BSG:Boardgame "So say we all" | ходы игроков | ->Обсуждение хода №17(Гаэта)NC

Прошла неделя, пока замученный делами Гаэта наконец не вспомнил о докторе Коттле. Наведя справки о его здоровье через Кикею, Феликс из кожи вон вылез, но сумел выбить из сайлонов все, что только можно было для скорейшего выздоровления Дока. Какие только аргументы не пришлось приводить – и что, у доктора Коттла лечилась добрая половина «Галактики», и что именно он привел в чувство лже-сестру Адмирала Кейн, и что благодаря ему большая часть пациентов Новой Каприки сумела пережить первые недели на этой суровой планете. Кажется, последний аргумент подействовал сильнее всего. Сайлоны видели, что людям и впрямь приходилось туго. Холодные ветра, скудный рацион, нехватка медикаментов – все это обуславливало нескончаемый поток «гостей» лазарета. Еще одной победой Гаэты можно было считать перевод Шермана на Борт №1. В конце-концов – должен же быть у Президента личный лечащий врач?..

- С прибытием, доктор Коттл, - Феликс дежурно кивнул сидящему в кресле-каталке Доку. – Рад Вас видеть. Обживайтесь, выздоравливайте, а когда сможете – приступайте к своим обязанностям. Конечно, высокопоставленные лица устроены с большим комфортом, но и у них иногда бывают недомогания. На первое время работы у Вас будет немного, но с открытием сети больниц, придется их курировать. Вы ведь не откажетесь от такой должности?

- Благодарю, господин глава администрации. Но считаю, у нас сейчас несколько другая проблема. И я намерен её как-то решать. Если позволите, я дам вам свой ответ чуть позже.

Еще некоторое время побеседовав в Гаэтой, скорее из вежливости, чем из необходимости, Коттл покинул корабль, направившись прямиком в штаб сопротивления, иногда оглядываясь по сторонам.

... Чуть ранее, в лазарете:

- Лейтенант Кэтрейн. Я вижу, вы идете на поправку и если бы мы еще летали, я бы сам допустил вас к полетам. Но есть одно "но". Я обязан провести еще одну процедуру. Всего один маленький укольчик, я должен провести еще один тест...

... Чуть позже, в лазарете:

- Скорее! Кэтрейн плохо! Пропустите!

Пара морпехов несут лейтенанта, которой стало плохо прямо на космодроме.

- Доктор! Доктора сюда! Быстрее! ...

Бодряк уже был на ногах. Луанна улыбнулась, издалека заприметив привычно сгорбленную фигуру в неизменном белом халате. А говорили-то, что досталось ему в давке - ну нет, этот всех переживет!

- Хэй, Док, рада видеть вас целым и красивым!

Мимолетное счастье встречи... им было бы о чем вспомнить, если бы не война, не оккупация, не Сопротивление. И если бы не ведущие в дебри личностного кризиса поиски Кэт.

- Мистер Коттл, мне бы тут чего-нибудь такого... заснуть не могу в последнее время. Поищите?

Шерман, кажется, отнесся к просьбе с пониманием. Добро улыбнулся и повел экс-пилотессу на какие-то мелкие анализы - он не мог уже наверно без этого. Кэт лишь улыбнулась в ответ, ей-то что, мелочь, а Доку приятно. Все равно много времени не займет, а так хоть поболтать в процессе можно.

Забрали кровь, проверили пульс и реакцию, просветили рентгеном. Медсестра-Шэрон рассказала между делом о поспешно свернутом деле Кейн, дескать, после ее бегства сайлоны поставили на Адмирале клеймо опасной террористки и вообще сразу же признали виновной во всех смертных грехах. То есть суда не было. Убийство Элен Тай осталось навечно под пленкой тайны.

Из мрачных размышлений Луанну вырвал голос Шермана:

- Лейтенант Кэтрейн. Я вижу, вы идете на поправку и если бы мы еще летали, я бы сам допустил вас к полетам. Но есть одно "но". Я обязан провести еще одну процедуру. Всего один маленький укольчик, я должен провести еще один тест...

Какой-то странный азарт в его голосе, или это просто волнение, озабоченность? Нашел что-то дурацкое в её организме, беспокоится? Кэт выдохнула через нос и откинулась на койку. Подмигнула снизу-вверх:

- Ок, Док, без проблем. Делайте ваш укольчик.

Было не больно.

***

Космопорта она не узнала. Двойной ряд металлических сеток-заборов, смотровые башни, выросшие как грибы после дождя, патрули центурионов... и даже людей, в какой-то новой, черно-камуфляжной форме. Кэт таких еще не видела.

Разложившись на бугорке в полукилометре от посадочных полос, Луанна приготовилась к длительному наблюдению. Даже если не высмотрит среди копошащихся у космолетов оранжевых ремонтничьих фигур нужную - все равно будет польза, хоть местность запомнит, да и в блокнот что-то набросать можно.

Время шло, бинокль, казалось, прирос к переносице, а рука с карандашом двигалась как бы и без контроля со стороны разума. Кэт впала в какую-то странную лихорадку, не чувствуя усталости или скуки - все казалось ей нужным и важным. То, как сменяются патрули, их маршруты и места резервов. То, как ведут себя работники Космопорта, обслуживающий персонал, набранный сайлонами заново. То, с какой частотой прибывают транспорты из города, и как охраняется дорога.

Люди, центурионы, заборы, башни, постройки, челноки - в какой-то момент все стало одним беспрерывным калейдоскопом, от которого невозможно оторваться.

Кэт с трудом отняла бинокль от глаз и долго делала глубокие вздохи, пока наконец не пришла в себя. От голода что ли?

Быстрый перекус, и снова за наблюдение. Только вот... не сменить ли позицию? Отсюда уже все рассмотрено и изучено. А если отползти назад и сделать крюк в пару километров - можно взглянуть на Космопорт с другой стороны. Сказано - сделано.

Только вот идея оказалась проще чем её реализация. На подходе к новой точке, уже почти на самом её гребне, откуда открывался новый вид на Космопорт... Кэт почувствовала, как слабеет. Тошнота в желудке, комок в горле, вялость. Она медленно оседает в землю, падая на колени, складываясь пополам и валясь на бок. Короткое затмение, черно-белое, как вспышка в древнем кино.

Док же предупреждал. А она поперла.

С недружелюбного серого неба полил мелкий дождь, но Кэт знала - это плачет там наверху её больное отражение. Она дошла до самого конца, она чувствовала - снайпер здесь, в каких-то сотнях метров от нее! Рабочий день рано или поздно заканчивается, и рабочие идут домой. Конечно, их подвезут на грузовике, но и у Кэт был мотоцикл Капанеуса, там-то и проследить можно, а потом, а потом...

Она бы не простила ему того выстрела. Она бы выстрелила в ответ, око за око, зуб за зуб!

Хрипя и стеная, девушка проползла последние метры и, рискуя потерять сознание, вновь приложилась к биноклю. И увидела его - молодого парня, точно подходившего под описания сторожа Элеватора и механиков Технадзора.

От порывов холодного ночного ветра тревожно хлопали края палаток. Этот ветер гнал по небу стаи сбившихся в кучу пасмурных облаков с невероятной скоростью. То, что тучи хмурятся, силясь то ли пролиться ледяным дождем, то ли засыпать все вокруг белым, мокрым снегом, чувствовалось скорее подсознательно, ведь разглядеть их в чернеющих над головой небесах было практически невозможно.
Сгорбившись, зябко кутаясь в пальто, по улочке шел человек. Он то и дело оглядывался, словно опасался, что помимо облаков за ним кто-то еще может наблюдать. Пешеход несколько раз менял направления, неожиданно, как ему казалось, сворачивая в узкие проходы меж палатками, постоял немного на углу, прячась в чернильной тени большого навеса. Затем, видимо решившись, продолжил свой опасный путь к лишь ему ведомой точке.
- Мистер Кикейя, какая неожиданность, - знакомый голос Брата Кевила заставил вздрогнуть помощника президента, - И что вам не сидится в теплоте да уюте?
- А, понимаю, любите ночные прогулки, моцион. Я вот тоже... Обыскать его!
Из темноты показались фигуры в масках, с нашивками НКП на новенькой, пахнущей синтетикой форме.

Когда к нему в Офис приволокли избитого и окровавленного Билли, Феликс выскочил из-за стола и присел рядом с Кикеей. Следом вошел улыбающийся Кевил и швырнул на пол пачку листов. Белые прямоугольники веером рассыпались по ковру, а на них… Гаэта взял один из листков. Радиочастоты, позывные, время передачи сигналов. Местонахождение Академии Полиции Новой Каприки, где готовились люди, отобранные сайлонами для слежения за порядком. Координаты считались засекреченным, а вот Кикея, похоже, сумел как-то их добыть. Но передать Сопротивлению не успел.

- Что, господин Президент, прошляпили шпиона под своим носом? – Из размышлений вывел ехидный голос «дедушки». – Ну ничего, теперь он у нас получит... Член Сопротивления, надо же!.. Ты, мальчик, теперь займешь место Кейн. Наш доктор Саймон не успел опробовать на ней все свои научные изобретения. А потом мы взорвем школу или больницу и обвиним во всем тебя. И казним под радостные вопли толпы.

Разжав пальцы, Феликс выпустил лист, спорхнувший на пол. Обошел стол, подчеркнуто не замечая скорчившегося на полу Кикею. Открыл один из ящиков стола и сосредоточенно в него зарылся.
- У меня и так уйма дел, господин Кевил. Искать и обезвреживать шпионов – ваша забота, - Сухой выстрел резко прозвучал в тишине кабинета. Билли без звука повалился на бок. – Проблема решена. – Гаэта брезгливо кинул пистолет на стол. – А теперь убирайтесь. Сегодня был трудный день. Я хочу отдохнуть.

.

Жертва была принесена. Кровь и мозг щедро оросили ковер кабинета. Билли Кикейя, фактически невинный молодой человек, принципиальный, в чем-то наивный, навряд на Новой Каприке была более чистая душа - идеальный жертвенный агнец. Удивительно, Феликс Гаэта: превосходный навигатор, оператор сложнейших вычислительных машин; у многих архаичных, доисторических культур человек с подобным багажом знаний наверняка считался бы жрецом, а учитывая занимаемую сейчас им должность Главы Администрации - верховным жрецом. Ирония судьбы.
Боги приняли жертву. Блики вспышек, сопровождающих материализацию боевых кораблей на орбите, разнеслись на многие тысячи километров, оповещая звезды о новом этапе сражения. Сражения за право на свободное, независимое существование. Больше не нужны были хитрости, шифры и частоты: мощности передатчиков крейсеров на таком расстоянии от поверхности планеты с лихвой хватало, чтоб пробиться сквозь поставленные сайлонами помехи. Новая Каприка знала - "Пегас" вернулся, надежда жива!

Выглянувшее из-за туч солнышко ласково скользнуло лучом по пригорку на котором притаилась Кэт. Согрело ее утратившее способность двигаться тело, насыщая теплотой немеющие члены. Что ты делаешь там, внизу, в грязи на земле, Луанна, - словно вопрошало оно, словно заботливая мать укрывая вредного ребенка сотканным из света одеялом, - твое место рядом со мной, возвращайся скорее...
Уже теряя сознание Кэт заметила, как тот самый рабочий встрепенувшись указал пальцем куда-то в ее сторону, как беззвучно открывался для окрика его рот. Далеко же, она просто не слышала. Блики, блики от бинокля - снайпер заметил их. Опытен, зараза... Блики играли на броне двинувшихся к холму центурионов.
И темнота...
Звук медленно, неохотно возвращался, будто голову пилота сунули в бочку с водой, и теперь голоса неясным, широкополосным эхом доходили до ее уха. Кетрейн медленно разлепила веки. Да уж, изображение ничем не лучше - размытое, расфокусированное. Попробовала сосредоточиться, напрячь глаза. Элен, Элен Тай?!! Но как? Мертвая мадам вице-президент разговаривала с тем самым техником-снайпером. Он спорил с ней, что-то доказывал, бросая яростные взгляды на лежащую Кэт, но Элен была непреклонна. Она махнула рукой, показывая, что разговор окончен, что-то сказала куда-то вбок, и к пьяному оркестру звуков добавилось жужжание сервоприводов - Луанна взлетела над землей и поплыла. Носилки, - догадалась пилот, - меня несут на носилках. И снова темнота...
Новый фрагмент. Качающееся темно-зеленое море. Волны неумело подпрыгивают, идут дребезжащей рябью. Звук мотора. Светлые кудри, обрамляющее участливое лицо Элен. Она ласково касается лица, почти как солнце.
- Не бойся, Софья. Мы едем в больницу...
Похоже ты даже пытаешься улыбнуться, но сознание предательски выскальзывает, сочиться, как песок сквозь пальцы, окуная тебя вновь в пучину блаженной темноты.