Слово о высоких эльфах | ходы игроков | Охота на урушя

Шатаясь, Дёс предпринимает попытку встать. Осторожничая, он не особо торопится, ведь ящер ещё может быть где-то близко. Оглядывается. Пытается понять где, в какой стороне только что развернулась схватка, опознать на слух хозяев стона и плача. Вглядываясь в темноту, ищет глазами силуэт Влада.

- Где же самурай? Только что тут был. Урушя тоже нет. Хм. - думал Петров, и тихонько позвал. - Вла-ад.. Ты где? Живой?

В ответ слышно только стоны и просьбы о помощи на рунамунири. Впрочем что просят именно о помощи понятно больше по интонации чем по незнакомым словам.

Тишину разрывали страшные стоны и крики эруни, Голоса Влада и Михаила среди них не было. Беспокойство Дениса наростало, поднявшись, он побрёл к месту последней атаки, искать самурая. Останавливаясь при каждом шорохе, он замирал, ожидая нападения ящера.

Дёс
Разобрать в темноте где именно произошла атака не удаётся. То что полянка та самая ясно, но понять среди этих поломанных кустов где были люди, откуда и куда делась урушя невозможно. Найти тоже пока ничего не удалось. Слышаться удаляющиеся крики охоты, и совсем рядом буквально в нескольких шагах стоны и произносимые сквозь слёзы просьбы о помощи.

Михаил
От удара из Михаила буквально вышибло дыхание. Когда-то ещё в студенческие годы приятель вольник* предложил показать ему что такое бросок через спину. Михаил глянул тогда на парня чуть ли не в два раза меньше чем он и согласился. Пожалел. Но сейчас было хуже. Когда дыхание возобновилось Плетнев попытался приподняться и не смог. Не смог даже пошевелить пальцем. Он вообще не ощущал ни рук ни ног. И тогда ему стало страшно…

Постепенно подвижность возвращалась, сперва руки, потом ноги, пальцы сгибаются, мышцы напрягаются, бок болит. Вроде бы ничего страшного, но ощущение вроде стеклянный и от резкого движения разобьешься. И лежать хорошо, тишина. Или нет? Впервые за… сколько же времени прошло? Михаил прислушался – кусты не трещат, люди не бегают, только издалека слышаться крики «урушя! Урушя» и рядом кто-то горько плачет и просит что-то полным страдания голосом.

* То есть вольной борьбой занимался.

- Черт, не разобрать нихрена. - думал Дёс, пытаясь отыскать своих. Тщетно. Не обращая внимания на посторонние крики и звуки, он пометался несколько секунд по поляне в поисках Влада и не получив результата, остановился. Слышать так близко мольбу о помощи и бездействовать было невыносимо. Петров бросается к стонущему и осматривает его, надеясь, что в его силах будет помочь бедолаге.

Дёс
Пойдя на стоны буквально через несколько метров Денис нашёл одного из охотников эруо который залез под ветви ближайшего куста. Поняв что тут эрувао он выполз. Бедолаге урушя когда проснулась сломала ногу хвостом. Что с ногой в темноте не разобрать, но эруо просто заливается слезами, он что-то просит, что именно не понятно, но голос полон мольбы и страха. Эруо обхватывает ногу Дёса и прижимается к ней. Прямо как ребёнок.

- Спокойно, не бояться. Дёсё тебе помочь. - тихонько сказал раненому Петров, и стал осторожно осматривать его ногу. Денис не раз видал вывихи и переломы, как открытые так и закрытые. С таким хобби как у него нередко сталкиваешься с такими вещами. Пару раз приходилось шины накладывать и даже спускать пострадавших со скал, помогая спасателям.

Больше на ощупь чем на полагаясь на зрение, хотя на каждое неосторожное прикосновение эруо реагировал всхлипами, Денис обследовал ногу. Судя по всему закрытый перелом со смещением.

Закрытый перелом. Бедняге не повезло, но ситуация не критическая. Дёс решает максимально обездвижить поврежденную ногу, спешно наложив шину и оставить эруо на какое-то время тут.

- Всё будет хорошо, потерпеть. - продолжал успокаивать раненого Петров, наощупь подыскивая подходящие ветки для шины и очищая их от листвы кинжалом. - Что последнее ты видеть? Что происходить сейчас?

Расспрашивая пострадавшего, Дёс оторвал от его же длинной рубахи хороший лоскут и наделал из него продолговатых полосок. Рубаха лишь стала ненамного короче, да и на бедрах у охотника оставалась набедренная повязка, так что голым он лежать не остался. Закрепив полосками ткани ветки выше и ниже места перелома, Петров обеспечил неподвижность ноги, что должно было уменьшить боль и защитить кость от дальнейшего смещения.

- Лежать отдых, ждать. Я позвать помощь. Нога не вставать! - уже через минут пять-десять Денис завязывал последний узелок и давал указания раненому. Закончив, он поднялся и быстрым шагом направился в сторону эруо, недавно кричащих "Урушя!".

Шаг в сторону, полуоборот, рубящий удар вниз усиленный всем своим весом. Даже камень распадется на половинки, от такого удара. Движение отработанно на тренировках и получилось на загляденье, только вот вместо того что бы начисто отрубить башку варану лезвие из титанового сплава лишь врубилось в кость и судя по всему неглубоко, потому что в следующее мгновение голова твари отдернулась назад и схватила меня за бок, так быстро что я не успел и охнуть. Впрочем, даже если бы мог среагировать, то то не в таком состоянии. Мало того, что закаленное лезвие из титанового сплава не смогло даже
глубоко прорубить кость, даже если бы кости этой твари были сделаны из железа лезвие и то бы вошло глубже. Так еще тварь умудрилась неимоверно изогнуть голову, поставив ее перпендикулярно земле и ухватить его за торс.

Чувство нереальности происходящего, отступило только, когда панцирь начал вминаться внутрь под аккомпанемент смачного хруста, сначала я даже испугался что мне раздавила грудину, но потом понял что это крошатся зубы зверя, все таки никакая тварь не может безнаказанно жрать железо. Все эти мысли вылетели из головы от нахлынувшей волны боли, но и она долго не продержалась, когда после одного судорожного мотка головой, варан отправил меня в полет, сознание на миг милосердно погасло.

Лежу, боли нет, но нет ничего иного. Черт подери, а вот это уже хреново, не чувствую ничего ниже шее, неужели позвоночник?! Судорожный глоток протолкнул слюну по внезапно пересохшему пищеводу, - я что парализованный инвалид?! Б*дь, не хочу! Какая же тут к н*уй сказка, если позвоночник пополам, да со здешней медициной я тут загнусь в пару дней!
Помотал головой, оттесняя волну паники, и чувствуя как по всему телу ползут мурашки от ужаса, впрочем нет, не от ужаса! Кажется я шевельнул пальцем, вот похоже дернулась нога, по всему телу маршировали батальоны мурашек, но я с восторгом прислушивался к этому ощущению. Как только к рукам возвратилась подвижность, я с трудом выпустил намертво зажатую рукоять меча , разгибая пальцы по одному и ощупал себя, проверяя все ли на месте. Откуда то из за кустов раздавался крик и плачь, кажется ящерица дожирала какого то несчастного эльфа.
- Только бы не Деса с Владом, - пробормотал я про себя, заставляя себя двигаться, -только бы не их.

Решил встать. Подумал что это может быть весьма вредно, но рассудил, что если у меня повреждения внутренних органов, то так и так помирать и все таки попытался встать опираясь на цвайхандер. Хотя нет, внутри кажется было все в порядке, но в то что варан может это поправит сомнений уже не было. Попытался распрямиться и двинулся на голоса, если там ребят жрут хоть двину ей от души, … на последок.

Вырвавшись из кустов урушя налетела на одного из охотников и после нескольких укусов проглотила его. Появление огромного ящера распугало эруони прибежавших с юга на крик и звуки охоты. В темноте среди кустов и деревьев началась охота. Даже такому огромному животному темнота давала огромное преимущество – эруони урушю замечали немного позже чем днём и хуже оценивали расстояние. Не зря они боялись ночных охот, и если бы всё шло как обычно то многие не дожили бы до рассвета. Но урушя казалось потеряла прыть, одна из её лап явно хромала, да и вообще ящер похоже хотел удрать, а не охотится на многочисленных и юрких противников. Урушя почти не бросалась в погоню за эруони, реагировала только на самых наглых. Впрочем в темноте таких было мало. Все ждали рассвета, и за пару часов он пришёл. Люди ещё успели увидеть живую урушю – ящер лежал на траве, возле зарослей кустов до которых так и не дополз, его чешую покрывала запекшаяся кровь, на шее просто огромная рана из которой натекла настоящая лужа крови. Кровь льётся струйками из пасти зверя.

Момо подбежал сзади и уколол урушю в хвост, но та едва дёрнулась в ответ. Тогда храбрец прыгнул на неё и пробежался от хвоста до раны а шее где спрыгнул, вогнал копьё в глаз и победно закричал. Сотни глоток повторили этот крик. С визгом и воплями эруони бросились к уруше и каждый ударил её как минимум раз. Когда толпа успокоилась дракон был мертв – весь залит кровью и покрыт ранами от копий. Ещё позже когда громкие восторги и крики сменились непрекращающейся болтовнёй эруони начали сдирать шкуру и разделывать тушу наконечниками своих копий.

В животе уруші нашли полупереваренного страуса, две людских руки и обезображенное тело Вадо. Момо, весь перемазанный красным, принёс людям покрытый кровью меч Влада. Эруо улыбаясь положил оружие на траву, взгляд у него странный:
- Гиgоирориэруваинири поутуикиурушяи!
Конечно в тот раз ни Денис ни Михаил не запомнили да и не поняли фразы из двух ужасающе длинных слов.

Эруони рады окончанию охоты они улыбаются и много смеются. Все говорят о том как велика и свирепа была эта урушя, все поражаются ужасным ранам на ноге и особенно на шее которые нанесли ей эруваони, говорят о мече прорезавшем внутренности ящера. Хорошая охота – погибло только двое эруоне, и ещё одному сломали ногу. Не каждый раз так бывает гибнут куда больше. Раненый получает сочувственные охи, над мертвыми все всплакнули – огромные слезы катились по щекам, на лицах искреннее горе, но стоило эльфикам отойти от трупов как мгновенно возвращается радостное настроение и снова слышаться смех и весёлые разговоры. И только безрукое тело Влада произвело на эруони гнетущее впечатление – все сбежались смотреть на мёртвого эрувао. Толпа плакала наверное минут двадцать – гораздо дольше чем над своими. Затем вернулись к туше – каждому хотелось принести домой кусочек, а учитывая количество охотников куски эти невелики.

Назад шли нестройной колонной, неся на сделанных из копий носилках трупы погибших и голову уруші, прославляя храбрых Дёсё и Михаило отважившихся на неслыханное – ночью в рукопашную напасть на урушю. Лишь эрувао могли отважится на подобное…

Встречал охотников весь город. По такому поводу даже открылись ворота хранилища и вынесли пару десятков больших кувшинов вина.

Наконец, стало ясно, что близится конец этой кровавой бойне. Оказав помощь раненому эруо, Денис побрёл на недавние звуки боя. Не пройдя и десятка метров, он услышал чьи-то тяжелые шаги. Это был Михаил, он шел прямо на Петрова. Дёс пробежался печальным взглядом по здоровяку, и, не заметив а нём серьезных повреждений, побрёл дальше, только сказав тихо:

- Рад видеть тебя, - Дёс не сказал "живым", замолчав на мгновение и оборвав фразу. - Вроде закончилось всё, иду смотреть на результаты. Надеюсь, и Влад там. - тяжелый вздох.

Влада там не было. Зато была урюшя и множество стерегущих её охотников. Тут же были и Урупо с Колео, которые прибавили весу и так не малой тяжести на душе у Дёса известием о жуткой смерти их общего друга, Вадо. Тварь была серьезно ранена и почти не двигалась, но эруни решили подождать рассвета перед тем, как её добить. Дёс не высказал своего мнения на счет их решения, но мысленно был с ними согласен. Достаточно уже на сегодня неоправданного риска, всё и так скоро закончится.

До рассвета оставалась пара часов, Петров не мог сидеть столько времени на одном месте. Взяв с собой Урупо, Колео, ещё несколько охотников и позвав Михаила, Дёс направился на поиски самурая и раненого эруо. Беспокойно прочесывая окрестности, Денис перематывал всевозможные варианты случившегося с Владом, стараясь не думать о самом плохом исходе. Его нашли охотники эруни. Дёс стрелой помчался на их позывной крик, в душе ещё горела кроха - надежда, но и она погасла, когда Петров увидел поникшие силуэты эруо, молча нависших над бездыханным телом человека. Денису было очень тяжело. От приступа отчаянья подкосились ноги и пресеклось дыхание, он бессильно упал на колени и сидел так, не проронив ни звука, довольно долго. Он даже не пытался о чем-то думать, что-то вспомнить или проанализировать недавние события - было очевидно, что ничего не получится. Взор и сознание заволокла пелена, он не видел ничего, кроме изуродованного трупа, разум его был поглощен паническим отчаяньем.

Когда начало светать, Петров оставил рядом с телом Влада кого-то из охотников, и направился к урюшя. Дёс пропустил момент смерти этого монстра, эруни уже приступили к разделыванию туши. Сглотнув, он принял от Момо меч самурая, протер его от крови и прикрепил к рюкзаку, за спину. Затем Денис подошел к ящеру, долго осматривал его, о чем-то задумавшись, после чего подошел к пасти и выдернул из челюсти самый крупный клык. Прикрепив его на веревочку, он повесил его на шею. Теперь он всегда будет носить с собой часть чудовища как тяжелое напоминание о случившемся этой ночью. Когда охотники расправились с тушей, настало время возвращаться. Охота окончена.

В селении охотников встречал не спавший ночь Виталий. У Сиренио был переломный момент и ему пришлось извести полпачки антибиотиков, и постоянно менять тряпку на лбу, пытаясь спасти его.

Весть о смерти Влада привело его в настоящую истерику. Он плевался, махал руками и орал на Дениса, обвиняя его в о всем происшедшем:
- Это ты! Ты во всем виноват! Ты и твое детское желание покрасоваться, желание быть героем! Ты заигрался в этот детский сад, не задумался даже о том, что твои игры могут стоить кому-то жизни! Как ты вообще...

Но запала химика хватило ненадолго и вскоре он заткнулся и принялся осматривать раны выжившим, что-то бурча под нос и бросая пламенные взоры на Дёса.

принялся осматривать раны выжившим
У Дениса повреждено веко, но ничего серйозного. Глаз целый. У Михаила синяки на одном боку, неприятно но похоже внутренние органы не повреждены.

Цесса проснулась от шума и криков, сопровождавших возвращение охотников. Когда она вышла к людям, Виталий как раз заканчивал отчитывать Дениса. Цесса заметила у Дёса самурайский меч - и сразу всё поняла. Задержалась взглядом на частях уруши, которую тащили эруни, словно надеясь, что Влад только ранен и находится где-то тут. Однако выражения лиц Дениса и Михаила были красноречивы и не оставляли надежд. Она открыла рот, чтобы что-то сказать, но не смогла найти слов - а может, не захотела говорить. Словно во сне, забрала у Дениса копьё и побрела в комнату Сирения. Свинцовая тяжесть прочно угнездилась на сердце. А ведь она никак не любила Влада - скорее, эдак снисходительно-презрительно к нему относилась. Почему же так нестерпимо тяжело? Из-за бессонной ночи? Дотащилась до комнаты больного. Кризис миновал, и Сеня явно чувствовал себя получше. Кажется, не спит.

- Твой нож, - безжизненным голосом сказала Цесса, положив копьё у изголовья. Он с этим ножом никак успокоится не мог всю ночь. Матерился и угрожал страшной карой. Сглотнула. - Влад погиб на охоте.

Вот и всё, она это выговорила. Придурок Дёс, домерялся хуями. Придурок, придурок, придурок. Главное - не расплакаться. Морду - кирпичом.

Байонет, который с утра мучался похмельем (за ночь от волнения перебрал сильнее обычного) встретил охотников с абсолютно каменным лицом. Он догадывался, что все это плохо кончится, и почти не ужаснулся смерти одного из землян. Даже почти обрадовался, что умер стремный и диковатый Владик, а не дядя Миша и не - мать его - Скалолаз-Воитель. Голова гудела. В другой раз Байонет, конечно, врезал бы Десу по его тупой самодовольной харе (и не один раз, наверное) - но, хвала Аллаху, Виталий Саныч доступно (и главное, культурно) объяснил супер-охотнику, почему он не прав. Байонету оставалось только демонстративно похлопать в ладоши и поздравить Деса с удачной охотой. И выразить предположение, что он сейчас чувствует себя ниибаться крутым, довольным и охуенным. Пидар.

Плюнув в лицо земле, на которой нашел свой конец земной самурай, злобный Байо пошел опохмеляться.

.

Сеня чувствовал себя довольно херово после вчерашней ночи - ночь, проведенная с самкой, не только не принесла ему физического удовлетворения, но и превратила его из мрачного титана одиночества в чем-то кому-то обязанного раба изрядно кастрированного социума, к тому же - раненого. Несмотря на то, что очевидная кульминация ранения явно была выдержана им с должным самообладанием, и впереди - либо очевидная сдача взятых в аренду двадцать с лишним лет назад коньков, либо полное восстановление и сексуальные шрамы, Сирений был крайне напряжен - боль все еще занимала значительную часть его сознания и не давала спокойно сконцентрироваться на самосовершенствовании.
Неожиданное появление Цессы с копьем в руке вселило в него оптимизм - скорее всего, эти идиоты либо победили монстра, либо освободили Сене лебенсраум.
Весть о гибели Влада была воспринята им весело, но с долей некоторого пессимизма - несмотря на абсолютно колдовскую ирреальность ситуации, люди (и даже анимешники) здесь умирали. Возможно, стоит быть чуть более осторожным.
- Цесса, душа моя, - тихо прохрипел Сеня, - не г-к-хррррр... гххрусти. Тут соцьял-дарвьньзм.

- Сеня, - устало сказала Цесса. - радуйся воссоединению со своим Cold Steel и не лезь в философию.

- Кхы-ы-ы... Но-но! - громко, но вяловато возразил Сеня. - Я!.. - окончательно самоутвердился бомбер, однако на большее его не хватило.

Пока охотники разделывали тушу и сооружали носилки, Дёс с Михаилом сидели в тени кустов и молчали. Молчание было тяжелым, Петров несколько раз хотел что-то сказать, но не мог себя заставить. Казалось, время замедлило свой бег, словно предоставляя возможность как следует поразмыслить над произошедшей трагедией. Или свершившимся триумфом? Было не ясно.. Во рту было сухо и липко, Денис достал фляжку с водой из рюкзака, отпил немного, и предложил Михаилу. Вот и подходящий момент.

- Ты как? Цел? - спросил он. - Что помнишь из того, что случилось?

***

Возвращение. Дёс брёл молча, без эмоций наблюдая за охотниками. С того самого момента, когда стало ясно, что урушя побежден, они шутили, смеялись и вообще от них веяло хорошим настроением. Петров их оптимизм не разделял. Скоро они вернутся в лагерь, и ему предстоит тяжелый разговор с другими людьми. Черт, нахрена этот Влад вообще поперся с нами?..

Как и предполагалось, Дёса встретили холодно. Профессор орал, Цесса расстроилась, Байонет неуместно сарказничал. Плевать. Эмоции? О да, они переполняли Дёса. Грусть, отчаянье, злость и негодование. В конце концов не сдержавшись, он высказался:

- Я не буду оправдываться, потому что искренне чувствую свою вину. Скажу лишь, что шел не за славой, а чтобы помочь эруни. Может, вы и не заметили, но всё было серьезно с самого начала. Мы шли не копаться в песочнице, а убивать опасного хищника, угрожающего всей деревне. - Дёс запнулся, словно хотел сказать что-то ещё. - Черт, я буду лицемером, если не скажу этого!, - пронеслось у него в голове, и он всё-таки договорил. - И вообще. Гибель Вадо, которого я действительно считал своим другом, для меня гораздо печальнее, чем смерть Влада. Пусть даже он и человек. - сказав это, Петров снял катану и отдал её Михаилу. - Я за лопатой.

Петров пошел в дом, искать что-нибудь похожее на лопату. В голове было пусто, на душе было тяжело. Скорей бы ночь.

Никаких лопат в людском доме не было, но Дёс вспомнил, что видел нечто похожее у эруни на строительстве. Раздобыв инструмент Петров вышел из города* искать место для могилы. Он не задумывался есть ли у эруни кладбища и как они хоронят мёртвых – Влад был человеком и похоронить его надо по людски.

Место Денис нашёл довольно быстро примерно в полукилометре – большое старое дерево шьока, раза в три толще обычного, с огромной кроной и вокруг до ближайших деревьев никаких кустов – только трава. Глянув на толстые уходящие в почву корни Петров выбрал место не под самим стволом, но всё ещё под сенью ветвей. Копать было сложно – деревянная веслоподобная лопата просто не брала дёрн, пришлось доставать кинжал. Потом когда дёрн был снят дело пошло быстрее, врочем всё равно кинжал приходилось регулярно вытягивать что-бы обрезать корни. Не тяжёлая, но муторная работа поглотила Дениса и притупила грустные размышления.

Уже ближе к вечеру Петров вылез из довольно глубокой узкой ямы. Готово, надо возвращаться за телом.


* Это город. Я сама хочу иногда написать посёлок, но это город и уж не в коем случае не деревня.

К концу дня Дёс вернулся в город. От утомительной работы на душе полегчало, Петров был умиротворён и спокоен. Беспокойные мысли и размышления никуда не делись, но теперь события минувшей ночи воспринимались легче, перетекая из настоящего в прошлое.

Вернувшись, Денис, стараясь не обращать внимания на возможные гневные взгляды людей в свою сторону, побрёл к домикам ткачей выпрашивать кусок ткани, в который намеревался обернуть Влада. Раздобыв покрывало, Петров направился к людским домикам. Первым делом он зашел к Михаилу и попросил его помочь отнести тело к могиле*. Затем он прошелся по другим комнатам, созывая народ на похороны. Когда желающие собрались, процессия отправилась в путь.

* Надеюсь, тело до сих пор в носилках. Если нет - ищу носилки.

Цесса, хотя и ненавидела похороны, но всё же пришла. Выдавить из-себя какую-то речь или похвалу в адрес покойного она, правда, не смогла. Играть на гитаре тоже как-то было неудобно. Церемония прошла как-то скомканно и довольно быстро.

Зато потом, когда они выпивали Дёсового коньяка за упокой, Цесса расспросила о подробностях охоты. Выслушав и примерно уяснив, что произошло, Цесса сказала:

- Вот что, ребята, никаких обвинений я против вас не выдвигаю, но, согласитесь, это была плохая идея - идти врукопашную на дракона. Хотя очень по-рыцарски, конечно. Но дяде Мише могли вполне откусить голову - а тебя, Дёс, просто походя раздавить. Давайте впредь постараемся избегать такого... ненужного риска, особенно в делах, в которых мы разбираемся плохо.

Где то я слышал, что покойников нести гораздо тяжелее, чем живых людей, наверное, так давит груз того, что ты жив, а они уже нет. Или еще что-нибудь в этом роде. Тело Влада, однако, казалось, не весило совсем ничего, было ощущение, что я нес на руках ребенка и от этого становилось еще гаже.

-Знал же, знал что надо было идти одному,- бормотал я шагая вслед Десу, с отвращением косясь по сторонам, эльфиков по близости не было, еще бы слишком легкий народ, похороны им не по нутру.

Споткнувшись, еще раз мысленно покрыл эльфов, что в общем то были не в чем не виноваты, но объектов для злобы было всего два они и я сам, и им обоим я отдавал должное, молчаливо костеря попеременно то их то себя.
Их за то что вместо скоординированного нападения, почти не приняли участие в бою, ну а себя…себя в общем то за все остальное. Самою большую злость я пережил не тогда, когда как тряпка болтался в зубах ящера и не тогда, когда лежал, как мне казалось, со сломанным позвоночником, а когда стоя у трупа Влада, я осознал что почти цел. Если бы я был серьезно ранен, может быть, совесть так не глодала бы меня, а так….так я знал, я чувствовал, что не сделал всего, что мог бы. Если бы я пошел вперед один, то Влад бы был жив, доспехи все таки, не поддались зубам твари, я бы мог встать и продолжить бой. Теперь было ясно, что соваться без брони на эту жабу верная смерть, так какого же черта видя что эта тварь сорвалась с крючка не отослал остальных назад, думать надо о тех кто рядом, вот почему.

Тело постепенно покрывала земля, скрывая парня которого я в общем то не знал, да и не особо стремился узнать и который погиб потому что я не защитил его. Сильный защищает остальных, и быть по другому не может. Потому что не думать о товарищах, последняя глупость, что можно совершить здесь. Идти на бой без брони –глупость, охота без знаний о звере- глупость, думать только о себе –глупо. Все глупо.
Глупый мир, глупая смерть, глупый я.

Виталий, пришедший посмотреть на похороны, простоял почти всю церемонию молча. Лишь в конце добавил.
- Пусть чужая земля тебе будет пухом. Не мы сами выбрали этот путь, и эта смерть также неслучайна, как и другие события. Но раз мы тут, мы дойдем до конца этого пути. И твоя смерть будет нам уроком. Прощай Влад. Спасибо, и прости за все.