"Steel for Humans. Silver for Monsters" | ходы игроков | We Will Not Be Forgotten

Горлице приятно было осознавать, что тактические раскладки сработали на все сто процентов, и нежданный союзник-нильфгаардец уделал двоих каэдвенцев буквально за пару ударов сердца. Было только немного обидно, что она - aen seidhe, солдат, в этой схватке просто не смогла никак показать себя, оказавшись на деле не более полезной, чем собаке пятая нога. Но не успела эльфка как следует насладиться пусть и не совсем заслуженной, но победой, как вдруг здоровяк резким рывком опрокинул ее на землю, придавив своей весьма габаритной тушей. Не ожидавшая подобной подлянки Айлэ даже пискнуть не успела, лишь на краткий миг подивившись внезапному сумашествию Черного.
Как оказалось - зря. Нильфгаардец показал себя не просто мастером кулачного боя, что ничуть не удивительно при его размерах и массе, но и опытным воином, способным краем глаза заметить опасность и защититься от нее. Более того: не только защититься сам, но и спасти абсолютно чуждую ему эльфийку, да еще, по законам Его Императорского Величества Эмгыра, военную преступницу. Не разворачивайся ситуация столь стремительно и будь у Горлицы больше времени, она наверняка бы мысленно признала нильфа лучшим воякой, чем она сама, но роскоши спокойно рассуждать стремительно разворачивающаяся абсолютно ненормальная ситуация ей не оставила.

- An’badraigh aen cuach!, - сдавленно поддержала она ругнувшегося громилу, когда нож проигравшего одноглазого вместо эльфийской спины нашел горло одного из зрителей. Толпа бандитов, уголовников и наемников мигом забыла о дерущихся, решив свести старые счеты и пустить кровь друг другу. Казалось бы, вся масса местных скотов словно бы по команде начала массовые разборки: и наверняка через часок-другой работы прибавится не только у лекарей, но и у могильщиков.
Черный рывком поднял Айлэ и уверенно потащил ее за собой, раздавая тумаки направо и налево и явно твердо намереваясь выбраться из кровавого месива и спасти и себя, и многострадальную лейтенанта - в очередной раз, надо заметить. Кавалерист и не возражала: за нильфом было надежно и спокойно, как за рыцарским эскадроном. Мелькнула, конечно, мысль вскрыть глотку незадачливому убийце, но аэп Эймиль быстро оставила ее: своя шкура важнее, а одноглазого сделать слепым она еще успеет.

Хоть девушка и не раз принимала участие в массовых схватках, но такая сторона битвы ей была не знакома: она-то все больше из седла рубила-колола, а вот такое вот месиво в толпе и грязи пополам с дерьмом - удел быдло-пехоты, а не славной кавалерийской бригады "Vrihedd". Приходилось смотреть по сторонам и в равной степени успевать уворачиваться от кулаков одних, давать по зубам другим и при этом не отставать от прорезающего драку своей тушей здоровяка-нильфгаардца. В меру своих сил и умений Айлэ этим и занималась: пускай сабля в подобной сече была бесполезна, зато кинжал убедительно давал понять владельцам протянутых лап о том, что на нее лезть черевато.
В мозгу девушки билась только одна мысль: "Только бы выбраться, только бы уцелеть...". Лишь изредка подобную незамысловатую работу разума освещали думы о родных: Горлица радовалась тому, что в этот миг Стилет не была рядом, и беспокоилась о потерявшемся в драке Шанти.

— Ага, двадцать медяков на северян... чего так мало-то, у них же дубинки, а Черный без оружия! Ты что, эльфку за бойца посчитал?! Во дурень, давай, заработаешь!.. Во, полста уже дело! Так, кто следующий? Серебро на нильфа, принято! Только ты его-то нильфом в глаза не называй, а то ни выигрыша, ни зубов — зачем тебе такое? Все, парни, ставки сделаны, там уже драка пошла... Давай, давай!!!
Затея удалась на все сто. Независимо от дальнейшего исхода за жизнь эльфийки Райли был спокоен — раз уж избиение одинокой seidhe перешло в более-менее приличный кулачный бой, пусть и без правил, ее шансы на выживание резко возросли.
Однако жизнь — такая штука, которая способна извалять в говне любую хорошую затею. И когда Райли уже совсем было вознамерился сбренчать на лютне хороший аккомпанемент под драку, искомая драка очень неожиданно и очень быстро переросла в побоище.
— Еб... — только и успел высказать музыкант, как тут же получил чьим-то локтем в зубы. По счастью, не сильно, и скорее всего вообще случайно. Но вот равновесие от удара Райли потерял, а для его восстановления пришлось резко взмахнуть руками, отчего зажатая в правой руке шапка исторгла щедрый фонтан из собранных на ставках монет. В ту же секунду драка возле Райли забурлила с удвоенной силой — увидев блеск своих и чужих монет, мужичье потеряло последние тормоза. Прямо перед носом Райли сверкнул нож, устремляясь к не такому чтобы очень упитанному, но от этого не менее драгоценному пузу музыканта.
Райли чуть присел и резко отшатнулся назад, сбивая спиной с ног кого-то, кто имел несчастье стоять у него позади. Понимая, что падать в этом побоище смерти подобно, бард кувыркнулся через плечо, вскочил на ноги и рванул дальше, отчаянно орудуя локтями.

Иренка с большим удовольствием смотрела, как черный легко "размазал" своего противника и принялся за второго. Вот только его соседство с эльфёй, не радовала. Не то, чтобы Каминьска отличалась ревнивостью или была категорических против игр троем. Просто в данной конкретной ситуации, нильф был ее страховкой в весьма опасном окружении, и не хотелось, чтобы он отвлекался на лесную тварь. Вольная как раз подумывала о том, чтобы устроить сучке несчастный случай, в виде кинутого из толпы метательного ножа. Вот только ее малость опередили, и нож полетел не в того, в кого нужно.

Во вспыхнувшей затем давке и панике, Иренка ввинтилась в толпу, чтобы поскорее покинуть опасное место. Она прекрасно знала, что является "сильной, но легкой", поэтому нуждалась в свободном пространстве для боя и защиты. А тут, со всех сторон давят, толкают и напирают, даже меч и то не вытащить. Каминьска совершила двойной вольт, оттолкнувшись от чьей-то потной спины. Там пригнулась, пропуская локоть. Здесь подпрыгнула, ухватилась за плечо детинушки и, описав полукруг в воздухе, отпустила его и устремилась дальше. На свободное место она вырвалась потной и запыхавшейся, но практически невредимой. И сразу выхватила скьявону из ножен.

Нильфгаардец нагло пер вперед, прямо через толпу; он продавливал людскую массу, охотно орудуя как корпусом, так и кулаками, а некоторых отшвыривал бодрыми пинками. Горлица шла следом, стараясь не отстать и попутно расталкивала людей, а иногда и тыча кинжалом в сторону наиболее агрессивных. Совсем скоро к их "колонне" присоединился Шанти, взяв на себя фланг. Через несколько секунд они вырвались из толчеи, встретившись там с щеголем, что принимал ставки, и какой-то рыжей девкой с оружием наготове. В общем и целом, обошлось без потерь, если не считать несколько болезненных ушибов, которые позже превратятся в синяки.

Где-то со стороны послышались угрожающие крики и топот копыт. Целая кавалькада всадников, в легкой броне и с длинными копьями, приближалась к драке - видимо, местные стражники и блюстители порядка в одном лице. Они явно не любили полумеры и сразу наставили оружие на дерущихся, предупредив, что в случае неисполнения пустят его в ход. И это возымело эффект.

А после, когда побоище остановилось, начался закономерный поиск зачинщиков и виновных. Главный из конников велел сразу выдать заводил, потому как иначе разговор будет совсем другой. И, судя по ропоту толпы, главным был никто иной, как Магго собственной персоной. Это был неприятный на вид человек, сплошь покрытый татуировками, с козлиной бородкой и совсем лысый.

Конечно, никто не хотел выяснять, что из себя представляет "другой разговор". Как и брать ответственность за случившееся. Поэтому все дружно закивали и затыкали пальцами на главных звезд поединка, с которых всё и началось - эльфийку и каэдвенцев. Под шумок, все остальные постарались смыться, ну а на причастных уже пал взор главного бандита, работодателя, промышленника и военачальника в одном лице. Магго вместе со своей дружиной спешился, сурово глядя на указанных. Подошел:
- Ну, господа хорошие, начинайте оправдываться. Кто будет звучать наименее убедительным образом, будет повешен в назидание остальным дурням. Тот, чья версия будет лучше, обойдется неделей в забое.

"Не было печали - Магго повстречали" - пронеслось в голове у Кревана. Именно этого мастера "бизнеса в сложных условиях" мы и помогаем убить. Будет весьма иронично, если он перевешает нас раньше, в порядке самозащиты. Шанти вздохнул и привычно принялся переводить для Айлэ:

- Господин хочет услышать нашу версию событий. Виновная сторона будет повешена.
"Так что подумай хорошенько" - читалось между строк.

- Старшую речь, я думаю, здесь понимают.
"Поэтому ври сразу набело".

- Но если что - я переведу.
"И помогу, конечно".

В рыцарских романах, куда Иренка засовывала нос маленькой, слова "и тут прискакала конница", имели совсем иной смысл. Хотя она и раньше-то листала книги в основном, чтобы посмотреть на красивые картинки. Больше всего ее естественно интересовали полураздетые и совсем голые кавалеры и дамы, целующие и обнимающие друг друга. Хотя картинки чудовищ и битв маленькая Каминьска тоже разглядывала с любопытством. Но в жизни ей честных рыцарских поединков и чистой любви до гроба что-то не встречалось.

Поэтому она только бросила себе под нос:
- Млять, Маггова мать! - экспрессивно, но так, чтобы окружающие не услышали.
Потом Каминьска протолкалась в первый ряд. Это было легко, так как основная масса отребья подалась подальше от главаря с дружиной. Меч она убрала в ножны, чтобы ее с перепугу не подняли на копья, но ласкала пальцами холодное серебристое тело метательной "рыбки". Вольная собиралась последить за тем, чтобы повесили того, кого нужно. Нет, она бы конечно с удовольствием посмотрела, как эльфька сучит ножками в петле с высунытым язычком и выпученными глазками. Но при таком раскладе черный мог вступиться за лесную тварь снова, а на это Иренка была категорически не согласна. Ведь в таком случае можно было и без любовника остаться.

Вот уж действительно: "Из огня да в полымя". Не успела Горлица выйти из боя, как пришлось прорываться через сошедшую с ума толпу, и, как венец всему, оказаться окруженной весьма решительным кавалерийским разъездом, предводительствуемым никем иным, как Магго самолично. И всаники эти явно не собирались спасать эльфийскую девицу, мучимую зверями в человеческом обличье.
Новые люди - новые проблемы: у остатков "Vrihedd" это начинало входить в традицию. Впрочем, нет худа без добра - Айлэ не удивилась бы, если плюгавый предводитель преступников принял бы взвешенное решение в лучших традициях короля Вриданка: повесить зачинщиков без суда и следствия, и дело с концов.
Но Магго, вопреки ожидаемому, дал всем возможность оправдаться и избежать объятий пеньковой тетушки - а это был шанс. Шанс на спасение. Надо было только им грамотно воспользоваться.

Пока лейтенант думала, на каком языке обратиться к предводителю, на выручку подошел верный Шанти, и проблема общения отпала сама собой. Коротко кивнув другу, замершая по стойке "смирно" эльфийка щелкнула каблуками, как на плацу, и, открыто и честно глядя в глаза Магго, по-военному четко доложилась:
- Hael, господин бригадир. Докладывает боец Горлица. При моем нахождении возле конюшен четыре солдата позволили оскорбительные высказывания в мой адрес, вызвавшие ответную адекватную реакцию. Под воздействием собравшихся вокруг человек было решено уладить возникшие разногласия кулачным поединком двое на двое. На моей стороне выступил еще один солдат, на оскорбившей стороне - одноглазый и его сосед справа.
По итогам кулачного боя мой напарник отдолел неприятелей. Не удовлетворившись поражением, означенный одноглазый произвел метание ножа мне в спину, но напарник предпринял удачные действия по моему спасению, ввиду чего нож причинил убийство одному из зрителей.
По причине данного конфликта друзья покойного и товарищи убийцы вступили в схватку, в связи с чем мы с моим напарником были вынуждены оставить площадку кулачного боя ввиду нецелесообразности проведения дальнейших импровизированных тренировок.
Претензий к неприятелям не имеем, свою вину в указанном происшествии осознаем в той мере, что предприняли меры для самозащиты от агрессии оппонентов. Свидетелями моих слов могут стать все присутстствующие на указанном кулачном бое солдаты.
Ждем решения и дальнейших указаний, господин бригадир.

Отчеканив эти слова, Айлэ замерла недвижимо, подобно статуе. Лишь глаза ее смотрели на новоявленного командира, ожидая решения или приговора. Девушка надеялась, что Креаван переведет все четко, и что она сама в объяснениях нигде не налажает. Подспудно она еще верила и в то, что Магго, поверив ее словам, отпустит ее с нильфгаардцем. Но это были всего лишь мечты, а пока что оставалось только ждать.

Стилет.

Операция выдалась непростой, ведь Вирели приходилось не только, собственно, оперировать, но и подчищать ошибки за Иваном. Крупные такие ошибки. Поэтому можно смело сказать, что это была одна из наиболее сложных и тяжелых операций на её памяти. Полуэльф, осознав что натворил, старался как мог, вертелся ужом и своевременно подавал инструменты, прижигал, и, что самое главное - наматывал на ус. Несмотря на все отягощающие обстоятельства, операция прошла успешно. Поразительный результат. Наверное, Вирель могла бы получить патент в Оксенфуртском университете за проделанную работу. Но сейчас наградой мог служить лишь восторженный взгляд Ивана.
- Да, осталось кое-что. Я всё равно не знаю, как используется большая часть из них, так что вам они пригодятся куда больше, чем мне, - отозвался полуэльф, пока Стилет проверяла наемника. Тот был, вне всякого сомнения, жив.
- Может, выйдем на улицу, если с этим всё? Остальные-то в полном порядке, ручаюсь. А то я, если честно, уже не могу сидеть в этой душегубке, - в "госпитале" действительно была не самая приятная атмосфера.

Обычно текучая и мелодичная, сейчас Старшая Речь звучала сухо и заунывно. Протокольный стиль отчета не понравился Кревану и он даже уточнил у Айлэ: "Так и переводить?". Лейтенант подтвердила, ну что ж, ей виднее -вдруг в глубине души Магго питает слабость к канцеляриту и армейской муштре. И Шанти начал переводить, стараясь сохранить не только смысл, но и интонации Горлицы. Хотя чтобы произнести "нож причинил убийство" потребовалось наступить на горло собственному чувству языка.

Закончив доклад, рейнджер добавил уже "своим" голосом:
- В общем, вся проблема в том, что некоторые каэдвенцы ни хрена не умеют проигрывать. Поэтому сначала затевают драки, а потом еще и тянут ножи в кулачную сшибку.

Магго промолчал, но было видно, что он действительно прислушивается к словам, думает, как и что было сказано. Он перевел взгляд на каэдвенцев, намекая, что пришла их очередь.
- Да она же нелюдь, командир! - главарь каэдвенцев ткнул пальцем в сторону Горлицы. - Тем более, из числа этих нильфгаардских паскуд из "Врихедд". Такие, как она, сначала партизанили у нас в тылах, пока мы бились с Черными. Потом была Лейда, а потом и Бренна, где эти белки уже были заодно с нильфами! Но даже черные поняли, что это за ублюдки на самом деле. И вот мы с мужиками стоим и видим, как эта шлюшка расхаживает по лагерю, с видом, будто она у себя дома. Пусть убирается к себе в свою засранную долину, - одноглазый сплюнул.
- И мы решили проучить её, напомнить, кто она такая и где находится! Я пошел с кулаками, но она сразу хватилась за железки и начала чето визжать про свой "Врихедд". А этот-то подпевала блядь, устроил из всего ебанный цирк! Начал голосить, мужиков заводить, про ставки! - каэдвенец уколол взглядом Райли. - И потом еще этот её остроухий дружок, оттуда же, толмач, туда же! Мы хотели надрать ей задницу, но не мы завели людей, командир! Под конец еще этот бугай явился, с акцентом, тоже выродок нильфский! Да мы же блядь с ними воюем сейчас! И че будет? Щас мужики погибли, и нас ты повесишь, а эти суки так и будут продолжать! Они тут все заодно, и как брешут складно! Белки эти, черные, одним миром мазаны! И они повтыкают ножи, чуть ветер изменится! Да ебись они конем, тьфу...мне нечего больше добавить.

Командир вольного войска взял паузу, хмуро поглядывая то на эльфов и сочувствующих, то на каэдвенских наемников.
- Я не видел вас раньше, но я знаю почти каждого бойца в этом лагере, - начал Магго, сложив руки на груди. - А это значит, что вы из числа новоприбывших. Видимо, вы еще не поняли, что это за место. Здесь мы не обнажаем оружия на своих товарищей. Посмотрите друг на друга, - он обвел собравшихся рукой. - Это ваша семья, и другой у вас нет. Потому что вы здесь. Принято ли в семье идти на брата или сестру с кулаками? Хвататься за оружие? Делать из ссоры зрелище, подстрекая остальных и наживаясь на этом? Нет. Здесь у нас нет родины, нет расы или нации. Философии или идеологии, если вы знаете такие слова. И мы воюем не за государства и королей, но за самих себя. Да, мы бываем жестоки, потому что таков образ нашей жизни. Солдаты, наемники, бандиты. И если того потребует время и ситуация, то мы будем войском, повстанцами, разбойниками или просто преступниками военного времени. В мире идут войны, практически без перерыва. Так он устроен, а потому мы нужны этому миру. Возможно, наступят времена, когда больше не потребуются руки, сжимающие лук или копье. При наших жизнях? Я думаю нет, - Магго покачал головой.

- Дело не в том, что подрались вы, но в том, что из-за вас, так или иначе, погибли люди. И вот теперь я стою перед выбором. Я могу наказать четверых, потому что они были отправной точкой всего случившегося. И тогда мы лишимся еще четверых бойцов. Или я могу обойтись лишь одной жизнью, создав еще больше тех, кому будет, за что мстить. К тому же я буду не до конца честен перед собой. Но в любом случае, кто-то должен умереть, - он как бы с сожалением развел руками.
- Но не на веревке. Штефан, дай твой меч, - командир взял у охранника оружие, и бросил его под ноги каэдвенцу.
- Эльфийка и ты, одноглазый, остаетесь здесь. Все остальные - отошли в сторону, - Магго вновь заговорил сухим, командным голосом. Копья вновь встали на изготовку, готовясь продырявить любого, кто ослушается.

- Duwelsheyss, - еле слышно прокомментировала Айлэ итог пафосной речи Магго, так не вязавшейся с откровенно бандитским обликом dh'oine. Спасибо доброму Креавану - перевел, иначе бы теряться ей в догадках, что взбрело в голову архимятежнику. Как оказалось, козлобородый "бригадир" менял решения, как обозная шлюха - клиентов. Не то, чтобы она так уж рассчитывала на людскую милость, но для себя уже сформулировала план действий, совершенно не укладывающийся в изменившиеся обстоятельства.
Поначалу эльфка, увидев, как одноглазому кинули клинок, почему-то решила, что Магго в одиночку выступит против них двоих, и не успокоится, пока кто-то не погибнет от его руки. Это было достаточно странно, и Горлица, чуть поразмыслив, пришла к мнению, что бандит решил устроить эдакое местечковое подобие ордалии: дескать, кто прав, тот и победит. Если это действительно так, то все не так уж плохо: в своем воинском мастерстве девушка не сомневалась, как не сомневалась и в том, что сумеет зарубить одноглазого "правдолюба". Малость напрягало только одно: а ну как главарь банды все равно исполнит свою угрозу, и победителя так или иначе ждет неделя рудников? Это было бы паскудно.

А то, что с татуированного мерзавца станется в воспитательных целях отправить "дочку" на рудники, девушка не сомневалась. В красивые словеса негодяя о единой семье из тех, кого отвергло общество, она ни на листик не поверила: и не такое слышали. Да и, скорее всего, все это словоблудие до задницы не тольео ей, но и большинству здесь присутствующих. Может быть, на совсем молодых и зеленых dh'oine и seidhe подобная пропаганда и действует, но тем, кто пережил войну, она - как корове седло.
А уж все эти красивые слова о нежелательности, но, тем не менее, необходимости смерти хоть кого-то из зачинщиков беспорядков не могли вызвать ничего, кроме смеха. Магго хотел выглядеть в глазах подчиненных строгим, но справедливым отцом, вот только при этом забыл или не знал слова собственных человеческих классиков. Айлэ, конечно, тоже не могла похвастать широкими знаниями в людской литературе, но кое-что все-таки знала.
Во время службы в славных рядах "Vrihedd" ей попался занимательнейший трактат Никодемиуса де Боота, который она, тогда еще рядовой всадник, взахлеб просла за несколько ночей на привале. И сейчас строки мэтра как нельзя лучше подходили к действиям и речам архибандита: "Убийство - всегда убийство, независимо от мотивов и обстоятельств. Посему те, кто убивает либо подготавливает убийство, суть преступники и разбойники, невзирая на то, кто они: короли, князья, маршалы или судьи. Никто из задумавших и совершивших насилие не может считаться лучше обыкновенного преступника. Ибо любое насилие по природе своей неизбежно ведёт к преступлению".
Так что как бы Магго не изображал из себя доброго и милостивого правителя, он все одно - убийца. Правда, сама Горлица - тоже, но она этого и не оспаривала и не изображала из себя невинную овечку.

Убедивши себя в том, что ей предстоит поединок с Одноглазым, Горлица исполнила приказ главаря, замерев на месте. Ноги - на ширине плеч, руки скрещены в замок за спиной, подбородок в полном соответствии с уставом - напятнадцать градусов к горизонту. Девушка прямо и твердо смотрела прямо перед собой, спокойно ожидая команды к бою. Больше ей ничего не оставалось - только подчиняться бандитскому произволу. Решит она дернуться, и всадники охраны тут же поднимут ее на копья. И добро бы только ее - пострадают и Шанти, и sor'ca. А это Айлэ допустить никак не могла.

Слушая (и переводя для Горлицы) речь Магго, Креван оценивал главаря. Это не просто бандит, выбившийся в люди за счет удачи и звериной смекалки. Это человек умный, склонный порассуждать на философские темы и уже создавший собственную идеологию. И перелепивший себя в угоду этой идеологии. Это не душегуб с большой дороги, который с детской жестокостью режет тебя ржавым ножом. Не-ет, у него найдется и острый скальпель и редкий зерриканский трактат "80 самых чувствительных точек на теле". И возможно, он даже не получит от процесса особого удовольствия.
В общем - дьявольски опасный человек, совершенно зря мы попались ему на глаза. Зато, после его смерти никто другой этим лагерем управлять не сможет - и сброд перегрызется за несколько дней, а остатки будут зачищены войсками одной из сторон. Хотя сейчас это утешает слабо.

Магго закончил речь и швырнул одноглазому меч. Всё возвращается на круги своя. С драки начали - дракой и закончим. Всей разницы, что теперь в ход пойдут не кулаки и дубье, а благородная сталь. Хотя что в ней благородного? Выпущенные кишки смотрятся лучше, чем синяки и переломы? Ой ли! Про запах и говорить нечего. Единственное, что утешало - с клинком в руке шансы Айлэ против безымянного каэдвенца возрастали.
Закончив переводить, Шанти сказал Горлице несколько слов от себя, так же на Старой Речи:
- Ты права, и что важнее - умеешь пользоваться мечом. Боги поддержат тебя. Но не красуйся и не зазнавайся, парень тоже не новичок. Удачи.

Каэдвенец с вороватым видом подобрал меч, и, облизнув пересохшие губы, занял свое место напротив Горлицы. Поскольку ножны ему не достались, он просто держал меч колющим вниз, вдоль ноги.

Магго, тем временем, не спешил отдавать команду. Он спокойно наблюдал за тем, кто как стоит и держится, как смотрит и, может быть, даже о чем думает. Прошла минута, побежала вторая. Начало поединка явно затягивалось.
- Хорошо, очень хорошо. С этим уже можно работать. Но я хочу выяснить, действительно ли вы поняли мои слова и принимаете их. Теперь бросьте оружие, подойдите и пожмите друг другу руки, - в ответ на слова, каэдвенец округлил глаза и с ошарашенным видом посмотрел на командира. Он, должно быть, подумал, что ослышался.
- Бросьте оружие и пожмите руки. Вы же товарищи, семья, и после ссор принято мириться, - повторил Магго. Каэдвенец пожевал губы, нахмурился, но всё же разжал ладонь. Клинок шмякнулся на землю. Но идти вперед он явно не собирался, ожидая, пока Горлица не поступит точно так же.

Это что за дьявольщина? Магго всерьез думает, что его "армия" верит во всю его пропаганду? Не только про "некуда идти", но и про "большую дружную семью"? Похоже, он так далеко в волшебной стране, что не найдет дорогу обратно без карты...
Тем не менее, Шанти добросовестно перевел слова главаря для Горлицы:
- Он говорит бросить оружие и пожать руки. Вы же семья, а после ссор принято мириться.

Очень хотелось добавить собственное мнение по поводу семьи вообще и Магго в частности, но рассчитывать на то, что никто в толпе не понимает Старшую Речь и не донесет было глупо.

По мере того, как Магго продолжал вещать, а Шанти - переводить, во взоре Горлицы все больше читалось недоверие и недоумение. Застывшая все в той же позе эльфийка не сводила взгляда с лица бандитского главаря, пытаясь найти в выражении его лица следы иронии или фальши - верные признаки того, что говорящий и сам не верит в то, что говорит. Она недоумевала: ежели взрослый для своего народа мужчина, достигший, к тому же, немалых высот, может быть настолько ненормальным и оторванным от действительности.
Неотрывно наблюдая за заливающимся Соловьем козлобородым, Айлэ с каждой секундой все больше и больше не понимала, как такой бред вобще может прийти в голову человеку, не являющемуся душевнобольным. Ей было до одури интересно: вот хоть кто-нибудь из банды хоть на капельку верит в эти родственные узы и во все то, о чем самозабвенно вещает "папаша" Магго? Сомнительно, ой как сомнительно.
Самое паршивое, это если татуированный сам искренне верит в свои слова. Фанатики, для которых их идея - начало и конец всего, до ужаса опасны, и даже сама Дева не ведает, что они сочтут нарушением своих догматов и доктрин. А уж то, что за подобное нарушение, мнимое или реальное, последует незамедлительная казнь, Айлэ не сомневалась.

Беспокоил лейтенанта и еще один вопрос: если верить переводу Креавана, Магго обмолвился о том, что кто-то обязательно должен умереть. А тут на тебе: требует помириться и пожать руки. Значит, он или меняет свое мнение по сто раз на дню, или в зависимости от того, как пройдет рукопожатие, прикажет кого-нибудь убить. Или скажет, что это "братание" убило вражду между отдельно взятыми каэдвенцами и одинокой девушкой из "Vrihedd", хе-хе.
Правда, рассчитывать на такой мягкий исход Горлица не собиралась. Если архибандит решил, чтобы кто-то заплатил кровью за безобразную свалку, то он должен иметь критерии определения того, кто покажется лучшим субъектом для готовящегося смертоубийства. Но какими они должны быть для воспаленного разума вожака, Айлэ не знала и даже не могла предположить.

Оставалось надеяться только на удачу, и не противоречить приказам нового "командира". Поморщившись, словно бы от зубной боли, не отрывающая взгляда от мужчины эльфийка медленно кивнула, продолжая оставаться все в той же выжидательной позе, и выдавила из себя:
- Yea... Athair.*

Разомкнув сомкнутые в замок руки и мимоходом вытерев их об штаны, Горлица вновь кивнула, - на сей раз самой себе, - и повернулась к Одноглазому, протянув ему руку:
- Enn que, an gearan, mo elder hinc breann?**

Удовлетворившись данными осмотра и придя к выводу, что на данный момент жизни её пациента ничего не угрожает, Вирель провела последние манипуляции, с облегчением вздохнула и отошла от бессознательного наёмника. Она быстро избавилась от пропитанного кровью и потом халата (не без помощи Ивана), вымыла руки и побрызгала себе в лицо водой. От духоты кружилась голова, и девушка с радостью приняла предложение полуэльфа выйти из помещения госпиталя на улицу. Глоток свежего воздуха явно не повредит после долгих часов корпения над искалеченной ногой d'hoine.
- Да, пойдёмте наружу, - кивнула эльфийка и поспешила вслед за своим новым знакомым. По-хорошему, помимо отдышаться было бы очень неплохо вымыться и поесть. Даже не важно, в каком порядке будут последние два. Многочасовые операции - крайне утомительное (хотя и по-своему увлекательное) дело, и после такого труда младшей аэп Эймиль всегда дико хотелось есть. Устало шествуя за Иваном, Стилет явственно слышала, как заурчал её собственный живот. Это крайне смутило её - так, что даже покраснели кончики ушей. Эх, жаль что первый пациент такой попался. Случай, конечно интересный, но заработала Вирель пока только восторженные взгляды полуэльфа. Это, конечно, тоже неплохо, но восторженными взглядами сыт не будешь.
Оказавшись за дверью госпиталя, девушка вдохнула полной грудью и прикрыла глаза. Утомлённо улыбнувшись своему спутнику, она прислонилась спиной к стене.
- Вы хорошо ассистируете. Если будете стараться, со временем из вас получится хороший хирург.