| |
|
|
Золотая ворона выпорхнула из клетки... Четыре дня до смены годового цикла, до дня, когда кончается лето и наступает осень, когда силы Королевы Воронов особенно сильны, а среди увеселений и фейерверков ходят духи предков - не нежить, а эссенция души, иногда появляющаяся из иного мира, о котором не знает никто, возможно, даже боги. Кроме Королевы, конечно же. Она знает, но никому не доверяет эту тайну.
И конечно, делец тайной магии, что служил отчасти Королеве, отчасти Кореллону, отчасти Сеанин, тоже был не в силах понять пути судьбы, что отлучили его от семьи, от рода, от дома на колесах, от всего - и это за четыре дня до такого знаменательного дня! Он помнил прошлые года, помнил множество их, ведь сколько лет уже было этому привлекательному и на вид очень молодому эладрину! Каждый год они останавливались на праздник конца лета в каком-то новом городе, и каждый раз оставляли представление, которое было незабываемым, и их восхваляли во всех тавернах и просили остаться еще хотя бы на день, а лучше - навсегда... Но путь был неумолим, и они снова отправлялись в путешествия по планам, посвящая Королеве Воронов свои выступления, вселяя в души зрителей страх и трепет...
Каждый год. Кроме этого. В этот год все переломилось. Что именно увидела во сне Гаэрика? Сестра, которая любила его, но была покрыта тайнами своих же иллюзий, в которых растворялась так, как только можно растворяться в магии, теряя часть себя, обменивая ее на долю заимствованной из иных планов силы... Или это была не Гаэрика? Это была сама Матерь? Может, она видела пророчество? То, что предстоит совершить ему, Мезиралю, если он останется с ними еще хотя бы на четыре дня? И это что-то испугало ее, испугало не на шутку...
Думы тяжкие роились в голове, и им не было числа. Вся эта ноша, которая внезапно свалилась на его юную голову - ноша самостоятельности, ответственности, новой жизни, нового пути, отдельного от семьи - была слишком тяжела. И как полагается при этом, правильнее всего решать такие вопросы, не бездумно слоняясь по городу, а уходя в транс. Живительный, восстанавливающий силы, раскладывающий все по полочкам - для него не было нужды даже в кровати, достаточно было, например, этого простого могильного камня. Он сам не заметил, как прошлым вечером ноги принесли его на Костедвор - самый, пожалуй, мрачный и при этом неожиданно спокойный район города Оверлук. Голова требовала отдыха...
Жителю Фейвайльда требуется спать куда меньше, чем обычному человеку. Тот, кто научился управлять своим сознанием даже во сне, способен при этом слышать и реагировать на происходящее. И вот сейчас начался рассвет, а Мезираль, сидящий в трансе где-то среди посвященного Королеве Воронов кладбища, расслышал звуки и голоса...
Это были шаги людей, не нескольких человек, но и не дюжины. Они шуршали одеждами, скрипели кожаными ботинками и похоже, удалось расслышать даже позвякивание оружия.
— Прибыли, снимай повязку.
Шевеление и копошение, перешептывания, которых различить ухо Мезираля не могло. Громче всех же говорил грубый голос с хрипотцой, говорил твердо, властно, и при этом не особо повышая тон - так, чтобы не привлекать лишнего внимания. Но похоже, они просто не заметили эладрина, который был от них в десятке-другом метров.
— Потерянные возрождаются. Нас прижимала стража, и мы все равно продолжаем наседать на торговцев. Где стража теперь? Мы схлестнулись с самими Ночными Стражами, и остались живы - а где Трайн и его воины теперь? Потерянные были, есть и будут. Поклянись в верности Потерянным перед лицом мертвых.
— К... клянусь.
Второй голос был куда моложе, в нем звучала нерешительность и робость. Похоже, это был ритуал посвящения в какую-то местную бандитскую группировку или, еще хуже, секту.
— Веритал твое имя, но среди нас ты будешь зваться Горлорезом - за первую твою добычу в наших рядах. Но осталось последнее испытание. Ты должен доказать нам верность перед лицом золота и храбрость перед лицом смерти. Здесь, среди Костедвора, в одном из склепов лежит дворф по имени Грундельмар. Мы уже сделали за тебя две трети работы. Тебе осталось только зайти в склеп, забрать захоронения и выйти незамеченным.
— Сделаю, — второй голос сглотнул, а Мезираль почувствовал желание открыть глаза - транс его был завершен на сегодня, даже если разбудили его незадолго до того, как солнце появится над горизонтом.
|
|
1 |
|
|
|
|
Войдя в транс Мизераль погрузился в воспоминания. Расслабляющие разум грезы.
- Братишка, а ты знаешь что такое мизер?
Эладрин вскинул брови в недоумении и досаде. Они гуляли с сестрой по яркому лесу. Режущая глаз зеленая трава с красными кружками грибочков складывающихся в ведьмин круг. Сойка ультрамариновый росчерк на крыле которой заставлял слезиться глаза. В этом сне все было ярче чем в реалности. Сейчас Гаэрика как всегда озадачила его. Она любила задавать вопросы на колотые братец не знал ответов. И делала она это неожиданно, резко, выводя его из равновесия. Вопросы были скорее риторическими, но она всегда ждала ни них ответа.
- Нет, Гаэрика, думаю, ты хочешь провести связь с моим именем.
- В людских карточных играх, выигрывает игрок который говорит, что не возьмет ни одной карты. Все принимаются его "топить", а он отбивается. И если он сдержал обещание, то он "вышел на мизерах". Вот так братик, один против всех, - Гаэрика грустно улыбнулась.
- Ну у меня есть ты, - беззаботно улыбнулся мальчишка, - и не думаю, что родители знали это когда давали мне имя. Вроде они назвали меня в честь нашего предка, насылавшего кошмары про зеркала, а не в честь карточной игры.
- Все взаимосвязано, - она вскинула руку, отпуская ворона в полет. Тот сделал плавный круг между деревьями и спугнул назойливую сойку. - Тебе стоит научиться играть в карты.
Ворона вернулась сев на ближайшую к хозяевам ветку. Она склонила голову, оглядев брата и сестру. Затем приоткрыла клюв и... слова полились оттуда мужские с акцентом человека. Такого во сне не было.
— Потерянные возрождаются. Нас прижимала стража, и мы все равно продолжаем наседать на торговцев. Где стража теперь? Мы схлестнулись с самими Ночными Стражами, и остались живы - а где Трайн и его воины теперь? Потерянные были, есть и будут. Поклянись в верности Потерянным перед лицом мертвых.
Мизераль напрягся. Он был на кладбище не один. Люди. Люди боятся смерти и кладбищ, поэтому эти пришли сюда проводить обряд. По сути детский, но... Любой обряд имеет силу. Любое действие меняет людей.
Он с интересом вслушался в разговор, выглянув из-за надгробия. Бандиты говорили о разворовывании гробниц. Ночью. Люди, вроде, плохо вдели в темноте. Наверное, это должно быть страшно, пробираться в угодья Королевы Воронов, когда не видно всех опасностей, да ещё и с не благими намерениями. Грабить могилы было делом не благородным и эладрин улыбнулся. Наказать парнишку, как наказали бы феи, крови которых было у него в венах с излишком. Гордый Горлорез намочит штанишки, когда увидит в действии "Театр нарисованной двери".
- Это выступления посвятим Киртараэлю, клоуну нашего цирка, Мунин, - парень шепотом обратился к ворону нахохлившемуся со сна рядом. - Лети зловеще предвещая неудачу, от страха Веритал заплачет.
Эладрину подумалось, что возможно сейчас он отвратит одну душу от пути разбоя и плутовства, но это его мало волновало. Пугать было забавно.
Он крадучись между надгробиями поспешил в ту сторону куда направился испытуемый. Если повезет можно обогнать его и забраться в склеп раньше. Тогда представление выйдет первого сорта.
Результат броска 1D20+11: 17 - "Крадусь".
|
|
2 |
|
|
|
|
Умный ворон выпорхнул из рук Мезираля, оглашая светлеющее небо громким карканьем. Бандиты насторожились, оглянулись вокруг, прислушались... Но ничего подозрительного не заметили.
Потерянные выбрали идеальное время для того, чтобы совершать ограбление склепа. Сейчас уже не была ночь, но до восхода солнца оставалось не меньше получаса - похоже, новоявленный горлорез должен успеть за это время выполнить свое темное дело. Хуже было только то, что детьми эти люди не были - взрослые, вполне отвечающие за свои поступки восемь мужчин и один парень лет двадцати - тот самый, испытуемый. Бандиты были самых разных мастей - главарь был с большим клинком на поясе, в крепкой кожанке, мускулистый и статный головорез со шрамом на щеке, это его прокуренный голос звучал над кладбищем. Из его приспешников было двое вооруженных арбалетами, на поясе у каждого по короткому мечу, и еще пятеро были простыми шестерками с дубинами - не столь опасно, как меч, но числом могут и задавить. Благо, Мез не торопился и не лез на рожон, а спокойно дождался в своем укрытии, пока бандиты не рассосутся. Противники были профессионалами - все спокойно расходятся в разные стороны, кто прячется за камнем, кто за деревом, кто за стеной, вроде бы только что были здесь, а теперь не знаешь, где они. Следят ли за тобой, будут ли наносить удар в лоб или подкараулят для стрелы в сердце...
Парень, хоть ему и было боязно перед лицом кладбища и своих братьев по профессии, сверкал неподдельным энтузиазмом. Его глаза выражали любовь к этому делу, предвкушение... Он тоже не обманутый ребенок, и грозная кличка говорила это за себя, равно как и то, как он ловко вертел в руке кинжал - заправский метатель ножей, похоже! В другой руке была карта, на которой, судя по всему, и был начертан путь до склепа - их здесь было множество, но лишь один был с грубо сбитым фомкой замком и распахнутой в пустоту дверью. Взгляд парня был направлен точно на цель, и выглядело так, что ни обогнать его, ни незамеченным пробраться внутрь Мезиралю не удастся.
|
|
3 |
|
|
|
|
Мезираль наблюдал за бандитом глазами столь холодного до эладринов цвета. И у него складывался план. Импровизация бывает хороша только до тех пор, пока не столкнешься с хорошо поставленным выступлением и бард это знал как никто другой. Не смотря на свою молодость парень был прозван Горлорезом не просто так. Наверняка он уже убивал и это было эхо ошибкой. Хорошим уроком может послужить испуг на человека не вступившего на кривую дорожку. А того кто вкусил крови, сделал первые шаги и тем более того кому это нравилось. Страх должен быть незабываемым, чтобы он больше не смог заниматься этим.
На былых собраниях семьи (Мезираль этого не застал по причини своей молодости) родственники съезжались и обсуждали как нужно пугать людей. Пауки, кровь сочащаяся из стен, голоса, резкие запахи. Одиночество, неизвестность и темнота. Ты кричишь, но никто не приходит на помощь. До хрипоты, до изнеможения. Холодный пот выпрыгивающее от гулкого стаккато сердце. Здесь гробница. Она может стать твоей. Ты можешь остаться в зеркале. А вот те бугорки под кожей. Не замечал их раньше? Почему они двигаются? Пауки отложили в тебе яйца пока ты спал. А этот скрежет в темноте? Не у него ли ты собирался забрать вещи? Теперь расскажи ему сам. да не робей! За тобой же наблюдают сотни зрителей! Видишь бледные огоньки их глаз?
Мизераль сбил невидимую пылинку со своих перчаток. Можно сказать, что они сделаны из кротовьих шкурок. Но это оказалось бы правдой не до конца. Мать подарила ему их на совершеннолетие, когда они проезжали через город тысячи дверей и о том из чего они сделаны знал только торговец продававший их. Существо из подземелий вида столь ужасного, что ему приходилось заворачиваться в челмы и вуали. Перчатки были волшебные и сейчас они могут очень пригодиться.
Юный эльф дождался пока мародер войдет в склеп и бесшумно нырнул за ним, спускаясь по лестнице, уводящей под землю.
|
|
4 |
|
|
|
|
Ужасным ли было существо или нет, но перчатки того стоили. Благо, они были просто инструментом, а инструмент всегда можно было использовать так, как того захочет владелец. И судя по всему, сейчас владелец собирался поиграть в страшилки с незадачливым расхитителем склепов. Да-а-а, не повезло Вериталу, ждет его холодный прием как впереди, так и снаружи. А насколько везло Мезиралю? Заметили ли его силуэт другие бандиты, что наверняка окружают сейчас склеп, наблюдая за каждым действием неофита их воровского клана? Увы, на этот вопрос не было сейчас ответа. И не было времени поразмыслить над ним серьезнее - цель ускользала вниз. Она не заметила силуэт эладрина, который прошмыгнул вслед за ней, хоть и заметила влетевшего внутрь ворона, инстинктивно пригнулась и выругалась (ругательства новоявленного работника ножа и удавки, пожалуй, приводить здесь не стоит).
Наверное, Веритал проклинал тот день, когда согласился на подобную авантюру. Это действительно было испытанием, и служило именно этой цели - проверить человека, закалить его, заставить переступить через себя. Он никогда не убивал людей - до последних дней. Он никогда не ступал в Костедвор по своей воле - там ему нечего было делать. А теперь он похищает то, что принадлежит мертвым. А может, ему просто подложили сюда мешок его дружки? Специально, чтобы проверить, не украдет ли он хотя бы одну монетку. Именно об этом говорили - верность перед лицом золота...
Парень кивнул головой, соглашаясь со своими мыслями, страх и тревога немного утихли. Освещения в его руках не было, но было такое в склепе - незажженные факелы, что висели по обеим сторонам стены, до которых едва долетали остатки дневного света. Веритал вытащил на этот свет кремень и огниво и чиркнул раз, второй - на стену брызнули искры, из дрожащих рук покатился кремень на землю, парень снова выругался, опустился на колени, прощупывая землю... кремень был найден, и третья попытка высечь огонь была успешнее. Факел загорелся. Веритал снял его с кольца, поднял повыше и внимательно осмотрелся вокруг.
Результат броска 1D20+9: 21.
|
|
5 |
|
|
|
|
Узкая лестница оказалась плохим местом для маневра. Теней было достаточно, чтобы спрятаться. Но если грабитель зажжет факел и осмотрится, то укрытия было не найти. Из укромного места уже в самом склепе эладрин бы показал отличное представление. Сейчас же его возможности были ограниченны. Убить расхитителя гробницы казалось задачей на много более простой, чем напугать. Но иногда стремление к пакостливой шутке толкало Мезираля на преодоление трудностей и результат оправдывал средства.
Он сосредоточился на перчатке и потянулся вперед. Рука осталась на месте, но заклятие начало действовать. Пламя факела затрепетало, на мгновение полыхнуло синевой и исчезло. Бард предусмотрительно прикрыл глаза рукой, а когда снова стало темно, он оттолкнулся от ступеней, проводя эфесом меча по стене. И, за мгновение до того как жертва обернулась на звук, растворился в воздухе, чтобы появиться впереди, и, мягко приземлившись, найти достойное укрытие или пройти дальше в подземелье.
Результат броска 1D20+11: 15
|
|
6 |
|
|
|
|
Что и не говори, а нервишки у нашего молодого расхитителя гробниц пошаливали. На скрежет по каменной стене и внезапно погаснувший факел он подскочил, словно ужаленный, и начал спешно всматриваться в черноту. Он бы легко заметил силуэт Мезира на фоне выделяющегося утренним светом выхода, но эладрин еще в момент, когда угасал факел, шагнул через Фейвайльд за спину молодого человека. В глубину коридора, который вел к крутому повороту - но там уже и с сумеречным зрением не было видно ни зги.
А новообращенный бандит, как выпущенная из рук пружина, перепрыгивая через две ступеньки, взбежал почти к самому выходу... И остановился. Стучащее сердце забилось еще быстрее от резкого мышечного напряжения, в висках его пульсировало, едва привыкшие к темноте глаза жалил утренний свет. Нет, наружу нельзя! Увидят, засмеют... Подумаешь, просто ветер пронесся по этим сводам. Или впереди кто-то есть? Но он же никого не видел! И кто там может быть, мертвый?
Горлорез зажег факел снова, нетвердой рукой высекая искры на зажатую в ногах палку с промасленной ветошью на конце. Схватил его в руки... И резко метнул факел вглубь коридора! Добротное масло не дало погаснуть свету полностью, и его остатки ответили силуэт Мезираля впереди - юноша пока на это отреагировать не успел.
|
|
7 |
|
|
|
|
Этот этап Мизераль откладывал на потом, но пожалуй, стоило сократить представление и перейти сразу к кульминации.
Тени почернели ещё больше и потянулись к грабителю. В свете еле теплящегося факела он увидел фигуру, которая стояла неподвижно. В позе существа было что-то чужеродное, искусственное и изломанное. Оно медленно вытянуло руку к Горлорезу и он почувствовал запах гниения. Трупную вонь. Оно звало спуститься вниз. И остаться там навсегда.
- Заходи, любопытный мальчик. Твои друзья обещали мне тебя и ты пришел. Теперь спустись сюда и ты познакомишься с другими, - прошептало чудовище и в этом шепоте было и шипение змеи, и дуновение осеннего ветра, и взмах рыла ворона, и песня плакальщицы над гробом. На стене склепа около парня кровавым росчерком проступил знак Оркуса повелителя мертвых, а когда он обернулся назад фигуры уже не было.
Вещая замогильным голосом Мезираль держался так чтобы одну кисть не было видно, он манипулировал ей вызывая запахи изображения, тени. У каждого выступления должна была быть история, которую приходилось додумывать. Здесь все было вполне ясно. Дружки из банды полезли в склеп и были пойманы нежитью оживленной демоническим богом. Чтобы неупокоившаяся душа отпустила их они обещали приводить к неё людей и обманом заманили парня в склеп. Эладрин считал, что такая лож не только поможет отпугнуть его от склепа, но и поссорит с его друзьями. От чего была двойная выгода. Подождав пока жертва отвлечется на страшные символы Мизераль шагнул за угол и принялся ждать реакции.
Результат броска 1D20+15: 19 - "Intimidate".
Результат броска 1D20+15: 20 - "Bluff".
Результат броска 1D20+15: 31 - "Stealth".
|
|
8 |
|
|
|
|
Ветошь облизывало вновь разгорающееся пламя, словно крохотный огненный монстр, вырывающийся наружу языками-щупальцами. Тени играли на стенах и играли на нервах мальчишки - хоть и этому мальчишке уже было за двадцать, в душе он чувствовал себя именно так. Где была та душа? Ау! Отзовись из пяток!
Веритал, вздрагивая, завороженно смотрел на представление барда, скрытого в сумерках. Хоть и прятаться здесь было негде, Мезираль выбрал такое место, чтобы его силуэт играл только на руку его запугивающим трюкам, словно ожившая тень, словно высасывающая жизненные силы нежить. Рука с кинжалом дернулась в сторону знака Оркуса, стиснутые зубы предательски постукивали, его желанием было немедленно выбежать наружу, но против этого желания играл страх перед дружками и собственный логический разум. "Это все - просто испытание. Это все подстроили твои дружки. Они хотят, чтобы ты испугался и стал навеки салагой и безымянным в их рядах". Как можно увидеть, история, рисуемая Мезиралем, не нашла соответствующего отклика в его голове.
-- Прочь! Прочь! Я - Горлорез! Я убийца! Тебе нужно бояться меня! -- звучало это дрожащим голосом очень неубедительно и как-то по-детски, но не запугивать противника старался Веритал, а уверить себя в том, что страх здесь неуместен. -- Заткни свою пасть, иначе пожалеешь! -- парень спустился с лестницы, постоянно дергая головой то в одну сторону, то в другую, настороженно поднял факел, рука с зажатым кинжалом прыгала, готовая встретить врага. "Все это лишь фантазия. Все это лишь испытание", говорил он себе, бесшумно ступая за угол, где был еще один поворот.
Этот коридор, очевидно, должен будет стать в будущем разветвлением для могил всех родственников богатого дворфа, сейчас же он заканчивался тупиком и ответвлением, ведущему к единственному пока саркофагу. Свет факела юноши, наконец-то, осветил для Мезираля это немаленькое помещение: трехметровый потолок (и еще над ним несколько метров земной толщи), пространство не меньше восьми метров в ширину и двенадцати в длину, и в глубине его на небольшом постаменте стояла гробница Грундельмара. Стены из больших камней тускло отблескивали рассеянным светом, любой звук оглашался этом, несколько гробов было в отверстиях в стенах - должно быть, слуги богача, а каменными охранниками саркофага служили две статуи дворфов с молотами по левую и правую руку от навеки заснувшего.
|
|
9 |
|
|
|
|
Эльф нырнул за саркофаг и затаился. Настырный мальчик оказался крепким орешком. Это означало, что Мизераль тратит на него время не зря. Пол лицу его расплывалась улыбка. Это было действительно весело. Сейчас плавный перебор уменьшающий напряжение, но стоит ему открыть саркофаг, как грянут литавры ужаса и скрипки кошмаров.
На этот раз Бард ограничился замогильными шепотками, холодным сквозняком (и откуда он в склепе?) и трепещущим пламенем факела. Кто-то бы посоветовал неясные движения в темноте, но если парень начнет слишком усиленно вертеть головой в неудобном положении окажется уже тот кто дергает за ниточки.
|
|
10 |
|
|
|
|
Мезираль заманивал свою жертву в царство кошмара, как опытный ловец чужих страхов. И парню было не отвертеться. Ему не было пути назад. Поворот за коридор, нервы - как натянутые струны, и он шепчет про себя: "Моя фантазия, моя фантазия... Сделаю дело, взойдет солнце, все это исчезнет, покажется лишь страшным сном...". Каждый шаг отзывается эхом, который тонет в непонятно откуда появляющимся шепотом. Сквозняк внутри склепа, где не может быть ветра, пробирает до костей, и трепещет огонек факела... Но только вперед.
Веритал зажег огнем своего факела два других, висящих в кольцах на стене, и в комнате с саркофагом стало намного ярче. Он осветил факелом одну сторону саркофага, потом вторую... Убрал кинжал, который все это время держал в руке, вытер запотевшую руку об одежду, перехватил ей факел, вытер вторую... Дыхание его было глубоким и прерывистым, сам он держался ровно, словно к спине его кто-то приколотил длинную доску: плечи вжаты, глаза медленно перебегают в разные стороны, сердце колотится, но постепенно успокаивается, уши привыкают к шепотам "из его фантазии", и осталось дело за малым.
В свете трех факелов блеснула фомка, заостренный конец ее легко вошел в прорезь между верхней плитой и стенкой саркофага, легкий нажим... нажим сильнее... еще сильнее, и со скрежетом плита отходит в сторону. Стараясь не смотреть внутрь и перебороть свои вновь пробуждающиеся страхи, он вернул фомку обратно за пазуху, и причитая: "Я делаю это первый и последний раз в жизни...", он начал отодвигать крышку, открывая гробницу.
|
|
11 |
|
|
|
|
В комнате стало светлее, и сейчас Мезираль напоминал себе домового, который прячется от хозяина дома, следуя за ним по пятам и совершая мелкие пакости. Только вот был он не домовым, а могильным, что было на много интересней. Могильный бард. Можно было взять себе такое прозвище, но, к сожалению, наверняка это не увеличит его доходов, если не наоборот.
Тем не менее, история подошла к своему кульминационному моменту. Жертва дозрела, чтобы испытать настоящий страх. Оружие его убрано в ножны, так что остается бежать со всех ног и визжать, как стыдливая эльфийка застуканная во время купания.
Мезираль мысленно сосчитал до трех, и когда Горлорез открыл саркофаг, поднял магической силой череп, сотворив в глазницах по блуждающему огоньку. Череп принялся летать по комнате, а эладрин решил озвучить этот кошмар:
- Муххахаха, вот ты и освободил меня от каменных оков! Теперь Оверлук познает мое темное могущество и ты будешь первым, кто увидит это! - череп затрясся в приступе смеха, а бард пытался сделать так, чтоб его голос заполнял всю комнату, отдавался эхом от стен. Это должно было затруднить определение местоположения источника звука.
- Ты пришел за моими богатствами, а найдешь здесь только мучительную смерть! - череп наступал на грабителя, два факела на стенах начали светить фиолетовым светом.
|
|
12 |
|
|
|
|
Вы когда-нибудь были на кладбище в предрассветные часы? Заходили при этом в темный склеп, где гаснут факелы, по коже пробираются мурашки, зубы стучат не по своей воле, а те огни, которые удается зажечь, внезапно становятся фиолетовыми? Видели, как из гроба недавно умершего дворфа поднимается все еще покрытый разгалающейся кожей череп, да так, словно его носит по комнате полупрозрачная призрачная рука? А может, это не рука, а настоящее привидение, играющее с вами в игры? Когда над тобой толща земли, многие метры, где лежат мертвецы, и они едва слышимыми голосами зовут вас к себе, присоединиться навеки, остаться здесь, в Костедворе...
А вот все это происходило с Вериталом прямо сейчас. До полной картины не хватило только той самой призрачной руки, засовывающей паренька в гроб. Или захлопнувшейся двери в склеп, да запирающейся по своей собственной воле на засов. Но бедному расхитителю гробниц хватило и так. Наблюдавший за ним все это время эладрин видел каждую деталь: как округляются его глаза, начинают обтягивать мимические мышцы лицо, формируя картину истинного страха, который испытывает владелец, как надувается грудная клетка, готовая в следующую секунду испустить вопль, угрожающий в несколько секунд порвать голосовые связки...
-- ААААА-А-А-А-а-а-а-а!!
Такой прыти, которая была у этого юноши, мог бы позавидовать гепард. И его низкому старту. И тому, как ловко он перепрыгивал сразу через четыре ступеньки. Наверное, здесь не отделаешься порванными от перенапряжения мышцами, внезапно расслабившимся сфинктером и презрением новых дружков. Одно только могло расстроить Мезираля, который едва поддерживал все эти спецэффекты силой своего сознания и магических перчаток: то, что он не увидит всей этой картины выбегающего из склепа под хохот бандитов Веритала. Хотя, может, это и к лучшему: тут и так хватает неприятных запахов, а еще если добавить вонь внезапно облегчившегося от страха человека...
|
|
13 |
|
|
|
|
Не сдержавшись, Мезираль прыснул от смеха. Но тихого смешка никто не услышал. Гробница и так была полна криков. Парень дернул, что только пятки засверкали и эладрин прямо таки почувствовал одобрительный взгляд предков. Просто и со вкусом. Крепкий разум не сойдет с ума от такого представления, но для первого раза было совсем неплохо. Слабым усилием воли он отправил череп на положенное ему место.
- Грундельмар, бедный Грундельмар, - покосился на череп эльф, - и после смерти тебе приходится преодолевать невзгоды.
Мезираль не выдержал и заглянул в гробницу. Что же надеялись найти бандиты в могиле у дварфа?
|
|
14 |
|
|
|
|
Интересно, что же ожидал увидеть Мезираль, заглянув в гробницу? Возможно, мы этого никогда не узнаем, но там был, как ни странно, мертвый дворф. В отблескивающих уже в обычном оранжевом свете факелов доспехе. Золотом доспехе. Золотом церемониальном полном латном доспехе! Такой стоит не меньше тысячи золотых! Настоящее произведение дварфийского искусства, парады воинов в таких латах уже давно нельзя было увидеть на улицах даже такого богатого города, как Оверлук. История таких доспехов восходила еще к векам, когда дворфы щеголяли империями, полными богатств. Единственное - у доспеха отсутствовал шлем. Впрочем, именно это позволило так легко схватить череп Грундельмара с помощью Руки Мага. Отличным вышло представление.
Рядом с воином в золотых латах по правую руку лежало его оружие - добротный боевой молот, возможно, с каким-то магическим зачарованием, но достаточно изношенный и на вид простой. По левую руку был большой металлический щит - без всяких драгоценных инкрустаций, видавший виды и наверняка верой и правдой служивший своему хозяину. Возможно, дварф погиб в бою - что же, это была достойная смерть. Больше сокровищ в гробнице не было, и похоже, бандиты просчитались, ожидая увидеть здесь золотые монеты или ценные камни. Хотя, Веритал мог легко отодрать своим же неизменным воровским инструментом золотую пластину-другую с доспехов, и этого бы вполне хватило на безбедную жизнь на несколько недель, а может, и месяцев.
|
|
15 |
|
|
|
|
Золотые доспехи! И никакой охраны, ловушек, проклятий. Оверлук - город непуганых... дварфов. Но богатства мертвеца - это вещи в его загробном мире. Мезираль представил, как доблестный гном бьется в схватки с чудовищем загробного мира и тут у него исчезает молот. Проанализировав ситуацию, эладрин подумал, что скорее у него пропала голова, что было более комично и правдоподобно.
Итак, вещи Грундельмара останутся при нем. А вот волшебный молот не обязан оставаться волшебным. Кореллон говорил, что волшебные вещи не должны предаваться забвению, но брать что-то из могилы было как поставить себя на одну планку с теми мародерами.
Но эльф быстро нашел выход. Он разложил на плите, ингредиенты для ритуала, помогающего сделать вещь не волшебной. В конечном счете это только поможет покою дварфа и если новые похитители проверят его могилу магией, то не найдут ничего ценного. Но сначала стоило проследить, ушли ли бандиты. Бард вставил брошенный на полу факел в стальную петлю и прокрался к выходу.
|
|
16 |
|
|
|
|
Мезираль специально не торопился, и на то, чтобы рассмотреть гробницу, передвинуть плиту, разложить алхимические компоненты для ритуала, поставить факел - на все это ушло некоторое время. Но разумеется, события снаружи не заставляли себя ждать.
-- … осмелились совершить кощунство перед лицом наших предков? И это за три дня до смены годового цикла! Вам-то ни капли не жалко стыда, но неужели вам ни капли не жалко своей жизни? Я надеюсь, вы никогда не видели, как духи выпивают жизненную силу человека, через уши, через рот и ноздри, оставляя позади тело-пустышку, которое и похоронено-то не будет, поскольку недостойно этого, вы слышите меня, осквернители могил?!
Сложно было ожидать, что истошный и душераздирающий крик Веритала не привлечет внимание стражей Костедвора. Утреннее солнце хорошо освещало картину впереди: трое служителей Королевы Воронов - жрец и две жрицы - занимались воспитанием бандитов. Их изначально было восемь, здесь же возле них было лишь пять, очевидно, остальным удалось сбежать. Вид последователей Богини смерти впечатлял: черные одежды, покрывающее тело до самых пят, темный плащ с символом Королевы, капюшон которого имел козырек, похожий на клюв ворона, тем самым превращая трех людей в крылатых птиц и одновременно скрывая их лицо, словно маска у палача. Вокруг жреца, который говорил в этот момент с бандитами, витал ореол мерцающей энергии, подавляющий волю и устрашающий не хуже, чем трюки Мезира - с одним отличием в том, что если трюки были лишь представлением, то здесь энергия душ, витавших вокруг Костедвора, была реальностью. Жрецы Королевы никогда не играли в игры и были абсолютно серьезными.
-- В моей власти убить вас на месте, здесь и сейчас, но я не чувствую гласа Королевы, который бы повелел мне это сделать. Ваше время еще не пришло, поэтому, жизнь ваша остается вам, но с этого момента и до искупления вины вы связаны гейсом, который не оставит вас в покое. Надеюсь, я изъясняюсь понятно. Прямо сейчас вы идете сдаваться страже и принимаете любое наказание, которое заслужили. А после этого мы повидаемся с вами снова. Сестра Армиз, открой врата. Пусть они идут. У нас на сегодня много работы.
Одна из жриц отправилась ко вратам этого большого кладбища, и пятеро бандитов понуро плелись за ней, постепенно освобождаясь от гнетущего влияния энергии витающих здесь душ. Один за другим они расправляли плечи, в их взглядах снова скользило бунтарство, но никто не говорил пока ни слова. Может, позже они будут расхваливать свои “подвиги”, рассказывать, как “дешево отделались”, и конечно же, проклинать на все лады не сумевшего выполнить последнее испытание Веритала. Последнему-то точно обеспечена несладкая жизнь. Может, это побудит его исправиться и стать на верный путь. Может, даже станет сам служить Королеве после всего, что испытал сегодня. Пока что его ждет только позор. А остальных - заклятье, обет, гейс... который начнет действовать только после выхода за стены Костедвора.
А похожий на большую черную птицу жрец сейчас неторопливо двигался к открытому входу в склеп. Молча. За ним следовала вторая из жриц, лицо ее не отображало ни одной эмоции, кроме спокойствия и уравновешенности, чего нельзя было сказать о жреце, только что прочитавшем проповедь с впечатляющим воодушевлением. Направлялись они прямо к пока еще скрытому в темноте Мезиралю, но скрытое вот-вот станет явным...
|
|
17 |
|
|
|
|
Мезир наблюдал за картиной. Жрецы отчитывали разбойников как нашкодивших мальчишек. Вот и разрешился вопрос про охрану кладбища. Он давно хотел посетить храм Королевы, преподнести ей подношения. И вот получилось, что подношением стала защита останков неизвестного ему дварфа. Он стараясь не привлекать внимания выпрямился в проходе и небрежно прислонился к стене. Когда разбойники ушли эладрин отделился от стены и поприветствовал Стражей кладбища:
- Доброго вам утра. Теперь я понимаю, что мои попытки защитить останки от разграбления были излишними раз у этого кладбища такая достойная охрана. Искрени прошу простить меня за самоуправство. Надеюсь взяв на себя смелость отвадить мародеров от этого места я не оскорбил ни Королеву, ни её преданных служителей, - эладрин коснулся амулета с символикой богини. - Меня зовут Мезир Станваллэ, я скромный музыкант, играл в "Театре из печки", если брать людское название.
Эладрин приветливо улыбнулся. Надо сказать жрецы сильно помогли. Если бы разбойники не отступились, то пришлось бы держать оборону в склепе. У барда были для этого и силы и средства, но боя он избегал, особенно до завтрака. Он поискал глазами Мунина. Птица залетев в склеп больше не проявляла себя и парень начал беспокоиться.
- Я очень рад, что я вас встретил, в городе я новенький и первое что бы хотел сделать - это преклонить колени в храме Королевы. Не проводите ли меня?
|
|
18 |
|
|
|
|
-- Постойте, а что вы тут делаете? -- жрец осмотрел Мезираля с ног до головы одним быстрым движением, словно пройдя взглядом-лезвием по обнаженной коже. Мурашки вылезли, не спрашивая владельца - и мерцающая энергия повинующихся жрецу богини смерти душ окутала эладрина так, что у него внезапно кончился воздух в легких. Дышать и то приходилось с трудом, и шепоты, что направлял простыми трюками он в склепе, ополчились на него же, только на этот раз они были реальными... -- Ворота храма были закрыты на ночь. "Защитить останки от разграбления"? -- грозный взгляд, казалось, пронизывал насквозь, пробирая до костей... но так как Мезираль был чист перед Королевой - за исключением, правда, желания развоплотить волшебный молот в саркофаге - жрецу не потребовались и объяснения. Глаза его расширились, он кивнул головой, поняв произошедшее...
-- Значит, это вы заставили пуститься в бегство девятерых бандитов, один из которых при этом еще и в штаны наложил, -- вот и голос сменился на менее грозный, а витающая вокруг жреца аура начинала рассеиваться, отпуская Мезираля. Сам служитель богини вздохнул: -- Конечно, я даже во имя Королевы Воронов не одобряю подобных методов. Смерти не нужно бояться, а игра на страхе перед смертью, присущему каждому живому существу, от крысы до эладрина, есть лишь чуть меньшее кощунство, чем разграбление гробниц. Благоговейный трепет - да. Понимание, что ты должен задумываться над каждым своим поступком и над каждым шагом по дороге судьбы - тоже. Страх - нет, оставьте страх Векне и Зехиру. Сестра Генавель, погасите факелы в гробнице и запечатайте вход. А вас я проведу до храма. Следуйте за мной.
За неторопливыми шагами двух поклонников Королевы наблюдало солнце, пока еще прохладное, утреннее, мягкое устилающее своими косыми лучами и длинными тенями землю. Храм богини смерти, зимы и судьбы возвышался черной громадой с острыми шпилями и жердочками для воронов в самом центре Костедвора. Его сердце. Колокола здесь не созывали на утреннюю молитву, которая начнется уже совсем скоро, они пели лишь панихиду, когда это было необходимо. Изваяние женщины в традиционном для Королевы плаще, возложившей руку на голову кающегося перед смертью человека стояло чуть поодаль от храма, оно напоминало о том, что вступать в его залы нужно было, очистив сердце от неподобающего смерти веселья, разум - от эмоций, и с посвящением жертвы и молитвы следовало поразмыслить над своей жизнью с высоты полета черной птицы. Кстати, о Мунине - его принесла на своем плече сестра Армиз, закрывшая врата за бандитами. Похоже, ворон тоже участвовал в процессе запугивания бандитов, хоть Мезираль этого и не видел.
-- А меня зовут Оренард. Давайте без фамилий и титулов, здесь они не значат ровным счетом ничего. "Театр из печки" - к сожалению, не слышал ничего подобного, но скромный музыкант не смог бы обратить в бегство десяток без одного головореза. Что вы ищете в нашем городе, Мезираль? Кроме преклонения. Музыкант, служащий Королеве Воронов... Но вы же не провожаете умерших в мир иной плачем и музыкой. Ваша работа... в другом?
|
|
19 |
|
|
|
|
Эладрин был чист перед Королевой воронов, но все равно при взгляде жреца его пробил озноб. Это были не его бардовские шуточки, а настоящая мощь Владычицы смерти.
- Смерти не нужно бояться, а игра на страхе перед смертью, присущему каждому живому существу, от крысы до эладрина, есть лишь чуть меньшее кощунство, чем разграбление гробниц.
... и это говорит человек, от которого кровь в жилах стынет.
- К сожалению, в моем арсенале лучшего средства против девятерых человек не нашлось. Осквернять кладбищу убийствами тоже было не лучшим выходом, а на увещевания странствующего музыканта они бы ответили сталью, - извиняясь пожал плечами бард.
- Что вы ищете в нашем городе, Мезираль? - спросил жрец смягчившись. Глаза барда заволакивала дымка мечтаний.
- Что я ищу?..
Друзей. Историй. Вдохновения.
Полуночного зова мечт.
Покинул кров без сожаления,
Чтоб выполнить не сказанный обет.
Я пока не знаю чего я ищу из под родительского крыла я вылетел совсем недавно и как раз размышлял над целью своего путешествия здесь, в самом спокойном месте Оверлука. Знаете, я и сам создаю достаточно шума, чтобы ещё и стремиться к городской суете. Моя работа выступать перед зрителями. Что это будет песня, речь или битва выбирает судьба и её Владычица.
Бард улыбнулся. Действительно чего он хочет. Ворона вылетела из клетки. И что теперь? Родители хотели, чтоб он "понял жизнь", попал в другое общество. Взвесил все за и против и научился быть потомком гаэля. Благородным Станваллэ. Прибывание среди существ, чья жизнь не длиннее жизни бабочки, должно было дать ему понять... Люди были быстрыми. Мельтешащими. Находящими друзей и врагов. Влюблявшимися и разочаровывающимися. Это был их стиль и это было прекрасно. Красивые создания. Красивые как танцующее пламя. Жаль только дров маловато. Да и не выдержал бы их детский разум многие века бессмертной жизни. Обязательно захотели бы захватить мир или наоборот. Сейчас эладрин хотел находиться в их обществе.
- Наверное, сейчас пойду в трактир и договорюсь о выступлении, - проговорил он. - Чего время-то терять?
|
|
20 |
|
|
|
|
Храм богини смерти стоял перед ними. В Оверлуке он таился на задворках, но кто знает, может, еще через несколько сотен лет, когда к городу добавится еще несколько колец стен, он внезапно станет около центра, и разрастется вширь и вглубь. Уже сейчас он был величественным: здание, в которое не зайдет простой смертный, не потерявший близкого человека, не получивший страшный удар судьбы или не заболевший смертельной болезнью. Это был словно отголосок Шадоуфелла в истинном мире, и похоже, здесь совершенно нечего было делать эладрину, живущему сотни лет, выступающему перед публикой и радующемуся... ну, до последнего времени... жизни. С другой стороны, именно он только вчера получил страшный удар судьбы. И ему вполне могло хотеться посетить это мрачное место. Охраняемое двумя могучими эбеновыми стражами, лишенными языков, дабы не проронить ни единой фразы из тайных ритуалов богини. Лишенное красок - черный и белый цвета лишь были внутри, и даже задымленные стекла не давали проникнуть солнцу, создавая полумрак.
-- А у вас не было ощущения, что вы появились сегодня здесь в нужном месте и четко в назначенное время? Такое ощущение бывает у тех, кто становится инструментом Леди Судьбы. Хочет он того или нет, но так поворачиваются обстоятельства, и если он принимает их, в последствии получает за это награду. Королева Воронов пользуется не каждым - только достойными и теми, кто сам в какой-то мере к этому расположен. Но никогда нельзя быть уверенным в дорогах судьбы, -- говорил Оренард, когда они вошли в храм. Просторный полукруглый зал впечатлял в первую очередь картиной во весь сводчатый потолок. Своды слева и справа были словно крылья черной птицы, а под крыльями - множество рас, идущих по дороге в бесконечность. Каждая - тифлинг ли или человек - нарисованная простой черной краской так, что видны лишь силуэты, и при этом каждый силуэт имеет детали. Обитатели храма готовились к утренней молитве, ни одного прихожанина видно не было - и похоже, что пропуском сюда Мезиралю послужил лишь его амулет с символикой Королевы Воронов и совершенное только что им деяние.
-- По забытому бездорожью к востоку отсюда сейчас шагает караван паломников, -- после длинной паузы продолжил жрец, но в голосе его что-то изменилось. Он смотрел вперед, на помост в глубине зала, где выстраивались послушники и священники, но взгляд был пустым, не видящим ничего в реальном мире. Значит, видящим где-то еще? -- Служителей Королевы, чей долг - выполнить данное им сто лет без одного дня назад слово. Предать забвению тело и душу героя, павшего в бою с исчадием Дальних Планов, которого зовут Спящим. Впереди них - опасность. Впереди них - страх. Буквально через несколько часов они столкнутся с тем, против чего не смогут противостоять... У них нет шансов, -- Оренард вздрогнул, и взгляд его вернулся в тело, глаза обратились к Мезиралю, голос снова стал привычным человеческим. -- Мы собрались молиться Королеве сейчас, чтобы Леди Судьбы немного изменила ход будущего. Дала один шанс своим служителям. Уравновесила силы. Все произойдет там, где река Эльсир встречается с лесом Уестдип. Пожалуйста, Мезираль, взгляните в свою душу. Спросите себя, не являетесь ли вы сейчас Её рукой, не горит ли в вас Зов, на которой нужно ответить? Я за вас ответ дать не могу, но если этот ответ положительный... не теряйте ни единой секунды. Бежите отсюда как можно быстрее, садитесь на лошадь и мчитесь во весь опор к месту встречи. Вы должны успеть. Поскольку если ответ на молитву приходит до того, как молитва была произнесена... то на чаше весов тысячи, если не десятки тысяч, жизней.
А Мунин, обычный ручной ворон, лишенный всякой магии или чудес... услышав последние слова жреца, он вспорхнул с плеча Мезираля и вылетел прочь из храма. Застучали барабаны и заиграл орган... запели голоса, вознося почтение, вздымаясь ввысь, к небесам... Реальность словно стала размываться, словно все вокруг - иллюзия, Греза, словно он попал в оживший сон...
|
|
21 |
|
|
|
|
Храм был под стать самой богини - величественный и объединяющий всех. И правитель и бедняк все равны перед лицом смерти. И почему-то все одинаково сильно боятся её. Фейская кровь говорила что здесь недостаточно величия, недостаточно чудес. Он вспомнил слова матери о том, что может Королева воронов и владычица зимы, но делает каждую снежинку прекрасной и неповторимой Гаэль Зимы, оплакивая свою возлюбленную и метаясь по своему дворцу в вековой злобе. Но Мезиралю храм казался достаточно величественным. В Фейвальде или Сигиле он всегда был фоном, массовкой, всегда находились главные действующие лица на которых он смотрел с завистью и восхищением. Теперь же от главное действующее лицо, Избранник Богини, спаситель людей. Леди Судеб считает, что его вес достаточен, чтобы склонить чаши весов в нужную сторону. В таком случае он должен откликнуться. Задумываться не имеет смысла.
С лица эладрина ушла блуждавшая на нем улыбка. Он стал серьезным как никогда. Откинув прядь волос прилипшую ко лбу, на котором от волнения выступила испарина, он проговорил быстро и тихо:
- Что ж, тогда мне понадобится лошадь. Вы можете помочь мне с этим?
|
|
22 |
|
|
|
|
//Музыка: ссылка (прогрузку с ласт.фма нужно будет подождать около 30 секунд). Клирик коротко кивнул. За его спиной начинались песнопения, которые закончатся общей молитвой, играла камерная музыка, которая была непривычна чуткому бардовскому уху и даже немного резала слух, голоса женщин и мужчин сливались в общий хор в черно-белом отголоске Шадоуфелла, но музыка была не заунывной панихидой, не печальным отголоском плача за умерших... В ней была... сила. Но если спешить, то ее не удастся дослушать до конца. Мезираль почувствовал, как его плечи тяжелеют - но это не Мунин вернулся, это Оренард накинул на него свой черный плащ с эмблемой Королевы Воронов на спине, с капюшоном в виде клюва птицы, укрывающий почти до самых пят. -- Снаружи кладбища в конюшне. Зовут Вестником. Не спросят ни слова, пока на вас этот плащ. Ступайте.Немногословный собеседник удалился вглубь зала, присоединяя свой голос к песнопениям. Жрецы в этом могучем ритуале, пронизывающим их тела через голос и дыхание, становились какими-то... иными... Это была молитва, истинная молитва, после которой не нужно было оповещать о согласии словом "аминь", поскольку если поешь, то согласие очевидно. А после него каждый вознесет свои слова Королеве сам про себя. В полной тишине.
|
|
23 |
|
|
|
|
Мизералю защемило сердце от гимна посвященного его Королеве. Когда Оренард даровал ему накидку мальчик повинуясь внезапному порыву припал на колено и сотворил знак Богини правой рукой.
- Я сделаю все что потребуется святой отец, - быстро проговорил он почтительно коснувшись пальцами кромки его рясы, - прощайте.
Выходя из храма эладрин накинул на голову капюшон с клювом. Он шел быстро, по направлению к выходу, но время подгоняло и он перешел на бег. Темная фигура в вороньей накидке легко бежала посреди ветхих могильных плит в лучах восхода, а над головой с хриплым карканьем вился старый ворон - Единственная связь с семьей.
Вот и конюшня. Заспанный конюх выглядывающий из темнеющего проема. Свет закрывает несколько зловещая фигура эльфа.
- Вестник, - отрывисто скомандовал посланец Королевы Воронов, не время было разбрасываться словами. Мунин поддержал его сев на плечо. Жаль, что ворон не говорил. У матери были и говорящие, но посыльные этим качеством не отличались.
Коня привели очень быстро, накидка жреца сделала свое дело. Не теряя времени он вскочил в седло и понесся во весь опор в указанное место. Приезжать к дымящимся остаткам повозок, чтобы отпеть мертвецов не входило в его планы.
|
|
24 |
|
|
|
|
Красавец Вестник... Вороной конь с карими глазами, ухоженный, чистый и подкованный, под его кожей бугрились мускулы, он не был молод, равно как и его хозяин Оренард, но в нем чувствовалась сила и выносливость. И он легко принял Мезираля за хозяина - плащ с запахом жреца сделал свое дело. Мезираль хорошо умел обращаться с лошадями и ездить верхом. Вот только была проблема - он не знал здешних земель. С другой стороны, его может направить Мунин, а еще он знал: нужно было следовать до пересечения реки Эльсир и леса Уестдип, к месту, которое след бывшего сражения превратило в священное для Королевы Воронов место. Ударить по бокам и нестись вперед, лишь плащ развевается по ветру. ( ссылка) Потерянные среди могил -> Среди оголенных ветвей
|
|
25 |
|