Месяцы лета | ходы игроков | 18 Флеймрула 547 DR

      Степь загорелась. Это было страшное зрелище. Орн пытался потушить разрастающийся пожар, но сухая трава легко занималась рыжим пламенем. Ветер как будто специально задувал, распространяя огонь.

      Выбившись из сил, весь в серой и черной копоти, юноша признал поражение и вернулся к безопасному месту у реки. Животные на водопое испуганно бегали мимо людей, а тем временем настоящая катастрофа для сухого сезона набирала силу. Это обстоятельство явно не радовало Хауна, чья помощь оказалась запоздалой.

      У Орна появилось достаточно времени изучить свитки, попутно наблюдая как горит степь. Безжалостная стихия преграждала дальнейший путь. Многие часы спустя виднелся черный дым, разделяющий золотисто-рыжую землю и индиговое небо.

      Рыжеволосая женщина после полученных ранений не приходила в себя несколько дней. Это вынудило кочевника разбить лагерь на краю леса, скрывшись среди тропических кустарников и увитых плющом широколистных деревьев. Мужчина не доверял Черному, потому лично заботился об охотнице. От ожогов варвар мазался колючим растением с вязкой охлаждающей мякотью, которое часто встречалось в местных землях. Оно хорошо заживляло раны. Маг тоже воспользовался мудростью охотника, ведь местное солнце опалило непривычную к далекому югу белую кожу.

      Книга и свитки описывали путь создания гомункула. Кроме текста на языке драконов в трудах неизвестного колдуна, чьи записи изобиловали неудачными экспериментами, содержались алхимические шифры и философские рассуждения о создании жизни без участия родителей. Почти. Для выращивания тела Аэселмед использовал собственное семя и кровь. Это было жутко.



      Создало существо расплавленная смесь золота, серебра, меди, железа, олова и свинца, куда помещалось семя. Для плавки металлов потребовалось много дерева, чтобы поддерживать необходимую температуру. Затем зарождающееся тельце вскармливалось кровью колдуна. Наиболее сложным являлось создание разума. Его приходилось варить из крови и ртути, напитывая медом диких пчел и молоком росомахи, а затем поместить зародившийся разум в чрево мертвой коровы для вынашивания. Мозг гомункул съедал и таким образом обретал собственную волю и память.



      Наиболее интересные замечания к эксперименту особенно запомнилось Орну:

      "Как показала практика, первые сорок дней гомункул не пребывает в невидимости. Сожравший его гоблин отлично видел, что глодает ногу моего сына".

      "Никогда не добавлять дерьмо для вызревания гомункула. Проклятое варварское племя! Они везде пихают лошадиное дерьмо. Подозреваю, что шаманы намеренно путали меня, чтоб сбить с истинного пути".

      И если Аэселмед разгадал тайну варки разума, то тело выходило маленьким и безобразным. Особенно колдуна угнетало, что у него не получалось придать гомункулу форму человека.



      Орн вспомнил гадкое создание, которое недавно напало на них в хижине. Прочитав книгу и свитки, он как будто был близок к разгадке тайны создания человекоподобного существа, но... мысль постоянно ускользала. В чем ошибался Аэселмед?

      Грудь Довы мерно вздымалась, когда к кустарнику вышел уставший и выпачканный в земле полурослик с такой же грязной собакой. Хаун освободил воительницу от доспехов, оставив ее в одежде из шкур, чтобы рана не мокла на жаре и скорее затянулась. Огромный синяк на боку кочевницы расцветал осенними красками, напоминая, что охотницу не следует тревожить, ведь она пила только воду даже не приходя в сознание. И это в момент, когда с другой стороны так же послышались звуки потревоженных кустарников.

      Воин взял топор и поднялся, жестом показав Орну на арбалет. Бросив взгляд по сторонам, он решался от кого защищаться первым. Полурослик явно не вызывал у варвара страха, зато некто неизвестный из леса, упрямо продирающийся через редеющие джунгли, вполне вызывал агрессию.

От чтения Орна отвлекли звуки возьни в кустарниках. Невзирая на то, как все это интересно, и необычно, он не собирался пользоваться такими дорогими и трудозатратными процессами, ему бы самому выжить, а не гомункулов лепить.
Орн отошел подальше от шуршащих кустов, посторавшись спрятаться за чем либо, взял в руки арбалет и зарядил его. На всякий случай подготовил свои заклинания.

      Из джунглей, прорубаясь мачете, вышел человек в залатанных старых одеждах. Слабый ветерок донес запах давно немытого тела. Хаун поморщился и переместился, защищая Дову.

      Поигрывая большим ножом, мужчина в расцвете сил отличался смазанными чертами лица. Орна, подошедшего к сгоревшей хижине Рико, и Хауна не обмануло зрение, когда они заметили проглядывающий сквозь шевелюру острый край уха. Полукровка!

      Спокойный и вальяжный незнакомец резко остановился, заслышав в кустарнике шум. Он скосил глаза и ловко переместился в сторону, как подобало предкам эльфам, когда заметил через скудную листву фигуры людей и халфлинга.

— Что?! — голос вначале показался испуганным и обескураженным. — Кто спалил мою хижину? — вопросил он, точно в древних сказках про маленькую тигрицу и львиный трайб.

Орн подумал, что это возможно владелец хижины. Готовый в любой момент сколдовать на него очарование, Орн решил обратится к нему на драконьем.

-Ты кто, и что здесь делаешь?

Глаза Хауна поползли на лоб, когда двое начали перерыкиваться с интонацией.

— Я что здесь делаю?! Это вы что здесь делаете! Я здесь живу! А вы кто такие, маларовы отродья?

-Отдохнуть пришли! От огня бежали, степь горела. -Не говорить же первому встречному, что это варвары причина огня.
-Меня Орном величать, и тут двое моих спутников, варваров, они немного нервные и не любят колдунов. -Орн был несказанно рад, что есть с кем поговорить. Он почти никогда так мало не говорил.

      Мужчина прищурился, разглядывая Орна. Его взгляд метнулся к огромному топору Хауна, затем на вооруженного у хижины полурослика. Ожоги на варваре и девушке, коротыш и его пес в грязи, вроде все сходится, но колдуна мучили сомнения.

— Аэселмед, — буркнул полуэльф. Голос прозвучал сердитым и грубым, но полукровка быстро выправился. Он явно был чем-то сильно опечален, когда мотнул роскошной гривой черных волос. — Стоило на пару дней отойти и дело моей жизни обратилось пеплом. Лабелас Энорет, за что?! — экспрессивно причитал он в небеса, направившись к хижине, чтобы среди останков выкопать, завернутую в подкопченную от жара тряпицу, неизвестную вещь.

— Присоединиться к вам можно? — спросил он Орна, перстом указав на Хауна. После возни в земле руки испачкала сажа, а под ногтями остался толстый слой грязи.

      Хаун невозмутимо взирал на происходящее грозной скалой. Он не сводил взгляда с полукровки, но не понял ни слова.

Орн заметил небольшие острые уши у парня, когда он мотнул гривой. Он полуэльф? Значит можно перестать рычать. И похоже он поверил, хотя надо бы что-то сделать с уликами... Немного подумав, Орн обратился к полуэльфу на эльфийском.

-Аэселмед, я думаю можешь, если ты можешь говорить на всеобщем. Но мои товарищи ооочень не любят колдунов, всякого могут наговорить. Когда мы сюда прибежали, твоя хижина уже начала коптится, но мы решили проверить, может кто живой внутри был, по этому вошли. Ну никого не обнаружив, мы и решили здесь отдохнуть. Я, кстати, прихватил разбросанные там свитки и книгу. Я слишком уважаю чужие работы в магическом ремесле. -как прочитал в одной книге Орн, сколько бы ты не лгал, всегда во лжи должна быть правда.

-Вон того, зовут Хаун. А ту, которая лежит, Дова.

      Колдун остановился на половине пути к стоянке варваров. Он закрыл глаза, как будто что-то вспоминая. Улыбка окрасила симпатичное лицо, которое идеально подошло бы кутиле или хитрецу. Плечи Аэселмеда подрагивали, как если он беззвучно смеялся над сложившейся ситуацией. Когда он успокоился и открыл глаза, то это был уже совершенно иной взгляд. От него веяло холодом далеких горных шапок, накрытых вечным снегом.

— Никого не было, говоришь? — спросил он, поднимая руку в одном из базовых пассов...

Сложившаяся ситуация была под стать общей линии последних дней - такая же динамичная и непредсказуемая. Только-только показалось, что начало проясняться - они с Бинго вышли к людям. Которые, пусть и похватались за оружие - разумная предосторожность в степях - но не спешили нападать, видя перед собой всего лишь "слабого халфлинга". Только он начал придумывать, как бы потактичнее представиться, чтобы не спровоцировать на атаку...

Как неожиданно из кустов вышел неряшливого вида мужчина, с ходу обозначивший себя как хозяина здешних мест. Причем не просто хозяина, а еще и пострадавшего, которого лишили жилища. И, судя по реакции говорливого человека, который здесь уже был к его приходу - имел на это право. Невольно даже у самого Рико закралась мысль - а не были ли выстреченные им путники причастны к поджогу хижины - да и степи в целом? А он, получается, чуть ли не соучастником выглядит...

На секунду показалось, что конфликт погас в зародыше - когда мужчина вроде бы поверил говорившему и направился к нему. Увы, этот вывод оказался преждевременным - что-то в дальнейших словах говоруна изменило мнение хозяина и тот сменил милость на гнев...

Блииин.. Орн сразу понял свою промашку. Чертов колдун. Единственный, кто его тут понимал нормально, а не эти дикари. Эд вскидывает руки готовясь сколдовать щит. Какой смысл от очарования в данной ситуации...

      Хаун не понимал, что происходит. Он вообще не понимал ни слова. И тыканье пальцами в бледнокожих, а теперь пунцовых после обильного загара, магиков, то есть в Орна, не расценивал как что-то особенное. Он стоял, защищая Дову, и недобро взирал на рычащего полукровку, как будто зарубит без повода.

      Заминка варвара была на руку Аэселмеду. Он прорычал нечто на драконике. И магия отозвалась на его призыв. Коварная ухмылка привычно растянулась на лице чародея, когда мелкие камешки, ветки и даже недоеденная ножка какаду закружились вокруг Орна и Хауна. Камешек врезался в лоб Хауну, на что массивный варвар ухнул, но топора из рук не выпустил.

Не успел Орн хоть что-то сделать, как куча камней взмыла в воздух и начала избивать его, но он не особо это заметил, так как какой-то особо крупный камень вырубил его в первую же секунду.

Черный упал.

Хаун скосил на него глаза, не меняясь в лице. Какое-то мгновение и вихрь стих, а мелкий мусор попадал наземь. Крепче перехватив секиру, рослый мужчина направился к магу спокойным шагом.

Рико не вмешивался и это было правильно.

Перетянутые венами руки наливались силой, пока мужчина шел к полукровке. Колдун даже не успел испугаться, когда Хаун резко ударил Аэселмеда древком в лоб, где должен находиться третий глаз.

Дипломатический раунд в традициях Дамбраза был окончен.

Хаун обратился на лающем незнакомом языке к Рико, но полурослик не понял ни слова.

Ну вот и поговорили. Один бессознательный с одной стороны - и один бессознательный с другой. События в очередной раз развернулись совершенно иным концом. Если бы пришлось выбирать сторону, Рико наверняка бы вступился за хозяина хижины. Как-никак, двое на одного это не совсем честно, да и лжи в его словах не чувствовалось, в отличие от слов говоруна.

Но сейчас, судя по всему, конфликт был исчерпан. По крайней мере, до тех пор пока оба говоруна не придут в чувство. Оставалось только найти общий язык с последним, кто остался на ногах, не считая самого Рико и Бинго.

- Мы... Не... Враги... Вам...

Громко и раздельно произнес халфлинг, поднимая и показывая пустые руки. Говорил он на всеобщем - после чего повторил фразу на шаарском. Оставалось надеяться, что встреченный им степняк знает хоть один из этих языков.

      Хаун кивнул, принимая решение полурослика.

— Вяжи. Этот напасть первый, — заговорил он на ломанном общем наречии, даже не пнув растянувшегося на земле колдуна. Наоборот, он как будто потерял к полуэльфу интерес, вернувшись за юношей. На лопатке варвара Рико заметил татуировку черного льва.

      Орн был жив, а кровь от удара камешком легко остановили волоски какой-то зеленовато-желтой травы. Чуть позже варвар перенес паренька к женщине. Попытки побрызгать на юношу водой не дали результатов. В итоге трое - Орн, Хаун и Аэселмед обзавелись набитыми шишками. Для Дамбраза ситуация неудивительная, где любое ранение смерти подобно. Это заставляло людей держаться вместе, собираться в кланы.

Похоже, в этот раз действительно удалось обойтись без кровопролития. Вознеся за это благодарственную молитву Урогалану, Рико направился к колдуну. В первую очередь, разумеется, проверил - жив ли тот, не сломал ли чего при падении. Убедившись, что его жизни ничего не угрожает, быстро пробежался оценивающим взглядом по одежде колдуна и стащил с него длинный шарф.

Вязать кого-то - дело нехитрое. Для того, кто с детства рос в окружении сельскохозяйственных животных, ничего сложного в этом не было. Тут узелок, там узелок - и вуаля. Руки колдуна оказались связанными за спиной. Ноги, подумав, связывать не стал - все равно от Бинго далеко не убежит, даже если и решится.

Закончив с необходимым, полурослик кликнул фера и подошел к тому месту, где немногословный варвар разбил лагерь. Без лишних слов сгрузил рядом свой заплечный мешок и оружие, расседлал Бинго и сложил его вещи рядом. После чего, вздохнув, пошел обратно к колдуну и, вцепившись в него, потащил в сторону лагеря.

Рико связал колдуна настолько крепко, что полуэльфу придется превратиться в угря, если он захочет освободиться. Помощь незнакомцу из леса тоже требовалась, но это решилось намоченной тряпкой на шишку. Варвар неплохо его приложил.

Следующие тяжелые минуты перевоза чародея Хаун молча наблюдал за манипуляциями Рико и Фера, который уцепился зубами за одежду хозяина дома и тоже помогал тащить паладину тяжелую ношу. Испачканный в грязи пес, чтобы не обгореть во время пожара, помахивал закрученным хвостом, явно воспринимая происходящее как игру.

На время стоянки Хаун пытался говорить с полуросликом, но тот его не понимал. Иногда мужчина смеялся над чем-то только что рассказанным, но и в этом случае Рико не знал, что думать.

Один момент нельзя было проигнорировать. Варвар рукой касался груди и произносил имя, похожее по звучанию на эхо.

— Хаун, — повторял он, после чего показывал за спину, где находилась татуировка льва.

К несчастью, общий язык с варваром найти не удалось. Оставалось надеяться, что его спутники вскоре придут в себя и смогут в этом помочь. Как минимум, один из них точно знал чародейский язык, которому Рико обучил его отец.

По крайней мере, некоторые вещи были понятны и без слов. Когда варвар представился Хауном и указал на татуировку, видимо, свидетельствовавшую о принадлежности к какому-то племени, Рико счел нужным ему ответить.

- Рико.

Говорил он, и прикладывал сложенные ладони к груди. После чего показывал рукой в сторону фера и произносил.

- Бинго.

Образовавшуюся передышку халфлинг постарался использовать с максимальной выгодой. При помощи палатки и одеял он соорудил себе навес, дававший прохладную тень. После чего, переждав под навесом самое жаркое время, взял с собой Бинго и отправился мыться в реке.

Сам-то он выкупался без труда, и даже одежду постирал, разложив сушиться на песке. А вот выкупать собаку размером немногим меньше себя - было тем еще развлечением. Но в конце концом ему удалось добиться успеха, и остаток дня они с Бинго посвятили отдыху.