Путешествие в Америку | ходы игроков | Каюта №3

Каюта, предназначенная для трёх пассажиров.

Пассажиры:
1.Кортес Родригес Де`Сильва
2.Уильям Стоун
3.Филипп Моро

Стоун, по пути из каюты девушек заглянул в свою каюту, и закинул свой увесистый рюкзак на одну из кроватей. От слабой качки голова плотника слегка кружилась, и он поспешил выйти обратно на палубу.

Спустившись вниз, Уильям достал из рюкзака сухую одежду и полотенце. Растеревшись полотенцем и одев сухое, плотник лег на кровать и задремал. Из тяжелой дрёмы, не дававшей отдыха, его выдернул матрос.
- Вставайте, вас ждёт капитан, в кают компании.
В ответ на это Уилл пробурчал что-то неразборчиво, встал и пошел умыться. Приведя себя в более менее божеский вид, он наконец решился пройти к капитану.

В дверь каюты кто-то постучал. Спустя полминуты стук повторился и некто на чистом испанском языке проговорил:

-Буэнос ночес! Синьор Кортес, Вы у себя?

Покинув кают кампанию Кортес отправился в отведенную ему каюту, а добравшись до неё лёг на кровать поверх покрывала и, закинув руки за голову, небрежно скинул сапоги на пол.

Пустой желудок неприятно ныл и требовал еды, но мужчина старался не обращать на это внимание. Любые лишения укрепляют веру, а вынужденный пост закаляет характер и дух. Говоря по правде, Де'Сильва любил вкусно покушать и выпить доброго вина, вот только судьба нечасто баловала такими изысканными подарками, как сытый желудок и дорогие вина. Все средства, которые удавалось добыть испанцу, он отсылал на родину, чтобы обеспечить мать, поддержать семейное дело, собрать приданное для троих сестёр и двух братьев, которым следовало дать достойное образование. Когда отца не стало, вся ответственность за семью легла на плечи старшего сына - Кортеса.

Стук в дверь заставил испанца встрепенуться и принять сначала сидячее положение, а когда натянул сапоги - вертикальное.
- Минуту...
Поправив покрывало и черные смоляные волосы, Де'Сильва не громко сказал:
- С кем имею честь беседовать?
Положив руку на эфес рапиры, мужчина отступил от двери к окну и облокотился на стену.
- Можете входить. Не заперто.

Дверь отворилась и в каюту вошёл один из матросов.

Он держал с собой большой поднос с едой и вином. Посмотрев на Кортеса, матрос шагнул внутрь.

-Простите, сэр. Капитан велел отправиться мне в Вашу каюту и передать Вам еду и вино. Капитан просил не гневаться на него за то, что он оскорбил Вашу веру. Если Вы не против, я могу поддержать любой разговор. Я тоже испанец. Я не участвовал в гадании и вышел почти сразу, как капитан достал карты.

Кортес беззлобно рассмеялся.
- Эта каюта моя такая же, как и корабль ВАШ, сеньор...
Испанец сделал приглашающий жест рукой, предлагая вошедшему человеку поставить принесенный поднос на стол, а самому занять место в стоящем рядом кресле.
- Можете передать капитану, что истинную веру невозможно ни оскорбить, ни поколебать. Всё, что происходит в мире с человеком, происходит по воле господа. И именно по воле Отца капитан был послан с испытанием для меня и моей веры.
Кортес тяжело вздохнул.
- Увы, мой друг, не каждый верующий способен понять всю глубину замыслов бога. Мы лишь неразумные дети, которым еще предстоит не раз обжечься, прежде чем поймём почему не следует сувать руку в огонь...
Чтобы не смущать собеседника, Кортес сам присел в соседнее кресло и откинулся на спинку, сцепив пальцы в замок на уровне груди.

- Насколько я могу судить по вашему акценту вы выходец южной части Испании? Откуда вы? Малага? Валенсия? Признаться, я тоже южанин и мой род уходит глубокими корнями в землю Барселоны. Вы были в Барселоне? Пожалуй, это самый лучший город, жемчужина Испанской короны! В прочем, как моряк вы не смогли бы проплыть мимо. В Барселоне отличный порт...
Де'Сильва перекрестился, вознося молитву господу во славу Испании и Барселоны, где проживали его мать, сестры и братья.
- Кортес Родригес Де'Сельва, к вашим услугам... - представившись, испанец чуть подался вперёд и немного склонил голову в знак уважения к земляку.

Матрос присел и глубоко вздохнул.

-Да вы правы, сэр. Я из Малаги. Но, увы, я плохо знаю родные края. Видите ли, когда мне было семь лет, мои родители...трагически погибли. И меня некоторое время воспитывал дядюшка. А потом меня отдали юнгой на один из кораблей и с тех пор я скитаюсь по морям...

"Диавол скрывается в мелочах..."
Кортес нахмурился и несколько минут молча разглядывал собеседника, после чего утвердительно кивнул, соглашаясь с собственными мыслями.

- Это... печально. - тихим голосом проговорил испанец, перебирая в пальцах тонкую веревочку нательного крестика.
- Похоже с утратой родителей вы лишились не только своих корней но и манер... В прочем, не мне вас судить. Долгое общение с англичанами никому не идёт на пользу...

Откинувшись на спинку стула, Де'Сильва потерял всякий интерес к собеседнику, поскольку общаться с человеком не желавшим назвать своего имени было... сомнительно? Честному человеку незачем стесняться или скрывать имя, а коли есть что скрывать, то с таким следует держаться на стороже, а то и вовсе избегать общения. Как знать, какие цели преследует тот, кто желает остаться не названным.
Играть в "Угадайку" у испанца так же не было сил и желания, поскольку он был утомлён пережитым штормом, едва не вывернувшим его наизнанку через рот, а вытаскивать слова из собеседника силой или хитростью было глупо, поскольку веры таким словам было немного.

- Ну что же, маринеро, не смею вас более задерживать. Вы выполнили просьбу капитана и ваша совесть чиста. Мне бы не хотелось злоупотреблять вашим временем, уверен, вы найдёте ему более достойное применение, чем пытаться развлекать разговорами в которых вы не заинтересованы. Прошу вас передать капитану мою благодарность, а экипажу эти угощения... - Кортес жестом указал на принесенный поднос и вежливо улыбнулся.
- Не думаю, что в моём текущем состоянии я смогу что-то съесть без вреда для здоровья и неприятных последствий. Возможно завтра...
Протянув руку к стоящему на столике кувшину, Кортес налил себе воды и сделал несколько осторожных глотков.
- Еще раз прошу прощения, мне нужно отдохнуть... Сегодня был не самый простой день.

Молодой человек кивнул.

-Если потребуется какая-то помощь или что... То просто позовите Хуана. Меня зовут Хуан, сэр. А насчёт воспитания...простите-с...мой дядя был простолюдин, жили мы в крайней бедности, было не до манер...ещё раз простите...

Молодой человек поклонился и последовал на выход.

Левая бровь Кортеса приподнялась в изумлении. Пожалуй, это было единственным проявлением эмоций на лице мужчины, который еще больше засомневался в искренности собеседника.

- Хорошо... Хуан. Если я с чем-то не смогу справиться самостоятельно я непременно обращусь к вам за помощью.
Глаза испанца подозрительно сузились и вновь прошлись по внешности собеседника, исследуя каждый сантиметр его тела и каждую морщинку на лице.

Сказанное Хуаном было столь же далеко от истины, как и "Новая земля" от ближайшего берега. Для испанца семья всегда стояла превыше всего, а уважение к старшим в роду почиталось не зависимо от сословий. Возможно, среди простолюдинов, подобное почтение было даже выше, чем в семьях зажиточных домов, поскольку благополучие зависело не столько от материального достатка, сколько от вклада старшего в своих детей и последующей заботы детей о своих престарелых предках.

Складывалось впечатление, что матрос лишь поверхностно знал об испанских традициях и культуре, не особо разбираясь в тонкостях и деталях быта, что еще больше усиливало недоверие и подозрения.
Но был ли повод для подозрений? Немного подумав, Кортес не нашел за собой грехов, за которые ему бы было стыдно или за которые ему следовало опасаться. Возможно, виной всему была усталость и выработанная годами подозрительность, присущая большинству наёмников, авантюристов и конкистадоров.

- Всего хорошего, Хуан. Я буду молиться за вас и ваших предков. Gloria Patri, et Filio, et Spiritui Sancto... - попрощался испанец, поднимаясь с кресла, чтобы закрыть дверь.

Матрос ещё раз поклонился и был таков. Однако дальше произошло нечто...не совсем понятное.

Не успел Кортес закрыть дверь и уединиться хотя бы на десять минут, как он вдруг услышал истошный крик на палубе. Кричал вроде как капитан, это был вроде его голос.

-Кто-нибудь, спасите! Меня убивают! Кто-нибудь! Синьор Кортес, на помощь! Они же убьют меня! Ах вы, пираты, бандиты несчастные! Сколько добра я вам сделал и что теперь! НА ПОМОЩЬ!!!

Закрыв дверь, Кортес наконец то смог остаться в тишине и прилечь, чтобы поразмыслить над событиями минувшего дня, а поскольку спать еще не хотелось, то до вечерней молитвы можно было поразмышлять о дне грядущем.
Растянувшись на кровати, мужчина разглядывал деревянный потолок, слушал плёс волн за стеной и наслаждался мерным покачиванием.
К несчастью, долго наслаждаться умиротворением не получилось. Голос, зовущий на помощь прозвучал как-то слишком отчётливо минуя деревянные перекрытия и лёгкую дремоту в которой пребывал испанец.

Подпрыгнув на кровати, мужчина прислушался к словам и в очередной раз за вечер удивился. Мало того, что не было слышно никаких звуков абордажа, так еще и капитан... Капитан ли?... сознавался в том, что является пособником морских волков.

Из всего услышанного Де'Сильва сделал вполне определенный вывод, что пираты не брали судно на абордаж, а уже находились на нём, а это в свою очередь значило, что они часть команды... Пиратской команды, если быть точным, которые не сошлись с Якобом в неком принципиальном вопросе.

- Каналья! - выругался Кортес, в очередной раз спешно натягивая сапоги и подтягивая пояс с оружием.
- И почему всевышний не может просто сказать что хорошо, а что плохо? Почему мне, скромному католику, нужно делать выбор между двух зол? Как не крути, но и капитан и его команда - пираты, а значит достойны смерти... - Кортес продолжал ворчать, отпирая дверь и спешно поднимаясь на палубу.
В прочем, Родригес Де'Сильва был человеком чести и раз капитан принял его на борт, оплатив билет, то и защищать испанец намеревался своего благодетеля, чтобы вернуть "долг". Разумеется, покрывать перед правосудием и выгораживать старого морского волка он не собирался, но сейчас долг и честь были важнее. Возможно в будущем у всевышнего будут другие планы в отношении капитана и его ждёт виселица, а сейчас небесному отцу было нужно, чтобы капитан дожил до этой самой виселицы.

Быстрым шагом в каюту вошёл Уилл. Подойдя к своей койке, Стоун вытащил из-под неё свой рюкзак и высыпал его содержимое на постель. Отложив в сторону ворох ненужных вещей, Уильям запихал обратно свёрток с инструментами и увесистый футляр. Затем он закинул изрядно похудевший рюкзак, Уилл пошёл обратно в каюту Лэми.

Уилл заметил, что Кортеса и правда нет на своём месте. Практически все его вещи, кроме оружия и одежды-были на месте.

С Уиллом Филипп разминулся, занятый разговором с соседом во второй каюте. Вернувшись на своё место и собравшись уже было лечь спать, картограф озадаченно уставился на свободные койки.
Ладно, голос Уильяма Стоуна он слышал. Да и силуэт мелькал в коридоре.
А испанец? Гордый и высокомерный, как все испанцы, Де`Сильва не опустился бы до банальной обиды, способной заставить его заночевать в другой части корабля и не показаться даже на общий гвалт.
Но куда он мог исчезнуть?
Заткнув нож за пояс, Филипп отправился искать более сговорчивых попутчиков, ориентируясь на раздающиеся из кают голоса.

Спал Филипп тревожно. Не упомнить, сколько раз картограф просыпался от шорохов, скрипов и стонов, коими изобиловал покачивающийся на волнах корабль. Один раз даже умудрился порезаться об острую кромку ножа, который всю дорогу сжимал в руках.
На диво, ночь прошла спокойно.
Когда склянки пробили восемь, Филипп сел на койке и со стоном выпрямился. Под глазами мужчины набрякли мешки, глаза покраснели от ночного бдения, на лице и руках блестели бисеринки пота.
— Bonjour, мсье Моро, — хрипло проговорил он разглядывая свежую царапину на руке. Осмотрелся.
Каюта по-прежнему пустовала.
"Куда запропастился испанец? Не мог же он..."
Филипп передёрнул плечами и поднялся, придерживаясь рукой о стену.
Очень хотелось умыться, но здесь можно было рассчитывать разве только на ведро морской воды, вытащенное из-за борта.
Протерев кружевным платком слегка замаранный кровью нож — оружие следовало отдать — Филипп направился на палубу. Оставаться в пустой каюте не хотелось, да и вопросы у картографа были.

Она, подойдя к каюте, где по её расчетом должен был находится плотник, тихонько постучала.

Первым делом стоило забрать кинжал у Филиппа, учитывая что один он уже благополучно... мдам. Выйдя из своей каюты, Лютц накинул плащ и направился к третьей каюте. У двери он увидел Лэми, она похоже тоже намеревалась попасть туда.
- Доброе утро, миледи, чего же двери не открываете? Или не пускают? - произнёс он с лёгкой насмешкой.

Лэми вздрогнула, услышав голос, и краем гляза заметив мелькнувший плащ и метнулась к сапожку. Но, быстро сообразив, что перед ней один из пассажиров, сделала вид, что поправляет одежду.
- Надеюсь, утро у вас действительно доброе. Я бы хотела увидеть Уильяма, но он или крепко спит или его нет.
Она засмущалась, но тут раздались крики с палубы. Сложно было разобрать, в чём дело. Конечно же, Лэми сразу подумала о капитане, что с ним что-то случилось. Она побежала на палубу мимо Лютца, крича на ходу:
- Там что-то случилось, вы ... вы поможете?

Странное движение девушки Лютц заметил, но учитывая насколько "весёлым" был вчерашний вечер, не придал этому особого значения. Никаких криков с палубы он не слышал, разве что просто голоса. Но возможно это иза-за того что он просто до конца не проснулся.
- Конечно. Может матросы просто команды кричат? - Выпалил Лютц, догоняя девушку.