Маг-Ар-Хомин. | Партия

I - Детство.


II - Юность.


III - Взросление.


IV - О жизни в Трущобах и Замке Алмазных Цепей.

Далеко, ну не знамо насколько, среди волн огненного моря, растет архипелаг. Да только посмейте сказать что это не так. Обидится, землетряску устроит. А от этого драконы лишние разбужены будут.
Так вот, живут там племена дикие или не очень. Это как посмотреть. Макмаши! Бравые малыши, размером чуть больше кошек. Они местные подвиды даже используют как наездных зверей. В быту, тоже. Но больше в стычках с пожирателями, злобными макмахугами. Вот так родное племя Бара Фафа обозвало этих дикарей. Раз в пару сезонов два-три племени устраивает совет, как отогнать пожирателей от своего архипелага. Потом случаются мурлычаще-щипящие баталии. Копья, бумеранги. Порою даже духовые трубки с острыми иглами местных ежей вступают в бой, ведомые лапами макмашей.
Но вернемся к племени Бара Фафа. Родом он из племени огнехвостых, вполне себе мирных, но крайне любопытных макмашей, у которых пушистые хвосты, и рыжая шерстка. Питаются они лишь фруктами да орехами. Потому местные шаманы, вместе с остальными жителями племени, даже выращивают орехи с фруктами. Собирают, праздники устраивают. Играют на дуделках, да поют свои песни. А шаманы все с предками ушедшими общаются, да волю их передают. Сражаться не любят, но после давнишнего печального опыта нападения пожирателей, стали тренировать из храбрецов своих воинов.
Иногда гостят макмаши в городах драконьих, торговых частях. Кстати, выведение разных пород котов, особенно боевых и огнешерстных, известность дало им среди коллекционеров. Особенно тех что с зеленой чешуей. Главное чтобы драконы с кошками макмашей не спутали. Были такие случаи. Пару раз удачные для макмаша, а больше не шибко удачные. Драконы ведь не любят признавать собственные ошибки.

Среди драконов столько коллекционеров что ни в жизнь не счесть. Особенно когда они собирают совсем порой несовместимые вещи. Например. Один зеленоватый и чешуйтатый великан пол жизни занимался сбором зубочисток из разных материалов, а потом вдруг стал собирать магические виды пыли. Только никому ни слова что он с этим всем делал. Макмаши ничего не видели. И тем более не убегали от драконьего огня. Этого не было. Фуфер врет. Он любит врать.
Бара Фафу же, растущему в своем племени, приходилось как-то ездить с дядей и его тремя братьями к драконам. Ох и страшные они, эти гиганты. Дыхнут и нет Фафа. Хорошо что торги и обмен мирно проходили. Макмаши мелкие, но порою хитрые. Знают как уболтать дракона так, чтобы уйти от него живыми и здоровыми. А уж дед Фафа, Фимиш, то и дело рассказывал всему обширному семейству о легендарном путешествии за огненное море, когда он уводил разъяренного дракона с архипелага. (На деле дед просто убегал, но рассказчик из него ух какой...). Это запало в душу Фафу.
Одним днем, отправились макмаши к коллекционеру. Дракон Зеленочешуй Грозлоррыг Двудесятый был ярым любителем кошек, разных интересных пород. Нет, они их не кушал. Старый был, зубов нет. Зато он был мастером натаскивать кошек, устраивая кошачий хор. Продали ему тогда пару хороших породистых котов, а ему мало. Говорит, Которысь ему нужен, вкупе с Иглогривым Пардусом. Макмаши были в шоке. А злить дракона не хотели. Пришлось отправить самых храбрых и любопытных за море. Шаман Укмах выбрал трех макмашей. Бара Фафа, Умиррю, да Тиффха. Распрощались все трое с сородичами, да отправились в путь-дорогу.

Прячась и шифруясь, пробрались бравые макмаши на корабль торговый, что у причала стоял. В трюме сидели, грызли запасы, вкусные... Дня три они так плыли. Потом нашли их люди. Погони было и шуму, словно Грозлоррыг решил песню спеть. В общем, поймали их, но макмаши хитры, котами прикинулись. Почти их хитрость удалась. Выдали каждому по странной палке с широким концом, кажись такие швабрами звать, да заставили бедняг драить весь корабль. Капитан же хотел продать их по прибытии. Об этом как-то прознали Умиррю с Тиффхом, да Фафу рассказали о том. Ночными бдениями был составлен план мсти за будущее злодеяние. Прокралися в покои капитанские макмаши, пошалили малость. Усы отодрали капитану, связав его чуть раньше. Бумаги какие-то покусали да пожгли. Шляпу даже у того забрали. А потом, под шумок, устроенный Тиффхом, смылись с корабля на шлюпке. С парой мешков добычи.
Плыли после долго бравые макмаши. Мимо летных рыб, мимо острых рифов, даже мимо пиратского корабля. Ух и поволновались тогда, еле скрыв себя от взора пиратских очей. А спустя многие ночи, доплыли до земли чужой. Искать стали цели свои. Да как-то разделиться пришлось. Умиррю отправилась с Тиффхом прямо к логову Которыси. А Бара Фафу пришлось искать следы Иглогривого Пардуса. Эх, знал бы Фаф что нет такого зверя...

Лето целое Фаф искал следы зверя. Пугался дивных творений высоких прямоходцев. И людей, и не только их. Пару раз попадал к бандитам в лапы. Один раз даже заменил ручного кота старого библиотекаря, сэра Дэбольда. Некоторое время пожив с ним, Бара Фаф привык к части местных традиций королевства Орд, а потом, даже стал засиживаться в библиотеке и читать, пробовать читать книги. За этим делом Фафа обнаружил одной безсонной ночью Дэбольд. Разговорившись, они решили поступить таким образом. Дэбольд учит Фафа читать и понимать эти... книги... А он, помогает ухаживать за библиотекой. А она была немалой. Каких только не было книг. И трактаты про нарезку овощей, и целые многотомники о сушке панталонов на ветвях деревьев. Но самым интересным были книги по магии. Да и частенько захаживали друзья и знакомые Дэбольда. Среди них попадались и знатоки магии.
Бара Фаф за три лета жизни в далеке от родины узнал много о магии и зажегся искренним любопытством. Да и вернувшись на родину с теми знаниями, он стал бы настоящим мао дхармом, даже лучше шаманов племени.
Собрав как-то солнечных кругляшков, которые монетками называли люди, да получив записку от Дэбольда, запечатанную, Фаф завершил трудовые будни библиотекаря, да распрощавшись с Дэбольдом, отправился в путь дорогу на заход. Где-то там, была известная школа магии. Замок Алмазных путей.
Первым делом, добравшись до места, и глядя на огромные сооружения, Бара Фаф отправился к тем людям, которые по мнению Фафа принимали в академию. На руках у макмаша были деньги, меньше чем надо, но друг Дэбольда рассказал про одно правило принятия. Выбора не было. Нет, он был конечно, но привлекал Фафа именно путь в школу, а не от нее...

Истани родился в знатной семье высших эльфов, во второй день месяца ветров, при затухающим свете дня. Жрецы сочли это добрым знаком – солнце светило ярко, а ветры в ветвях одобрительно гудели. Целители облегчили страдания роженицы, и малыш появился без осложнений. Иладара, мать Истани, быстро оправилась после родов, и во время обряда наречения имени, через семь дней после рождения, вместе со своим супругом, Калимнаром изрекла имя ребёнка. Семья Истани, Ко’Драпы, были одной из побочных ветвей восьмого главенствующего рода, и была вхожа во двор короны. Они неплохо справлялись со своей ролью, уверено преследуя интересы ставленника рода. Особенно прославился глава семейства, Раурирд, старый, умный и хитрый паук, который с ловкостью карточного шулера, разбрасывал сети интриг направо и налево. О нём ходили разные слухи: мол, без его участия не прошла ни единая интрига во дворце, что он не раз попадал в опалу и немилость, но всегда очень быстро возвращался в фавориты короны. Поговаривали о его мнимом бессмертии, и о том как Раурирд уже не раз и не два почил в безымянной могиле, но всякий раз влиятельная фигура оказывалась лишь фантомом. А сам он уже давно влиятельная перламутровая маска, за которой нет ничего, кроме глины, иными словами статуя без ног – бюст прекрасен, а опора хлипка. К несчастью злопыхателей, советник от своей опалы, к своему очередному триумфальному возвращению, становился всё могущественней, а его предполагаемая очередная гибель нисколько не повлияла ни на нрав интригана, ни на силу его при дворе.

Советы мудрого паука пользовались при дворе по-прежнему популярностью и спросом, но редко они не имели оборотной стороны. Частенько находились личности ожидавшие, что его имя во время очередного переполоха выкрикнут как ставленника восьмого рода, однако в этой ветке наследников всегда находились лидеры более яркие и пылкие, а Раурирд, умудрённый годами, никогда не заступал им дорогу, довольствуясь крохами власти, добытыми самостоятельно. Лета жизни почтенного эльфа клонились к закату, и смерть не единожды смачивала рукава его души, готовясь отсечь сначала их, но у старика всегда находились весомые аргументы, заставляющие курносую отступить. И в результате он сам подымал кубок за упокой тех, кто покушался на его жизнь, и речь идёт отнюдь не об исполнителях.

Сейчас же речь идёт не о Раурирде-прохвосте, а совсем о другом создании. Истани. Во времена его рождения влияние главы семейства при дворе заметно пошатнулось, а спустя шесть лет, после непродолжительной (по меркам таких долгоживущих, как эльфы) борьбы, советник был вынужден покинуть двор. Мальчик стал для него приятной вестью – в семействе редко рождались мужчины, и потому изгнанник властной рукой отодвинул родителей от воспитания ребёнка, и занялся им лично, решив сделать из него, если не достойною опору семьи, то хотя бы достойное клинок в своих руках, способный в будущем стать его очередным отравным жалом.

Первое воспоминание Истани приходиться на тёплый очаг и пляску языков пламени. Прадед рассказывал история появления его семейства, поражая дитё в самое сердце искусной драмой, разворачивающейся в очаге. Пламя представало перед малышом то основателем рода, то старым и мудрым королём тех времён, а иной раз и самим Раурирдом, бывшего в той далёкой древности всего лишь зелёным юнцом, горячим и впечатлительным. Будь дедушка Рау не так увлечён искусством интриг из него вышел неплохой драматург, а может быть даже и актёр.

Через двенадцать лет советник покинул Истани – пришло время вернуться ко двору, и оставить своё семейство в спокойствии и неге. Ему, пожалуй что, было скучно без своих интриг, хотя даже из семейной усадьбы, советник оказывал влияние на ход дворцовых событий и подковерных интриг. Ребёнок оказался достаточно умён, чтобы понять, то, чему обучал его дед, но недостаточно взросл, чтобы проникнуться красотой хитросплетений паутины борьбы всех восьми домов. Через пару лет, Раурирд приказал явиться Истани во дворец. Время без любимого наставника прошло небеследно. За этот срок, юнец немало услышал, прочёл, и даже предпринял краткое, но поучительное путешествие по стране, научившее рогатого осторожности и терпенью. И бюрократии. Эти столь необходимые качества, не раз и не два помогали при дворе.
Ещё во времена двадцатилетия многие слуги и родня замечали, что у юного КоДрапа голос был удивительно красивый и мелодичный. Нельзя сказать, что это была истина, но и полностью лестью не являлось. Парень много пел, и пытался играть на лютеньке, и явственно предпочитал это прочим благородным занятиям. В конце-концов юноша был отдан в ученичество к одному из дворцовых менестрелей. Трубадур, в отличие от своего ученика занимался пением и музыкой всерьёз, и хотя от вина его пальцы иной раз тряслись, а те рулады, что маэстро исполнял отличались редкостным унынием, от которых уши сворачивались в трубочку даже у некоторых гномьих послов. Тем не менее он многое знал, и отлично умел передавать эти знания. Через его руки прошла целая череда бардов, и мало кто из них мог бы пожаловаться на плохое обучение. Судьба подарила трубадуру-учителю талантливого ученика, да ещё и рогатого, что в высших семьях не то, чтобы редкость, но обычно весь талант у них уходил на интриги и моду. Бард рассчитывал на покровительство Раурирда, и поначалу действительно получал его. Так же честно, как обучал одного из его правнуков. Пиры, на которые попадал музыкант, становились всё пышней, его песни, как ни странно отлично подходили под беседы – внимания особого не привлекали, создавали настрой сообразный для хорошего пира высших. И поюлить, и похитрить, и даже покрасоваться.
К несчастью удача не благоволила Мистре. Получив сравнительно сильного и упрямого покровителя, он получил и его проблемы. И одна из них ударила по нему. Дело было вечером трудного дня, и маэстро, как водится, во время ужина решил приговорить пару кубков прелестного вина, доставшегося ему на драмовщинку. Отослав своего ученика (не приведи боги, делиться с этим недоноском ещё придётся!), менестрель приложился к кубку, и хорошенько отпил, смакуя букет. Увы – в вине был яд. Мастер не погиб, но голос оставил бедолагу, а заодно и пламень разума, и до того-то не слишком ярко проявлявшегося, решил чуть ли не потухнуть. Лишь лекари сумели остановить это на стадии тления, и потихоньку раздували угли обратно в пламя. Одно было точно – Мистра не сможет играть, а как же быть без представителя высокого искусства на предстоящем балу? Позор, позор, на наши длинные и острые рога! Раурирд сильно опечалился – искать нового менестреля для услады ушей представлялось затруднительным занятием, но заявиться с чужаком – жестокая и непростительная глупость, о которой будут шептаться многие годы. Это может сказаться даже на роде – что подумают о ставленнике, который не сумел верно подобрать свиту, а ведь именно в ней состоит дедушка.
Выход нашёлся сам собой. Истани, за минувшие два десятилетия набрался достаточно опыта и внутренней силы, чтобы выступить перед высшим светом. Ученик…и внук. У советника не было иного шанса, кроме как поставить родственника – никто и никогда не скажет, что тот выступает не от семьи КоДрапов. Так мудрец и сделал, объявив, что вместо трубадура-выпивохи будет выступать его многообещающий и талантливый подмастерье, точнее уже не подмастерье, а полноценный представитель музыки от семьи Ко'Драп. Таким и было первое выступление Истани. Первая слава. Его весёлая непринуждённость и некоторая непосредственность сослужила хорошую службу. Песни, мелодии, искусная игра расшевелили бал. На котором в тот памятный день присутствовали многие послы, и в честь каждого надо было исполнить хотя бы короткую песнь, если уж не балладу. Тигранам больше подходили баллады о верных сынах родины или даже об изяществе охоты, и поначалу Истани следовал советам своего незабвенного наставника, но едва он начал исполнять песнь, как понимал, что та слишком медленна, тягуча, и что описание охоты при таком темпе будет походить на возню двух мух в меду. Пришлось ломать песню, блистательно и быстро и жестоко, иной раз глотая слова, и перекраивая их на свой лад. Истани ушёл с пира довольным и охрипшим. Успешное выступление подняло его статус на недоступную ранее высоту, а несколько необычная манера и скоростная переделка оставила след в сердцах. Это случилось на сорок пятом году жизни Истани.

Его игра и талант привлекали внимание. Благородные девицы посещали его комнату, задерживаясь до утра. Их щебет и ласки научили Истани, что хорошенькая головушка, далеко не всегда преисполнена пустотой и сплетнями. Даже наоборот, порою, они могут оказать некое влияние, полезное не только для юного эльфа, но и для интересов семьи, а изредка, и рода. Не проходило и недели, чтобы постель Ко'Драпа не согревало девичье тело, беззаботно щебечущее сокровенные и глупые тайны.

Эльфу многое позволялось. Двор принял его, но не столько как одного из певцов-менестрелей, а скорей как часть паутины Раурирда. Оберегаемую, тщательно сплетённую, холёную… многие опасались лишний раз задеть – кто знает, когда один из пауков приведёт в действие свою ловушку? Сам он не воспринимался ни как равный, ни как опасный соперник, а только как один из проводников воли КоДрапов. Десять лет прошло незаметно – и высший понемногу начал уставать. Нет, не от вина, и не от прелестниц, и даже не от интриг. Он устал быть тенью. Успех его песен зависел больше от выбора слушателей, чем от него самого. Редко его слушателей пробирало сквозь ту паутину сплетен, «вечных» союзов, но и тогда о нём быстро забывали. Нельзя сказать, что двор не ценил высокое искусство музыки, но преподносить его лучше было не со стороны своего рода, а откуда-то издали.

Увы. Мало было Истани фамилии КоДрап, так ему ещё и покровительствует дед, а стало быть один из восьми родов. Кончились все эти мучения очень быстро. Даже как-то кратко, слишком быстро. Один из кавалеров очередной прелестницы взревновал нешуточно, и подстерёг барда в коридоре. Не сам конечно, а через слугу. Засада, краткая драка, и в результате несколько неопасных, но противных ран. Проткнутая ладонь, исполосованное предплечье, длинный порез на спине. Нападающего эльф не запомнил, тот предусмотрительно потушил светильники в коридоре..

Бард покинул двор. Точнее, его, как раненного, отправили в семейную усадьбу, где он, уже имея собственное мнение, решил остаться. Высший свет не кончается одним только дворцом, да и там можно будет бывать наездами… Но позже.

Мармол все еще юн, а потому его чешуя и тело недостаточно окрепли. В прочем, мышцы развиты, и он прекрасно координует движения. Ящер быстр, его движения слишком резки, в них присутствует спешка молодости.
Сильный, довольно длинный, подвижный хвост, развит ничуть не менее конечностей.
От отца унаследовал черный пятна, что расположились по телу, хищный оскал и острые когти. От матери - мраморный цвет чешуи и гребень.
Желтовато-салатовые глаза, с зрачками рептилий, обычно внимательно изучают округу, на долго задерживаясь на существах...
Даже когда ящер спокоен, его морда заставляет настораживаться.
Из одежды - лишь старая набедренная повязка. Левые наплечник и наруч, сделаны из панциря и кости Ктарах. А правый наруч из кожи, кости и колючек. В нем же болтается синеватый кристалл.
Вокруг пояса обернута довольно длинная и прочная веревка. Сзади, на ней болтается капкан на среднего зверя, огниво, и охотничий, зазубренный нож из кости.
А на шее, нить из обработанных сухожилий. На ней висит пара когтей, каких-то не слишком крупных но весьма опасных зверей. А также десяток клыков разного вида. Большая часть звериные.
В руках держит посох из черного, обожженного, дерева, да части черепа, видимо некогда принадлежавшего родичу...
Ах да, через плечо перекинута совсем крохотная сумма, из чешуи наг.

Зарцущ - племя Лизардмэнов, что появилось сравнительно недавно, всего чуть более четверти века назад. Оно обитает на самом юге, в болотистых джунглях - Ахара, именно в тех местах, где лес уступает болотам "Каменных садов" - владениям Наг.

Самые старейшие члены племени - это рабы клана Наг - Грифху, что восстали против хозяек змей, и в ходе кровопролитной схватки, завоевали не только свободу, но и часть территорий, что в последствии стали охотничьими владениями.

Измененные влиянием магии Наг, и могуществом их покровителей, за годы рабства, ящеры Зарцущ приобрели сопротивление к магии, ценою силы и проклятия, что ввергало их в сон...

Обустройство и обжитие нового дома заняло не так много времени. Уже в следующем году, охотники, коих было больше чем женщин, одурманенные свободой и ведомые инстинктами, вторгались на территории соседей. Первыми, были Наги, но в след за ними пострадали и близ расположенные племена Лизардмэнов, одни были полностью истреблены, а другие поглощены.
В деревню Зарцущ хлынул поток ящеров, и всяческих "сокровищ" - селение расширялось и богатело. Вместе с новыми поселенцами пришла вера и покровители - забытый пантеон. Когда число ящеров перевалило за три сотни, они настолько обнаглели, что хозяйничали не только на своих обширных угодьях, да территориях, ныне осажденных в главном храме наг - Грифху, но и грабили владения соседнего клана "змей" - Арха...
Это была первая "эпоха" процветания Зарцущ, под предводительством некогда главы восстания - вождя Ктали "Мятежная воля". Она продолжалась шесть лет, до того самого момента, когда Ктали повел многих охотников племени на штурма храма - Грифху. Почти полсотни ящеров атаковало последнее убежище Наг. И если Лизардмены уповали на яростный натиск, умение и многочисленность, то змеи, с помощью своих способностей, призвали ужаснейших тварей из дальних уголков мира, а могуществом магии, разили плоть и разум врага. Когда большая часть призванных была уничтожена, а сражение перешло в коридоры храма, Наги получили подкрепление. Клан Арха явился на зов о помощи, дабы покарать наглецов и утолить чувство мести.
К закату дня, большинство охотников было убито, часть пленена, и даже деревня Зарцущ разграблена, те кто успел бежать - преследовались, на их головы сыпались проклятия, а в сердца проникал ужас.

Лишь несколько недель спустя, жалкая кучка от былого, менее четверти племени, добралась до холмов Ура. Теперь многое изменилось - женьщины стали доминировать, ведь охотников осталось не более десятка, количество же "спиногрызов" во много раз превосходило, количество взрослых. Не было силы и богатства, не было территорий, зато были голод и страх. Неизменным осталось лишь одно, вождь - Ктали. Покрытый шрамами и обугленной чешуей, с холодной яростью в глазах, он походил на демона из глубин ада.

Потребовалось несколько месяцев на поиск и разведку территорий, что могли стать новым домом и дать столь требующийся отдых. Наконец, скитания подходили к завершению, ящеры нашли благодатную холмистую долину, в "Зеленом ущелье". Здесь было озеро и лес, плодоносящие растения, а главное, множество разнообразного зверя.
За время невзгод племя потеряло почти половину выводка, утешало лишь то, что в основном то были самые маленькие, а значит спустя десяток лет, количество ящеров увеличиться не менее чем в пятеро, а то и семеро.

Весь последующий месяц Лизардмэны обустраивались на новом месте. Пропитания было вдоволь, а лес поставлял все необходимое для утвари. Единственное что беспокоило Ктали, он никак не мог понять, почему столь благодатная земля - ПУСТА.
Его сомнения разрешились несколько дней спустя. В ночь полной луны, в долину вошли чужаки. Их огромные тени и сильный запах, вселяли страх и мысли о бегстве.
Два семейство троллей пришли на благодатную землю, дабы отдохнуть в середине длительного путешествия к священному "месту".

Храбрый Ктали, в окружении всего племени вышел на встречу и держал слово. Он рассказал свою историю и просил позволения остаться в долине.
Разговор вышел коротким, одно семейство сразу заявило, что не потерпит хладнокровных убийц на "пути посвящения", и предоставляют им выбор убираться либо умереть. А вот глава второго семейства троллей, улыбаясь хитрой улыбкой, ответил так: - Мы не против того чтобы вы остались в долине, но наши друзья этого не хотят. Единственное, что мы можем сделать для вас, это разрешить погостить на наших землях какое-то время. В обмен взяв с вас слово, что как только мы скажем вам уходить - вы уйдете.

Вождь Зарцущ, дал слово, тем самым соглашаясь...

Дни сменялись месяцами, а те превращались в годы, тролли так и не появлялись в долине.

За это время повзрослело целое поколение ящеров, и росло новое. Селение вновь расширилось, почти три сотни его жителей обитало в долине, и еще больше детей, среди которых взрослел и Мармол, один из сыновей Ктали и его пятой жены Куриосо.

В месяц цвета, когда природа особенно красива и радует глаз, наполняя сердце глупыми мыслями, к селению Зарцущ, в сопровождении босоногой ребятни, что с любопытством рассматривала зеленых толстяков, подошли несколько троллей. Нет они небыли знакомы Ктали, но вместе с тем знали о нем.
Пока хозяева долины отдыхали после дальней дороги, любопытный Мармол, к тому времени видевший девять лет, а потому умевший затаиться также ловко, как и поймать юркую - лесную крысу, и вместе с тем знавший все съедобные, вкусные корешки и плоды, добыв несколько аппетитных подарков - здраво рассудив по внешности пришедших чего они любят, попробовал заговорить с одним из них. - Вот что мне удалось добыть. Протягивая два сладких плода - миенгу, и тушку крохотной птички - колибри, зеленому гиганту, спросил. - Угощайся, и ответь, а на кого ты охотишься? Куда вы идете? А откуда вы? Где вы живете? А вас много? А как вы играете в лесу? А какой месяц больше всего тебе нравиться?
Пока улыбка тролля становилась все шире, рискуя достигнуть ушей, малец сыпал все новые вопросы, будто опасаясь не успеть задать их.
В прочем, так и вышло, тяжелый подзатыльник от одного из старших братьев, отправил мелкого кубарем к стене. Угощение рассыпались, а тролль даже не успел изменить выражение лица.
Но прошла секунда, тряхнув головой, немного поведя глазами по сторонам, Мармол подскочил словно мячик, и с яростным шипением бросился на обидчика. Нет, он и не пытался ударить того. Проскочив между расставленных ног брата, полоснув когтями по ляхе, располосовал еще не успевшую огрубеть чешую. С досадной в глазах глянув на тролля, уже убегая, прокричал. - Я принесу еще!...
Раненый, зашипев от боли, в гневе топнул ногой, разбрызгивая крупные капли крови. Но не бросился в след за младшим, лишь виновато и как то с опаской посмотрел на гостя, буркнув под нос: - Сам придешь, тогда и получишь.

Тролли оставались в долине до конца года, но так и не сказали уходить. Все это время, почти все взрослые ящеры, были нервными и слишком уж агрессивными, зато маленькому Мармолу, счастья привалило - Траншгол - троль, с которым ящер отважился завести знакомство, оказался очень стар и мудр, а главное он рассказал множество историй о таких чудесах, которые и присниться то не могли. От него-же, мармол, впервые услышал о магии, что невероятна сильна и могущественна, и вместе с тем туманный рассказ, о каком-то месте, где ей овладевают.
Если бы юный ящер тогда был смышленее и взрослее, обладая знаниями цивилизованных рас, он бы внимательно слушал, запоминал и записывал все рассказанное Траншголом, ведь тот поведал об очень многом...

После ухода троллей, все стало по прежнему - дни сменялись месяцами, которые превращались в годы, что множили популяцию ящеров, делали Мармола взрослея, обучая искутву выживания, охоты и боя, учили плавать в озере и лазать по горам, и вместе с тем пожирали кусочки память глупого ящера.

Шла вторая эра расцвета племени Зарцущ.

На пятнадцатое лето жизни Мармола, в разросшемся, до четырех сотен и огромного количества потомства, племени ящеров, коих едва могла прокормить долина и ее окрестности, случилось то, чего давно ожидал Ктали. К селению пришли тролли. Их было куда больше прежнего, но все равно несравнимо с количеством ящеров.
К сожалению юного Мармола, вступившего в пору юношества и не так давно ставшего младшим охотником, а значит воином, среди троллей не было старого знакомого, а новые, не пожелали общаться. Да и не было на это времени. Самые сильные воины племени, сопровождая Ктали, двинулись на собрания с чужаками. Естественно Мармол не мог пропустить такое событие, а потому, подхватив свое новое, легкое копье - знак охотника и воина, подражая страшим, крался за ними.

Собрание было удивительным, а главное, оно поведало такое, от чего юный ящер, не удержался и испустил боевой клич.
- Щщххааа!

А может быть то было проявление высшей воли, или знак того кто выбрал ящера в последователи...
В отличии от многих других народов и рас, некоторые племена ящеров считают, что не смертный выбирает веру, а покровитель, помечает избранника, и тот становиться на уготованный путь.

Вперед, в центр круга из собравшихся, ближе к костру, вышла старая троллиха Тэф. - Лизардмэны, Ктали. Пришло время сдержать свое слово. Вы должны покинуть долину. Ее речь была коротка...
По лбу вождя пошли морщины. У него не было сомнений в том, что случись битва, ящеры смогут отстоять территорию. Но вместе с тем, он дал слово... В прочем, сейчас...
Видя сомнения ящера, Тэф снова взяла слово.
- Наги держали вас в рабстве! Пытали! Они уничтожали ваши яйца! Они разрушили ваш селение! Они проклинали вас! Они вселили в ваши сердца страх и вы бежали словно зайцы. Они владеют вашей землей! До коли вы будете терпеть все это? Когда закончиться позор?! Оглянитесь. Вас сотни! Вы могучи! Вы сокрушите своих мучителей! Мои младшие сыновья пойдут с вами! А я научу как уничтожить их, и их соседей...
Голос усиливался, разжигая возбуждение в ящерах. Но последняя фраза была тиха.
- Ктали... Ты вождь... Докажи это своему племени.

Разговор был прерван боевым кличем из тьмы, а после и вовсе стал невозможен из-за того что его подхватили десятки, сотни глоток.
Битва была неотвратима.

В поход собрались скоро, ящерам не нужен скарб. В этот раз участвовали многие. Допустили и женщин и даже молодняк.
Оставляя почти пустое селение за собой, четыре сотни ящеров устремились к мечте...

Путь не был легок или тяжел, но за время его, Зарцущ покорили несколько встреченных племен, сгоняя их членов в сторону территорий Наг...

В этот раз Ктали был хитрее. Он разделил свое войско на три части. Первая, состояла полностью из чужаков и лишь небольшой части своих воинов. Они направились прямиком к храму и начали его штурм, принимая всю ярость змей и самые жестокие потери. Вторая часть состояла, в основном, из сильных воинов, что зачищали все угодья врага. И наконец третья, в основном женщины и молодняк, окружили храм, препятствуя бегству, обрекая обе стороны на бой до конца.

То, на что ранее у ящеров ушли годы, было выполнено за несколько часов, - зачищены земли Наг, разграблены их малые храмы и фермы... Уже к полудню, главный храм Гифху штурмовали основные силы Лизардмэнов.
Змеи огрызались страшной магией накопленных артефактов, собирая высокую цену за каждый потерянный коридор и уровень.
Именно тогда юный Мармол воочию узрел силу магии и познал ее могущество на собственной шкуре, потеряв левую руку. Но его ярость и любопытство были столь сильны, что даже получив страшную рану, он продолжал следовать за отцом, в самые недра убежища врага.

Последняя схватка была совсем короткой, можно сказать практически мгновенной. Несколько ящеров, под предводительством Ктали, ворвались в одну из глубинных комнат. Хватило мгновения для того чтобы опознать в Ламии, что затаилась, защищая драгоценную кладку - королеву клана. Когда охотники устремились к ней, дабы пронзить копьями и разорвать когтями, Змея что-то истошно прошипела и тряханула синеватым кристаллом. В миг когда наконечники вошли в ее плоть, по комнате разбросало ошметки вождя...
Затаившийся на самом входе Мармол, с замиранием сердца наблюдал за произошедшем. Конечно он не осознавал, что дальше начнется схватка за место вождя, он не ведал, что значит потеря отца, и не догадывался о том, что происходило где-то в дали... Но он отчетливо осознал, что овладеет силой магии. Ведь выживает сильнейший!

Битва с нагами перешла в кровавую безумную бойню за титул вождя. Прежде чем Гарон - последний из рабов, захватил столь высокую привилегию, ящеров осталось всего две трети от вышедших из селения.

На следующий день, Гарон разделил выживших на две части, женщины и сильно раненные должны были разграбить храм, и основать новое поселение, остальные отправились к землям клана Арха.

В то время как многие собирали сокровища - оружие и утварь, Мармол тратил бесценное время на никому не сдавшиеся побрякушки, от которых веяло чертовщиной. Этих кристаллов, браслетов, амулет, диадем, колец, странных палочек, копий без наконечника, и много прочего, ящер набрал целый мешок.
Всю последующую неделю он пребывал в мечтаниях и собственных иллюзиях о том, как овладеет силой и научит племя Заргущ, использовать столь невероятную мощь, пока на лагерь не обрушился ужас и неведомый враг. Змей было так много, что с ними невозможно было сражаться, оставалось лишь прятаться и бежать.
Мармол бежал. Бежал без оглядки. Без остановки. Даже тяжесть скарба, не смущала, в прочем, поредевшего во время дороги. Путь, до того занявший больше месяца, юный ящер преодолел за неделю.
Но нашел лишь злых троллей, а также пустое селение.
За часть сокровищ из мешка, троллиха - Тэф, поведала о том, что однажды ночью, оставшиеся ящеры страшно завыли, впали в безумие, начали кидаться друг на друга, рвали собственное потомство, и бежали сломя голову не разбирая дороги.
На утро, те что остались, были изгнаны из долины, ее владельцами, покуда сотворили немыслимое зло.
Большая часть поселенцев ушла на северо-восток, следом побрел и Мармол...

Если первые дни, ничто не могло сбить юного охотника со следа, то к началу следующей недели, он даже не представлял где сам находиться. Что было тому виной? Туман, проклятие, а может ночь кошмаров, во время которой ящер впал в безумие... Кто знает.
Спустя несколько месяцев плутаний по горам, холмам, лесам и прочим диким, первозданный территориям, Мармол вышел к селению странных до того неведомых существ. Они во всем походили на обезьян, разве что не имели шерсти, и кажется, были чуточку смышленее.
Так начинался путь юного ящера к замку алмазных цепей.
За первые месяцы знакомства с цивилизацией, Мармол "набил кучу шишек", от незнания ценности своих сокровищ, попал в весьма скверную история и лишь чудо, дар регенерации, и взгляд Алого царя позволили выжить. В прочем, Лизардмэн был любопытен и вместе с тем от природы осторожен, а потому учился не только на ошибках, и весьма скоро осознал как устроено общество.
В течении следующего полугодия, ящер, путешествия с караванами, внимательно слушая рассказы и держа глаз открытыми, а нос по ветру, наконец-то разузнал о месте где можно подчинить магию, своей воле.
Он станет сильнее! И тогда...
От одной мысли о том, кровь ящера вскипала, а мысли скакали как блохи. Он все еще не мог признаться даже себя, в своих грандиозных планах. Впрочем, наверняка глупый ящер, мечтал превзойти отца...


Путь к замку алмазных цепей, начинался из ...