому довелось побывать в подобной ситуации всего несколько минут назад. Взгляд непроизвольно скользнул по жутким капсулам, полу, в окраске которого преобладал красный цвет, роботу-кукле, безжизненно застывшему у стены и, наконец, остановился на карих глазах стоящего перед ним человека.
- Я – Артур Денвер. – представился он, и, улыбнувшись собственным мыслям, добавил, - Артур, ударение на первый слог.

Отчасти, он надеялся, что, возможно, она сочтёт забавным это неуместное сейчас уточнение. Отчасти, поддался минутной слабости и позволил себе окунуться в воспоминания. Громкая ритмичная музыка, вместо звенящей тишины. Полноценное лазер-шоу вместо тусклого мерцания аварийной лампы. Множество живых и даже более того, радующихся жизни людей, вместо одинокой испуганной девушки, мёртвой куклы и компании мертвецов. Он лениво сканирует взглядом зал в поисках подходящей цели, которая разделит с ним одиночество этой ночью. Непринуждённо подсаживается к ней за столик с бокалом мартини в каждой руке. Невинный комплимент помогает в установлении контакта, которому и без того способствует привлекательная внешность и безумно дорогой костюм.
- Артур Денвер. Артур, ударение на первый слог. – представляется он, с трудом перекрикивая грохот музыки. Эта фраза стала его визиткой, своеобразным ритуалом, неизменной частью каждого нового знакомства при подобных обстоятельствах. Тем неуместнее она звучала сейчас, на космическом корабле, посреди этого треклятого кладбища.

ссылка
В космосе нет неба. Его голубой бездонности, уютной и домашней. Успокаивающей. Дарящей ощущение того, что есть какая-то граница. Черта, отделяющая холодную бесконечность от нормального, низкого, человечного.
В космосе нет земли. Твердый пол корабля не может заменить ее. Подарить то странное чувство, когда лежишь, руки раскинув. И кажется – каждый комочек дышит под телом. Каждая крупинка почвы тянется навстречу. Кажется – чувствуешь, как всходят семена, лепестки неуверенно простирая, пропихивая. Кажется – спину греет горячее сердце планеты. Тепло. Нежно.
Здесь же – пустота лишь. Бессмысленность движений и безрезультативность поступков. Ультиматумы вечности. Идеология чуждых измерений. Холод. Холод. Без конца и края. Разжиженное пространство, разряженное одинокими частицами, не смеющими встретиться друг с другом. И даже свет звезд, что испещрил многочисленными точками черный атлас – невероятно далек.
Здесь каждый поступок – пыль. Каждое движение – грязь. Нет правды. Истины. Нет привычных вещей, на которые человек привык полагаться. Когда лампочка красная мигает, по голове ударяя тусклым светом. Когда липкие разводы на полу отражают лицо твое. Когда руки норовит обуять нервная дрожь. А смерть выглядывает, сыто щурясь, из каждого матового ящика.
Нет надежды.

Но как все может измениться, стоит найти такого же, как ты. Человека. Неважно кого. Неважно с какой историей за плечами. Все теряет значение, когда рядом бьется чье-то сердце и моргают часто-часто глаза. Когда стоит она, согнувшись. От страха. От ужасов вокруг. Подрагивает, спазмами по телу проходящими. Смотрит, болезненно сведя брови.
И отпускает когтистая рука горло. Уходит из легких прелость отчаяния. Селится в душе уверенность, что еще все может быть хорошо. Еще может быть…

***
- Артур, - повторяет тихо. Еще никто и никогда не произносил это имя так. С благословением. Цепляясь за каждый слог, будто за последний шанс.
- Я Криста. Я… летела с…
Давится словами, прижимая руки ко рту. Смотрит в упор на одну из крио-капсул, в которой кровавое месиво плавает.
- С братом…
Крупные слезы не могут никак остановиться. Катятся по щекам, замирая в крыльях носа и капая с подбородка.
- Он… все, что осталось у меня, понимаете?.. мы всех потеряли и… только он был… я думала, что… господи…
Никак не может успокоиться, трясясь как осиновый лист. Смотрит по сторонам, не зная куда взгляд от крови спрятать.
- Что… что случилось?.. Вы знаете, что тут произошло?

Артур на мгновение прикрыл глаза, стараясь собраться с мыслями. Не помогло. Слишком стремительно менялась ситуация, и менялась определённо не в лучшую сторону. По крайней мере, он летел один. Отец отбыл на другом корабле, за несколько часов до него. Да и, положа руку на сердце, Денвер мог бы признаться, что они никогда не были действительно близки – Артур всегда был свободолюбивым и независимым, а его общение с родителем в подавляющем большинстве случаев ограничивалось выслушиванием очередной порции нотаций. В этом плане ему повезло – он всего лишь очнулся в крио-капсуле посреди комнаты, буквально заваленной трупами. Ни один из этих трупов не был ему знаком, ни один из них не приходился ему единственным и горячо любимым братом. Его последним родственником в этом мире не было то месиво, плавающее в соседней капсуле. Артур понимал её, эту девушку. Понимал так, насколько это было только возможно – при встрече с очередной потенциальной спутницей на ночь, он всегда старался понять её образ мышления, чтобы надавить на нужные струны, угодить, сделать приятное. Работало почти безотказно. Вот только и в самом жутком кошмаре Денвер не мог представить, что такое умение потребуется ему в подобной ситуации. Ему казалось очень важным помочь этой девушке, быть может, единственному живому человеку на многие тысячи световых лет вокруг. Чертовски важно сохранить её в сознании, не позволить сойти с ума на почве пережитых ужасов, помочь, защитить.

Прежде Артур редко думал о ком-то таким образом, воспринимая людей вокруг как нечто должное и вполне естественное. Не особенно задумываясь, он унижал их, награждал, заводил новые знакомства, бесстрастно отвергал и расставался. Но сейчас - всё было иначе. Возможно, в некоторой степени, в данный момент он был большим эгоистом, чем когда бы то ни было ещё. Но, с другой стороны, ещё никогда так искренне и страстно не стремился помочь человеку. Впрочем, если опустить лирику, то мотивы его поступков имели сейчас мягко говоря второстепенное значение. Но что сказать? Возможно, впервые в жизни, Артур Денвер, плейбой и миллионер, не мог найти нужных слов в диалоге с девушкой. «Сочувствую»? «Мне очень жаль?» Один вариант хуже другого – приторно, неправдоподобно и слишком часто употреблялось в бесчисленных фильмах не первого сорта. Улыбка медленно сползла с лица, по мере того, как приходило осознание своей недавней бравады в истинном свете. Расчленённый брат Кристы находится в нескольких метрах от неё, а он тут прилез со своим «Артур. Ударение на первый слог.»…

Она так дрожит. Всхлипывает, заставляя сердце разрываться от жалости. Он ещё раз встретился с взглядом её коричневых, почти чёрных глаз. И, внезапно для себя, нашёл в них ответ. Космос сближает людей. Такой чужой, холодный и безграничный, он заставляет осознавать собственную ничтожность. Впрочем, Артур не привык чувствовать свою ничтожность. И привыкать не собирался. Он резко шагнул вперёд, заключая девушку в свои объятья. Держит крепко, стараясь унять всхлипывания и дрожь. Изо всех сил желая это сделать.
- Я ничего не знаю. Такой же пассажир, как и ты. – тихо говорит, почти шёпотом. Одним ударом стараясь покончить с этим неуместным сейчас диалогом на «вы». Даже более неуместным, чем всё остальное.
- Пошли, давай уйдём отсюда. – аккуратно, но настойчиво увлекает за собой, незаметно озираясь в поисках выхода.

Секундное замешательство. Ведь как непривычно, когда в мир крови, смерти и страха врывается чье-то тепло. Чье-то участие. Руки сильные и уверенные. Тихий голос, неважно о чем говорящий. Просто он здесь и рядом. Разгоняет тьму, слипшуюся комком внутри сердца. Так мало надо порой, чтобы почувствовать, что еще есть за что цепляться. Глупая, скомканная, отброшенная надежда. Порванный листик, поднятый и бережно расправленный.

Девушка глубоко вздохнула. Уткнулась носом в плечо. Прижалась. Не так, как привычно прижимаются, ища страсти и утехи. В этот раз по-другому все. Тепло человека рядом – маячок. Спасение. И объятия чужие лучше любых слов. Важнее любых иных действий. Когда есть кто-то, на чье плечо можно вылить весь океан собственных слез. Отдать всю свою боль, титаническую и бездонную. Вжаться до хруста, смяв ткань комбинезона под пальцами. Впиться ногтями так крепко, словно этот человек знаком уже сотню лет.
И стираются условности. Холод отстранения привычной жизни. Люди и лица – такие чужие друг другу в толпах. В ледяном космосе нет границ этих. Нет социальных ячеек и масок, за которые так удобно прятаться. Когда остаешься один на один с ужасом - главные вещи становятся действительно главными. И забывается то отчуждение, в мороке которого привык существовать. Уходит в сторону, делая каждую живую клетку вокруг – родной, дорогой и бесценной.

Кивает девушка в плечо, с сожалением разжимая объятия. Еще не кончились слезы, нет. Но ей стало лучше. И дрожь утихает, согретая удивительным спокойствием человека рядом. Она смотрит на него, послушно следуя. Словно впервые осознав, что он здесь, и он вполне живой. И забывается, смывается месиво в капсуле, что было ее братом. Уходит на задворки сознания, которое ставит спасительные барьеры.
Она не пытается больше смотреть по сторонам. Не хочет видеть кровь и смерть. Она смотрит только на Артура Денвера. Артура, с ударением на первый слог.

Артур молчал. Стоял несколько долгих мгновений, не смея даже пошевелиться и понимал, что сделал всё правильно. Что добился поставленной перед собой цели. Девушка прильнула к нему, уткнувшись носом в плечо. Словно хотела таким образом спрятаться, укрыться от ужасов окружающего мира. Он не двигался, стараясь разобраться в собственных эмоциях и чувствах. Не слишком успешно – им овладело нечто новое, куда более сильное, но, вместе с тем, совершенно неопределённое. Впрочем, Денвер точно знал лишь одно – ему удалось помочь, заставить довериться и отвлечься. Забыть, пусть даже на несколько мимолётных минут, об разыгравшейся на борту этого корабля трагедии, ненадолго отрешиться от кровавого кошмара вокруг, безоговорочно поверив ему. Он двинулся, увлекая за собой Кристу в направлении далёкого выхода. Девушка не могла видеть улыбки, игравшей сейчас на его губах – улыбки тёплой и искренней, порождённой осознанием собственного успеха. Успеха, который казался сейчас гораздо более важным, чем всё то, чего ему когда-либо удавалось добиться прежде. Артур шёл быстрыми решительными шагами, не желая оставаться в этом ужасном месте ни на секунду дольше, чем это было необходимо. Он всё так же молчал, ощущая бессилие слов – озирался, прикидывая истинные размеры помещения и стараясь подсчитать количество находившихся здесь капсул. Полученная цифра действительно ужасала. Но ведь не может быть так, чтобы все они действительно были мертвы? Все до единого? Не может ведь, правда?

Но всё капсулы, которые выхватывал хаотично метавшийся по помещению взор из багрового полумрака, были повреждены. Или распахнуты, что представляло собой куда менее приятное зрелище. В это почти невозможно было поверить, но, по всей видимости, из всех пассажиров выжили лишь двое. И этими счастливчиками были они. Впереди маячит чёрная громада входа, через который он вошёл в этот зал когда-то давно. В толпе тысяч других. Нахлынувшее внезапно воспоминание совершенно выбило его из колеи. Образ, яркий и красочный, затопил сознание. Он вспомнил Кристу, видел её ещё тогда, в толпе, задолго до всего этого. Симпатичная девушка в милом голубом платье привлекла его внимание на сотую долю мгновения, прежде чем взор устремился дальше. Впрочем, этого оказалось достаточно, чтобы запомнить картину, возникшую тогда перед глазами. Артур вспомнил её улыбку – смелую и решительную. Улыбку, в которой читался вызов. Смутно припоминал он и парня, которого Криста держала за руку. Чёрный волосы, вот и всё, что отложилось в памяти о несчастном. Денвер с трудом сдержал нервную дрожь – слишком разительным был контраст, слишком яркими – воспоминания. Слишком даже для него.

Они вышли в коридор, теперь совершенно пустой и безлюдный. Абсолютная тишина давила на нервы, вызывая стойкое желание говорить вслух. Нести бессмыслицу, травить плоские анекдоты или просто цитировать стих, в далёком детстве заученный на память – говорить что угодно, лишь бы отогнать это пугающее безмолвие. Вместо этого Артур лишь крепче сжал ладонь, плотнее обхватывая горячую руку. Возможно, единственный источник тепла на этом мёртвом корабле, застрявшем посреди бесконечного космоса. Ему стало жутко при мысли, что в живых мог бы остаться лишь он один. Один, посреди расчленённых тел, кровавых рек и ненавистной тишины. Тишины, которую не нарушало даже монотонное гудение двигателя гигантского корабля.

Восхитительная панорама развернулась перед глазами. Окно, занимавшее всю площадь наружной стены коридора, растянувшееся от потолка до пола, давало превосходный обзор на пространство снаружи. На мириады звёзд, молча взирающих на маленьких и глупых людей, на целые созвездия и галактики, на маленькую планету, парящую совсем близко и, вместе с тем, далеко, на огромном и недостижимом расстоянии. Космос. Сколь многое кроется в этом слове – он огромен, быть может, бесконечен. Невообразим. Необъятен. И, в то же время, пуст и холоден. Мал и незначителен. С самого детства Артур мечтал побывать в космосе, стать пилотом космического корабля, бороздящего бескрайние просторы Вселенной. Но сейчас, когда всё это великолепие раскинулось прямо перед глазами, Денвер не почти не удостоил его вниманием. Маленькая планетка и девушка рядом – всё это было гораздо ценнее холодной и пустой бесконечности. Собственная мечта вдруг показалась ему до невообразимости глупой. Глупой настолько, что её лучше забыть. Криста нервно озиралась по сторонам, ещё крепче сжав его руку. Боялась. Артур тоже боялся – боялся неизвестности, неведанного кошмара, играючи уничтожившего один из многочисленных ковчегов умирающего человечества. Боялся умереть здесь, на этом холодном и молчаливом корабле, посреди беспроглядного мрака. С трудом оторвавшись от созерцания открывшегося пейзажа, достойного быть запечатлённым на полотне какого-нибудь художника, Денвер окинул коридор внимательным взглядом. Почти с ужасом он увидел дверные проёмы, ведущие в огромные, заставленные капсулами залы, идентичные тому, который он совсем недавно покинул. Неужели и они..? Нет, он не хотел знать. Заметил подъёмник в конце коридора, задумался. И зашагал в ту сторону, продолжая вести за собой молчаливую девушку. Тишина становилась совершенно невыносимой.
- Нужно добраться до пульта управления, - заговорил Артур сперва хриплым и неуверенным голосом, который набирал силу по мере того, как отступала абсолютная тишина, - И попробовать разобраться, что же произошло с кораблём.

Денвер имел очень расплывчатое представление об устройстве огромного звездолёта и даже не подозревал, где может находиться обозначенный выше пульт управления. На самом деле, он рассчитывал, что найдёт кнопочку с соответствующим обозначением на консоли подъёмника. По крайней мере, попробовать стоило. Голубая планета манила, призывая к себе. Быть может, стоило просто добраться до спасательной капсулы и отправиться туда… Но Артур не был готов так просто нырнуть в неизвестность, даруя смерти с огромным трудом вырванные из её загребущих костлявых лап жизни.

Эхо шагов в пустоте коридора. Отражения звезд на чистом, почти зеркальном полу. Здесь больше света – он проникает сквозь массивные окна, которые тонкой пленкой защищают внутренности корабля от смерти снаружи. Так хрупка грань. Кажется – проведи рукой и разобьется крошка стекла. Разлетится, выпуская воздух. Сколь уязвим человек, распластанный на теле вселенной, защищенный только обшивкой гибнущего корабля, дрейфующего вокруг неизвестной планеты.
Все причины и следствия замирают, как и любые мысли. Разум отказывается верить, что вокруг реальность, а не зыбкий кошмар. Черные провалы входов. Кровавые сгустки, лапами тянущиеся из них.
А вдруг это сон? Всего лишь сон, в криогенной коробке.
И стоит сделать глубокий вдох. Открыть глаза. Еще раз. И все будет иначе.

Белый свет, скользящий сквозь матовое стекло. Плавно открывающаяся крышка. Взгляд куклы-киборга с безразличной улыбкой. Люди, просыпающиеся. Встающие. Смотрящие друг на друга с все той же растерянностью. Вот они рядом – дотронься рукой. Переодеваются, выскальзывая из убогих белых костюмов. Мелькает голубое платье, напоминая об оставленном небе. Криста обнимает брата, который осматривается по сторонам, пытаясь прийти в себя. И все хорошо. И жизнь рядом – новая, неизвестная, но настоящая. Начинающаяся здесь, возле голубой планетой для которой уже придумали название.

Все это могло бы быть.
Но не будет.
И вокруг – холод, тишина, пустота. Кровь, бесконечной рекой. Боль, страх и ужас. Смешанность чувств, расстройство рассудка. Все неправильно, все не так. Рвутся невидимые цепи в душе, оголяя самое сокровенное. Истинное. То, что было спрятано так много лет под личиной обыденности и покоя. Безопасности.
- Ты прав, - двумя руками Криста обняла руку Артура, так крепко. Единственный источник тепла и чего-то знакомого. Цепляется за него, будто только он может спасти. Только он стал вдруг центром ее разбитого мира. Дверью посреди руин.
- Ведь кто-то еще должен был выжить… Хоть кто-то. Правда? Не может же быть такого, что мы только… вдвоем…
Осознав эту мысль, она вздрогнула, прижавшись еще сильнее. Оглядываясь тревожно по сторонам. На цепочку кровавых следов, что они за собой оставляли, идя к подъемнику.
Пройдя мимо очередной двери, она отвела взгляд, пытаясь теперь смотреть только вперед.
- Артур, а кем ты был до… до Пангеи? – Ее голос дрожал. Нелепая попытка хоть чем-то заполнить гнетущий массив тишины. – Ты был солдатом?

Ведь кто-то ещё должен был выжить… Криста озвучила вслух его мыли. Артура и самого невероятно волновал этот вопрос. Страшно было даже представить, что из многих тысяч людей, поднявшихся на борт Пангеи в поисках спасения и новой жизни, выжили лишь они двое. Невозможно. «Корабль огромен, наверняка кому-то ещё непременно удалось спастись.» - убеждал он себя, приблизившись к панели подъёмника. У самых дверей остановился, повернулся к девушке и внимательно посмотрел на неё, вновь задумавшись о последствиях своих поступков. Криста же снова обняла его, прижалась всем телом в поисках защиты и утешения. Он понимал её. Понимал так, как никого прежде. Догадывался, насколько важен был для неё брат, место которого Денвер отчасти занял теперь. Чувствовал, насколько сильно она нуждается сейчас в ком-то, кто мог бы помочь. И раньше Артуру приходилось оказываться в подобном положении – правда, в куда более прозаических ситуациях. Он всегда находил слабые струны и играл с ними, заставляя очередную сногсшибательную красавицу довериться ему, открыться, полюбить. Но тогда всё было иначе. Как правило, его целью, главной и единственной, было оказаться с девушкой в одной постели, после чего – забыть о ней навсегда. Теперь же всё было иначе. Он действительно изо всех сил хотел помочь Кристе, такой одинокой и беззащитной. Более того, Артур и сам нуждался в её помощи – ему было просто необходимо, чтобы рядом был кто-то, считавший его сильным и смелым, уверенным в себе и непоколебимым. При таких обстоятельствах, ему удавалось действительно ненадолго становиться именно таким.

Денвер положил обе руки ей на плечи, слегка надавил, заставив чуть-чуть отстраниться назад и поднять голову, чтобы встретиться с его внимательным взглядом. И снова он смотрел в глаза этой девушки – тёмно-коричневые, почти чёрные. Смотрел и понимал, насколько они стали близкими и знакомыми. И насколько были красивыми всегда.
- Наверняка, не одни. – тихо, но не слишком уверенно ответил Артур, - А если и так… Не волнуйся. Всё будет в порядке.

Артур резко развернулся, слишком уж рьяно и внимательно приступив к изучению надписей на панели подъёмника. Ему нужно было немного собраться с мыслями. Разобраться в своих чувствах. Только ли забота заставила его произнести эти слова? Только ли невольно возложенная на свои плечи ответственность? Цифры, одни лишь цифры… Не содержащие в себе даже необходимого минимума полезной информации, доступной лишь посвящённым.
- Артур, а кем ты был до… до Пангеи? – голос позади.
Хороший вопрос. Это был действительно очень хороший вопрос, на который не так уж легко было найти ответ. А действительно, кем он был там, в прежней жизни? В чём заключался смысл его существования? Только сейчас, оказавшись на мёртвом корабле посреди безграничного космоса, Артур смог взглянуть на свою прежнюю жизнь со стороны. И результаты этого осмотра не слишком его обрадовали.
- Был… Бизнесменом. – быстро ответил он, осознавая, что лишь отчасти говорит сейчас правду, - Имел собственный ночной клуб, один из лучших в Лондоне.

Говорить о том, что клуб этот был всего лишь подарком отца, он не стал. Ровно как и то, что всеми делами заведовал управляющий, в то время как сам Артур лишь ежедневно забирал выручку, продолжая предаваться свеому, не слишком-то деловому, времяпровождению, об некоторых моментах которого Кристе знать было ни к чему совершенно. Денвер был уверен, что ей отнюдь не станет легче, если он скажет, чем действительно занимался целыми днями. Конечно, всё это в прошлом – далёком прошлом, отделённым, быть может, уже не одним десятилетием. Но всё равно, говорить такое было бы не слишком приятно.

- Главный мостик на двадцать втором этаже. – уверенно заявляет девушка, как видно, по своему расценив его замешательство. Не особенно задумываясь об источнике сообщённых её сведений, Артур нажал соответствующую кнопку и небрежно облокотился на стену, ожидая, пока закроются двери. С ног до головы пробегает по стоящей перед ним девушке взглядом – перед глазами встаёт совсем другая картина, небесно-голубого лёгкого платья, гармонично дополнявшего образ в отличие от уродливого белого комбинезона.
- А ты, Криста? Кем была ты?

Подъемник тряхнуло, и девушка невольно вскрикнула, вцепившись в Артура мертвой хваткой. Ее страх был осязаем. Он заполнил все это огромное помещение, которое могло переносить сотни людей одновременно. Интуитивно, словно ребенок, она искала поддержку и защиту в человеке рядом. Хваталась за него тонкими пальцами, боясь, что он может исчезнуть. Оставить ее здесь одну. Оставить, как оставили другие. Бросили в вязкой темноте, не похожей ни на что, с чем ей доводилось сталкиваться.
Лифт плавно заскользил вверх.
Подняв голову, Криста столкнулась взглядом с мужчиной и тут же отпрыгнула назад, сообразив, что из-за своего страха нарушила границы приличия. Забавно, но даже после липкой кровавой бани хранилищ еще остались эти границы. Проведенные многие тысячи лет назад между людьми. Социум. Общество. Порядок. Устои. Отпечатки чужих правд на скользкой оболочке собственного сердца. Штрих-код, впаянный в кожу. Не смыть, не избавиться. Не отделаться. И это чувство неловкости еще будет висеть между двумя людьми, что так нужны друг другу, так близки и так бесконечно далеки, отделяемые пропастью веков цивилизации.
- Прости, - она говорила очень тихо, словно их кто-то мог услышать в пустоте лифта. Спрятала глаза, заняв их внимательным изучением металлических столбов. – Я испугалась… он так… дернулся.
Тяжело вздохнув, она переключилась на другой вопрос.
- Я была студенткой. Училась на медика. Потом во мне нашли артаруанский вирус*. Ну, дальше не трудно догадаться, верно? Лаборатории. Исследовательские центры. Опыты. Опыты. Тысячи опытов. Знаешь…
Она прикоснулась рукой к холодному металлу лифта, продолжая вздрагивать.
- Когда это все случилось… я знаю – это неправильно, но… я почувствовала себя счастливой. Свободной. Впервые свободной. От всех этих проводов, препаратов, игл, анализов, микро-роботов, что без конца копаются в твоем теле. Я словно до сих пор чувствую, как они ползают внутри, анализируя ткани. Это жуткое чувство… Я думала, что Пангея вернет мне украденную жизнь. Думала, что… смогу начать сначала.
Пустой взгляд. Воспоминания, всецело поглотившие, слившиеся с суровой реальностью.

Двери плавно открылись, открывая еще один коридор, идентичный тому, из которого они вошли в лифт. Прямо перед ними стояло три человека, видимо, ожидавших подъемник. Белые халаты. Испуганные лица. Два парня, один из которых блестел рыжим золотом волос и жиденькой бородкой, а второй прятал маленькие глазки за насупленными черными бровями. И женщина, лет сорока пяти, страдающая избыточным весом.
От неожиданности Криста отскочила от двери и снова вжалась в Артура, забыв, что только несколько мгновений назад просила прощение за аналогичный жест.

Артур не сразу понял, за что она извиняется. Почему так резко отпрянула, словно чего-то смутившись. Очевидный ответ обнаружить было не сложно, но мысли Денвера сейчас всецело поглотили совсем другие проблемы. Впрочем, его можно понять. Сам Артур не испытал ни малейшей неловкости при столь близком контакте, ему вообще было практически несвойственно это ощущение. Одной из причин успеха Денвера у противоположного пола была именно его непринуждённость – он никогда не искал барьеры и границы там, где их не было, никогда не смущался при встрече с новыми людьми, легко разрывая оковы условностей, подчиняясь лишь собственным желаниям и ощущениям. Денвер взглянул на Кристу с некоторым недоумением, но не сказал ни слова – интуиция подсказывала, что не стоит торопить события, что сейчас не время ломать стереотипы, ничего страшного не произошло, а ей, возможно, так будет хоть немного легче.

Артур внимательно слушал историю девушки, наблюдая за эмоциями, сменявшимися на её лице синхронно с ходом повествования. Краем уха он что-то слышал об этом вирусе, периодически мелькавшем в новостях. Помнится, он даже пожертвовал немаленькую сумму в исследовательский фонд, каким-то образом связанный с изучением этого феномена – пожертвовал не особенно задумываясь о судьбе своих денег и последствиях этого решения, просто ради того, чтобы произвести необходимое впечатление на одну чертовски заинтересовавшую его в тот момент персону. Но теперь, когда обрывки сведений об вопиющем нарушении прав человека, на которое все закрывали глаза, так и лезли в голову, Артур мог лишь поражаться собственной беспечности. Его ни капли не волновала судьба несчастных, которых против воли превращали в подопытных крыс – обладая влиянием и средствами, он не сделал ничего, чтобы хоть как-то помочь пациентам. Всё это казалось каким-то далёким и незначительным, никоим образом не затронувшим его самого – Денвер просто жил своей жизнью, не особенно задумываясь о проблемах мирового масштаба.

А сейчас он смотрел в глаза человека, которому вирус, не несущий в себе, по сути, ничего негативного, поломал жизнь. И глаза эти, вместо того, чтобы хранить в себе немой укор, смотрели на него преданно и восхищённо, отчего Денвер даже почувствовал себя ещё более виноватым. Когда Криста заговорила о надежде, которую для неё воплощала «Пангея», Артуру вновь стало мучительно жаль это девушку. Была во всём этом какая-то жуткая, мрачная ирония. Ему было неприятно думать, насколько извращённо реальность издевалась над этим человеком, превратив в кровавый кошмар всё её надежды и мечты. Тщетно он перебирал слова в голове, пытаясь подобрать нужную комбинацию. Сказать что-то было просто необходимо, но мозг, прежде рьяно бросавшийся в бой в подобных ситуациях, сейчас с побитым видом размахивал белым флагом. Артуру казалось, что его не должно быть здесь. Что он не достоин того, чтобы оказаться одним из немногих выживших, спасшихся из проклятых капсул. И, наконец, он был уверен, что не заслужил того отношения, которым прониклась к нему эта девушка.

Двери лифта медленно распахнулись, являя глазам небольшую группу людей. Застыв в удивлении, Денвер смотрел на новых знакомых, не зная, плакать ему или смеяться. С одной стороны, он почувствовал облегчение – груз ответственности на плечах ощутимо уменьшился, когда стало понятно, что они не единственные, кто остался в живых на этом чёртовом корабле. С другой – чувствовал он и некое разочарование, вызванное теми же причинами. Было нечто особенное в том, чтобы остаться последними. Единственными. Он почувствовал, как девушка вновь сильнее прижалась к нему – уже почти интуитивно, ожидая получить защиту и поддержку. Беглым взглядом окинул экипировку представшего перед ними отряда – опасными эти ребята не выглядели уж точно. Не в силах больше выносить затянувшееся молчание, Артур шагнул вперёд, непроизвольно заслоняя собой Кристу, и, обаятельно улыбнувшись, представился:
- Артур Денвер. – протянул руку вперёд для рукопожатия.

- Черт возьми, - выдохнул рыжий парень, широко распахнув глаза. Казалось, что первый шок от того, что перед ними предстали люди, сменился вторым – эти люди еще и говорят.
Сцепив руки, он отчаянно посмотрел на пухлую женщину, выдавая в ней лидера группы. Артур только сейчас заметил, что у нее был бейджик на халате. Белая металлическая пластина с выгравированным именем: «Класилда Эйхн». Немка, если, конечно, бейджик принадлежал именно ей.
Криста выглядывала из-за плеча. Денвер чувствовал ее дыхание, теплым облачком входящее прямо в руку, сквозь защитную ткань комбинезона. Учащенное, быстрое. Словно воздуха ей не хватало. Словно он вот-вот кончится. Она повисла всем своим телом на его руке, оттягивая ее вниз и не замечая этого. Боялась. Будто загнанный зверек. Доверившийся лишь одному человеку на этом корабле и не собирающийся так легко доверять другим.

После еще некоторого обоюдного замешательства, группа людей вновь переглянулась и женщина, вытерев потные руки о полы халата, сделала шаг вперед.
- З… Здравствуйте, - ее голос был сбивчив и не уверен. Артур чувствовал, что за медлительностью она пытается оттянуть время и подобрать правильные слова. – Я Класилда Эйхн – младший специалист в научно-исследовательском отделе молекулярной генетики. Это Джереми Лоугд, - ее раздутая рука, украшенная обручальным кольцом, указала на рыжего парня, а затем на хмурого черного. – А это Лихард Коэн. Они мои помощники. Мы… из… мм…
Она задержалась взглядом на Лихарде, словно ища поддержки. Однако тот лишь поднял брови, намекая, что не собирается помогать.
Вновь обернувшись, женщина скрестила руки на груди и решила пойти другой дорогой, уводя тему:
- А вы… откуда? Из какого хранилища? И как вы, собственно, выжили?
Двое других продолжали молчать.

Криста так и не представилась, прячась за Артуром. Однако она тихо, так, чтобы ее услышал только он, прошептала:
- Они странно себя ведут…

Сперва Артур протянул руку рыжему пареньку, который оказался ближе всех к дверям лифта, но, моментально разгадав замешательство последнего, непринуждённым движением исправил недоразумение – и вот его протянутая ладонь уже смотрела на тучную женщину с бейджиком на груди. Ему не нравились эти люди. Не понравились сразу, с первого взгляда. И дело было даже не в том, что те явно хранили какие-то свои, загадочные тайны. Неприязнь эта была чисто эстетической. Артур видел, как женщина лихорадочно вытирает ладони о полы халата, замечал следы неуверенности и замкнутости, сквозившие в каждом её движении, предполагал обширный спектр нелепых комплексов, которые, вполне возможно, у неё имелись. Денвер совершенно ничего не мог с собой поделать, но подобные люди непроизвольно вызывали у него недоумение и неприязнь, внешние проявления которых он, впрочем, научился скрывать действительно безупречно.

Пристально глядя собеседнице прямо в глаза, он несколько раз энергично тряхнул её руку и поспешил разорвать неприятный контакт. Не укрылось от него и кольцо, красовавшееся на безымянной пальце правой руки. Состоит в браке. Пока не представляя, какую пользу может принести информация подобного рода, Артур, не разрывая зрительного контакта, с изрядно преувеличенным внимание слушал сбивчивые пояснения женщины, искренне надеясь, что та не заметит скрытой издёвки. Появление этих людей странным образом повлияло на Денвера – пережитый кошмар отступил на второй план, мрачные мысли испарились, и он снова стал собой – впрочем, не вполне тем законченным эгоистом, коим был прежде. В компании учёных Артур вновь ощутил собственное превосходство, позволил себе небольшую игру, не в силах устоять перед столь сильным искушением. Женщина, между тем, представила своих спутников. Денвер учтиво кивнул каждому из них, демонстрируя, что очень рад знакомству.

Неумело и грубо новая знакомая сменила тему. Артур услышал, как Криста что-то горячо шепчет прямо ему в ухо. Хоть внешне он оставался всё столь же вежливым и серьёзным, в глубине карих глаз опасно сверкнули холодные огоньки. Веселье отступило на второй план – слова женщины лишь усилили первоначальное впечатление. Ему совершенно не нравились эти люди. Ни один из них. Беглый визуальный осмотр не выявил у учёных никакого оружия, что позволило Артуру реализовывать свой план, не опасаясь неприятных последствий. Он резко шагнул вперёд, мягко высвобождая правую руку. Взгляд, обычно внимательный и весёлый, откровенно угрожающе впился в лицо немки. Почему мы выжили?
- А что, не должны были? – криво улыбаясь уточнил он пугающе спокойным тоном. Номер хранилища? Ничего не значащие цифры из далёкого прошлого напрочь выветрились из памяти. Ну и чёрт с ними. – Что-то пошло не по плану? – он сделал ещё один шаг вперёд, нависая над невысокой женщиной.
- Что здесь произошло, Класинда?
Артур не был уверен, что правильно воспроизвёл имя женщины, но сейчас это мало его волновало. У него всегда была аллергия на сложные немецкие имена.

ссылка

Женщина испугалась. Она дернулась, не сдержав порыв, и отступила от нависшего Артура на несколько шагов. Пухлое лицо враз побелело. Жиденькие светлые волосы облепили череп, повиснув неживыми локонами. Заблестели капельки пота на высоком лбу.
- М... м-мы не… не уверены…
Она отчаянно оглянулась на своих помощников, которые выглядели сейчас не лучше. Рыжий отвел взгляд, мрачно уставившись в одну точку. Лихард же был единственным, кто быстро пришел в себя. Поджав губы, он осторожно положил руку на плечо начальницы:
- Класилда… позвольте мне? Ладно?
У него был мягкий и спокойный голос, однако от Артура не смогли ускользнуть нотки отчаяния и страха. Отодвинув женщину, он выступил вперед, с вызовом посмотрев на Денвера.
- Да. Кое-что пошло не по плану. Но в этом нет нашей вины, уважаемый. Мы были одними из тех, кто сменил предыдущую группу между криогенными скачками. Бодрствуем мы уже два года на борту этого корабля. Наша группа должна была изучить генетическую структуру новой планеты, отправив зонды и взяв некоторые образцы. Здесь, в непосредственной близости – это было сделать проще. Поэтому, когда корабль вошел на орбиту планеты R7632 или, как мы ее называли «Ривена» – нас вывели из криосна.
Он помолчал несколько мгновений, собираясь с мыслями.
- Все шло строго по плану. Мы выполняли инструкции и все необходимые меры предосторожности. Мы изучали планету, пытаясь выявить враждебные вирусы и генетические структуры, которые могли бы помешать человеку колонизировать данный объект. В таком случае мы бы просто не выводили людей из заморозки и отправились к следующей планете. Поймите, эта планета, она…
- Она прекрасна во всех отношениях! – Встрял Джереми, подскочив. Он был молод. Очень молод и эмоционален. – В этой планете нет ни единого изъяна. Все вирусы и бактерии работают в унисон, создавая идеальную среду обитания для всех живых организмов. Но не только это – структура ДНК здешней фауны практически не отличается от нашей. Это невероятно! Удивительно! Учитывая сколько факторов могло повлиять на любые необратимые изменения в процессе эволюции.
- Мы были очень… взволнованы, - продолжил Лихард, кивнув напарнику. – Все это давало человечеству еще один шанс. Мы знали об этой планете и раньше, разведывательные зонды, принесшие образцы, собственно, и заставили руководство принять решение отправить все колонизационные корабли именно сюда. Но реальность оказалась еще благоприятнее. Мы просто… мы не ожидали подвоха.
Он отошел на несколько шагов, уставившись в холодное стекло величественных окон. Маленький шарик планеты был будто опутан голубоватым ореолом.
- Мы послали разведывательную группу. Двадцать человек. Ученые и солдаты, которые должны были их защищать. Задача группы состояла в исследовании определенного участка, который мы выбрали для высадки первых шаттлов. На них… напали. Мы не знаем кто. Связь прервалась. Но некоторым удалось спастись. Мы… думали… что удалось…
- Мы не могли знать! – Снова встрял Джереми, отчаянно теребя собственные руки.
- Когда шаттл вернулся – на нем был лишь Стив Ойен. Наш напарник. Наш… близкий друг. Он вел себя странно, но мы все списали на шок после случившегося. Мы поместили его в медицинскую капсулу на двое суток, чтобы дать прийти в себя. Со Стивом… с ним что-то случилось. Он обезумел.
- Что-то управляло им!
- Джереми! Он вел себя вполне нормально. Даже слишком нормально. Спокойный, размеренный. Он говорил, что ничего не помнит о том, что произошло на планете. Мы поверили ему – из-за шока такое могло случиться. Мы верили ему… потому что знали очень давно. Он всегда был надежным. Он был одним из нас.
Лихард прикрыл глаза, дотронувшись до стекла ладонью.
- Спустя трое суток он убил мужа Класилды, получив доступ к запретным лабораториям и системе жизнеобеспечения всех Хранилищ на Пангее. Он что-то… что-то добавил. Какую-то бактерию или вирус. Что-то впустил во все ячейки. Он убил их. Всех людей. Он…
Лихард уткнулся лбом в стекло. Ему не хватало воздуха. Голос осип.
- Это не наша вина. Да, мы должны были заподозрить. Мы видели, что что-то не так. Но не хотели сильно ограничивать свободу нашего товарища, который пережил ужасные события на той планете.
Он резко обернулся, посмотрев на Артура стеклянным взглядом.
- Мы не думали, что кто-то выжил. После того, как Стив впустил этот вирус и уничтожил всех людей – он отправился убивать тех, кто не спал. Ученые, солдаты, обслуживающий персонал, пилоты – он убивал каждого, кто попадался на его пути. Мы разделились с основной группой шесть часов назад. Все это время мы провели здесь. А сейчас…
Лихард опустил голову и Джереми закончил:
- Мы собираемся покинуть корабль на спасательных шлюпках. Это единственный шанс для нас выжить.
- Стив или то, чем он стал - обладает чудовищной силой. Ему нельзя противостоять. Тем более, скоро системы обеспечения жизни на корабле прекратят свое существование – мы их отключили. У нас осталось, по меньшей мере, часа три, прежде чем кислород кончится. Мы надеемся, что это убьет Стива и после этого мы сможем вернуться на корабль.
Лихард замолчал, тяжело обмякнув.

Криста выступила вперед на середине рассказа, широко распахнутыми глазами дырявя дырку во лбу Лихарда. Как только он закончил, девушка кинулась на него, ударив кулаком в грудь.
- Вы же убьете здесь всех! Вы всех погубите! Вы выпустили зло, а теперь просто хотите сбежать, спасая собственную шкуру?!
- Все мертвы! – Лихард отступил на несколько шагов, в отчаянии посмотрев на девушку. – Все мертвы и им уже все равно! Ошибка уже свершилась, а время повернуть вспять мы не можем. Если мы останемся здесь, то погибнем!
- Но вы даже не попытались выяснить выжил ли кто-либо! Мы же выжили! А если выжили мы, значит и еще должен был кто-то!
Парень нахмурился, схватив девушку за руку и крепко сжав, заставив ее вскрикнуть.
- Ты ничего изменить уже не можешь. Мы не подключим системы, а кроме нас никто сделать этого не сможет. Поэтому ты либо здесь умрешь, как все остальные, либо последуешь нашему плану и получишь шанс выжить!

Бойцом Артур не был никогда. За всю свою жизнь ни разу не дрался по-настоящему. Как-то не приходилось – в обществе, где рос Денвер, физическое насилие было едва ли не последним методом разрешения конфликта. Но не был он и трусом. Спокойно выдержал взгляд выступившего вперёд паренька, который тоже не особенно походил на опасного противника – скорее дерзость и отчаяние, чем храбрость и уверенность в себе, побудили его на столь решительный поступок. Артур молча слушал сбивчивый рассказ учёного, периодически перебиваемого другими членами небольшой группы, и размышлял. Слишком много информации вдруг выплеснулось на него, чтобы осмыслить всё это и сориентироваться достаточно быстро. Значит, та планета… Она обитаема. Более того, если верить этим людям – то идеальна. Лихард сказал, что они вызывали сюда все корабли. Эта мысль, пусть и несколько идиллическая и отстранённая, вызывала некое удовлетворение. Она содержала в себе отпечаток безоблачного прошлого, след старой Земли – при мысли, что все его друзья и знакомые прибудут сюда, на эту небольшую планету, краешки губ непроизвольно приподнимались в улыбке.

Артур усилием воли заставил себя вернуться в реальность – если верить словам стоявшего перед ним человека, то опасность отнюдь не миновала, и чрезмерно разыгравшееся воображение может сыграть злую шутку с жизнью чудом избежавшего смерти человека. Он всё так же внимательно слушал, переводя взгляд с одного лица на другое. Денвер видел, что ему удалось пошатнуть и без того неустойчивый самоконтроль Класилды – женщина явно была ошарашена внезапным натиском. Впрочем, отношение Артура к ней несколько изменилось, когда он услышал о смерти её мужа. Золотое кольцо на безымянном пальце внезапно предстало перед ним в совершенно ином оттенке – не символ брака, мероприятия, по мнению Денвера, едва ли не абсолютно бессмысленного, но память, напоминание об человеке, который уже не вернётся никогда. Перед глазами вновь предстала Криста, скорчившаяся на полу в нескольких метрах от саркофага своего брата…

Артур слушал и не верил, что экипаж целого корабля не смог остановить одного единственного человека. Что позволил тому запустить какой-то вирус во все капсулы. Что люди просто бегут от этого создания, в надежде, что оно само по себе задохнётся в абсолютном вакууме. Что же было такого чудовищного в этом Стиве, что одно его имя заставляло взрослых людей дрожать от страха? И можно ли было считать разумным решением отправиться туда, где, опять же если верить словам учёного, бесследно пропала хорошо экипированная и вооружённая до зубов экспедиция? Поступок Кристы в одно мгновение положил конец сомнениям Артура – девушка вырвалась вперёд, несильно толкнула в грудь Лихарда, необычайно эффектная в своём праведном гневе. Обстановка накалялась. Разговор уже вёлся на откровенно повышенных тонах – отголоски людских криков эхом разносились по молчаливым коридорам. Артур поёжился, внезапно осознав, насколько яркой и доступной мишенью являются они сейчас для неведомых существ, наверняка скрывающихся где-то неподалёку во мраке…

Каждый из них был прав по-своему. И Криста, и сам Артур находились в этих проклятых капсулах, но, по каким-то причинам, остались в живых, выработав иммунитет к запущенному в систему вирусу. Не было никаких гарантий, что подобным образом не повезло кому-то ещё. Артур Денвер не задумываясь согласился бы с Лихардом, предпочтя поскорее покинуть корабль несмотря ни на что. Но Артур Денвер, к собственному удивлению обнаружил, что прячется где-то на задворках сознания, около воспоминаний о далёком существовании на довоенной Земле. Мужчина, находившийся сейчас на умирающем космическом корабле, понял, что ему не совсем безразлична судьба всех остальных… Или… Ему не безразлично то, что это волнует Кристу? Лихард схватил девушку за руку и сжал тонкое запястье. По всей видимости, сжал слишком сильно – тишину разорвал приглушённый вскрик.

Артур понимал, что скорее всего, парень не хотел причинить ей вред. Что это – наверняка всего лишь случайность, вызванная нервами и переизбытком эмоций. Но, невзирая на все доводы разума, не слишком эмоциональный обычно Денвер, сейчас просто взбесился. Слишком много образов, в каждом из которых преобладал кровавый кармин, всё ещё стояли у него перед глазами. Слишком хорошо он понимал эту девушку, слишком странные эмоции испытывал по отношению к ней. В несколько коротких шагов разорвал разделявшее их расстояние, и резко, без замаха ударил Лихарда по лицу. Костяшки пальцев отозвались неожиданно резкой болью, заныли мышцы плеча, не слишком привычные к подобным телодвижениям. Оставалось надеяться, что отсутствие практики не слишком пагубно скажется на результате.

Лихард не был готов к нападению – он пошатнулся, врезавшись затылком в холодное стекло окна. Удар, нанесенный Артуром, не был смертелен, но весьма ощутим – лицо исказила гримаса боли, из глаз брызнули слезы. Этот парень не привык драться. Никогда не встревал в перебранки. Не знал, что такое, когда чей-то кулак входит в лицо, расходясь тонкой сеткой боли от челюсти до самого мозга. Да и удар затылком в окно не улучшил и без того незавидное положение.
Рука Кристы была освобождена.

Девушка отскочила, растирая покрасневшее запястье. То ли кожа у нее была слишком нежной, то ли парень действительно применил излишнюю силу – на руке уже проявился внушительный синяк.
Она юркнула за спину Денвера, как-то по-новому взглянув на него. Что-то промелькнуло в ее внимательных глазах. Нет, не только благодарность. Что-то еще большее. Оно лежало на самой поверхности. Доверие? Признание? Все не то. И разгадать бы, найти ответы, но рука вспыхивает болью. Немеют костяшки пальцев. Сводит судорогой кисть. Не привычен обычный бизнесмен к таким поступкам. Но еще более не привычно его тело.

- Черт… - Лихард сел на корточки, прижимая руки к разбитому лицу. Удар пришелся на левый глаз и кожа вокруг уже начала темнеть, наливаясь кровью. – Сукин сын…
Нападать в ответ, однако, он явно не собирался, опасливо поглядывая на Денвера здоровым глазом. Джереми подбежал, присев рядом с ним и осторожно заглядывая, пытаясь оценить степень ущерба.
- Ого, - почти восхищенно сказал, трогая шипящее от боли лицо друга. – Он тебе хорошо врезал – гематома будет.

Класилда, все это время стоявшая в стороне, тяжело вздохнула и неуверенно подошла к Артуру и Кристе.
- Простите, - тихо сказала она, сцепив руки. Гримаса отчаяния парализовала каждую мышцу на ее лице. Было видно, что эта пухлая тщедушная женщина совершила поступки о которых уже безмерно жалеет.
- Простите… мы.. это все было ошибкой… мы не знали, что делать, понимаете?.. Его сила – чудовищна. Он уничтожил всех… просто уничтожил. Никакое оружие не ранит его. Никто не может противостоять. Я просто… я испугалась…
Подняв руки, женщина уронила в них лицо, уже не сдерживая слез. Видимо, то что накопилось – наконец-то нашло свой выход после того, как история была рассказана вслух. После того, как прозвучали слова, будто приговор. И каждый винтик встал на свое место. Она действительно сожалела. Обо всех, кто погиб. Обо всех, кто не встанет и не увидит новой звезды нового мира.
- Вы не должны оправдываться, Класилда! – Зло сказал Лихард, не спеша принимать вертикальное положение. – Это не наша вина! И не ваша, тем более!
- Хотите остаться тут и проверить каждую капсулу? – Перевел он взгляд на Денвера. - Да флаг вам в руки! Сдохните вместе с этим инфицированным ублюдком!
- Эй… - Джереми осторожно дотронулся до напарника, сдерживая бурю его эмоций.
- Да лучше так, чем бежать, словно трусливая крыса! Лучше так, чем оставить за собой сотни невинных людей, погибших от вашей халатности!
Раздраженная Криста снова вышла вперед, прижимая к себе посиневшую руку. Этого Лихарда она явно возненавидела всем своим сердцем. Однако теперь старалась далеко не отходить от Артура, словно пребывая под его защитой.

Людей прервал гул – лифт, который закрылся несколько минут назад, начал свое движение. Он стремительно опустился куда-то на нижние этажи, а теперь так же стремительно поднимался вверх. Сюда? Или куда-то еще?
Класилда испуганно шарахнулась, отступив на несколько шагов. Криста замерла, вздрогнув. Лихард с Джереми и вовсе онемели. Все они думали обо одном – о том, что в этом лифте может быть что или кто угодно. И о том, что лучше бы он открылся не на двадцать втором этаже.

Вопреки опасениям, удар удался на славу. Лихард отлетел назад, ко всему прочему, приложившись головой о стекло. На мгновение мелькнула безумная мысль, что оно может не выдержать, треснуть, лишая людей единственной преграды между ними и холодной пустотой космоса. Конечно же, этого не случилось. Корпус гигантского корабля должен быть рассчитан на куда более серьёзные столкновения. Артур, растирая моментально покрасневшие костяшки пальцев, с некоторой тревогой взирал на поверженного учёного – но не жалость или сожаление диктовали его беспокойство, скорее страх, что невольно причинил парню действительно серьёзный вред. Впрочем, по всей видимости обошлось – Лихард довольно бодро посылал в его адрес проклятия.
- Ублюдок. – буркнул Денвер, скорее затем, чтобы как-то оправдать свершившийся акт насилия в глазах общественности, чем чтобы выплеснуть несуществующую злобу. Сам Артур до сих пор толком не понимал, за что ударил этого парня.

Несмотря на неудобства, доставленные этим ударом, мужчина пребывал сейчас в состоянии лёгкой эйфории – выброс адреналина в кровь способствовал становлению хорошего настроения и поднятию несколько упавшей в последнее время самооценки. Перехватив взгляд Кристы, он улыбнулся ей. Улыбнулся приветливо и жизнерадостно. Артур прекрасно знал, насколько привлекательно выглядит в такие моменты, но сейчас это его почти не волновало. Совсем другие мысли роились в голове, а память услужливо воспроизводила удар, совершённый минутой ранее. Для него это было чем-то особенным – драка подарила новые ощущения, уникальный опыт, который ему не доводилось постигать никогда прежде. Прекрасно осознавая, насколько мало чести в том, чтобы уложить хлипкого ботаника, Денвер всё равно никак не мог унять всепожирающее самодовольство внутри себя. В глубине карих глаз скрывалось осознание собственного превосходства, подавить которое ему не удавалось совершенно.

Помогла истерика Класилды, быстро напомнившая Артуру о проблемах куда более серьёзных и требующих незамедлительного разрешения. Женщина не выдержала непосильной психологической нагрузки – с трудом он разбирал её слова, пробивавшиеся сквозь периодические всхлипывания. Когда вновь подал голос Лихард, Денвер даже не обратил на него внимания. Артур понял, какого рода выбор ему придётся сделать в ближайшие минуты и начал думать уже сейчас, пока прямой вопрос ещё не успел загнать его в угол. Преисполненная негодования реплика Кристы лишь подтвердила его опасения – сам он считал вполне рациональным желание учёных поскорее покинуть этот корабль. Вот только спутница его размышляла совершенно иначе. И Артур знал, что уже не может не считаться с её мнением. Почти с облегчением он услышал, как вновь заработал механизм подъёмника. Что бы не ждало их по ту сторону металлических створок, это событие давало немного времени, отсрочку от выбора, делать который он совершенно не хотел. Все замолчали, с тревогой вслушиваясь в едва уловимый гул. Лифт поднимался, быть может, направляясь к ним. Едва ли не с ужасом люди смотрели на двери, осознавая, что бежать уже поздно. Что неизвестность, стремительно движущаяся навстречу, настигнет их всего через пару мгновений. А Артуру не было страшно. Он и сам понятия не имел почему, но страха просто не было. Спокойно Денвер смотрел на двери, ожидая пока разъедутся в сторону тяжёлые створки. Ни шагу не сделал назад, не попытался сбежать или скрыться. Всё это не имело значения.

Рядом уже привычное тепло прижимающейся Кристы. Словно не было тех дней, когда она не стояла вот так, хватаясь за руку и слегка подрагивая.
Странная девушка. Такая слабая, боязливая, неуверенная. И, в то же время, самоотверженная, смелая, решительная. Готовая рискнуть собственной жизнью ради эфемерных людей, которые эфемерно могут существовать где-то на этом корабле. Верящая в идеалы, в доброту, в любовь. Словно что-то не сломалось в ней. Словно она не знает о жестоком безразличии мира. Словно иглы, что бесконечное число раз прорывали ее вены – не добрались до сердца. Оставили его первозданным. Живым. Огненным и отчаянным. Она молода. Очень молода. И, возможно, поэтому так наивно-справедлива.

Артур вдруг понял, что она ни за что не уйдет с корабля. Ни за что не оставит все эти капсулы не проверенными. Не простит себя. Криста была из тех людей, что живут принципами, жизненными установками. Должно быть что-то действительно веское, что пошатнет ее. Заставит свернуть с намеченной дороги, заставит пойти в другую сторону. Но есть ли время искать эти ответы? Есть ли время задавать эти вопросы?
Денвер знал – времени нет.
Ученые говорят правду. Им не за чем врать. Скоро корабль, что нес на своих крыльях надежду, окончательно превратится в могилу. Задушит всех, кого должен был спасти. Уничтожит последние крохи потерянного человечества.
Умереть здесь или попытаться вырвать у ироничной судьбы еще один глоток кислорода – мысли, которые не выходили из головы. Сможет ли он уговорить эту девушку спасти собственную жизнь? А сможет ли оставить ее здесь, если не удастся? Сможет ли жить, зная, что она погибла на Пангее? Сможет ли простить себе эти руки, что так отчаянно цепляются за него? Глаза, в которых столько безграничной веры? Для нее он стал чем-то вроде хранителя. Защитника.
Первый человек.
Первый человек в минуту отчаяния и захлебывающегося одиночества. Первый человек среди кровавых рек и карминовых морей. Первый человек среди звенящей пустоты, обрывающей струны души.
А кем она была для него?

На этот вопрос Артур не успел найти ответ – двери лифта беспощадно открылись, ослепляя мертвым белым светом и открывая мощный темный силуэт человека.
Человека ли?