Тарья растерялась. Что-то пошло не так, неправильно. Удары бойцов уходили будто бы в песок, нанося врагам ничтожные царапины, а враги били и били, и все в цель. Много она слышала песен и рассказов о сражениях, но чтобы перед глазами все было - боль, кровь, зазубренное ржавое железо, рассекающее плоть, наносящее раны - никогда. Вновь тошнотворной волной в душу плеснулся страх: нас сейчас убьют, одного за другим, а мы ни рукой ни ногой не двинем. Видит Тарья: вот Уве рядом, из плеча обломок древка торчит, по боку кровь сочится. А он ее все от стрел закрывает... Сама его звала. Так делай, девушка, то, зачем звала, - услышала она голос то ли Старшей своей, то ли свой собственный, будто издалека. Делай, не стой.
-Ты, булат, не гнись. Ты, кровь-руда, уймись-прекратись, - шагнула к нему, рукой коснулась, слова зашептала, которые кровь останавливают, раны закрывают.