Открывая двери | ходы игроков | На пороге первой двери. Торин Оукенхед

Обосновался Торин в небольшом уютном домике на юге Бёрнса. Аккурат рядом с оружейным магазином. И кузницей тут же под боком. В городе дварфа многие уважали за его невероятное мастерство, любили за простоту в общении, весёлый характер и умение осушать бесчисленные кружки пива. Многие, да не все. Сколько стычек случалось в кабаках! Сколько чужих лбов порасшибал подвыпивший Оукенхед! А уж зависть местного кузнеца...

Надо отметить, что Торин появился в Бёрнсе как-то внезапно. Но быстро стал "своим", несмотря на колоритную внешность. Особенно его ждали в тавернах. О, дварф мог бы зарабатывать на этом, получая процент от выручки там, где появлялся. Люди любили болтать с Торином, он легко становился центром всех разговоров. А разговоры, как всем хорошо известно, лучше протекают за выпивкой и закусками.
Лакомым кусочком для местных торговцев были дивные изделия дварфа, выходившие из-под молота и наковальни. Они отправляли товар дальше, сперва по всему Первому Королевству, потом добрались и до соседей.
Вот это и стало причиной затаенной обиды (и даже ненависти) кузнеца. Оно и понятно, с одной стороны. Крэйг Ботикеш провёл в Бёрнсе всю свою жизнь. И, сколько себя помнил, всегда любил дело своего отца: кузню, очаг, наковальню, грохот молота о металл. Он бережно хранил память о родителе в вотчине, перешедшей Крэйгу по наследству. Он был единственным мастером кузнечного дела во всем городе и даже в небольшом поселении по соседству. А тут откуда ни возьмись - чужеземец, покусившийся на дело Ботикеша... Неприятно. Завидно. Открытой вражды Крэйг никогда не высказывал, но всем все было понятно: по взгляду, по ехидным усмешкам в адрес Торина, по его натянутому дружелюбию, по частому нежеланию уступать кузницу, которую Торин в моменты вдохновения снимал в аренду...

Оукенхед отвлёкся от мыслей и взглянул на дело рук своих. Сейчас он воял в кузнице резную решетку на камин по просьбе одной милой, очаровательной женщины, которой не смог отказать. Она намеками обещала щедрую награду за несложную, в принципе, работу. Это сулило дварфу провести несколько приятных часов в компании прекрасной леди, при небольшой удачи перетекающие в бессонную ночь. Как тут устоять!
Но дело, почему-то шло лениво. Без души и особого желания. И Торин знал причину: пересохло в горле. И вода тут не помогла бы. Можно, конечно, продолжить и так. Простушка Мэри ничего не заметит, не почувствует разницы. А можно поискать воодушевляющего рабочего азарта в одной из таверен. А может вообще взять и заявиться к ней с пустыми руками и уговорить на аванс. Или плюнуть на все и пойти домой спать.

Через несколько часов солнце лениво поползёт к закату. А это означало наступление Ночи Диких Воронов. В это время лучше не высовываться из дому. По крайней мере без защиты и оружия. Это одна птица не могла представлять опасности, но вот стая... Или даже целая чёрная пернатая туча... Бывало наутро находили лишь обглоданные скелеты. И не только несчастных бродячих псов. А так же это означало, что в тавернах должно быть многолюдно: кому захочется в одиночестве кутаться в одеяло, пытаясь заглушить шелест крыльев и гортанные крики ночных тварей? В общем, с планами следовало определиться поскорее.

Торин посмотрел на недоделаную решетку и хмыкнул. Выходило так, что работа вроде шла, а решетка казалась подходящей только для окна сортира в тюрьме. Нет, на сегодня с него хватит. Он убрал инструменты и задвинул незаконченную работу в угол. Ну ее на хрен. Потом умылся водой из бочки, надел рубаху и расчесал бороду. Первым делом пошел в таверну - организм требовал пива и утолить эту жажду меньшим количеством, чем полбочонка, Торин даже не собирался.

Трактирщик уже знал его аппетиты, поэтому не успел Торин поздороваться со всеми и усадить свою задницу за стол, как перед ним уже стояли пять кружек холодного пива. Первую Торин залил в горло одним большим глотком, та же участь постигла вторую и третью. После этого дварф утер бороду тыльной стороной широкой ладони и приступил к расчленению бараньего бока. Ел он, как и работал, медленно, но очень споро, поэтому бараний бок таял, как кусок льда на сковородке, а пиво иссякало едва ли не быстрее, чем служанки успевали подносить новые кружки...

Наевшись, Торин расплатился и оставил чаевые, а потом побрел к дому Мэри, богатой вдовушки, которая заказала ему решетку. Торин получил этот заказ по знакомству - до того он делал какую-то хрень для подруги Мэри по имени Тереза, ну и... не только кузнечным делом промышлял. И хитрые глазки Мэри намекали ... короче, Торин постучал в дверь, будучи в прекрасном расположении духа.

Дом прекрасной Мэри располагался в центре Бёрнса. Торин без труда нашёл дорогу, потому что ему уже приходилось бывать внутри, делая замеры для решетки. В прошлый раз кузнецу не удалось пройти дальше первого этажа, ограничивающегося гостиной и столовой. Но может сегодня ему повезёт?
На стук вышла самахозяйка. Увидев Оукенхеда, Мэри очень удивилась. И растерялась. Она взглядом обвела улицу за спиной мужчины, немного помялась и натянуто улыбнулась:
- Что Вы желаете, Торин, в столь поздний час - приближаются сумерки? - Мэри почему-то не спешила приглашать дварфа переступить порог своего дома, хотя в их последнюю встречу намёки на близкое знакомство были очевидны.
И все же она прошла внутрь дома, зовя за собой.

- Хозяйка, - Торин вообще-то не любил ходить вокруг да около. - Я сегодня весь день работал над твоими решетками, надо сказать, выходит просто на загляденье, пошел поужинал и выпил пивка и вот подумал ... может быть, я ... того ... у тебя переночую.

Он подмигнул.

- Тебе, небось, спать одиноко-то, да и холодно. Или я не ко двору пришелся?