Эйбу не слишком нравились обстоятельства его жизни, однако, мальчик успел привыкнуть к предсказуемости всех проблем и научился избегать, во всяком случае, в определенных пределах. Например, никого не интересовало, как он учился: достаточно было обойтись без вестей из школы, и тогда дядя с тетей ничего ему не говорили. Это значило, что и плохие, и очень хорошие оценки получать не следовало, так как негативный эффект вполне мог быть и от грамоты – Эйб помнил, как его наказали за лучший результат при подготовке доклада про местную историю. То же самое относилось и к другим вещам: в первые три будних дня в школе следовало оставаться как можно дольше, в четверг и пятницу, наоборот, приходить очень рано и работать. В субботу существенную часть дня занимала уборка, а в воскресенье следовало исчезнуть в сарае, чтобы не мешаться под ногами с одной стороны и находиться в радиусе слышимости недовольного крика о том, что пора работать, а не “поделки свои тупые ваять”. С едой, правда, иногда бывало не очень, но мальчик научился запасаться закусками и чуть-чуть снимать с продуктовых денег, которые давали ему при походах в магазин. Эйб, правда, сильно подозревал, что тетя об этом знала, но с этой стороны претензий женщина ему ни разу не предъявляла, так что все было не так плохо… обычно, но, конечно, становилось сложно, когда с урожаем было плохо или когда деньги внезапно исчезали (Эйб сильно подозревал, что это было связано с визитом дяди в один подозрительный бар, который открывался только после девяти вечера и напоминал скорее мини-гостинцу). Но, так или иначе, хотя большая часть всего этого мальчику сильно не нравилось, все было не так уж и плохо. Знал мальчик и одноклассника, которого регулярно избивает родной отец, и девочку, которую за плохие оценки стригут почти налысо и не кормят, и подростка, который уже три раза убегал из дома от деда-алкоголика, который совершенно не хотел его выращивать и мог не то, чтобы ударить, а кинуть бутылкой или пригрозить ружьем. В общем, Эйб осознавал, что его жизнь еще не так плоха, и ужно было только дожить до выпуска. Дальше он надеялся, что родители оплатят ему обучение просто потому, что “У Купера должно быть высшее образование”, как любил говорить его отец, считавший себя выдающимся ученым. Правда, судя по тому, что бедствовать он не бедствовал, какая-то доля правды в этом была, но Эйбу от этого было не то, чтобы сильно – или вообще – легче.
Так или иначе, привыкнуть ко всему этому юноша привык. И тот факт, что его жизнь неожиданно начала сильно меняться, совсем не обязательно был к лучшему. Эйб, конечно, надеялся, что это так, но мальчик не привык, что кто-то может взять и помочь ему. К тому же в глубине души мальчик не мог не признать, что слегка побаивается Виолу. Не потому, что она сделала ему что-то плохое, нет, однако, сложно не побаиваться мутанта, который разбросал его не таких уж и слабых родственников без малейших проблем, а к нему самому относился как-то… странно. Эйб не был уверен, но ему почему-то казалось что дело было не в том, что с ним, по мнению Виолы, обращались несправедливо, а потому, что этот факт вообще произошел на территории города, который девушка, похоже, считала своим. Так что пока мальчик решил не путаться под ногами и смотреть, что будет дальше. В конце концов, это стоило шанса покинуть “отчий дом” на добрые семь лет раньше, чем мальчик ожидал.
Таня с интересом дописывала отчет, который должен был помочь ее начальнику принять решение по поводу того, куда двигаться дальше в рамках разработки проекта. В который уже раз девушка поймала себя на мысли, что школа – это так, ерунда и, фактически, потеря времени, и было бы хорошо с ней закончить заранее, сдав экзамены экстерном. Варианты на будущее у девушки уже были, так что даже без поддержки родителей она никак не пропала бы. Кроме того, у Тани возникало все более сильное ощущение, что в этом городе лучше не оставаться. Девушка имела определенное представление и понимала, что в Питсвилле очень много проблем, и это могло сильно задеть жителей этого города в будущем. И тот факт, что некая мутантка решила начать их решать, лишь это подтверждал. И, несмотря на то, что в целом Таня эти намерения вполне поддерживала, оказаться замешанной в них слишком сильно у девушки желания не было. Причин было несколько. Во-первых, ее отношения с Виолой были очень шаткими, и девушка понимала, что достаточно ей допустить достаточно серьезную ошибку, и рядом с шрамом на ее лице может появиться еще несколько… Таня, в конце концов, не было Джейком и знала, в каких случаях находится в заведомо проигрышном положении, когда ходить приходиться по границе, когда все, казалось бы, нормально, но достаточно сделать шаг не туда, и ситуация кардинальным образом измениться. Во-вторых, нельзя было исключить, что у Виолы произойдет еще один срыв. Не просто так, конечно, Таня была далеко от того, чтобы считать мутантку неуравновешенной или безумной, однако, она сильно подозревала, что Виола не станет считаться с методами на пути к своей цели. А для того, чтобы сюда прибыли более серьезные представители сил поддержания порядка, требовалось не так уж и много – даже одного доказанного убийства мутанткой хватило бы, да и мэр, несмотря на свое ничтожество, наверно, мог бы позвать спецназ или даже мутантоловов. А там уже начинается охота, которая в большинстве случаев заканчивалась разрушениями и смертями. Даже тот случай с электрическим мутантом из соседнего региона, когда его пафосно окружили и повязали был, на самом деле, не так уж и удачен с точки зрения потерь, так как до этого парень косвенно убил несколько человек, отключив оборудование в больнице, а затем успел серьезно ранить несколько пытавшихся его задержать обычных копов. Так что хотя Таня не сомневалась в способностях новой Виолы, она не была уверена, что мутантка сможет действовать достаточно тонко для того, чтобы все не пошло по схожему сценарию. По мере сил, конечно, следовало помочь Тоадстул, но… у Тани впереди была целая жизнь, которая должна была пройти далеко отсюда. Так что на все были пределы. К тому же… девушка отвлеклась, так как, несмотря на ночной режим, телефон начал звонить. С учетом, что ее родители были в соседней комнате, а начальник – в Европе, вариантов было немного. И, действительно, это оказался Маркус. Таня не первый раз ловила себя на мысли о том, что продолжает общаться с так называемым “другом детства” больше по инерции, а также потому, что Питсвилле было не так много людей, которых можно было бы без преувеличения назвать “умными”. Правда, иногда они еще друг друга выручали: не так давно девушка получила на удивление полный пакет данных, который удивил даже ее начальника, сообщившего, что их покупка обошлась бы в очень немаленькую сумму. И, как ни странно, это была еще одна причина напряжения в их нынешнем общении – несмотря на пользу, Таня вовсе не хотела знать, откуда Маркус все это получил.
- Да, Маркус, - слегка устало произнесла девушка, глядя на часы, показывавшие уже двадцать минут первого. – Думаю, бесполезно тебе напоминать, что после одиннадцати – только экстренные вопросы, да? – с долей иронии произнесла девушка.
- Извини, - судя по голосу, малоэмоциональный юноша и правда чувствовал себя несколько неудобно, однако, это ничуть не помешало бы Маркусу позвонить и в три ночи, если бы у него была достаточная причина. – Я быстро. Скажи, Виолетта Тоадстул была у тебя дома сегодня вечером?
- А зачем… да, была, - это было не тем, что ожидала Таня, и девушка нашла, что ответить, не мгновенно, однако, сам факт не то, чтобы был секретом. – Но причины встречи конфиденциальны, - прямиком сообщила она.
- Это мне и не важно, - удовлетворенно ответил Маркус. – Спасибо, ты мне очень помогла. Посмотри потом почту, я скинул кое-что интересное, - юноша, не дожидаясь ответа, отключился.
Тане оставалось только отложить телефон и еще раз обдумать и решить, не стоит ли уменьшить список “Избранных”, которые могут звонить в ночное время, еще на одного человека. Ей совсем не нравилось то, что происходило в последнее время с ее другом, и Таня сильно подозревала, что это будет еще одна история, которая закончится не лучшим образом. Особенно с учетом, что он, похоже, решил связаться с Виолой, а, с учетом того, что девушке было известно об их разговоре, ни о каком взаимовыгодном сотрудничестве речи тут не шло.
Тем не менее, письмо девушка все равно открыла… и впечатлилась. Не только в хорошем смысле, правда, так как Маркус прислал любопытный отчет о деятельности конкурента, который говорил о том, что ее уже почти законченный документы следовало серьезно подправить. И Таня это не нравилось, более, чем по одной причине.
Впрочем, несмотря на то, что день прошел не лучшим образом для многих, вряд ли кто-то в Питсвилле встретил полночь в худшем состоянии, чем Кевин Ригардес. Боль, ощущение позора и беспомощности оказались такими сильными, что их не могли перебить ни те несколько бутылок алкоголя, ни те несколько заветных кристаллов, который парень приберег на лучший день. Забвение, к сожалению, продолжалось совсем недолго… и тот факт, что каждый раз он просыпался в собственной рвоте, состояние никак не улучшал. Оставалось только сделать еще несколько глотков и перевернуться на живот, и отключиться… до следующего пробуждения.