[IK] Hanagatari | ходы игроков | Ночная Царица

Юноша - не глуп.
Жажда приключения
Затмила разум

Неизвестный автор

Под ногами - журчащий ручей.
Над головой - голубое небо.
В руках - палочка якитори.
Холодный камень моста приятным холодком контрастирует с жарким летним солнцем.
Вдалеке стрекочут цикады.
Рай. Или нет?..

======

Отомэ вот уже второй день болтался по Мидориэку - городку, соседствующему с его, уже почти ставшим родным, городом.
И причиной было то, что цветок-то цвел, Отомэ знал, что ему нужно было сделать, но… Мастер не рассказывал ему, куда же надо отправиться. Неловкая ситуация - вернуться сейчас обратно было бы просто откровенно глупо, но и что делать - было не совсем ясно.

Но сегодня ему повезло - наконец, в одной из таверн он наткнулся на старика, который рассказал, что знает все про Легенду о Цветах - и готов поделиться с юношей всеми своими знаниями. Видимо, принял парня за такого же любителя древности, сказок и легенд. Более того, позвал Отомэ, который был явно не местный, на ужин и переждать ночь - старику было одиноко, дети давно разъехались, а местные из-за увлечения принимали его за сумасшедшего.

Как оказалось, жил он не в самом городе, а неподалеку - в домике на опушке леса. Небольшом, одноэтажном, внутри - только самое необходимо. Старик развел на улице костер, повесил над ним котелок с водой, и начал нарезать туда овощи да мяса - Отомэ явно ждала похлебка на ужин.

Но мирный вечер был прерван - донесся голос.
Че, старик, деньги приготовил, а?! - голос принадлежал одному из четырех весьма неприятного вида мужчин, которые вышли из-за дома. - И кто это у тебя тут? Раба что ли привел? Мы таким не занимаемся, ты же знаешь.
Старик испуганно охнул и отошел на пару шагов, так и продолжая сжимать в руке кухонный нож и огурец.

Старикан был настоящей находкой - эт верно. Но все-таки... Почему, если надо что-нибудь эдакое разузнать, обязательно сойдешься с очередным ветераном умственного труда? Одною ногой в маразме, второю, думал, в гробу, а оказалось - в неприятностях.
- Эй, дедуля! Где тут страна цветов? - должно было ему спросить еще там в таверне строгим молодецким голосом.
- А-а-а! Как же, внучок?! Садись, значит, на поезд туда-то и туда-то. С вокзала сразу направо, потом, чтоб его, налево, и ты на месте! - должно бы ответить старику. Но так же совсем не интересно... Когда ж еще представится возможность биографию свою изложить ничего не подозревающему незнакомцу? До следующего раза можно и не дожить, а мемуары коли писать, так ревматизм, собака, не позволит, да и бумага ныне дорогая слишком, не говоря уже о лекарствах и сандалиях-гэта.
Чем плоха, например, женщина? Стройная, красивая, приветливая, лет эдак до двадцати пяти. Эй-эх! Домой довести - приятно. Поужинать - приятно. От вымогателей защитить - тоже приятно, и Бог знает, сколько еще приятного припасено у бедняжки на такой случай вместо скрипучего дедовского "Спасибо".
А волосы у нее, м-м... Как грива ухоженной лошади: черные, смолянистые, сильные... Блистают в лучах солнца и пахнут, поди, сеном.
Ну почему? Почему вокруг него вертятся одни чертовы старики? Остальным мастерам клинка неужто тоже пора на пенсию?
- Ты убери это, дедуля, а то поранишься еще ненароком да помрешь раньше времени. Кто ж мне тогда дорогу будет указывать? - пробасил Отомэ, приглядывая за вымогателями вполглаза, пока сам нащупывал лямку сумки, что хранила смертоносную пару. Огурец, в самом деле, представлял для компании опасность, пока мечник не решил, что со всем этим делать. О том, что жертвой вымогательства в действительности мог оказаться сам Игакурэ с непосредственной подачи деда, молодой человек не мог и помыслить.
"Спокойно, дружище. Спокойно... - добавил он про себя. - Дед ни в чем не повинен, как неповинны и эти четверо. Жизнь их, поди, заставила ступить на дорожку скользкую... Ну так, может, и не стоит вмешиваться? Старику бы положена премия за обещанную гостю историю. Вот и пошла бы на погашение долга... Дети ж у него есть, так?". Мастер, наверняка, поступил бы таким образом, следуя политике невмешательства, пока дело не коснулось его лично. Но как же поступит он, Игакурэ Отомэ? Решения пока не было, но уж хвоста он точно не подожмет!
Воздержавшись до поры до времени от резких движений, парень поднялся со складного стульчака, перевязанного старой тряпкой в бордовую с грязным полоску, и вытянулся в полный рост. Дайсё осталось на земле - убивать он никого не станет.
- От раба я услышал эти слова. Ты явился сюда просить денег у такого же нищего старика, как сам, раб. Пойди и возьми там, где денег действительно много. У того, кто держит тебя за яйца. Банкиры, брокеры, ростовщики, торговцы, фабриканты, чинуши разных мастей... Мало на свете барыг, брат? - кулаки Отомэ сжались, но отнюдь причиной тому послужило не желание набить вымогателю морду.

Четверка переглянулась.
Видимо, не привыкли они к такому отношению к себе - честные, так сказать, работяги преступного фронта.
У Отомэ не было особых сомнений по поводу того, что это были действительно бандиты - их поведение, одежды, оружие - все подходило. Как бы не менялись времена и места, а бандита можно узнать издалека. Только вели они себя чуточку странно. И какое-то странное чувство было на душе парня. Первое время он никак не мог дотянуться и осознать, что же тут было не так.

- Твоё-то какое дело, пиздюк? Подписался таскать сумки старику, или сортир ему чистить - так делом займись. Здристни, парень, короче.
Бандиты явно не боялись Отомэ - да и в целом-то причин у них не было. Их четверо крупных мужиков, которые не один раз засаживали кому-то клинок в живот, а против них - один молодой парень.

Но странное чувство все еще не покидало Отомэ, и тут что-то щелкнуло в его голове: а бандиты-то боятся. Нервные они, словно ученики перед свои учителем, или нашкодивший кот перед хозяевами. И не Отомэ они боялись - а старика, что за спиной стоял у молодого парня. Все так же стоял, с ножом и огурцом.

Недоброе то было чувство. Обманули его будто, когда рыбу в ларьке покупал: вместо свежей всучили тухлятину. И выбросить некак и есть неприятно. Отомэ не был специалистом по хокку и, откровенно говоря, плохо улавливал суть всего этого поэтического - на бескрайнем поприще искусства Киоске всегда его обыгрывал, чего нельзя было сказать о мечах. Однако пара глубокомысленных строк все-таки родилась в его мозгу:

Не тот опасен, кто обозвал тебя пиздюком,
но тот, кто держит в руке огурец
Предательство.

Да уж, весело. Однако тот факт, что парень все-таки заподозрил дедулю в нечестной игре, вряд ли чего-нибудь менял в корне, а потому свою роль Отомэ решил сыграть до конца. Теперь, разве что, приглядывать приходилось за обеими сторонами замысловатого вечернего представления.
- Не могу, извеняй, дороги не знаю, - виновато ответил мечник на унизительный выпад бандюгана и развел руками в подтверждение полной категорической тупиковости предложенного оным сценария. - Кроме дедули на всем белом свете не в силах никто мне помочь. Так что я за него горой. И с этим ничё не поделаешь. Уходите подобру-поздорову. Зла я на вас держать не стану!
С этими словами Отомэ Игакурэ широко раскорячил ноги и вновь плюхнулся на прежнее место. В поле зрения теперь оказались все пятеро, и до катаны сидячему, как говорится, рукой было подать. Мысленно парень постарался припомнить, в каком положении уложил оружие в сумку, дабы в случае необходимости извлечь меч из ножен в максимально короткий срок. Перспективы этой беседы все еще оставались неясными, однако в случае дальнейшего повышения градуса, один только вид меча, возможно, сможет качнуть весы в его сторону безо всякого насилия над несчастными.

Четверка переглянулась. Они явно не рассчитывали, что кто-то влезет в разговор, и вообще начинать тут бой и кровопролитие не собирались.
Они тихо что-то обсудили, после чего направились обратно, откуда пришли.
- Старик, мы еще придем! И приготовь к тому моменту деньги!
После этого они и отбыли.

Когда стало ясно, что эти четверо больше не вернутся, по крайней мере в ближайшее время, старик шумно выдохнул и буквально плюхнулся на землю, уронив нож, но не выпустив из рук огурец.
- Спасибо тебе, мальчик! Что бы они со мной сделали - даже представить не могу! Может, ты мне и жизнь спас! Слава богам, что я тебя встретил. Может, это цветы позволили нам найти друг друга?

Скоропостижное отступление запутавшихся в себе пролетариев стало неожиданностью для Отомэ, но препятствовать этому он не стал. Пришло время второго акта, в котором чистота помыслов торжествует над коварством.
- Вы бросайте лукавить, дедуля. Не хорошо это в Вашем возрасте. Не меня опасались эти четверо, а Вас. Уж цветы мне позволили прочесть это в их глазах или что иное, да только защищать Вас ввязался от чистого сердца. А за добро отплатили мне черною монетою.
Игакурэ попытался придать словам столько праведной укоризны, сколько смог. Не то чтобы Отомэ верил в силу своего убеждения, но от природы был искренним человеком, который говорил, что думал.
- Не знаю я, в чем тут дело, да и знать не очень хочу. Коль известна Вам дорога к миру цветов - говорите. А коли нет, так встану и пойду дальше, не гляну на Вашу стряпню, хоть и пахнет она по-божески.
Мечник так и остался сидеть на месте, но видом своим демонстрировал, что это совсем не надолго: заерзал понемногу на стульчаке, будто вот-вот собирался вставать, и сумку схватил за ремень. Замышляй старик против него че недоброе, тут он себя и проявит.

Старик пристально посмотрел на Отомэ, словно пытался в его глазах прочитать мысли. Затем покачал головой, поднимаясь на ноги:
- Ты молод еще, чтобы меня в обмане обвинять, когда сам не всю правду говоришь. Но ты не суешь свой молодой нос туда, куда не следует - и это говорит, что ты не так глуп. - Голос был неожиданно ровный, собранный - словно и не старик это, а мужчина в полном расцвете сил. - Идет, я укажу тебе, где же Цветы растут. Но взамен я прошу тебя об ответной услуге.
Старик ушел в дом, и спустя несколько минут вернулся с конвертом, который он протянул Отомэ.
- Если ты встретишь по пути женщину, в чьих глазах - звездное небо, отдай ей этот конверт. Она всё поймет.

- Голубоглазую что ль? - переспросил гость, принимая конверт, и неожиданно для самого себя почесал затылок.
- Таких много по земле бродит. Вдруг я не той отдам? А Вы меня после поминать лихим вздумаете... Имя у Вашей барышни есть?
Игакурэ перевел взгляд на конверт, затем на дедулю, затем снова на конверт, повертел его в руках и задумался. Хоть сделка еще не была выполнена до конца, предложенные условия молодого человека в общем-то устраивали. Возможно, ему удалось бы найти еще кого-нибудь, кто смог бы ему помочь, но кто знает, сколько еще времени уйдет на поиски? Шестое чувство подсказывало, что в деле начинают возникать загадки, на которые его разум, пусть и не самый выдающийся, не мог обнаружить ответа. Старик чего-то недоговаривал. Вернее, он много чего недоговаривал. Откуда ему, например, известно, что Отомэ тоже чего-то не договорил? И потом, вдруг эта женщина окажется красавицей? Что же ему тогда... Пропадать?
Отчасти из любопытства, отчасти от желания направить мысли в другое русло новоявленный почтальон приподнял послание повыше и, расположив оное против лампы, пристально вгляделся в белый клочок бумаги.
- А вскрывать можно? - вопросил он, прищурив один глаз. - На словах оно, поди, надежней. Ежели с посланием что случится, выкрадут его или еще что, я бы из уст в уста передал доподлинно, - добавил парень, прищурив теперь другой.

Старик покачал головой.
- Нет, не голубоглазую. Ту, в чьих глазах - звездное небо. Ты никогда в жизни не видел таких глаз, сынок. И когда увидишь - сразу поймешь о чем я говорил. А имён у нее больше, чем звезд на небе - оно тебе не поможет. Что же до вскрытия - я бы не советовал. Даже больше скажу. Если потеряешь - лучше ничего ей не говори, коли встретишь.
После этого старик указал на стол:
- Можешь перекусить перед дорогой, и выспаться тоже. Тебе далеко - аж в самый Лес Страданий. Слыхал о таком? Так вот, нет там ничего страшного тем, кто по зову Цветов пришел. А остальным... а что остальным - никто не знает. Так что, останешься на ночлег, или сейчас пойдешь уже?

- Хошизора! - воодушевленно заявил парень. - Хошизора - звездное небо. Так буду звать ее. Коль имен у тебя больше, чем на небе звезд, обзавестись еще одним не такое уж и большое дело, верно? - Отомэ ухмыльнулся, мысленно радуясь своевременно выстрелившей смекалке, но спустя секунду со всей серьезностью поклонился старику.
- За гостеприимство благодарю, дедуля, но оставаться у Вас не стану. На вокзал бы мне поскорее, авось ночным и уеду. Вот. Держите...
С этими словами Отомэ полез в карман, дабы расплатиться со стариком за услугу, хотя теперь это вроде как и не требовалось. Все ж, если место указано верно, сведения эти стоят гораздо большего, чем доставка какого-то письма и малая горстка монет. Много дать он не мог, но раз дед бандюганам должен, и тому будет рад. После трогательной сцены прощания еще раз откланявшийся Игакурэ, молодой человек, намеревался во что бы то ни стало продолжить свое путешествие. Голод, усталость и прочие лишения совсем не имели веса, пока у парнишки хватало денег на билет, а уж рвения ему было не занимать.

Старик отмахнулся от денег:
- Оставь себе, сынок. Тебе пригодится - а мне и не нужно сильно. Много ли старику надо? И еще одно. - Старик ткнул Отомэ в грудь, и сказал тихим, немного загадочным голосом.. - Ты не сможешь зайти в Лес, пока не изменишься.
После этого он развернулся и пошел в сторону своего дома - и на вопросы более не отвечал.

=====

На станции его ждали неприятные известия - все поезда стояли. По слухам, что-то случилось с путями: то ли поезд сошел с рельс, то ли что-то еще. Никто точно не знал.
Не оставалось другого выбора, как искать ночлег - под открытым небом спать не очень-то хотелось.

Но буквально за вторым поворотом его ждали: те самые четверо.
- Слыш, парень. Пошли с нами. Поговорить надо. Не бойся, не тронем.
Интонация несколько противоречила смыслу слов - ему явно угрожали. Уверенность в том, что это угрозы, придавал еще тот факт, что эти четверо ненавязчиво держали кинжалы в руках.

Большую часть пути к железнодорожной станции мыслям молодого мастера не давали покоя сказанные стариком слова. Словно выдранные из предсмертной записки, они кружили над головою Отомэ черными-пречерными воронами - слуги грядущей неизвестности. Стоит на миг зазеваться, сразу же о себе напомнят. Когти вонзят да клюнут. В самое сокровенное...
Кое в чем старик, безусловно, был прав: мир постоянно меняется. Люди меняются тоже. С течением времени ничто не остается прежним. Даже камни меняют очертания, подтачиваемые водой и ветром.
*Легенда же гласит, что с расцветом цветов придет настоящая буря*.
Однако... Перестает ли камень от этого быть камнем? Перестанет ли река от смены своего русла быть той самой рекою? Воды ее, случается, могут от того иссякнуть, но даже через сто лет, окажись на ее месте порожний замшелый овраг, местные будут помнить. Была здесь река такая-то, настоящая была благодать…
- Обманывай себя, обманывай… Вешай угря на уши, - развивала мысль вторая, менее оптимистичная половинка Игакурэ. – Ты ведь, хоть и глуп, как пробка, понял, о чем говорил дедуля. Поступаться заповедному лесу доведется самим собою. Принципами, суждениями, идеалами… Ни у рек, ни у камней отродясь того не было, чтобы им поступаться. В этом все дело.
- Вздор, - отвечала первая. – Этим-то мы не поступимся никогда. Да и старикан сам не шибко похож на пророка. Поощрил на прощанье околесицей, а ты, значит, теперь расхлебывай… Дудки!
Из далеко идущих размышлений с твердым намерением отпустить бороду, дабы озвученное стариком исполнилось именно таким, а не каким-нибудь другим образом, выбрался Отомэ уже на станции. И не без помощи знакомого уже квартета с обочины классовых путей.
Внимательно их выслушав, но пребывая теперь не в самом лучшем настроении из-за того, что поезда намертво встали, парень вальяжно опустил с плеча сумку и вытащил из нее ножны. Клинку же в его магнолиевой обители было позволено поспать подольше. Пока.

- Говори. Я слушаю, - коротко и на удивление спокойно ответил мечник, к одежде которого совершенно не подходила катана. Скорее, деловой портфель. С резюме и "дипломом" аграрного университета, что выражен был в толщине пальцев на руках.

- Тебя ждут, парень. Сказали - не трогать особо, но привести. Чет еще сказали... А. Да. "Привет от Кёске", вот что. Правда, сам он сказать он тебе не сможет, ахах!
Пока один из них говорил, остальные аккуратно, медленно окружали Отомэ, но не делали никаких угрожающих действий - просто следили за ним.

Делали они это странно... И Отомэ понял, что совершенно не стоит их опасаться - судя по движениям, эти бандиты еще вчера были мальчиками на побегушках в какой-нибудь лавке. Никакой подготовки, взгляд не сосредоточенный, таких - буквально с завязанными глазами можно отметелить.

При упоминании этого имени человек с катаной нахмурился. Не смотря ни на какое прошлое или глупые предпочтения старикашки, Киоске был ему, как брат. Они вместе шагали по жизни, преодолев многое лишь благодаря возникшему между ними соперничеству - духу борьбы, который Отомэ так ценил. Оставить Киоске с носом - одно, а бросить в беде - другое...
- Что с ним? - коротко произнес Отомэ, истратив на вопрос немало волевых усилий.
"Рисковать всем ради соперника? Воистину ты глуп, как пробка..."

- С ним всё хорошо, малыш, с ним всё хорошо. Особенно, если ты сейчас свою ковырялку положишь на землю - и тихонько с нами пойдешь. Вот вы и встретитесь, - бандит мило улыбался. Его хищный оскал словно говорил, как же ему нравится таким образом управлять людьми. Власть - это ресурс, за который люди убивают других людей.

Вот они приключения. Вот они.... Только радости в глазах мечника что-то не видно. Лицо - тучи мрачнее, но руки полны решимости.

Он прикрыл глаза, а затем снова раскрыл их, завершив вдох - раз. Киоске отрицательно сказывался на достижении Отомэ хэйдзесин, но ведение счета дыхательному циклу способно выручить мечника даже в такие моменты.

Два - выдох. Внутри себя, своего разума, Игакурэ нарисовал фигурку, стоявшего в окружении четырех самоуверенных глупцов, со спящей "ковырялкой" в руке. Нарисовал каждого из них: позиция, руки, положение ног. Эти четверо ему не угроза. Здоровенные, обнаглевшие комары, вздумавшие попить кровушки из горячего старинного утюга. И все же совершить задуманное нужно правильно. На протяжном глубоком выдохе, когда дух проистекает из живота, струится от левой руки через синай и проявляется на кончике меча... Раз. Слова мастера о том, как нужно наступать, крепко засели у ученика в памяти, и обращался к сказанному Отомэ не впервые, однако сегодня... Сегодня они не понадобятся. По крайней мере, не с этими заблудшими д... Придурками.

Когда выдох был почти на исходе, Отомэ сказал свое слово в затянувшихся и пока еще безрезультатных переговорах. Собрав свою волю в кулак, он подался вперед, к самому говорливому из окруживших его эмиссаров, с тем чтобы скользнуть ему за спину. Вооруженный оставившим ножны мечом да, возможно, эффектом неожиданности, Отомэ попытался взять дипломата в заложники, приставив к его горлу клинок быстрее, чем остальные посланцы сообразят, что произошло. Бесспорно, сето подошел бы для озвученных целей лучше, однако ювелирной работы от мечника и не требовалось. Небольшая царапина на его шее, если ей суждено случиться, только ускорит получение результата. А результатом должен был стать страх.
Нет, убивать Игакурэ не собирался, но ответы нужны были ему настоящие, ведь вопросов предстояло задать еще много.

- Воу! Полегче, парень! - уже тише, стараясь не слишком много шевелиться, говорил переговорщик от бандитов…

===

Все прошло ровно так, как в голове представил себе Отомэ. Быстрый шаг влево и чуть вперед, подцепить кусок дерева, валяющийся в стороне, еще один шаг вперед - подобранная деревяшка летит в переговорщика.
Он инстинктивно закрылся рукой - и этого мгновения хватило Отомэ, чтобы, сделав еще один шаг, скользнуть своему врагу за спину.
Клинок был приставлен к его горлу - а остальные еще не успели среагировать.

====

... , которые оказались совсем не такими слабаками, как показалась Отомэ. А как раз наоборот.
Взятый в заложники бандит ударил пяткой по ступне Игакурэ, после чего резким и неуловимым движением вырвался из плена, отделавшись глубоким порезом части шеи и щеки - но ничего смертельного.
Переговорщик резко отскочил на пару метров, а остальные бандиты ринулись вперед. Не мешая друг другу, как это делают неопытные люди, а слаженно, словно единый механизм.

Атаки сыпались на Отомэ одна за другой - мечнику приходилось отступать шаг за шагом под таким натиском бандитов.
Но всему когда-то приходит конец - и этому тоже. Мечник почувствовал, что за его спиной кончилось пространство. Стена.

Бандиты тоже остановились, внимательно следя за каждым движением Отомэ. От их неловкости и неуклюжести не осталось и следа.
Это были профессионалы. Настоящие убийцы.

- Сученок… - прошипел переговорщик. - Ну что, тебя прирезать тут или ты сдашься пойдешь с нами?

Наибольшая досада в схватке - быть битым по причине недооценки противника. Ее вкус доселе был неизвестен Игакурэ, но теперь, кажется, пришла пора дегустации.
Впрочем, какой же из него мастер цветов, если разучиваемое годами кендо не пересилит четверых обыкновенных головорезов? Пусть даже опытных... Сложить оружие? Самоубийство должен предпочесть он, стащивший клинок у мастера, нежели жить с таким позором. А мир от войны пусть спасают сильнейшие. Вот хотя бы эти убийцы, если конечно им есть дело до мира.
Мысленно Отомэ смирился с грядущим поражением и смертью, чтобы в бою его разум оставался чист. Однако Киоске все еще находился в опасности. Еще более бесчестно было бы оставить его судьбу на милость таинственного врага...
- Я не сложу оружие ни при каких обстоятельствах. Вам придется принять это условие, или все закончится здесь, - и хотя напряженное лицо парня отражало фанатичную твердость духа, а руки все так же крепко держали меч, он убедил себя, поправ гордость, проследовать за убийцами. Умирать ему здесь или в каком-нибудь другом месте - не велика разница. Но так, возможно, удастся помочь Киоске.

Переговорщик усмехнулся:
- Хорошо. Но не вздумай им махать тут.

Дорога заняла несколько минут, и шла по темным переулкам - Отомэ никогда не знал, что через весь город можно пройти, не выходя практически на оживленные улицы. Редкие люди, которые видели эту процессию, быстро скрывались - никому не хотелось вмешиваться в происходящее.

В итоге путь привел группу к дому в традиционном стиле, а точнее - в его сад.
Он был красив: сады камней, ручей, прекрасные цветы, растущие тут и там - всё, как по учебнику. Но что удивило Отомэ - в самом центре, на островке в ручье, рос цветок, который он безошибочно определил: ночная царица.

Один из бандитов куда-то делся, пока остальные трое следили за мечником

Спустя минуту Отомэ окликнул голос - знакомый голос. Голос Кёске.
- Ну привет, братишка. Рассказывай, какими судьбами ты зашел в наши края, каким чудом зашел ко мне в гости? И положи свой меч, он тебе тут не поможет. - Кёске не был тут заложником. Заложники не ходят в шелковом халате. За каждым движением заложника не следят бандиты, чтобы выполнить любые указания.
Кёске тут был хозяином - и Отомэ даже не подозревал, что у его брата тут был дом.
- А теперь серьезно. Верни меч и цветок сам, иначе мне придется забрать его силой.

...внутри… слева… на стене...

- Как поживает твоя женщина - Харухи? Я не вижу ее рядом с мужем, - держал ответ Отомэ, намеренно проигнорировав слова брата. Более того, имя той самой девушки, которую когда-то любили они оба, звучало в действительности иначе.
Будто бы невзначай парень окинул взглядом дом, во дворе которого происходила беседа, и подметил, что на стене слева нет ничего необычного. Возможно, необычное было в стене, но заглянуть туда - не заглянешь...

Но теперь их глаза встретились. Определенно, говоривший с ним человек не мог быть Киоске. Отомэ отказывался в это верить. Его подменили, одурманили или еще что... Куда подевался четвертый? Настоящий Киоске мог бы заявить права на клинок, это верно, но кендо Отомэ всегда было лучше, а сам он достаточно уважительно относился к брату, чтобы в его доме мог состояться совсем другой разговор. Неужели? Неужели этот Киоске настоящий?..

- Ты даже забыл, как ее зовут. Хидеки сейчас не в городе, но не переживай - с ней всё в порядке. Хотя вряд ли тебе до этого есть дело - учитывая, что ты даже не помнишь ее имени. Но довольно. Верни то, что тебе не принадлежит - и вали отсюда. И если ты еще раз появишься в этом городе, ты умрешь.

В доме… на стене… слева… возьми… меня…
На этот раз странные слова обретали более твердую форму в голове Отомэ. С ним кто-то пытался говорить. Или что-то...

- Еще бы... Куда уж мне помнить имя женщины, которую ты у меня увел... - в глубине души обвинение возмутило Отомэ, но ведь он сам спровоцировал подобный ответ. С потерей Хидеки парень давно смирился, но Киоске... Похоже, он все-таки настоящий. Либо подделке достаточно много известно о его брате. Главарь сопроводившего Игакурэ квартета упоминал в своей речи, что Киоске не может что-то там... Говорить лично... Но почему бы этим словам не оказаться всего лишь обманом?
Мечник, все это время изучавший обстановку, наконец, прекратил сие действо, нахмурился и продолжил так, будто в душу ему налили ведро дегтю:
- Я спасать тебя шел, но в этом, похоже, нет нужды. Мне не следовало сюда идти, а тебе - не следовало меня искать.Ты знаешь, Киоске, меч - мой. Он принадлежит мне по праву того ученика, который все это время был с мастером да и управляется с ним гораздо лучше другого. По доброй воле я с ним не расстанусь. Но раз уж одному из нас не суждено пережить этот день, то почему бы не выпить напоследок за старые добрые времена? Ты не писал нам с мастером, что за столь короткий срок (и откуда он денег взял?) умудрился отгрохать такой хороший дом. Так, может, пригласишь своего брата войти?

В доме. На стене. Слева. Взять... Что или кого? На стенах хранится не так уж много вещей, чтобы их можно было оттуда взять. Картина? Меч? Веер? Свиток?..

- При чем здесь меч? Я говорю про цветок, братишка. Но ты прав - негоже держать своего брата на улице, даже если он идиот. Заходи.
Спустя несколько минут они были в помещении перед низким столом, сидя перед ним на полу. На столе стояла бутыль с саке и две чаши - более ничего.
Чего нельзя сказать о самой комнате - она была заставлена всяческими интересными предметами: от ваз невероятной красоты и старины до странных кукол. Вообще, это было похоже на место, где хозяин-коллекционер хочет похвастать перед своими гостями.
Кёске налил себе из бутыли и немного отпил, как бы показывая, что саке не отравлено.
- Ты говорил, что один из нас не уйдет живым. Но это же не так - просто поступись своей идиотской гордостью и отдай цветок. Ты же знаешь, что тебе не победить.
И Отомэ был не дураком - он понимал, что ему будет очень сложно в такой обстановке: мало того, что Кёске, хоть и проигрывал все поединки, не был совсем бездарем - так еще и по углам комнаты сидели уже знакомые ему четыре бандита. Четвертый, судя по обмотанному бинтом лицу, отходил прочистить свою рану, но теперь вернулся.

Но была одна вещь в комнате, которая привлекла внимание Отомэ куда больше, чем все сокровища и редкие вещи в комнате: на стене, слева от входа из сада, были полки, и на одной из них лежал… кухонный нож. С замысловатой, черной рукоятью, и, что самое странное - та часть лезвия, что была в тени, имела немного розоватый оттенок, даже ярче, чем остальное лезвие. Это было абсолютно ненатурально.

Да. Меня. - это был нож. Никаких сомнений не было.

- Не прошло и одной минуты, а ты дважды назвал меня идиотом. Чем же я тебе так крепко насолил, братец? Мастера ты оставил ради будущего с Хидеки. И свое получил. а теперь претендуешь на мой ме... Кхм, цветок, - на этот раз Отомэ поправил себя сам, хотя, по его разумению клинок был не менее важен. Все-таки, он также передавался из поколения в поколение, как и само растение. От последнего все эти годы и вовсе не было никакого проку. Стояло себе и стояло... Никого не трогало. А потом "бац!" и расцвело.

Руки гостя незамедлительно потянулись к пузырю саке, как только тот оказался в пределах досягаемости. Это был показной энтузиазм, и, чтобы подтвердить намерения, Отомэ наполнил свою пиалу примерно на треть. Мечника в хмелю одолеть должно быть проще, и Киоске, наверняка, рассчитывает на эту поблажку. Да только выпить для этого нужно бы побольше...
"Э-эх! И почему же вселенная не наградила меня в той же степени хитростью, в какой наградила силой?" - думал про себя мечник. Мозги Отомэ едва не скрипели, размышляя, как бы подобраться к говорящему ножу с наименьшим привлечением внимания. Киоске-то вон как хитер - заманил его сюда, а теперь споить вздумал... Хотя нет, на это ведь он сам подписался.
Наполненный сосуд все так же лихо оказался в руке Отомэ. А затем он привстал и выпрямился во весь рост, как делают перед традиционным тостом "Кампай" - это, вроде бы, не должно вызывать подозрений. Первый шаг на пути к цели.
- Кампай! - немедленно провозгласил тостующий, поглядывая на хозяина, и, черт побери, готовился выпить налитое, после чего устроить себе мини-экскурсию по чудесной выставке сувениров.

Когда Отомэ резко вскочил, четверо бандитов по углам дернулись вперед, словно хорошо натренированные псы, но остановились, когда поняли, что гость все же не задумал ничего агрессивного.

- За семейные традиции, братишка. Кампай. - С плохо скрываемой иронией Кёске присоединился к тосту и опустошил свою чашу.
После этого Отомэ начал неспешно ходить по комнате, разглядывая местные интересные вещи.

- Что, заинтересовался коллекцией? - Не без самодовольства спросил хозяин дома. - Ну смотри. Вот только ты не думаю, что сможешь меня отвлечь и сбежать - не выйдет.
Но Отомэ и не пытался сбежать. А то, что он пытался сделать, ему удалось - он оказался прямо перед полкой с кухонным ножом.
И это был правда кухонный нож. Сантиметров пятнадцать в длину, с удобной на вид рукоятью - но никак не страшное оружие.

Возьми. И всё поймешь.

Всполошившиеся бандиты не на шутку всполошили и самого Отомэ да так, что тот едва не вспотел. Эмоции удержать проблемой не стало, а вот рефлекс... Выработанный годами практики он подмывал схватиться за меч при малейшем изменении обстановки. Ну да ладно... Пронесло, кажется, и пес с ним с рефлексом.
Разгоряченная напитком глотка требовала чего-нибудь закусить, а хозяину ее было совсем не до того. Перед ним лежал он - тот самый властитель салатов из огурца и капусты. Само по себе это уже звучало странно, и если подозрительный розоватый нож, оказавшись в руке Отомэ, не окажется волшебным, и ЕСЛИ, внимание, каким-то образом парень доживет при этом до завтрашнего дня, он обязательно убедит себя в том, что неодушевленный предмет разговаривает с ним исключительно благодаря саке. Невзирая на нестыковки во времени.
- Ага... Ты собрал много удивительных вещей, - в ответ на хвастовство хозяина пробубнил гость, но внимание его принадлежало теперь лишь одной из них. И к ней же потянулась рука.

Рука Отомэ коснулась рукояти ножа, и тот словно бы сам удобно устроился в ладони нового хозяина. Что-то было в этом ноже… странное.
Я тебя выбрал. Докажи, что я не ошибся…

Это был не простой нож: на Отомэ нахлынул поток странных ощущений и переживаний. Перед его глазами проносились лица каких-то людей, пейзажи невиданных доселе мест - и цветы. Лепестки цветка, который молодой мечник безошибочно опознал: это были лепестки ночной царицы.

Когда видения окончились, Отомэ услышал голос:
- Эй, что с тобой? Ты там уже минуту стоишь!

Это был голос Кёске. Немного взволнованный, немного раздраженный…

Но это было неважно. Важно было то, что Отомэ чувствовал себя совершенно другим человеком, словно он в мгновение ока стал сильнее, быстрее и лучше, чем когда-либо был.
И он понял еще одно - в его руках был истинный клинок Ночной Царицы. Маленький, безобидный кухонный нож.

Получатели: Отомэ Игакурэ.

- Э-э-э?! - челюсть гостя едва не поскакала плясать по полу. - Но ты же... Маленький... - пробубнил он, рассматривая нож теперь уже в своей руке и совершенно позабыв о Киоске.
Холодный факт без прикрас: Игакурэ не обучался фехтованию на ножах. Нет, использовать его как оружие он мог, но поединок кухарке мог бы и проиграть. Управляться с ножом - наука целая. Его, конечно, можно было использовать в качестве сето. Или выучиться сизнова в технику Рето, что оба оружия сразу использовать позволяет. Только... Откуда взять столько времени?!
Но еще больше вопросов пришло к парню следом за этим, когда голова, наконец, поладила с размером клинка. Катана, что похитил он у престарелого мастера и берег, как зеницу ока, выходит, подделка? А Киоске, значит, не знает, что нож у него на полке - тот самый. Как такое возможно? Не мог же мастер отдать ему меч, то есть нож.... Но не сказать, что это на самом деле такое. И не мог Киоске его украсть, потому что в таком случае знал бы ему цену...

- Чертовщина какая-то... - снова удивился парень. - Эй, Киоске. Почему у тебя в саду растет Ночная царица? И откуда у тебя это? - он приподнял зажатый в руке нож, демонстрируя теперь уже предыдущему владельцу.

- Ночная царица? - Удивился Кёске, - Почему родовой цветок растет у меня в доме? Неужели ты настолько не умеешь пить, что первая чаша саке ударила тебе в голову? Что же до ножа - это просто старый нож. Я наткнулся на него в одной антикварной лавке, и он мне приглянулся. - Кёске был не против ответить на вопросы, но в его голосе уже чувствовались нотки раздражения. - Но может, брат, вернемся к нашим делам? Отдавай цветок, и уходи отсюда. Можешь даже оставить себе этот нож - устроишься куда-нибудь кухаркой.

"Ну да, так и есть... Отдает малыша мне... На, мол, забирай..." - про себя заключил парень, раздумывая, а не закрался ли в ситуевину какой-то подвох, и не померещилось ли ему, что ножик на самом деле говорящий... С другой стороны, если бы ему померещилось, то как же быть с наполнившими его ощущениями(силами?), после того, как он взял в руки клинок? На самовнушение не похоже. Да-а... Сбитый с толку Отомэ даже и не знал, что думать...
- Одну минуту, - малость неоковырно ответил на слова Киоске гость, развернувшись к хозяину спиной, затем поднял ножик повыше, будто разглядывая очень внимательно, и спросил у ножика так тихо, насколько мог:
- Эй... А цветок нам вообще нужен?