[W40K]Тьма снаружи, тьма внутри. | ходы игроков | Надежда Святого Джонсона - выгул собаки

Расум отправился выгуливать своего любимца. Этот город был для них обоих незнакомым местом. Пес куда-то брел, ведя за собой хозяина. Скоро они попали в водоворот узких маленьких улочек.

Пару раз Расуму встречались незнакомцы. Они очень неодобрительно на него косились, но никаких враждебных действий не предпринимали. Видно было, что он - чужак здесь.

Расум уже собирался вернуться, как возле узкого переулка его четвероногий друг учуял какой-то запах. Он поскуливал и вопросительно поглядывал на своего владельца.

Город был... странным местом. На самом деле, по-хоршему ничего страшного в нём нет. роме того, он повидал много городов во время службы, да и сами части, где он базировался, походили на маленький городок. Та же земля под ногами, пускай чуть подправленная. Тот же камень гор, собраный в ровные стены домов. То же небо над головой, пускай затянутое невнятной дымкой. А вот люди... люди здесь другие. Физически такие-же как и все, но в душе... какие-то не такие. Узкие.

Так что городов и массового скопления людей Расум не боялся. Он боялся кое-чего другого, что обязательно найдётся среди разномастной толпы. "Закон больших чисел". Там где есть хорошие и праведные люди, всегда найдутся подонки. Они были и среди горцев, но их было очень мало, и встречались они редко.

-Что там?

Очерствевшее за прожитые года сердце чуть дёрнулось внутри, и тут-же успокоилось. Наверное, напрасно дёрнулось. Какой-нибудь выброшенный беспечным хозяином кусок мяса, провонявший в помойке. Ох же Азим, как будто кормят тебя плохо...

Расум взглянув в утреннее небо, мрачно улыбнулся ему. Тяжело вздохнул, чуть ослабил хватку на поводке и приготовился идти за четвероногим другом, надеясь, что он не вдарит по газам куда-нибудь.

-Ну, веди, пёс...

Действительно, пахло..мясом. С кровью. Да и не таким уж и провонявшим. Свежим. Пес явно нервничал. Ох...


Завернув за поворот, Расум увидел...тело. Мертвое. Но не просто тело, а тело Тиберия, снайпера, который их сопровождал. У него в области грудной клетки были глубокие рваные раны. Правая кисть была оторвана, выбит левый глаз. На нем не было никакой брони, остался только комбинезон, вымазанный в крови.

Труп лежал, запиханный в мусорный бак, который кто-то не закрыл...или наоборот, открыл.

Он был мертв уже давно. Мухи вились над телом.

Кровь.

Расум видел и кровь, и смерть. Подбрасываемые взрывной волной, разрубленные орочьими топорами, с продолговатыми следами от десятков пластин-сюрикенов, изодранные осколками. Заваленные камнями, обожжённые и скрюченные в прогоревших остовах "Химер". Он помнил, как сидел с двумя товарищами у котелка с похлёбкой, не на передовой, но неподалёку от линии фронта. Прозвучал тревожный сигнал, оповещающий об артобстреле. Он и его товарищь бросились в окоп совсем рядом, но было слишком поздно. Грохот взрыва раздался внезапно, совсем рядом. Он и второй гвардеец уцелели, но третий... вроде, его звали как-то на "Р", ему срезало пол головы. Осколком, или ещё чем-то, от левого уха до подбородка, ровной линией. Жуткая картина, которая преследовала его многие года.
Однако, постепенно к такими вещам привыкаешь. Привыкаешь к тому, что сегодняшний день может быть последним в твоей жизни. Ты просто не думаешь о происходящем, не думаешь о собственной шкуре или жизнях сослуживцев. Просто плывёшь по течению и делаешь что тебе говорят, большего и не нужно.

Но он бросил всё это много лет назад, оставил, поменял на тихую и размерянную жизнь в родных горах, на земле своих предков. И, думал, что больше никогда ничего такого не увидит.

До Расума внезапно дошло осознание ужасности произошедшего. Убит не просто человек, а сотрудник Инквизиции. При исполнении.
Кто-то имеет зуб на Инквизицию. Это либо кто-то очень глупый, либо кто-то очень могущественный. Причём, судя по характеру и месту, скорее, всё таки, второе. Глупец не стал бы церемонится, и действовал бы напрямую. Настоящий убийца сделает тихо и без шума, как, впрочем, и вышло.

И...

И он тоже. Он тоже кое-какой, но временный сотрудник Наисвятейшей Инквизиции. Он тоже под прицелом неведомого противника.

-Тиберий, сын шакала! Зачем ты умер, глупец?!

Расум сплюнул на пол, проклиная тот день, когда решил связатся со всей этой компанией. С хмурым лицом вытащил из болтающихся на поясе ножен саблю. Сталь клинка чуть поблёскивала в неясном свете, проскальзывающем сквозь крыши, нагонявшие темноты.
Он уставился на узкие переулки, изучая их взглядом. Оужие держалось двумя руками, пёс был быстро снят с поводка, быстро спрятанного в кармане.

-Азим, стой тут!

Расум треводно оглядывал окрстности. Никого не было видно. На крышах галдели какие-то местные птицы, хищно оглядывая тело Тиберия. Подоспевшие раньше них мясные мухи нервно жужжали. Все было тихо и спокойно. Казалось, будто мир вовсе и не удивлен и не напуган такой пугающей и странной гибелью совсем не обычного человека.

Бывший гвардеец сделал несколько шагов, чтобы убедиться, что никого рядом нет. Тихо...тишина...

Над головой сзади что-то просвистело. Расум резко бросился вперед и обернулся. За его спиной стоял человек, одетый в темно-синий балахон. На голове его была странная, птицеподобная маска. В руках он сжимал окованную железом дубину, украшенную символом глаза. Ей он, похоже, собирался ударить Расума по голове.

Азим злобно зарычал на незнакомца.

Слишком просто. Можно было бы тихонько спрятатся с лонглазом где-нибудь у крыш, и сразить пожилого горца одним метким выстрелом. Тихо, без шума. Можно было усыпить какой-нибудь газовой гранатой. Или придумать что-нибудь. Всё таки, не смотря на угрожающий внешний вид, сил тягаться с представилями Инквизиции у этого... человека... нет.

Самое главное, всё таки, ответить на вопрос. Представитель ли он Инквизиции? А то, тут прямо острая необходимость. Вопрос жизни и смерти, так сказать.

-Ах же...

Взмах меча. Азим наверняка накинется следом, поддержит и вцепится уродцу в ногу. А это больно, и тот вмажет по псу в ответ. Убъет, наверное, или смертельно ранит. Ну, хоть отвлечёт. Жалко, что Расум в своё время не обзавёлся какой-нибудь бойцовской породой.
По-этому не промахнутся. Нет права на плохой удар...

Удар сабли Расума прошелся по грудной клетке нападавшего. Похоже, под темно-синим балахоном у него имелась какая-то броня, по ощущению, с которым клинок замедлил свое движение при ударе. Но она его не спасла. Из рассеченной полосы сквозь всю грудь, потекла кровь. Много крови. Птицеголовый отчаянно забулькал. Сделал шаг назад. И тут Азим прыгнул на него со спины. Мощные челюсти с силой вцепились в тело нападающего. Он визжал из последних сил, когда пес терзал его плоть. Похоже, с ним было покончено. Но сзади Расум услышал движение. Развернувшись, он увидел другого...другого. Мужчина, высокий, мускулистый. Облаченный в медную кирасу, наколенники и белую набедренную повязку. Его кожа была растерта каким-то красящим веществом. Она была красной. Багровой. На голове у него была рогатая маска. Сжимая двуручный топор, он рычал.

Старое как мир, резкое ощущение кольнуло в затылке. Но... не страх.

Какой-то жуткий и здоровенный уродец, в цветастой чёрно-жёлто-красной броне, пойманный на мушке лазгана. И сухой треск, сопровождающий выпущенный было ровно тому в голову плотный луч света. И мощные, горячие удары чего-то груди, наступающий на виски и брови пот, громыхающая техника и топот сослуживцев где-то позади.
Кажется, это было первое убийство, или, может, десятое - лет десять назад Расум с точностью бы сказал, сколько и кого он повалил, сколько раз ассистировал и скольких ксеносов и еретиков лично насадил на штык-нож. Однако, за все эти года, груз ненужной памяти потерялся где-то далеко. Распылился среди песков и гор, врос в землю и сгнил там.

И сейчас, что? Какое по счёту? Сабля, вся в крови, моргнула грязным бликом, словно бы холодно ответив: "последнее".
Хотя сзади, кажется, так не думали.

-Сын ш-ш-шакала...

Широко замахнувшись саблей, Расум зарычал. Азим уже давно рычал во всю свою собачью глотку. Нечто низкое и гортанное доносилось и от противника.
"Полный-Рычаний-Тёмных-Переулок." Надо будет написать потом на могиле этого уродца какое-нибудь четверостишие...
Хотя, нет, не будет у него её.

Огромный и жутковатый псих взревел, бросаясь на Расума. Но старые навыки снова не подвели бывшего гвардейца. Уйдя от удара огромного топора, он сам атаковал противника, нанеся ему рану в бок. Кровь было почти невозможно заметить на выкрашенной коже, но сабля снова покрылась соком жизни, а враг разъяренно взвыл. Он приготовился нанести новый удар по Расуму, но тут Азим снова показал себя, вцепившись в ногу гиганту. Тот взвыл и попытался отбросить собаку от себя, но пес крепко вцепился клыками в человеческую плоть.

Расуму оставалось нанести еще один удар, и враг будет повержен.

Внезапно, сзади раздался какой-то свист. Не успел Иф-Мусабат отреагировать, как резкий укол боли пронзил его тело. Что-то с хрустом вонзилось в его спину под правой лопаткой. Обернувшись, он увидел на крыше здания женщину. Рядом с ней лежал сброшенный плащ, а на ней было лишь "одеяние" из золотых нитей, ничего не скрывавшее. Кожа и волосы её были выкрашена в фиолетовый цвет. В руках она сжимала арбалет. И ласково улыбалась Расуму.

Фиолетовый - очень плохой цвет. Просто ужасный. Расум хорошо помнил солдатские байки у костра, дескать, во время зачистки деревеньки, на взвод гвардейцев напали. Из из нескольких десятков бойцов выжил только один - раненный душевно не менее, или даже более, чем физически. Оставшийся без рук, с обожжёным лицом и истекающий слюной паренёк неустанно нёс что-то про нечестивых созданий, в облике фиолетовокожих девушек, набросившихся на них буквально изниоткуда.
Ужас объял разум горца. Ужас и паника. Он отнекивался, отрицал, не верил и не хотел верить что это действительно они. Они. Чёрт. Миссия ещё не началась, а уже встречает сопротивление. И потери. В сводках по радио наверняка скажут потом что-нибудь в духе: "Сегодня утром, в подворотне были найдены два зверски убитых и обезображенных трупа, отделением Адептус Арбитрес возбуждено уголовное дело по статье ... ". А никому и дела не будет, что за трупами скрываются работники Инквизиции. Проклятье!

-Н-неет... нельзя умирать, нельзя...

Мигом вспомнились учебные фильмы, какие-то занятия по основам первой помощи. Расум не стал тянуться к спине, не стал вытаскивать болт. Нельзя пока. Без квалифицированной помощи - тем более. Он просто выхватил лазкарабин, и, скривившись по ходу выполнения от боли, поместил его в одной руке, пока окроплённая кровью сабля пока ещё оставалась в другой. Палец вновь ощутил приятную тяжесть спускового крючка. В который раз в жизни он это делает? Сколько раз всего было? Жалко, но он никогда не считал. Даже не помнил точно первый раз - вроде, отец давал пострелять по бутылкам, ещё в раннем-раннем детстве. Или то был стаб-револьвер? Вот чёрт...

-

Азим с яростным воем продолжал грызть гиганта. Тот не выдержал и рухнул на землю. Пес вскочил на его грудь и попытался вцепиться могучими челюстями в горло. Противник пытался скинуть Азима своими здоровенными кулаками.

Расум поднял лазерный карабин и открыл огонь по нападающей сверху. Она ловко уклонилась от выстрелов, перекатилась и принялась перезаряжать арбалет.

Сабля, уже вкусившая нечестивой (но человеческой!) крови была на готове, но... бесполезна. Пёс загрызёт уродца, рано или поздно - но у него есть своя цель. Свой противник.

Расум обхватил ствол - обоими руками, на этот раз. Где-то в спине холодный стальной болт, волнами расходящейся по телу боли, заставлял все движения быть быстрыми и чётками. Старая гвардейская привычка - невольно делаешь всё быстро и чётко, если дело близко к смерти. Своей, или противника. Щёлчок - и лазкарабин переведён в режим очереди. Нажатие на спусковой крючок...

Расум сделал удачный выстрел. Пораженная очередью попаданий из лазерного карабина женщина задергалась, её плоть лопалась от перегрева. Полусгоревшее тело рухнуло с крыши.

Азим, в конце концов, все таки добрался до горла своего противника. Огромный гигант завопил, и смолк, когда пес сжал свои челюсти. Еще один труп.

Внезапно, Расум почувствовал странный запах, отвратительный, выделяющийся среди вони гари и смерти, стоящей тут. Какая-то легкая дымка витала в воздухе. До него доносился хриплый голос, повторяющий нечестивые слова.

Расум,в тщетной попытке превозмочь тлетворное влияние газа, вскинул руку и уткнулся в собственный рукав. Возможно, это вещество ядовитое. Возможно-возможно. Или он необходим для какого-то гнусного еретического колдовства. В любом случае, причины неведомой субстанции висеть в воздухе, средь бела дня - нет.

Ноги же понесли горца куда-то на звуки. Это был вопрос чести: уходить, не доделав свою работу до конца, горец явно не собирался. Они выслядят, Они поймают, если он бежит. А он - ранен, в спине переодически намекал о своём существовании арбалетный болт.
Одну истину Расум помнил с самых ранних времён: только сражаясь с нечестивым можно обрести спасение. И это было очень кстати. Лазкарабин (теперь уже без сабли, сьехавшей в ножны на поясе) был вскинут наизготовку. Пёс, что отлично справился со своей работой, жестом был отправлен рукой на помощь общему делу.

-Пс, где ж... давай, кажется, сюда!

Расум поплёл на звуки.

Несмотря на усилия Расума, он чувствовал, как отвратительный запах проникает внутрь него. Голова кружится, руки трясутся, вонь как будто пропитывает его насквозь. Трудно сосредоточиться. Он очень мерзко чувствует себя. Азим скулит, но следует за своим хозяином.

Однако, он ориентируясь на запах и шум, доходит до нишы в стены рядом с выходом на улицу.

В ней стоит низенький, метра полтора, очередной странный тип. Он закутан в дырявый балахон, носит респиратор. В руках у него курильница, которая, видимо, является источником вони.

Он бубнит что-то под нос:

-Нурглетпридетнурглетблагославитнашуплотьзаберетбольстраданиясделаетнасвысшими....

Ужас подступал всё ближе, вместе с поглощающей и разжижающей мозг газообразной субстанцией. Не хотелось думать, что и, самое главное, к КОМУ говорит этот... еретик. Не хотелось.

-Раскайся, мразь, и... кх-кх..

Расум хотел добавить, что дарует уроду быструю и безболезненную смерть в таком случае, но чёртов газ и чёртов кашель, что внезапно встал поперёк горла, не дали договорить. Дважды кашлянув в сторону, Расум уставился на оппонента, подкрепив свои слова вскидыванием лазкарабина. Палец на курке нервно зачесался.

Азим прижался к земле тихо подвывая, смотря печальными глазами на своего хозяина. Ему было плохо. Расуму было тоже плохо. Кружилась голова. Внутри...больно. Словно он проглотил кислоты. Все тело ломает. И мерзкий запах...забивает все...

Однако, у него хватает сил нажать на курок.

Лазерные импульсы врезаются в живот культиста, тот вздыхает, хватается рукой за рану и падает на стену. Медленно сползая, он бормочет что-то. В воздухе теперь воняет горелым. Запах еще более отвратительный. Расум медленно отходит от убитого. Кажется, это все. Однако он ранен и вдыхал этот неизвестный газ. Помощь сейчас не помешала бы.