Книга Девяти Мечей | ходы игроков | Сеттинг

Примерно семь столетий назад зимние племена, называющие себя хорави, массово вторглись в юго-западные земли, называемые тогда Симрия. Уходя от движущихся льдов, хорави были согнаны с своих исконных земель еще более отчаянными племенами юга. Преодолев Серое море с помощью огромных ледяных мостов, многочисленные орды варваров в череде кровопролитных сражений смяли Корсу, Валкар, Аорию и остальные королевства симрийцев, убивая и порабощая местных жителей, или вынуждая их бежать далее на север, в негостеприимные топи Лхар Чегира или же через море в Хагруа. Пришельцы назвали завоеванные земли "савари", что на их языке означало "летнее убежище" и поначалу собирались вернуться назад как только наберутся сил.

Однако, найдя эту землю чрезвычайно богатой по сравнению с бедными землями юга, а ее жителей достаточно слабыми, хорави остались. Между варварами, изначально выступавшими единой силой, все же не было настоящего единства, и, ведомые различными вождями, они вскоре начали междуусобные войны за наиболее лакомый кусок. Войны прекратились лишь поколение-два спустя, дав начало королевствам Рокара, Эре и Ародора среди прочих. Но это произошло не раньше, чем объединенные симрийские изгнанники, ведомые последней аорийской княгиней Леохан, отвоевали обратно часть Аории и Корсу, дав начало государству Каории.

Симрийцы никогда не приняли захватчиков, а та жестокость, которую в руках хорави претерпели многие из них (и которая уничтожила некоторые народности симри всецело) продолжает враждебности и сейчас, спустя семь сотен лет. Даже когда эрийский король Велен отменил рабство симрийцей три столетия после вторжения, на склоне лет стремясь к миру между двумя нациями, старые раны лечатся с трудом. Даже сейчас симрийцы не испытывают большой приязни к потомкам хорави, а в королевствах Савари они изгнанники на собственной земле.

Хорави принесли с собой собственных животных, растения, язык, обычаи и богов. Семь столетий изменило примитивных хорави, но многое из их сурового зимнего прошлого продолжает жить в культуре нынешних королевств Савари, делающих большой упор на личную доблесть и силу. Эти "цивилизованные варвары" (как отзывается о них Лхар Чегир с оттенком презрения) тем не менее являются самыми умелыми адептами сил льда во всем Тиларе, хотя с течением веков и сами саварийцы стали относится к этому таланту с опаской, даже если все еще широко практикуют его при необходимости. Живущие среди умеренных лесов и озер, савари отличаются более светлой кожей, заметно большим ростом (обычно на пол-головы выше среднего человека) и более крепкой мускулатурой даже спустя семь веков смешивания с местным населением. Чистокровных савари осталось мало - в основном в самом юго-западном из королевств, Рокаре. Живущие среди массивного леса, рокарцы являются наиболее консервативными из всех потомков хорави и, во многом придерживаясь древних обычаев, считают себя последними настоящими хорави и редко смешивают свою кровь с другими племенами. Жители озерных краев более открыты, но зимняя кровь сильна и дает о себе знать даже спустя поколения.

Страны Савари следуют в основном собственному пантеону божеств, который, как и многое в культуре варваров, был построено вокруг семьи и клана. Божества основывают три семьи-клана, во главе самой могущественной из которых стоит бог войны, мудрости и смерти Кор, отдающий приказы остальным богам. Его непосредственная семья является главными божествами Совари, - они боги доблести, плодородия, скотоводства, охоты, отмщения и клятв, исцеления, буйства стихий и выносливости. Боги второго клана являются богами ремесел, земледелия и путешествий, а боги третьего отвечают за разные неприятные вещи, вроде болезней и неудач, обычно находясь на положении слуг для более важных богов, но всегда мечтая добиться большего могущества. Влияние симрийских божеств и сложной символьной эззоерики покоренных территорий облекло нынешний саварийский пантеон в одежды прошлого, сделав из двух религий в сущности одну. Лишь немногие староверцы, в основном из Каоры, продолождают служить прежним Двуединым Богам, единым в обличие человека и зверя.

Нашествие хорави семь столетий назад затронуло не только южные земли - словно круги от брошенного в воду камня, волнения затронули многие страны, заставляя народы сниматься с насиженных мест из страха перед ордой зимних чудовищ, заключать и распадаться союзы, менять обычаи и уклады. Не избежал изменений Лхар Чегир, что на севере от Савари.

Расположенный среди многочисленных рек, речушек, озер, прудов, болот и топей, Лхар Чегир является одним из древнейших королевств Тилара. Его история насчитывает более пяти тысячелетий, и считается, что архив в Лхар Чегире хранит подлинную историю мира.

После того как Анх, островное королевство дхави, ушло под воды Восточного океана, выжившие дхави начали путешествие вокруг мира, пока не остановились в топях западного Тилара. В то время заселенные лишь немногочисленными племенами змеиных симри и примитивных людей не слишком от них отличающихся, эти земли, с их влажным теплым климатом, были идеальным новым домом для дхави. Стремясь восстановить всю красоту своей погибшей родину, дхави построили огромные города и продолжили сквозь топи каналы и дороги, легко и без особого кровопролития сделав местные народы своими слугами.

Однако спустя какую-то тысячу лет, пятая часть городов Лхар Чегира была почти пустынной - прежде бессмертные дхави вымирали от неизвестных причин. Не болезнь, ни старость, ни злое проклятие не брало их, но словно сама искра жизни покидала бессмертные тела, оставляя лишь пустую оболочку. А новые дхави рождались редко - куда реже, чем того требовал баланс между жизнью и смертью, который составлял основу мировоззрения дхави и всей их культуры. Пережившие гибель родины, дхави Лхар Чегира после долгих размышлений, попыток спасения и споров пришли к заключению, что время их расы прошло - сам мир отторгал их теперь. И согласно принципу баланса-рахмы, кто-то должел был занять их место.

Считая себя единственными подлинными носителями баланса, дхави считали, что их наследие и долг должны продолжаться в этом мире. Вскоре они обратили взор на своих примитивных подчиненных - людей, райгов и симри, - решив сделать их своими преемниками. Прежде удерживаемые на полуразумном уровне во имя все того же баланса, жители болот были постепенно, аккуратно направлены к просветлению рахмы. Не в силах помочь себе дхави, тем не менее, владели могущественными силами, и поколение за поколением изменяли своих слуг, пока не создали из них единую расу, соединившую все три.

Новый народ родился в культуре дхави, впитав ее с первых своих дней. Сначала почитая своих покровителей как богов, затем как святых и затем - как просвященных рахмы, лхар чегирцы прошли почти тем же путем духовного развития, что и сами дхави прошли когда-то. Когда же по мнению самих дхави их преемники были достаточно готовы, древняя раса, к тому времени насчитывающая лишь несколько тысяч существ, уединилась в центре болот, чтобы без помех и волнений дожидаться собственного конца. Не все из них, впрочем, решили уйти мирно: примерно полторы тысячи лет назад группа дхави явилась в Лхар Чегир, и, пользуясь всеобщим почитанием своих "потомков" развязала кровопролитную войну, носившую характер священной. Хотя в конце-концов отступники были побеждены, война была столь ужасной, что с тех пор не существует ни единого описания или изображения дхави, ни в хрониках, ни в предметах, а Лхар Чегир и сейчас считается родиной некромагов.

Хотя среди менее сведущих людей Рахма считается богом, пророком или в лучшем случае бессмертным воплощением принципа, для самих чегирцев рахма - это учение о балансе бытия, всех его элементов и всех последствий поступков каждого разумного существа; чегирцы верят, что для стабильного существования мира соблюдение баланса всех элементов необходимо. Общество Лхар Чегира отражает этот принцип, - хотя оно достаточно четко разделено на сословия, в котором каждому предписано его место, при необходимости или волнениях часть чегирцев меняет сословие, становясь теми, кто необходим обществу в данный момент для поддержания стабильности. Лишь те чегирцы, которые достигли совершенного баланса между жизнью и смертью, достойны решать за других; чем ближе существо к этому балансу, тем больше ответственностей и прав оно приобретает. Конклав Бессмертных составляет правительство Лхар Чегира и состоит исключительно из тех, кто постиг этот баланс в совершенстве, не являясь более ни живым, ни мертвым.

Рахма требует от каждого вдумчивого понимания собственных и чужих поступков, поэтому среди соседей лхар чегирцы слывут людьми осторожными, коварными и даже трусливыми; почтение, которое они оказывают смерти, их замкнутое общество и владение некромагией придают чегирцам зловещую ауру. Болота страны (в своем роде тоже баланс между сухой землей и водой) эффективно препятствуют любому проявлению удали, столь свойственному остальным землям, и армия Лхар Чегира представляет собой небольшие отряды, изматывающие противников в ударах из-за угла и превосходным знанием территорий. Сами лхар чегирцы невысокого роста, тонкокосные, гибкие люди с змеиными глазами, что позволяют им хорошо видеть в сумраке; их осязание и чувство движения также острей чем у обычных людей, а унаследованная от райгов выносливость, позволяет и легче переносить многие болезни, и задерживать дыхание под водой куда лучше, чем остальным людям.

Безудержное вторжение хорави умудрилось пройти на неделю пути внутрь болот, чего прежде не удавалось никому, но волнения, вызванные южными варварами, прошли даже дальше. Толпы беженцев из земель Симрии устремились в Лхар Чегир. Решив что некромаги не такая уж большая беда по сравнению с ордой кровожадных дикарей, симрийцы массово наводнили пограничные чегирские города, внося все виды беспорядков в размеренную, сбалансированную жизнь; князья и простолюдье просили более могущественных соседей о помощи против приходящей с юга зимы.

Никогда ранее не сталкиваясь с этой ситуацией Конклав Бессмертных предпочел не вмешиваться поначалу, вытесняя - силой, где надо, - беженцев обратно в Симрию. Но по мере того как хорави продвигались на север, ситуация впервые за века вышла из-под контроля Конклава. Стычки с отчаянными симрийцами, вторжение с юга, волнения среди самих чегирцев - все это не лучшим образом отразилось на древних территориях. Беженцы-симри расселились на юго-восточных рубежах Лхар Чегира, и, плохо вписываясь в установленный порядок, заставили рядовых чегирцев впервые сомневаться в том, насколько же действительно устроено правильно их общество. В волнениях и первой на памяти Лхар Чегира гражданской войне, один из Бессмертных был убит, что вызвало еще более сильные волнения, кровопролития и репресии.

Семь столетий спустя симри в Лхар Чегире, - особенно в провинции Даэр, где их больше всего, - считаются возмутителями спокойствия и занимают положение граждан второго сорта "из-за недостаточно просвященной натуры, неотделимой от звериных порывов", если говорить официальным языком. Каория - единственная страна где симри сами себе хозяева, - служит невольной промежуточной зоной между Савари и Лхар Чегиром, но отношения между Каорией и страной болот тоже далеко не дружественные: симрийцы исполены горечи к Лхар Чегиру за их бездействие в давней войне.

Страшась второго такого нашествия, Конклав Бессмертных предпринимает с тех пор более активную роль в мире, тайно манипулируя многими событиями в ироничной попытке сохранить извечный статус кво. Так, например, большое внимание уделяется Кхайду, где никто в Лхар Чегире (кроме этих бунтарей симри, конечно) не хочет не допустить создание второго Савари.

Горы Кхайда, начинающиеся сразу после долин на севере Лхар Чегира, становятся холодней чем выше и дальше от Сердца Огня идет путник. Минуя Землю Тысячи Рек, с ее отделанными речным перламутром городами, и лесистые взгорья территорий Сорле, дыхание путника замерзает в груди на границе высоких хвойных лесов, где деревья начинают звенеть от холода. Горы Кхайда единственные во всем Тиларе, что окутаны снегом - даже дальше на северо-запад предгорья и лес теплей выхолощенных зимами высокогорий Кхайда.

Воинственные крылатые люди, также называющие называющие себя кхайд, ревностно оберегают свои высокогорья и каменные башни без дверей, сражаясь с не менее воинственными людьми гор. Рваные, поросшие мрачным лесом склоны, тяжелое небо и каменистая земля делает кхайдовцев - что бескрылых, что крылатых, - выносливыми и сильными людьми, вынужденных жить не только на том малом что дает земля или стада, но и на том, что удастся отнять у соседей. О крылатых кхайд известно мало, кроме того, что у них каменная кожа, позволяющая легко переносить разреженный холодный воздух и что да, они летают. Люди же строят грубые каменные сооружения, обрабатывают металл, кость и дерево и тренируют серых горных ястребов для борьбы с своими крылатыми врагами; как общество люди разделены на кланы, названные по именам различных животных, духов гор или легендарных героев. Время от времени какой-то особо талантливый вождь или горный князь объединяет несколько племен и, после серии сражений, в горах наступает десятилетие-два мира, но он никогда не длиться вечно, и поселения переходят из рук в руки почти постоянно.

Кхайдовцы, что мужчины, что женщины, известны среди земель Тилара как сильные, умелые и выносливые наемники с странным, почти фаталистическим, чувством юмора и отвращением к лжи. Привыкшие во всем видеть вызов - стихий, времени, других кхайдовцев, - они считают даже богов и духов смертными; их упрямство уменьшает их ценность как наемников, поскольку кхайдовцы не всегда следуют приказам. Священники, которых среди кхайдовцев немного, покоряют духов и заключают договоры с богами как равные, что не мешает кхайдовцам быть весьма суеверным народом, как ни странно. Как и прочие зимние народы, кхайдовцы не слишком хорошо переносят тепло, но их упрямство никогда не дает им признать это.

Люди Кхайда редко сталкиваются с народом, живущим внутри Кхайдских гор, и считают их больше зловредными духами, чем существами из плоти и крови. Называемые хобгоблинами, этот народ редко показывается из своих подземных нор и поэтому мало что известно о них. Единственный их наземный форт, Ур-Талдаар, стоит разрушенным уже многие десятилетия, хотя никто не знает наверняка чьих это рук дело - может быть самих хобгоблинов. Изредка до поверхности доходят зачарованные вещи, сделанные их руками - такие вещи всегда отличной работы и значимой стоимости, но, по слухам, их владельцев также преследует неудача и жестокость.

На востоке Кхайдские горы постепенно теплеют, и великая река Аирет берет свое начало среди ледников и заснеженных горных вершин, чтобы потом пройти через весь запад до самого озерного края в Савари и дальше, к Серому морю. Земли Кхайда к востоку от Аирет сменяются предгорьями, а затем и холмами, чтобы через череду обширных равнин и светлых лесов снова смениться горами Инграма. Между землями Инграма с северо-востока, руслом Аирет с запада, пустыней Дары с востока и Савари с юга лежат Речные Земли.

Самая северная из них, Арива, некогда была могущественной страной, что простиралась от нынешней Сагры до и до западных оконечностей нынешнешго Рилира. Но, подточенная внутренними противоречиями, неэффективным управлением столь огромными землями, восстаниями, коррупцией и борьбой за власть, Арива пала завоеванная своими прежними вассалами. Восстание Симрии, нашествие Савари и возвышение Хагруа кусок за куском ломали Ариву, пока, наконец, более динамичные и амбициозные молодые королевства Рилира не довершили развал каких-то двести лет назад. Бывшие земли великого королества между между Лхар Чегиром и пустынями Дары ныне заняты территориями Нейва, Тимаара, Келоса и прочих королевств, соперничающих между собой и соседней Савари.

Собственно Арива сжалась до небольших территорий далеко на севере, в долине реки Бран между Кхайдскими и Инграмскими горами. Страдая от постоянных завоевательных попыток Келоса, Логры и Фаэрдана, Арива полагается на кхайдских наемников, которым не стесняется платить полновестным золотом. Металлы и драгоценные камни - вот в чем основное богатство Аривы, равно как и лес, вырубаемый из северных долин реки Бран, и бумага, секрет которой тщательно охраняется. Находясь практически на перекрестке пути с востока на запад и обратно, Арива с ее богатствами лакомый кусок в глазах соседних держав, поэтому и предпринимает значительные дипломатические шаги, чтобы сохранить свободу. Сами аривцы всегда помнят о былом величие, и изысканные монументы прошлых триумфов никуда не делись с улиц ее городов, но кто-то относится к этому прошлому с благовением, а кто-то с насмешкой.

Речные Земли, как и Рилир на востоке, принадлежат людям - остальные расы если и есть, то в меньшинстве, и не занимают столь-либо значимого положения. Приятный климат этих земель, изобилие воды, леса и плодородной земли позволяют существовать многолюдным городам и поселениям, слишком многочисленным, чтобы упомянуть их все. Люди Речных Земель словно отражают прихотливое течение Великой Реки и проявляют куда меньшее почтение к порядку нежели их соседи с востока и запада, отчего считаются непостоянными, коррумпироваными и эгоистичными. Сами люди этих мест столь же способны на благородство и низость как и любые другие люди, но испытывают куда меньше безусловного почитания к своим правителям, не соглашаясь с тем, что правителям принадлежит правом на жизнь всех их подданных. Герои занимают столь же значимое место в культуре Речных Земель как и среди Савари, но куда более приближены к простому люду, часто из него же и происходя.

Речные Земли живут в основном фермерством и скотоводством, но в разных частях территорий производят почти все, от тканей и ювелирных украшений до речных кораблей, благодаря чему между королевствами и их соседями идет весьма оживленная торговля. Как и в древней Ариве, странами Речных Земель управляют в осномном монархи - где единолично, как в Тимааре, где при поддержке совета князей как в Сарге или же вовсе представителей от разных сословий, как в Нэйве. Речные Долины разделяют с древней Аривой также язык, богов и многие обычаи, хотя за века независимости отличий тоже поднакопилось преизрядно. Тем не менее, в отличие от соседней Дары или королевств Рилира, Речные Земли и Арива соединены некоторое чувство общности.

Дара. Сердце Огня, бьющее среди пылающих дюн и красноватых скал. Элементали пламени, земли и ветра, носящиеся над песчаным океаном, элементали вод, спящие глубоко под ним. Жизнь, льнущая к редким оазисам и смерть, смеющаяся среди бурь. Дара, великая пустыня, расположена в самом центре земель Тилара, - там, где по легендам, упало сердце богини Сегран, обогревая мир против владык льда и ночи.

Дара - негостеприимное и опасное для жизни место, но издавна Сердце Огня привлекало искателей. Мистиков и адептов тянуло в Дару, поскольку только здесь могли они достичь истинного могущества - хотя кости многих сотен смелых давно занесены песком, те, кто выжил, владели самой сутью магии. Набожных, потерянных и еретиков тянуло в Дару, где боги являли им испытания, откровения или же вызов. Воители и путешественники проходили великую пустыню, доказывая свою силу и сноровку. Искателей сокровищ тянуло в Дару в охоте за драгоценным янтарем, а торговцы пересекали Дару, обменивая товары севера и юга, запада и востока ради звонких прибылей.

Хотя пустыня занимает не слишком уж большое место на карте, те, кто хоть раз бывал внутри ее границ, знают что Дара значительно больше изнутри чем снаружи. Неопытный путник легко просчитывается с направлениями, находя вместо долгожданного оазиса долгие дни пути среди каменистых равнин, - и хорошо если только это. Но несмотря на опаляющий зной, ветра, песок, каменистые пустыни и плато, где жизнь видна лишь в краткий сезон дождей, в Даре существуют многие поселения и даже целые королевства.

Самое погущественное из них, конечно же Киир Дар. Иллюмиане - потомки и последователи древних мистиков, что некогда обуздали Сердце Огня - правят в Киир Даре, вознося себя над подвластными им народами в каменных цитаделях невиданной красоты и мощи. Утверждая свое превосходство, иллюмиане владеют могущественными силами, порабощая духов вод и призывая дожди на окрестные поля; они же создали некогда диковинные растения, способные выживать в неприхотливом климате пустыни. За это они считают всех, проживающих на их землях, обязанными им жизнью и распоряжаются жителями соответственно, считая простого человека куда ниже самих себя. Даже обладатель единственного знака принадлежит к верхним слоям общества Киир Дара, живя в достатке доступном лишь дворянам прочих земель. Такие иллюмиане часто служат как управители для носителей двух знаков, придворные, мастера ремесел, элитные телохранители, надсмотрщики над порабощенными элементалями или высокопоставленные чиновники, надзирающие за работой остальных киирдаровцев. В каждом из городов Киир Дара правят иллюмиане, самые сильные из которых образуют Совет Девяти; лишь носители трех знаков - девять самых могущественных из них - заседают в Совете Девяти столицы Сарт Нуарен, верша судьбы всей страны через назначаемых представителей и управляющих. Меритократия поощряет конкуренцию и интриги среди самих иллюмиан. До улиц Киир Дара доходят лишь слухи, за повторение которых можно как легко поплатится свободой на год или два - благо карьеры в Красных Горах всегда нуждаются в новых рабочих руках - так и обрести неожиданного союзника.

Несмотря на все это, жизнь в Киир Даре достаточно комфортабельна для тех, кто готов смирится с превосходством иллюмиан. Все дома и улицы, кроме самых жалких околиц, вымощены камнем, предоставляющим убежище от зноя и ветров, и также искуссно и надежно построены. Базары пестрят товарами со всех краев мира, магические вещи - как производства иллюмиан, так и прочих мастеров - повсеместно известны. Даже средний класс может позволить себе шелка и мясо. Вода доступна и сравнительно недорога даже для малообеспеченных, отходы вывозятся организованно и часто. Иллюмиане поощряют госпитали, искусства, торговлю и грамотность - публичная библиотека в Сарт Нуарен является наибольшей таковой в мире. Фермер, полагающийся на урожай ради выживания, найдет налоги достаточно низкими. Коррупция среди чиновников минимальна, а законы, хоть и достаточно суровы, выполняются быстро и справедливо - так как иллюмиане понимают справедливость, по крайне мере. Почти все народы считаются равными (пусть и низшими) перед мощью иллюмиан, и каждого в Киир Даре ценят по личным поступкам, а не лицу или родословной. Совершество во всем движет иллюмианами, поэтому амбициозный мастер своего дела может получить могущественного покровителя, или же занять весьма важдый пост, невзирая на происхождение - что привлекает в Киир Дар существ со всех концов мира, состязающихся во всем, от военного искусства до выращивания цветов. Те, кто замечены иллюмианами и смогли вынести упорядоченную жизнь в Киир Даре, часто обеспечены достатком на всю оставшуюся жизнь. Хотя многие из вольных искателей приключений находят жизнь в Киир Даре слишком удушливой и скорой на расправу даже за малые нарушения порядка, теневая сторона у этой страны все же есть. Но, словно следуя стремлению иллюмиан к совершенству, лишь наиболее искуссные воры, контрабандисты, убийцы и мошенники способны выжить в каменных городах какое-либо продолжительное время.

Иллюмиане следуют своим собственным богам - по факту, некогда смертным иллюмианам, достигшим божественного могущества в течение последнего тысячелетия или около того; в душе каждый иллюмианин с амбициями желает достичь того же. Тармуид Первый, кто овладел Сердцам Огня и стал перым иллюмианином, а затем и первым иллюмианским богом, пользуется особенным поклонением, но есть и другие. Аулаша Хранитель Летописей, Видящий Глаур, Сооринек Сомневающаяся и Солнцеликий Сайрет незримо присутствуют в сотнях храмов и святилищ. Почитание это перенимается многими из не-иллюмиан, живущих в Киир Даре, и даже жителями внешних земель, хотя там оно порой осуждается как гордыня, лже-учение или, в худшем случае, ересь. Иллюмиане на своих территориях разрешают следование почти всем иным богам или духам, хотя и ограничивают его незримо. Только два типа служений запрещены в Киир Даре: те, кто как-либо нарушают покой и законы общества (что исключает многих своенравных или злонамеренных божеств), и те, кто обожествляет элементалей; последние считаются лишь концентрированными сгустками энергий, лишенными истинного разума, неукротимыми по характеру, пригодными лишь для служения и обузданными - для их же собственной и общей пользы.

Власть Киир Дара простирается на добрую треть всей Дары и северные рубежи Алых Гор - но это далеко не единственный остров цивилизации в великих песках, хотя и самый обширный. Нередко беснующийся среди дюн тайфун оголяет камень полуразрушенных арок городов, чьи имена ушли в забвение. Хотя многие из таких руин служат пристанищем для пустынных чудовищ, разбойников, кочевников или отшельников, именно на руинах одного из таких городов построен Наргрин, Город Серебрянного Фонтана.

Две сотни лет назад Тайфет, пророк Зиевеша, нес свет учения своего бога пустынным племенам. Сопровождаемый горстой единоверцев, Тайфет странствовал по всей Даре, проповедуя с великим рвением и перед величественными цитаделями Киир Дары, и среди истрепанных шатров отверженных-серсери, но нигде не находил понимания. Во время одного из таких путешествий, песчанные бури сбили его с намеченного пути, застлав звезды и проглотив все звуки, - а когда тайфун рассеялся, пилигримы обнаружили себя в совершенно иных местах. Долгие дни странствовали они, ища человеческое жилье, но лишь вой шакалов и пустынных дхоров был им ответом. Сначала подошли к концу припасы, затем силы, затем надежда - и тогда, поставленный перед самой реальной возможностью гибели и самым серьезным испытанием своей веры, Тайфет отдал остатки своей воды последователям и начал молиться. Не прекращая ни на секунду, он молился девять дней и девять ночей, - без сна, без воды, без отдыха, - настолько велика была его вера. Видя его несокрушимость, Зиевеш явил чудо, и создал посреди пустыни изумительный фонтан. Не только тот утолил жажду Тайфета и его последователей, но и излечил их раны, вернул здоровье и юность, равно как и наделил каждого из них особым даром. Тайфету, что отпил из истока последним, был дарован дар ясновиденья, и ведомый волей Зиевеша, он повелел основать здесь священный город Наргрин. Так, на безымянных руинах прошлого возник Город Серебрянного Фонтана.

Наргрин вскоре обрел известность у окрестных кочевых племен, - многие пытались разграбить новорожденное поселение и захватить себе источник столь ценной воды, но Избранные Зиевеша раз за разом отражали набеги, являя чудестные силы да так, что пораженный явленным, Таланар, вождь одного кочевых племен, стал последователем Зиевеша, приведя все племя в эту веру - первых среди пустынных племен, но далеко не последний. Случайные путники разнесли молву о странном городе. Вскоре к источнику потянулись страждующие из окрестных племен, а затем и из более дальних территорий. Многие из пилигримов оставались при Фонтане, став последователями Зиевеша, а другие отплачивали помощью и приношениями - даже если исцеление предоставлялось им безвозмездно. Служа как посредник и авторитет среди пилигримов, Тайфет смог заключить длящийся союз между четырьмы племенами кочевников-авари. По мере того как рос город, чудестное влияние источника обратило окрестные земли в плодородный оазис, и кочевники осели, став жителями новорожденного Наргрина.

Две сотни лет спустя Наргрин являет собой сказку среди пустыни Дары, милосердие среди жгучего песка. Стены золотистого камня защищают город от пустынных ветров и на день пути вокруг простираются плодородные земли, которых чудным образом не касаются самумы. Сам фонтан по-прежнему бьет в самом сердце города, окруженный белостенным храмом Зиевеша, но теперь очередь жаждущих исцеления растягивается на месяцы, если не на годы. Никого из Избранных Зиевеша уже нет в живых (последняя, Кае, умерла сто с лишним лет назад), а сменившее их жречество сопровождает каждое исцеление множеством ритуалов и церемоний, и ожидает приношений от благодарного пилигрима. К чести жречества, многие из этих приношений идут на обустройство города или же облегчение жизни бедняков, но часть оседает в сокровищницах храма или претворяется в очередное украшение в его стенах.

Вопрос веры и набожности, конечно, является центральным в Наргрине - и хотя формально исцеление у Фонтана доступно каждому, на практике предпочтение отдается последователям Зиевеша или, во вторую очередь, последователям немногочисленных признанных Храмом богов: иноверцы могут ждать годами там, где для зиевешца очередь подойдет в месяц. Хотя часть пилигримов относится к этой ситуации с разной степенью понимания и покорности, многих другие она наполняет тихим гневом. Те же, чьи родные умерли, так и не дождавшись глотка драгоценной воды, часто этот гнев более не скрывают, обвиняя жрецов во всех мыслимым грехах.

Наргрин изначально был построен по единому плану, но века и сотни путешественников из дальних стран внесли свои поправки в некогда простую архитектуру зданий и улиц. Центральным округом как и прежде является Храм - величественный и прекрасный комплекс, где живут жрецы, иерархи и послушники Зиевеша. Вокруг Храма, почтительно отделенный от него широкой кольцевой площадью, находятся дома потомков тех кочевников, что когда-то заключили мирный союз; здесь же находятся храмы немногих разрешенных в Наргрине божеств и философий, посольство из Киир Дары, здание градоправителя, городской гарнизон, самые престижные городские рынки и прочие значимые здания. Опрятный и зажиточный, этот округ стремится подражать Храму, хотя нет-нет, громкая таверна разбавляет спокойствие улиц. Хотя в Наргрине нет своей аристократии как таковой, древние, восходящие еще к временам основания города рода негласно пользуются большими привилениями среди остального населения (при условии их набожности, конечно). По мере удаления от Храма и в стороны от главных проспектов, улицы становятся уже, дома бедней, и хотя бордели и игральные дома в святом городе никогда не показывают своего истинного лица, маскируясь под кофейни и лавки, в бедных кварталах можно найти и их. Общественные колодцы встречаются через весь город, и вода во всех чиста и прозрачна, однако вдали от храма колодцев меньше и очереди за водой являются популярным способом для многих наргринцев узнать последние новости и посудачить.

Земля вокруг Наргрина усеяна парой десятков крохотных деревень, которые возделывают, как кажется, каждый клочок земли, причем не меньше четверти этих земель заняты под кофе, зерна которого идут на бодрящий, красновато-темный напиток и изысканный деликатес везде, кроме Наргрина. Кочевые племена и караваны из Киир Дара привозят на торговлю шерсть и мясо; торговцы делают приличное состояние на ввозном металле. Вторым достаточно серьезным поселением под защитой Наргрина является Аваэт, - портовый город в примерно неделе езды на восток. Изначально деревенька, построенная для приема и временного размещения пилигримов из восточных земель, за последние два десятилетия он вырос в достаточно большой поселок.

Все официальные дела в Наргрине рассматриваются с позиции богоугодности тенетам веры Зиевеша. Хотя Зиевеш проповедует мудрость, мир и милосердие, за полтора века после исчезновение Тайфета, эти заповеди дополнились множеством уточняющих чтений. Храмовые традиции проникают во все отрасли жизни Наргрина, и подавляющее большинство жителей либо искренне следуют им, либо, по крайней мере, делают вид. Хотя само по себе государство Наргрина может быть невелико, как и многое в Даре его действительное влияние простирается куда дальше, чем видится взгляду.

Третьим крупным поселением в Даре являются Лескара, Бродячие Земли. Широкой дугой охватывая западные и северно-западные пределы Дары, они находятся сравнительно недалеко от самых северных форпостов Киир Дара, но нет в землях Сердца Огня двух более разных территорий. Нелестно называемая землей падальщиков, Лескара живет равно за счет скотоводчества и за счет грабежа более богатых речных земель запада, не брезгуя, в общем-то, ничем. Хоть земля Лескары и не засыпана песком, как почти вся прочая Дара, каменистая, засушливая и неплодородная, она поддерживает лишь минимальную жизнь, а твердый грунт делает рытье колодцев затруднительным. Из Лескары воинственные гордые авари, что никогда не сгибали головы перед властью Киир Дара, и никогда не слышали о Зиевеше кроме как в рассказах случайных путников, проводят быстрые и безжалостные набеги, когда год выдается неважным для стад. Отверженные-серсери, лишенные даже стад, и вовсе рассматривают "мягкие" западные земли как свою законную добычу. Большинство поселений Лескары появляются и исчезают с кочевниками, но полуподземный Тагор является местом встреч и проживания многих из местных племен, хоть и пользуется дурной репутацией у чужестранцев.

Сердце Огня издавна создавало новую жизнь, наделяя душой и разумом самые причудливые формы. С приходом к власти иллюмиан число новых существ поуменьшилось, но по пескам Дары и ныне странствуют немало уникальных народов вроде анрох, гиш и зерн, равно как и множество чудовищ, поэтому любое поселение не отказывается от помощи воинов, способных его защитить.

Между Дарой и Теплым морем лежат Алые горы. Бесснежные, они нередко извергаются вулканами, что делает их малообитаемыми как на поверхности, так и под землей. Киир Дар разрабатывает шахты камня, металла и драгоценных камней в северной его части, и озерный край Сагры примыкает к горам с запада. Люди, живущие на восточном побережье Алых гор у Теплого моря, суеверно служили разгневанным духам гор, нередко принося им в жертву случайных путников в надежде предотвратить извержение вулкана. Примерно пятьдесят лет назад Алые Горы облюбовала часть проснувшихся в Инграме огненных драконов, но эти создания почти никак не проявили себя, кроме того, что теперь племена возле Теплого моря почитают их как разгневанных духов гор. Другой интересной достопримечательностью в Алых горах, которую не затронуло время, является башня самопровозглашенной владычицы мира. Непроницаемое ни для волшебства, ни для силы, это циклопическое сооружение парит на высоте около ста метров над землей, и по слухам содержит немыслимые сокровища и технологии прошедших времен.

К юго-востоку от Алых гор лежит огромный полуостров Рхи Хагруа. Вытянутый с востока на запад он представляет из себя живописное смешение лесов, скалистых утесов и равнин, давно и прочно заселенный народом хагруанцев. Тепло севера и холод юга делают климат ветренным и вызывают частые туманы, грозы невиданной силы или же недели абсолютно ясной погоды. Хагруанцы не слишком отличаются от буйного климата своей страны: живя примерно на пятнадцать лет меньше среднего человека, они взамен живут во всю мощь, стремясь каждый момент прожить с наибольшей отдачей. Рхи Хагруа знает взлеты и падения, поражения и победы, плохих и хороших правителей, урожайные и неурожайные годы - но все, что делается на полуострове носит оттенок скрытой энергии. Рынки, храмы и улицы страны звонки и крикливы, сами хагруанцы предпочитают яркую одежду, часто режущую глаз путешественникам из дальних стран, а пища полуострова еще более остра и пряна на вкус чем таковая в Речных Землях. Хотя Хагруа имеет весьма сложные социальные обычаи, эти обычаи не ставят слишком большого акцента на сдерживании своих чувств, поэтому за хагруанцами закрепилась слава невежливых и прямолинейных существ - уклончивость или стоицизм совершенно не в их стиле: сдержанность приемлима лишь для моряков, слуг или же великих мистиков, которым вообще ни один закон не писан. Хагруа в целом стремятся совершить как можно больше значимых действий во время своей жизни, и порой полное перечисление их заслуг и титулов может занять долгое время. Баншраэ, странный немой народ, изъясняющийся с помощью музыки, издавна живет среди хагруа и нередко выполняет монотонную работу к которой сами хагруа не испытывают большой склонности.

Хагруа некогда почитали элементальных богов огня, шторма, морей, ветров и земли, но с течением времен огонь занял центральное положение, и бог огня, Аруан, стал Священным Пламенем, оттеснив остальные божества на роли его советников, помощников, воинов и вестников; Священному Пламени противостоит владыка демонов, лжи и тьмы Ангралар. Религия довольно тесно переплетена с обыденной жизнью страны, и некогда священники даже имели власть над королями, предавая анафеме равно злых и неугодных. Даже сейчас священники Пламени имеют ряд привилегий, что делает церковь Священного Огня могущественной организацией в своем праве. Другая религия Рхи Хагруа ствит ударение не столько на следовании определенной доктрине, сколько на внутреннем единении с миром, постижении гармонии через испытания; тот хагруа, что достиг гармонии, продолжает жить во вселенской реке жизни, и не умирает никогда. Названный по имени создательницы, учение дэвин, не столь распространенно как Священный Огонь, но нередко обретает могущественного покровителя в лице какого-нибудь значимого человека и пользуется значимой поддержкой среди простого люда, что видит церковь Священного Пламени как слишком помпезную и искусственную. Центральный храм учения ар-девин находится в Эрзере, но не менее известным благодаря своим монахам является монастырь Харад Дэвин, расположенный на дальнем юге, на самом краю с зимними землями.

Хагруа известны своей давней традицией мореплаванья. В века прошедшие именем Священного Пламени они вели завоевательные походы по всем территориям возле Теплого моря, заходя так далеко как нынешний Фаэрдан, и великое королевство Хагруа, образованное в результате этих завоеваний, было соперником Аривы в течение продолжительного времени. Южная оконечность Аште вот уже несколько столетий явлется частью Хагруа. Хотя многие из аштенцев так и не смирились с этим, - действуя как скрытое движение, они пытаются добится освобождения своей страны от иноземной власти, не гнушаясь убийствами, подкупами и действиями устрашения. Хагруа и сейчас не против вернуть себе былое величие, но внутренние интриги, усиление королевств Рилира и участившиеся набеги ледяных демонов с юга делают завоевательную компанию не слишком выгодной на данный момент. Тем не менее, хагруанцев можно найти в практически любой стране мира, в качестве торговцев, ученых или путешественников.

Чем дальше от Хагруа на север, тем более заметны хагруанцы на общем фоне и когда они приходят в Аште, они выделяются среди местной земли как ярко окрашенный флаг на вершине одинокого холма.