🕷️ Четвёртая Зона: "Dive&Drive" | ходы игроков | Неофиты на марше: Воронцов, Римма. >> Маршрут №3

Всем.

Дорожка петляет меж кустов, уводя вас из туманной лощины, взбирается на пригорки, вновь спускается. Чавкает грязь под ногами, хлюпают мелкие лужи.

Дождик торопится за вами, спешит, то отстает, морося, то догоняет, наверстывая упущенное крупными тяжелыми каплями. Ветра нет, как это ни может показаться странным, хотя тучи не висят тяжелым неподвижным комом, а явственно клубятся и куда-то мчатся по небу, иногда подсвечиваясь испуганным солнечным лучиком, неожиданно пробившимся сквозь густую завесу хмурости.

Постепенно дождь утихомиривается, будто смирившись с тем, что вы быстрее. редкие капли еще шлепают вас по курткам и по лицам, но уже без прежнего азарта.

Лес вокруг вас редеет, прорисовываются строения.

Воронцов.

Ты понимаешь, что это не совсем та тропинка,по которой вы должны были идти. То ли в тумане вы умудрились куда-то свернуть - хотя это и маловероятно, ведь ты следил за дорогой. То ли дорожка, как это иногда случается, вывернулась и увела вас в сторону.

Место знакомое, но не совсем то, которое ты должен был бы увидеть. Там, за теми девятиэтажками, что виднеются за деревьями, похоже, начинается "Центр". Не географический центр Зоны, а пятачок, какой имеется в каждом уважающим себя микрорайоне. Магазинчики, киоски, скверики, беседки.

Гнев, раздражение, обида - не самые лучшие советчики в Зоне, однако уйти от них, очиститься никак не получалось - не давали старые вновь открывающиеся раны, потревоженные вопросами Риммы. Словно звенья одной цепи, что сейчас стягивалась вокруг него все туже, эти вопросы во многом повторяли его собственные, те, которыми он мучался и раньше. На некоторое, порой даже продолжительное, время их удавалось затолкать в самые темные глубины сознания, накрывая тяжелой могильной плитой с надписью "Все так, как должно быть" или "Неисповедимы пути Господни". Вот только сталкер, при всем отличии от обычных людей, оставался живым человеком со своей пусть истерзанной, пусть тренированной на смирение, но все равно человеческой душой, и как порой непросто ее успокоить...

- Семья? Неужели, Римма, вы никогда не слышали о том, что у сталкеров семей не бывает? - произнес он, искусственно понижая голос, чтобы скрыть горечь, - Нельзя нам семью, потому что детей нельзя. А без них - какой смысл...

Сказал и словно впервые за долгое время осмотрелся вокруг. Не то. Не здесь они должны были оказаться. Задумался слишком, потерял контроль и вот результат - ошибся. Эдак в следующий раз прямо в аномалию зайдешь и девушку вместе с собой угробишь.
Пора себя в руки брать. Пора.

Воронцов.

Так вот оно и бывает. Сам ли с пути собьёшься, задумавшись и отвлекшись, или Зона тебя закрутит, а только часто оказываешься не там, куда шел.

Он и есть - пятачок. Вон то здание, углом загнутое - Русский лес, бывший мебельный магазин. Забавный иногда, дразнит, играет, шутки шутит. Не всегда безобидные шутки, но в общем, не опасные. Там дальше - беседка, точка привалов и перекусонов. Еще дальше - почта, нехорошее, коварное место. Тебе все это знакомо, и сам тут ходил, и туристов водил. По всему выходит, что дали вы здоровенный крюк по лесу. Одно странно - не так много времени прошло, чтобы столько отмахать.

— Ах, прошу прощения, сэр, он не находится ни в каком направлении, ибо дорога к нему идет не прямо, а все время заворачивает, поэтому направление дороги понять нельзя; она идет то под одним небом, то под другим; вы думаете, что движетесь на восток, и вдруг замечаете, что, описав полукруг, оказались на западе; это чудо повторяется опять и опять, и снова, и много раз, и, наконец, вы начинаете понимать тщету человеческого разума, возомнившего пойти наперекор воле того, кто, если захочет, укажет вам, в каком направлении находится замок, а не захочет, так уничтожит все замки и все направления на земле и оставит одно пустое место, чтобы доказать своим тварям, что, когда он хочет — он хочет, а когда он не хочет — он…


Улыбка заиграла на его лице, когда вдруг вспомнились слова, вложенные в уста красавицы Сэнди великим Марком Твеном. Вот также и они всё ходят по Зоне, прокладывают свои маршруты и пытаются разгадать ее загадки. И насколько бы не были тщетны их попытки, упрямая человеческая природа толкает их вперед по извилистому непрямому пути навстречу своей мечте...

- Вы только не волнуйтесь, Римма, мы немного сбились с курса, - развел руками Воронцов, - Теперь я предлагаю дойти до места, где можно разжечь костер и высушить одежду. А то еще простудимся, чего доброго.

Коротко кивнула в знак одобрения маршрута и направилась к беседке вслед за Алексеем.

"Как-то обреченно звучит его голос при слове семья, по крайней мере, так показалось. Неужели он себя убедил, что в этом нет смысла? Ну, болтают люди, что сталкеры не могут иметь семьи. Но, он же не сталкером родился. Наверное просто говорить об этом не хочет. Это понятно. С какой стати рассказывать биографию? У самой есть моменты, о которых и вспоминать не хочется. Разница только в том, что, несмотря на слухи, нельзя поддаваться гипнозу фатума. Хотя никто не доказал, что его нет. Как-то читала, Наполеон, будучи в Египте, не смог разграбить самых богачей. Они были идейными фаталистами и на пытки отвечали примерно так: Если мне суждено умереть от твоих солдат, это все равно произойдет. Но если суждено выжить, то к чему отдавать золото? Получается, Судьба всесильна, как и Бог, и сам Человек, или Зона. Вопрос лишь в том, кому я отдам предпочтение. Вот и выбор, возможно, безрассудный.

Алексей очевидно считает, что Зона решила за него сама. И Она настолько могущественна, что изменить ничего нельзя. Но если Она действительно такова, то может и разрешить. Кто знает? Возможно, еще не задумывалась, насколько это нужно Ей. Пусть исключения подтверждают правило, но ценность их в том, что они случаются. Мне рано еще ставить крест вообще на чем-либо".

- С вами, Алексей, ни сколько не волнуюсь.

Всем.

Гнутый угловой дом с надписью "Русский лес". Вы проходите мимо его витрин, давно потерявших стёкла. Внутри - ковры, зеркала, люстры, шкафы и спальни. Неказистые советские мебели, среди которых затерялась одна явно импортная полированная лаковая стенка. Силуэты людей, которые бродят среди мебельных лабиринтов и жестикулируют.

У самого входа - декоративный уголок, вероятно, призванный создавать лицо и индивидуальность магазина.

Спиленные полированные березовые и дубовые стволы с ветками, упирающимися в потолок. Вскрытая лаком кора, отблескивающая в бликах света, падающего из окна. Искусственные листья на них навешаны, трепещут, позванивая от искусственного ветра. И ненастоящий ручеек журчит между красиво разложенными камнями.

Запах лака, древесной стружки, перестук молотка и повизгивание лобзика.
Помпезные спальни, устланные атласными пропыленными одеялами, подушки с рюшами, прикроватные тумбочки с полировкой.

Военный строй одинаковых шифоньеров, вытянувшихся в струнку.
Ряды зеркал, смотрящих друг в друга в бесконечных лабиринтах отражений.

Чьи-то шаги и голоса. Молодой мужчина, вывернувшийся откуда-то из-за угла.