Legend of the Lake Weng Monster | Партия

Высокий и угловатый молодой человек, а может и немолодой. Морщин на лице незаметно, а признаки возраста проявляются лишь в загрубевшей коже, на которой намертво закрепился южный загар и окончательно сформировавшихся чертах лица и тела, которые могут сохраняться и в двадцать пять и в сорок. Волосы русые, неровно постриженные и выгоревшие на кончиках. Растительность на лице сбривается в среднем раз в неделю, так что количество её на лице может разниться, но никаких особых изысков в ней не бывает.

Одежду в походах предпочитает практичную и закрытую, однако в городе одевается максимально легко, предпочитая не потеть почем зря. Просторные штаны и рубахи, с рукавом или без, естественных светлых коричневых или серых тонов это постоянные его атрибуты. В походе высокие сапоги, в городе сандалии или вовсе полное отсутствие обуви. Головной убор с легкостью заменяет шлем с решетчатым забралом или капюшон плаща в непогоду. Шляпы и прочие чепчики считаются излишними. К оружию особой привязанности не питает, пользуется тем что попадется под руку первым, однако тщательно подобранный комплект наборной кольчужно-пластинчатой брони остается неизменным, как и изрубленный щит со стершимся гербом. Разве что можно сказать, что когда-то щит пестрел яркими желто-оранжевыми красками, от которых теперь остались лишь полосы под ободом щита, да капли краски в углублениях и неровностях.

Беспринципный но незлобный наемник. Достаточно хитрый и расчетливый чтобы дожить до своих лет, знающий себе цену, но осторожный и не берущийся за невыполнимые задания. В остальном - просто один из многих людей, чьей работой является любая, лишь бы заплачено за неё было сполна.

Если считать что Амн, это солнечное и южное государство, то Кителирна можно запросто считать дремучим варваром-северянином. Правда обосновался в Аскалте наемник уже достаточно давно для того чтобы стать человеком, которому могут доверять даже правящие лорды и богатые купцы. О своем прошлом он предпочитает вслух не вспоминать, однако и дураку понятно что что-то с ним нечисто. Сам же наемник предпочитает отмалчиваться или просто отвечать что у него достаточно того прошлого что прошло в округе Аскатлы, и негоже сомневаться в человеке отслужившем два года в страже без малейших нареканий. Конечно, за пять лет жизни в Амне он уже пообвыкся и стал разговорчивее, да и северный акцент уже исчез, но о том что сбежал он из Невервинтера за день до своей справедливой казни, сменив имя и твердо решив больше не ввязываться в слишком уж темные дела, не говорил никому. Можно сказать, что остепенился и начал праведную жизнь с чистого листа.

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

Немного бледноватый, как для жителя солнечного Амна, подтянутый мужчина средних лет. От большинства соотечественников его отличают стерильно чисто выбритые лицо и затылок. Такими же чистыми, как выпущенный из-под колета свеже накрахмаленный воротник рубашки, тонкие перчатки и шёлковая бандана под широкополой фетровой шляпой. На улице обычно появляется в плотно зашнурованном чёрном колете, туго перетянутом кушаком, при всех полагающихся аксессуарах - при украшенной яшмой и агатом шпаге,
с кожаным докторским савояжем в руке и символом Синьоры Ядов на шее - железной бляхой с тремя яшмовыми "каплями" на тяжёлой серебряной цепи. Немного ниже бляхи иногда висит на цепочке высушенная рука с татуировками вдоль тонких пальцев с длинными ногтями. Чёрная шёлковая полумаска, которую он иногда одевает по дороге к желающим анонимности клиентам едва ли помогает оставаться неузнанным - те, кто нужно узнают сеньора Пастейя на улицах Аткатлы и под ней.
Увивающая ножны шпаги свежая зелёная лоза делает его похожим на друида. Больше на друида он ничем не похож..

Несмотря на несколько зловещий вид, преодолевшие робость попутчики сеньора Пастейя обнаруживают в оном хорошего внимательного собеседника с широким кругом интересов. Надо только вовремя менять тему, пока лекарь не начнёт портить аппетит всей честной компании, красочно описывая симптомы ещё одной заразной болезни, или
рассказывать очередную "поучительную историю с летальным исходом".
Амбросио следит за новостями и нередко ввязывается в опасные авантюры, сулящие барыш или ценный опыт. В других же вопросах он довольно бескомпромиссен и ни за что не позволит заставить себя отступить от заведённых порядков. В первую очередь - от гигиены, которая кажется непричастным к лекарскому ремеслу знакомым чем-то граничащим с тихим безобидным помешательством. Амбросио заставляет прислугу подавать каждый день свежевыстиранные и надушенные рубашку и панталоны. В любую погоду выходит из дому в шёлковых перчатках. А если приходится обедать в незнакомых местах, не жалеет заклинаний, чтобы проверить пищу или очистить её от порчи.

Лет двадцать назад, когда всё было просто и понятно, когда путь молодого студента Засесспурского университета освещали свет Латандера и милость Ильматера, Амвросио точно знал, что ждёт его в будущем - окончание образования, степень доктора, круг коллег, практика в богатой столице могучего королевства. Он и представить не мог себе, насколько он ошибался.. Сначала не стало королевства в том виде, в каком его привыкли видеть. Борьба за обломки обгоревшего трона перерезала тракты, город почувствовал сначала лёгкий голод, потом затянул пояса, потом... потом остервеневшие горожани взялись за мечи и дубины - кто-то погиб из-за того, что вышел на улицу без меча, кто-то из-за того, что с мечом, кто-то из-за того, что не успел выйти вовремя. Первые восемь перемен власти Амвросио видел своими глазами. Некоторые даже приветствовал, некоторым огорчался. Потом всё слилось в покорном отупении, когда он осиротел во время очередног переворота. По несчастливой случайности, платье матери, вышедшей на рынок, было того же цвета, что знамёна потерпевшей в тот день партии. Единственной оставшейся отчётливой мыслью было "нужно бежать".
Корабль ночью с попутным ветром проскочил блокаду окончательно распоясавшихся и стоявших на якорях прямо в виду города нелантерцев. Когда же забрезжил рассвет, у Амвросио от усталости уже темнело в глазах. Хирургом устроиться на галеас ему не удалось - пришлось гребцом.. В Аткатле сошёл на берег простуженным - спать пришлось прямо на палубе, голодным и нищим - кошелёк с немногими монетами, вырученными за оставляемое в Засесспуре имущество, украл кто-то из попутчиков.
Кое в чём всё же повезло. Работа для него была, помощником лекаря в больнице для наводнивших город беженцев. Днём и ночью обходил больных, в перерывах портя зрение над очередной освещаемой одной свечкой книгой. Работа вернула в колею, заставила задуматься о более глобальных вопросах - над поиском средств излечения тяжёлых болезней. Одно изменилось в лекаре бесповоротно... в бескорыстную милость Ильматера и незамутнённый свет Латандера веру он утратил.

Больной умирал, тяжело и некрасиво, смердя и харкая кровью и гноем.. Лечение не помогало. Ожидали лишь, когда он освободит койку. Книги не дали ответа. Но молодой Пастейя (так он начал зваться в новой своей родине) уже умел глядеть за рамки. Если решения нету тут, значит оно где-то в другом месте, если против врага не помогает наше оружие - будем бить его собственным. И он вышел из больницы, где над дверями торжествовал горельеф из двух связанных рук, и пошёл в совсем другое место, с тремя каплями на фронтоне. Пришёл, поставил свечу и объяснил проблему, и попросил научить, и предложил чисто выбритому жрецу в гнойно-зелёной мантии назвать цену за учение, и чуть не расхохотался, заглянув в книги служителей Сеньоры Ядов, когда увидел, насколько их знания превосходили всё, что он доселе знал и мог представить..
Больного не спасли. И из больницы тоже пришлось уйти - ценой знаний было безраздельное служение. Авросио учил, учил, учил... названия паразитов и ядов, догмы и каноны, повторяя про себя, что цель оправдает средства. Атмофера в церкви была тяжёлой, пропитанной подозрениями, и тетирянин изыскивал предлоги, чтобы избавиться от неё, хотя бы на время, напрашивался на поручения, которые позволили бы как можно дольше отсутствовать в ней. Например, ездил с с экспедицией в Чульт лекарем и сборщиком ядовитых растений. В ту пору он уже начал творить чудеса и, когда на обратном пути судно дало течь (собранные гербарии пошли ко дну вместе с галеоном), больше недели спасал товарищей по шлюпке сотворённой водой, остаток времени читая им лекции о симптомах обезвоживания тела и разнообразных заразах... Чуть не убили! Если бы не сотворённая вода, точно бы убили!

Так шли годы, Пастейя обзавёлся кругом если не друзей, то знакомых, примелькался на улицах Аткатлы и вёл частную практику, не брезгуя самыми безнадёжными случаями и сдавая положенную десятину. Южный говор уже практически не был заметен, особенно в космополитичном портовом городе.Он и не обратил внимания на очередной ночной вызов к бледному юноше с подозрительной сыпью. И не запомнил бы, если бы не сунутый в руку увесистый кошель, в котором оказалась сумма вдвое превосходящая его обыкновенный навар за месяц пользования больных. А юноша, как выяснилось позже, был одним из младших сыновей не последнего в столице семейства. Лекаря запомнили и всё чаще начали привлекать к разным делам - то осмотреть тело убитого, то опознать использованный при этом яд, то подоспеть вовремя с нужным противоядием. Платили при этом неизменно хорошо, хотя денег всё равно не хватало, чтобы осуществить его нынешнюю задумку. Недавно порт потрясли известия об обнаруженных за морем землях. Пастейя немедленно поспешил в храм, чтобы предложить экспедицию в Новый свет для сбора сведений о тамошних ядах и болезнях. Тем более, что по городу среди коллег уже начали распространяться сплетни о странных симптомах, обнаружившихся у мореходов и тех, кому посчастливилось... э-э-э... близко общаться с ними. В храме просьбу рассмотрели и дали добро на участие в экспедиции, но за свой счёт!
Поэтому Амвросио не стал раздумывать, когда ему в начале Миртула года Шлема предложили очередную внештатную работу.

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.