Убить/спасти дракона/принцессу снова :3 | ходы игроков | 1г. Сидели звери около двери (X)

Достигни небес - насилием

Сознание приходит к тебе медленно-медленно, точно сметана, что вливают в кружку. Ты даже не помнишь, когда у тебя появились первые ощущения: из-за общей затененности помещения, зрение пришло далеко не сразу.

Первое, что тебе удалось почувствовать - холод металла вокруг правого запястья. Дергаешь - наручник. Пытаешься нащупать, к чему приторочен - труба. Толстая. Идет из пола - вверх, где ты не достаешь. Пытаешься приподняться - ноги затекли, не слушаются.

Только затем понимаешь, что мир все-таки немного освещен - через щель под дверью. Тут есть дверь. Запертая. В полумраке разглядываешь помещение вокруг: похоже на гардероб, размерами примерно два на два метра. Над головой висит какая-то одежда, еще выше - полки. Возможно, пустые, возможно - нет. Не видно. А на стене, противоположной двери - зеркало. И в зеркале отражаешься ты.

Одежды на тебе нет, не считая наручника и головного убора.

Снаружи доносится какой-то шум неясный.

Одежда. Вот это было интересно. И, кто знает, может быть в одежде даже найдется нечто, чем можно будет снять наручник - шпилька там или около того. В конце-концов, в неё можно одеться - и это уже будет хорошим началом. Нагота была отнюдь не приятна. А ещё там были полки, на которых могли найтись какие-нибудь ещё полезные вещи - вот это было бы здорово.
Опираясь на трубу, Лисица поднялась на ноги и принялась, недолго думая, снимать всю висящую одежду, предмет за предметом разглядывать его, а потом бросать перед собой на пол - потом выберет. Куда сильнее Лисица стремилась достать до загадочных и манящих полок, чтобы достать оттуда всё и тоже положить на пол. Про шум за дверью она успела почти забыть.

Лисица - всплыло в памяти, когда ты увидела свое отражение, потирающее затекшую от долгого полулежания поясницу. Лисица - это ты. Да не абы какая - а Летучая. Почему именно Летучая - ты не знала, но в верности своего воспоминания была совершенно уверена.

Меж тем, встала и начала обшаривать карманы одежды на предмет чего-то эдакого. Было сложно, потому что темно и одной рукой. Осматривала, сбрасывала, осматривала и сбрасывала на пол. В карманах было пусто. В складках ткани - тоже. Что касается цвета и фасона одежды - ты тоже определить не могла. Поняла только, что это скорее всего был женский шкаф - среди предметов, развешанных повсюду, были платья. Так и перебрала почти полсотни предметов одежды, но не нашла ничего интересного.

Дошла очередь до полок, но и тут тебя ждало фиаско: ты была слишком низкая, чтобы дотянуться до них, а мусора на полу было недостаточно, чтобы дать тебе сколь-нибудь высокую подставку.

Поскольку надеть платье представлялось задачей невыполнимой, вместо платья Лисица раскопала среди одежды пару юбок и трусы. Последний элемент одежды был особенно важен с учетом того, что в скором времени Лисица намеревалась полазать, а юбки имели обыкновение задираться в самый важный момент.
Затем Лисица оделась - то есть надев одну юбку (длинную, аж до пола, даже с учетом её размера относительно Лисицы) и одни трусы на место, которое им и полагалось занимать, надела вторую юбку (значительно короче) на шею, как некое странное пончо с широким воротом.
Следующим шагом её плана были попытки добраться до полок. Роста не хватало, поэтому Лисице ничего не оставалось, кроме как отчасти оправдывая свою летучесть, попытаться долезть до них по трубе. Одной рукой можно было тупо скинуть все вещи оттуда на пол, а поскольку на полу уже валялась груда мягкой одежды, за их сохранность можно было не беспокоиться. Оставалось только долезть.
Увы, тут у Лисицы ничего не вышло. Логично - она была Летучей, а не лазающей. Полки оставались вне пределов досягаемости. Так близко и так далеко... Впрочем, сдаваться Лисица не собиралась. Она тут же придумала очередной план и тут же принялась его выполнять. Найдя в груде одежды пару поясов, девушка связала их вместе с соорудила из них некое подобие петли, которую принялась закидывать на полки, в надежде зацепить и сбросить как можно больше вещей оттуда - они там были, должны были быть!

В своем первоначальном виде не сработали ни план с карабканием по трубе - она находилась слишком близко к углу помещения, чтобы ее было было удобно охватить ладонью; ни план с петлей - та оказалась недостаточно тяжелой, чтобы ею можно было сбросить что-нибудь сверху.

Эффект возымела комбинация двух планов: перекинуть петлю через трубу и, держась за нее, залезть наверх и поскидывать все оттуда к чертям. Что ты и сделала, довольно-таки успешно.

Спрыгнув вниз, начала шариться по упавшим коробкам. В первую очередь в них, конечно, оказалось много обуви, хорошей и разной. Но было помимо всяких туфель и кроссовок в коробках и много чего другого интересного. Например, наличные деньги. И револьвер, заряженный. И какие-то фотокарточки, которых в темноте тебе было не разобрать. А также подушка, какие-то бусы, молоток, несколько сумок и, наконец-то, несколько заколок для волос, среди которых была и долгожданная шпилька. Но, почему-то, только одна.

Вещи! О, как же они нравились Лисице! Сразу захотелось применить или утащить с собой их все. Сразу надев на себя сразу две сумки, в одну из которых Лисица сложила револьвер и молоток, Лисица принялась заниматься остальными вещами. Заколоть заколки в волосы - все, все их! Лисице нужно больше заколок! И намотать бусы на шею, потому что это же бусы! Подушка - вещь и правда бесполезная, ровно как и большая, а фотокарточки и банкноты (хоть костер разжечь) Лисица сложила во вторую сумку. И обувь. Нужна практичная и красивая - например мокасины. Вот это было идеально.
Последним шагом своего разбирательства с вещами Лисица принялась за заколку-шпильку и замок на наручнике. Шпилька была одна, а воспоминания подсказывали Летучей Лисице, что во время взлома шпильки имеют обыкновение часто ломаться, поэтому лучше было бы сделать всё с первой попытки - а то и замок может заклинить. Конечно, есть ещё вариант "перестрелить цепь" или "сбить цепь молотком", но к ним Лисица предпочла перейти попозже - они выглядели достаточно неудобно или даже болезненно. И наручник бы остался на её руке.
Для начала Лисица сосредоточилась, держа шпильку в руке. Память была пуста, а это значило, что в ней могло оказаться что угодно - в том числе и навыки владения шпильками для взлома замков. Оставалось только вспомнить это и приниматься за взлом. Клац-клац-клац - как там звали того великого взломщика? Лисица была уверена что она кто-то вроде него.
Освободившись от наручника, Лисица тут же убрала заколку - не в сумку, а прямо в свои уже перегруженные заколками волосы. Там её будет куда проще достать. А затем, недолго думая, подошла к двери, и приложив к ней ухо, прислушалась. Куда делись шумы из снаружи? Что это вообще было? Ей что, вообще показалось? Ничего толком не расслышав, Лисица осторожно приоткрыла дверь и выглянула в щель.

Незапертая, дверь открылась с тихим скрипом. Выглянув в щель, ты увидела по правому борту длинный коридор, оканчивающийся прихожей. Обе двери - внутренняя, со стеклянной панелью, и внешняя, железная - были открыты настежь, и именно из них в помещение проникал тусклый сумеречный свет. В правой стене на полпути к выходу была арка, завешенная легко покачивающейся на сквозняке шторой. Вдоль левой стороны коридора от входа в твою сторону поднималась лестница, под которой находилась дверь - прямо напротив твоей каморки. Перед лестницей, со стороны входной двери, была широкая арка, не закрытая ничем, и ведущая куда-то в комнату. Однако с твоей позиции саму комнату видно не было - только лишь стену и краешек окна.

Вновь раздался какой-то шум: на сей раз тебе удалось установить, что доносился он сверху. Посмотрела вверх - но к сожалению, взгляд уперся в потолок. Опустила глаза на пол - а на полу валяется ключик. Подозрительно похожий, отмечаешь, на ключик от наручников.

"Ключ от наручников?" - с удивлением подумала Лисица, глядя себе под ноги. - "Ну, похоже что теперь он ей не понадобится". И вместо того, чтобы зря пялиться на ключ, Лисица предпочла разглядывать потолок. Кошка бы там точно нечто увидела, но Летучая Лисица была всего лишь мышью, и надеялась увидеть хоть что-нибудь - источник шума например. Ещё отсюда было много выходов, но туда Лисица смотрела разве что краем глаза. Возможно что и зря - подумалось вдруг Лисице. Ещё Лисице вдруг подумалось о том, что если действительно зря, то сейчас она впустую тратит свою жизнь.
Осознание пронзило Лисицу, словно жажда крови - демонхоста. Мысли заметались в её голове так быстро, что большую их часть Лисица успевала осознать и пропустить прежде, чем сформулировать словами. Простое, но фундаментальное осознание. Одно слово - "жизнь". Что она такое? Лисица поняла. Лисица почувствовала, как каждое кратчайшее мгновение времени частицы "жизни" текут из неизвестного прошлого девушки в её забытое будущее. Маленькие. Незначительные. Сами по себе - ничто, но и из секунд складываются года, а из песчинок - пустыни. Каждая из них воплощает саму суть жизни, то, что отличает живое от неживого. Лисица поняла, что жив по-настоящему лишь тот, кто способен чувствовать жизнь - осознает он это чувство, или нет. Ничто тело, эмоции, мысли и чувства - можно висеть незримой точкой в полной пустоте без единой мысли, но ты умрешь лишь тогда, когда частицы жизни прекратят своё движение. Это и есть смерть - и если после смерти тела что-то есть, то смерть не была настоящей. И вместе с этим Лисица поняла, что совершенно не важно на самом деле, чем именно ты заполняешь свою жизнь - нужно радоваться уже тому, что она у тебя есть. Любить, по-настоящему любить жизнь - вот единственное, что на самом деле нужно человеку. Остальное - лишь опции.
За этими размышлениями пролетело несколько растянувшихся во времени секунд, которые Лисица простояла, широко расширенными от осознания глазами глядя в потолок, словно кошка. Когда это дошло до Лисицы, та начала, кажется, понимать, почему на самом деле кошки любят смотреть в никуда. Пока же, Лисица смогла вернуться к поискам источника шума - и в первую очередь всё ещё на потолке.

Сделать это было нетрудно, благо источник шума пришел в движение. И как пришел! Сначала послышалось приглушенное постукивание, будто кто-то серебряным (обязательно серебряным, и никак иначе!) забивает в пол тончайшие гвозди, затем из-под пересечения лестницы и потолка показалось щупальце, и уцепилось за потолок. Владелец щупальца, тем временем, продолжал двигаться вперед - и вот уже ты видишь два, четыре, восемь щупалец, растущих из переднего конца тела огромной твари, быстро спускающейся по лестнице. Формой животное напоминало пятиметровую многоножку, покрытую толстой хитиновой броней. Множество маленьких ножек хваталось за уголки ступеней, чтобы с силой оттолкнуть, двигая чудовище вперед. В углублениях по краям броневых плит находились крошечные красные шарики. Эти шарики располагались вдоль всей длины монстра, как ты могла рассмотреть за ту секунду, в которую монстр преодолел треть длины лестницы. Щупальца, в длину лишь незначительно уступавшие животному, дотрагивались ко всему, до чего могли дотянуться - но тут же отпускали.

Если ты не предпримешь каких-нибудь действий, эта штука обязательно загонит тебя в угол.

Лисица ошеломленно и удивлённо уставилась на это создание. Чудовищное? Нет. Странное? Вряд ли. Необычное, разве что. Лисица не могла вспомнить, видела ли подобных существ раньше, когда разглядывала эту загадочную... многоножку, но всё равно была восхищена ею.
Всем: и тем, как красные бусинки предположительно глаз контрастом выделялись на матовом тёмно-сером теле многоножки, и тем, как изящно загадочное создание с легким, мелодичным позвукиванием перебирало своими ножками, преодолевая метр за метром, и тем, как та изящно изгибалась, преодолевая препятствия... И больше всего в многоножке восхищали Лисицу её щупальца. Тонкие, ловкие, они нежно дотрагивались до окружения многоножки, чтобы тут же отдёрнуться назад. Лисица предположила, что они могли быть её органами осязания. Так или иначе, они смотрелись удивительно гармонично, а их касания... Лисица подумала о том, как приятно было бы почувствовать эти касания на своей коже.
Увы, скорее всего многоножка была враждебна. Надеяться на лучшее, впрочем, всё ещё можно было, хотя надежда и могла оказаться несколько летальной. Другой вопрос, что попытка пристрелить такое бронированное создание из револьвера или молотка так и так скорее всего закончилась бы неудачно. На свои способности по умиротворению Лисица надеялась больше. Прятать в шкафу было не вариантом само по себе, поскольку Лисица не сомневалась в способности многоножки при желании ломать двери или даже тонкие стены. Ещё можно было попробовать бежать, но многоножка вроде была достаточно быстрой, а снаружи их могло оказаться ещё несколько. Или, наоборот, могло не оказаться чего-то важного - воздуха, например.
Одним словом, поскольку скрываться уже не было смысла, Лисица отрыла дверь и как могла бесстрашно (коленки подрагивали, но кто ж их под юбкой разберет?) шагнула вперед. Впрочем, не забывая об осторожности и достаточно медленно, чтобы это посчиталось за "не делает резких движений" в случае чего - мало ли. И так же медленно и плавно Лисица нашарила в своей сумке пару фотокарточек и протянула многоножке.
- Давайте вы с Лисицей будете друзьями, - почему-то шепотом сказала Лисица в слабой надежде на разумность или полуразумность многоножки. - Она не видит причин им не быть друзьями. Честно говоря, ты очень нравишься Лисице. У тебя очень... приятные... щупальца. И легкая походка. А у Лисицы есть эти фотокарточки - вдруг они тебе понравятся?

Пока ты выходила из двери, многоножка успела спуститься вниз и перегородить дорогу к отступлению. Оставалась, конечно, дверь под лестницей - но это была дорога слабых. Дорога сильных - заводить новых друзей. Чем ты и занялась.

Достала фотографии, и даже хотела их показать животному (у которого впереди оказался большой круглый, заполненный длинными клыками рот) - но оно просто и без церемоний воткнуло тебе в живот свои когти, после чего надавило всей массой, и опрокинуло наземь. Затем, зверь вонзил свои зубы тебе в живот, и принялся жевать.

Боль. Страшная боль.

"Что же, все иногда принимают неправильные решения..." - думала Лисица, глядя на то, как многоножка (всё ещё прекрасная, стоит отметить) вгрызается в её внутренности. Боль была ужасная, но в то же время и странно знакомая. Лисица обнаружила, что может принять и понять её так же легко, как только что приняла и поняла осознание сути жизни. Одним словом, главный дискомфорт доставлял тот факт, что многоножка всё ещё держала Лисицу крепко прижатой к земле... И что рано или поздно она таки загрызёт Лисицу насмерть. Увы, но сейчас та решила крепко держаться за свою жизнь - тем более, что выживание, как поняла Лисица только что, было единственной целью существования любого живого существа.
Под оружие у Лисицы была отдельная сумка, и нашарить в ней револьвер было не слишком сложно. Найти куда именно стрелять - тоже. Щели в броне выглядели достаточно удобно. Красные точки были очевидно глазами - было бы здорово пальнуть по одной из них. Увы, они сейчас были вне видимости Лисицы, а потому та решила выстрелить многоножке в голову. В конце-концов, даже у тупых и очень зверей есть как минимум мозжечок или неврный узел, без которого они умирают.
Увы, со стрельбой у Лисы было туго. Очень туго. Реально туго. Отчасти оправданием служило то, что в данный момент Лисицу грызла многоножка, но попасть себе в ногу в подобных условиях для стрельбы было действительно достижением. Настолько достижением, что даже невозмутимая и не боящаяся боли Лисица оказалась в шоке.

От выстрела многоножка вздрогнула, а потому вдобавок к поеданию твоих внутренностей решила щупальцами захватить конечности. Щупальца, впрочем, явно били вокруг наугад - видимо, красные бусины с нижней части панциря действительно служили зверю глазами.

Тем временем, ты поняла, почему тебе не было так уж нестерпимо больно раньше, хотя тебя вроде как ели - потому что тебя не ели, а просто придавливали к земле.

А вот сейчас стало действительно больно.

То, что боли стало больше, означало лишь то, что Лисица могла познать её лучше. Впрочем, в этом не было смысла. Лисица уже знала боль. Куда хуже было то, что её руки оказались схвачены, а живот прогрызен едва ли не насквозь. Терпеть боль было не так уж и сложно, а вот терпеть грызение себя - намного сложнее. И не было ничего удивительного, что в таких условиях последний, отчаянный выстрел из револьвера попал куда-то вообще в молоко.

Вслед за руками схвачены оказались и твои ноги. Бросив взгляд на источник боли - свой живот - ты к ужасу своему обнаружила, что первый сегмент тела многоножки уже вошел внутрь, отвратительно натянув кожу твоего тела на ромбовидный хитиновый панцирь. Места, где щупальца касались рук и ног, жгли нестерпимо: тебе показалось даже, что кожа в этих местах оплавилась, и многоножка стала удерживать тебя если не за кости - то уж за мясо точно. Не в силах смотреть на этот кошмар, ты зажмурила глаза.

Пытаясь прогрызться через живот в грудь, многоножка ударила тобой об стену так, что из глаз посыпались искры: они раскрылись сами собой. Упертая в потолок, все, что ты могла увидеть, кроме своей убийцы - забрызганные кровью стены и дверь. Ту самую дверь, которой ты не захотела воспользоваться, потому что решила, что можешь подружиться с неизвестной тварью.

Неизвестная тварь тем временем начала претерпевать странную эволюцию. Одна за другой, хитиновые пластины отваливались с ее тела, сползали вниз и с глухим стуком падали на пол. Под ними оказалось скрыто еще множество щупалец, тоньше и длиннее тех, что были у многоножки вокруг рта. Оплетаясь друг вокруг друга, эти плети паутиной дошли до тебя, и начали опутывать, начиная с ног и кончая головой, сплетая в тугой кокон. Одежда и вещи твои при этом были порваны и отброшены в сторону.

Не в силах отвести взгляд, в бессильном ужасе ты наблюдала, как многоножка превращается из огромного зверя в живой, пульсирующий клубок червей, опутанный вокруг тебя. Вот кокон доходит тебе до живота, вдавливая все еще пожирающую тебя изнутри пасть глубже внутрь - ты слышишь, как ломаются ребра - вот он оплетает плечи, сдавливая неестественно. Вот ромбовидные концы щупалец с силой проникают тебе в рот, вызывая рвоту. Здесь твое сознание не выдерживает, и покидает тебя.

...

Приходишь в себя ты быстрее, чем в первый раз. Лежишь на залитом кровью и рвотой полу, сама перепачкана в нечистотах. Снова совершенно нагая, пончо и юбка порваны в лоскуты, сумка с оторванной ручкой валяется в конце коридора. В ней - твои нехитрые пожитки. Заколки разбросаны повсюду, одна почему-то лежит у тебя во рту, за щекой. Мокасинов, как и трусов, не видно нигде.

Тело цело, но в нем явно что-то не так. Начнем хотя бы с того, что из копчика у тебя теперь растет хвост: длинный, чуть короче ног, и покрытый густым длинным мехом того же цвета, что и волосы на голове. Хвост является частью тебя, ты можешь им вилять из стороны в сторону, можешь, как веником, подтягивать им к себе лежащие на земле предметы - правда, при этом он пачкается.

От повторного осознания, что ты очнулась в луже рвоты и крови, и что остатки какой-то еды стекают с лица, тебя снова вырвало.

После того как рвотный рефлекс был наконец поборот, Лисица нашла в себе силы подняться на ноги и осознать, что же с ней случилось. Вопросы "куда делась многоножка?" "откуда у Лисицы хвост?" и "она ещё жива?" вертелись в голове девушки, пока та приходила в себя и некоторое время после - потому как в себя Лисица пришла быстро и решительно, не позволяя обстановке вокруг отвлечь и смутить себя.
Привести себя в порядок, впрочем, было едва ли не жизненно необходимо. Чулан с одеждой, по счастью, никуда убежать не успел, поэтому осторожно собрав свои заколки в горсть, найдя заколку-шпильку и подобрав сумку, Лисица направилась именно туда.
Одежда была именно тем, что ей было нужно, но прежде чем искать замену своей одежде, Лисица нашла какое-то платье их наиболее вырвиглазных, и как следует вытерлась, стирая с себя рвоту, кровь, и всё что ещё могла стереть. Благодаря стоящему тут зеркалу, Лисица могла тереть себя как следует, и даже как следует разглядеть свой хвост - впрочем, в нём как раз ничего особенно интересного не было. Хвост и хвост, можно махать. Тоже неплохо.
Вытершись, заменив сумки на новые и надев новый комплект одежды, Лисица вновь покинула шкаф - если не свежая, то по крайней мере почти чистая и бодрая. Вопросы всё ещё зудели в голове, но пока Лисица искала ответы на них, она не сидела спокойно. Нужно было разведывать местность, а направлений для этого было много. Единственное - Лисица не собиралась подниматься по той, откуда спустилась многоножка. Она опасалась, что там могут быть ещё... И что не каждая встреча с ними закончится так, как закончится с этой.
В конце-концов, Лисица решила разведать ту дверь, которая оставалась для неё последним шансом до тех пор, пока многоножка не принялась за грызню как следует. Осторожно подёргала - не заперта ли? Потому что если она была заперта, то оставалось только порадоваться, что у Лисицы всё ещё оставалась её шпилька и навыки взлома, которые Лисице ничего не оставалось, кроме как применить.

Проблемы с этим нехитрым, в общем-то, планом начались с самого начала. Во-первых, хоть ты и нашла себе "полотенце" попушистее, телесные жидкости твои были густыми, липкими, и уже начали потихоньку подсыхать. Ты, конечно, вытерлась в некоторых разумных пределах, и даже перекрасилась из багрово-желтой назад в приятно-коричневую, но остатки грязи все-таки остались в складках кожи, да в волосах, да в шерсти на хвосте. Все это добро, конечно же, имело запах специфический и преотвратный, но что такое небольшая вонь по сравнению со съедением заживо? Ты выдержишь. Хотя найти воду и принять душ, или хотя бы искупаться, было бы неплохо.

Во-вторых, тебе не удалось найти второй комплект одежды, чтобы в точности заменить утраченный. Из оставшихся в шкафу юбок, лишь одну можно было использовать в качестве пончо. Еще одна была длины до колена, оставшиеся две были совсем короткие. Не оказалось в шкафу и второй пары мокасин, только туфли всякого нарядного толка и обувь на шнуровке. В общем, с одеждой снова пришлось призадуматься.

И наконец, хоть дверь под лестницей манила тебя своей таинственностью, и оказалась заперта, и ты попыталась ее взломать - сделать это тебе не удалось. Замок был просто слишком хорошо сделан, и потому без дополнительного инструмента для надавливания на пружину, стопорные штифты просто возвращались на свое место. После того, как ты поковырялась некоторое время с чертовым устройством, стало ясно - нужно или вернуться сюда с новым, лучшим инструментом, или с ключом.

Тем временем, никаких шумов сверху, напоминавших легкую поступь многоножки, тебе слышно не было. Быть может, ты все-таки одна в доме? К слову, о многоножках. Путем сильного напряжения памяти, тебе удалось припомнить, кто это такие и с чем их едят - впрочем, восстановленная таким образом информация породила еще больше вопросов. Многоножки, о которых ты могла вспомнить, были небольшими зверями, в большинстве своем совершенно безобидными членистоногими. Ты совершенно точно никогда не слышала о многометровых видах, и уж совершенно уверена, что у членистоногих не бывает никаких щупалец. Таким образом, вопрос "Что это было?" остался без ответа.

Ты еще раз обратила внимание на количество нечистот, которыми был заляпан коридор в результате твоего недолгого знакомства с многоножкой. Рвота, кровь, каловые массы, пара толстых хитиновых пластин: все это покрывало густым слоем пол, стены и потолок, при этом чудовищно смердя. По правде сказать, ты была уверена, что в тебе столько телесных жидкостей быть не могло, да и в многоножке тоже, пожалуй: внешне, прихожая напоминала внутренности кишечника кита, если бы у китов был квадратный кишечник. Кроме тошнотворного запаха, самым отвратительным был хлюпающий звук, который раздавался, когда ты поднимала ногу с выпачканного нечистотами пола: и самое чудовищное было то, что обойти лужу было никак невозможно. Грязь занимала собой весь пол толстым, в несколько сантиметров, слоем, и даже начала переливаться через маленький порожек в твой сокровенный шкаф.

Возможно, стоит поискать другое место для продолжения приключений?

Вместо пончо пришлось взять кофту. Сидела она мешковато, но ничего не поделать. Вместо полюбившихся мокасин - кроссовки. Не такие красивые, но если нет возможности сочетать, то удобство главнее. А вытираясь, Лисица думала. Почему сороконожка так странно исчезла? Почему после этого у Лисицы появился хвост? Не было ли это связано самым прямым образом, а попытки её, Лисицу, сожрать - странным проявлением дружелюбия? Лисица не была уверена, да и быть сожранной ещё раз ей не особо хотелось. И хвост, опять же. Это нормально? Что это такое? Откуда ей это знать?
Коридор сейчас был не самым приятным местом, но учитывая то, что Лисица сама воняла примерно так же как он, для неё разницы особой не было. И, конечно, можно было пройти мимо неподдающейся взлому двери, но... Чего останавливаться, если уж начал? Тем более, что более совершенный инструмент у Лисицы был. От осознания этого она даже улыбнулась, когда доставала его - молоток - из сумки. И несмотря на чудовищную вонь, стоящую в коридоре, она улыбалась (более зловеще), когда обрушивала молоток на злосчастную дверь. За ней точно что-то было - и, возможно, вода.
Увы, взлому дверь не поддавалась. Слому - тоже. В конце-концов, несколько разъярившись, Лисица выстрелила из револьвера в дверь... И поняла, что безвозвратно сломала замок в запертом состоянии. Ещё более разъярившись из-за этого, Лисица выпустила в дверь остаток барабана револьвера и попыталась сломать её молотком ещё раз... Бесполезно. Оставалось только печально поникнуть плечами, выматериться, сдаться и пойти искать топор, а лучше - бензопилу. Направление Лисица решила выбрать ближайшее - арку, ведущую в загадочную комнату. Может быть хоть вещами ещё какими удастся разжиться.

Технически, ближайшей была арка, завешенная занавесью - но туда ты по какой-то причине решила пока не ходить. Пошла вместо этого налево. Потому что а почему бы и нет, в самом деле.

Прошла, сдерживая омерзение, вдоль залитого гадостью коридора, вошла в комнату. Хоть запах здесь и чувствовался, но без вида всего того, что валялось в коридоре... Было легче.

Комната, в которую ты попала, была большой и просторной. Дощатый, легонько скрипящий под ногами пол. Веселенькие обои на стенах с затейливым цветочным рисунком. Одиноко висящая лампочка в плафоне под потолком. Широкое окно, ведущее в огороженный бетонным забором двор.

На дворе - высокий газон и тропинка, выложенная белым камнем, ведущая к калитке. В углу двора растет какое-то дерево, отдаленно похожее на яблоню. Забор обсажен какими-то кустами, на нем также вьются какие-то лианы - все очень мило и красиво, хоть и несколько заросло. И самое главное, весь двор - цветет. Дерево усыпано белыми цветами так плотно, что на нем не видно листьев. Кусты усыпаны алыми и белыми розами. Лианы покрыты сиреневыми цветами-колокольчиками. Даже среди травы можно увидеть желтоватые цветущие колоски. Освещение - сумеречное, точно летний вечер. Тут и там среди цветов медленно летают желтовато-зеленые огоньки светлячков.

Насмотревшись на зелень снаружи, возвращаешь взгляд в комнату, где оказалась. Судя по виду, перед тобой - жилая комната. У одной стены располагается диван-кровать, разобранный и постеленный комплектом белья зеленого цвета, усыпанным какими-то логотипами - память услужливо подсказывает, что это символика различных футбольных клубов. Напротив кровати на стене висит большой плазменный телевизор, под ним тумбочка с поставленной на нее игровой приставкой. Провода идут к большой пластмассовой коробке у стены, с надписью "HellPower 2010PRO", розетка на стене висит забытая.

У окна стоит печка-буржуйка, окрашенная радужными разводами в результате нагрева. Труба из печки выведена через разбитую форточку в окно, этот угол завешен шторой. Возле печки лежат нарубленные дрова. Топора, правда, нет.

В дальнем конце комнаты стоит тренажер "Беговая дорожка", а рядом с ним в углу свалены какие-то черные костюмы и шлемы. Шлемов можно насчитать четыре штуки.

Ничего интересного, но в целом - обнадеживающе. И красиво. Лисица ненадолго задержалась, чтобы осмотреть сваленные в кучу костюмы - она не думала, что сможет надеть их с хвостом, но что-то полезное там могло найтись. А потом - снова в путь. То, что тут были жилые комнаты и сад, оставляло надежду найти и источник воды, и скорее всего он был в этом саду - не тащить же воду для поливки растений из туалетной комнаты, где бы они тут ни была? Так что недолго думая, Лисица вышла в сад, внимательно оглядываясь в поисках возможных врагов или источников воды. Ну и просто дыша свежим воздухом. А может найдется и садовый топор - кто знает.

Костюмы на поверку оказались скафандрами, сшитыми из плотной многослойной ткани и покрытые броней. На животах и спинах скафандров можно было разглядеть большое количество какого-то оборудования, но его назначение на глаз определить не получилось, а потому и смысла брать что-то с костюмов ты не увидела. На плечах скафандров были одинаковые нашивки: равносторонний крест, вписанный в круг. Служба искоренения человечества. На рукавах также можно было найти надписи с именами владельцев и их группой крови.

Врагов в саду не оказалось.

В той части двора, которую из окна было не видно, стояла синяя алюминиевая раскладушка, увитая цветущими ползучими растениями. И... при этом она выглядела подозрительно новой. Одновременно, безнадежно заросшей. Что-то во дворе было ненормально.

Пригляделась к кустам повнимательней: обнаружила, что в одном из них стоит заросшая розами газонокосилка. И хоть назвать ее совершенно новой было трудно, канареечного цвета пластиковый корпус был яркий, чистый и не выцветший. Смутное понимание ситуации, произошедшей во дворе, начало закрадываться тебе в голову. Подойдя к калитке, обнаружила ее свободной от зарослей. Приглядевшись, поняла, что заросли на ней существовали, но были сожжены неизвестной силой. Вблизи от увитой обуглившимися остатками лиан решетчатой калитки, листья растений были пожелтевшие и пожухшие. Кое-где они осыпались.

Поглядев под ноги, обнаружила следы пепла на каменистой тропинке, по которой ходишь. Трава около камней была пожелтевшая и сухая, в удивительном контрасте с сочной зеленью остальной части газона. Развернувшись, хотела было уйти в дом, но остановилась, пораженная.

Дом, из которого ты вышла, оказался двухэтажной бетонной постройкой в довольно минималистическом стиле. В середине фасада первого этажа располагалась входная дверь, по обе стороны от нее окна. Прихожая и левая комната (та самая, проход в которую был закрыт занавесью) выступали немного вперед из общей стены, их потолок служил полом просторному балкону, расположенному на втором этаже. Окна левой половины второго этажа были большие и светлые, их высота соответствовала двери - должно быть, они отодвигались в сторону, и были, собственно, дверью на балкон. Посредине второго этажа располагалась вторая, уже нормально выглядящая, дверь в дом. В правой половине второго этажа было окно обычного размера, распахнутое настежь. Крыша была плоская, с правой стороны двора располагалась калитка и выход на улицу; с левой же стороны к "твоему" дому примыкало еще одно строение, служа балкону второй стеной. Фасад был увит цветущими лозами, а на крыше росла еще одна "яблоня" покрытая белыми цветами, ее ветки легонько колыхались на ветру, лепестки осыпались редким дождем.

В небе над яблоней, гигантским бело-голубым шаром светилась планета Земля. Над океаном, разверзнувшимся над тобой, светило дневное солнце, и именно его отраженный свет создавал во дворе вечернюю атмосферу. Зрелище медленно поворачивающейся у тебя над головой планеты - завораживало.

Дом был некрашен, но покрыт угловатыми узорами синего цвета, в основном угловатыми, но в некоторых местах перемежающийся скоплениями окружностей. Глядя на узор, тебе отчего-то становилось немного не по себе, словно он двигался: расплывался и дрожал, а нарисованные круги крутились.

Оторвав взгляд от общей картины, ты заметила, что из левой части стены торчит небольшой краник, в который воткнут конец садового шланга. Сам шланг, разумеется, был скрыт от твоих глаз под слоем густой растительности.

Местность была странная и подозрительная. То ли на все вещи действовало что-то, предохраняющее от коррозии, то ли растения росли подозрительно быстро. После некоторых раздумий Лисица решила, что всё-таки второе - следы пепла явно намекали на то, что лишняя растительность без особых раздумий сжигалась к чертям. Шагая по саду, Лисица начала говорить сама с собой. Ей почему-то захотелось немного потренировать свой голос, который наверняка стал хриплым от бездействия... Да и кроме себя поговорить было не с кем, а хотелось.
- С восхищением, удивлением и подозрением Летучая Лисица шагала по каменистой тропинке в этом загадочном саду. С каждым шагом она начинала всё сильнее чувствовать, что что-то не так... - Лисица повернулась в обратную сторону и на мгновение замерла. Выдохнув, она продолжила свой монолог повествователя. - ...Но она и подумать не могла о том, в каком месте сейчас оказалась. Лисица думала, что она в какой-то загадочной подземной лаборатории - но такой дом? Это звучало так невероятно, что Лисица не поверила бы, если бы не увидела своими глазами. Но теперь она видела, и эти глаза болели, когда прекрасная, молодая, умная девушка с прекрасным хвостом, - Лисица решила немного приукрасить себя. - смотрела на загадочные узоры на стенах дома. Наконец, отведя взгляд, она увидела... Водяной шланг, именно то что она искала всё это время, чтобы смыть с себя всю эту чертову вонь, ну что за мерзость!
На этом месте рассказ Лисицы прервался - она была занята вытаскиванием шланга из-под растительности, раскручиванием краника и попытками помыться как следует в обжигающе-ледяной воде. Свои вещи девушка предусмотрительно оставила в сухом месте, а вот заколки тоже пришлось отмывать. И, моясь, Лисица не забывала смотреть на свои сумки - вдруг тоже зарастут? Пользуясь случаем, Лисица так же попила - другого источника воды ей пока видно не было, а привкус во рту стоял отвратный, да и горло от монологов пересохло.
Наконец, мокрая, но намного более чистая, Лисица смогла собрать свои вещи назад и двинуться туда же. Сопровождающий монолог продолжился:
- И вот наша очаровательная героиня, Летучая Лисица, решительно шагает обратно. Запертая дверь всё ещё заперта, но Лисица поклялась себе, что это ненадолго. А чтобы исполнить эту клятву, Лисица прихватит с собой газонокосилку и... кх-х-х... генератор, черт, какой же он тяжелый, - Лисица, продолжила дальнейший пусть уже несколько пошатываясь под весом вещей, занимающих все её руки. - Но никакая тяжесть не остановит Лисицу перед тем, чтобы разбить все преграды на её пути! Ни огонь, ни вода, ни злостные говны, - Лисица попыталась зажать рукой нос, поняла что свободных рук не имеет, и принялась печально перетаскивать генератор и газонокосилку к заветной двери по очереди. - ...не смогут преградить дорогу широко известной в узких кругах Летучей Лисице, - последние слова та прогнусавила, стоя с газонокосилкой в руке напротив злосчастной и уже несколько продырявленной двери.
- "Лисица сломает тебя, чертова дверь! Что за сокровища ты не хранишь за собой, они достанутся Летучей Лисице, и никто не сможет её остановить!" - прокричала Лисица в дверь, нанося один! Удар! За! Другим! - монолог всё не прекращался. - "Сила газонокосилки!"
И, много-много ударов и много-много боевых выкриков спустя, последний вопль:
- "И это победа! Виктори-и-и!" - всё ещё держа газонокосилку в руках, Лисица как можно более эпично выломала остатки скошенной в труху двери ногой.

Победа над дверью, однако, далась тебе нелегко и далеко не сразу. Удивительное дело: равномерная работа лезвия из быстро вращающейся лески пробудило в тебе какие-то воспоминания. Учитывая амнезию, ты не стала сопротивляться потоку памяти, а смело шагнула в него обеими ногами.

...

Небольшое темное помещение, освещенное светом масляной лампы. Из обстановки лишь простой деревянный стул, небольшой столик и чугунная раковина, перед нею на стене висит зеркало. Все это добро выставлено вдоль одной из стен, оставшегося пространство едва хватает на двоих человек. Стены нависают, грозя раздавить тебя под своей массой.

Тебя зовут Аннабель Абенатти, и ты находишься в чужом городе, в чужой стране, в компании человека, которого знаешь чуть меньше месяца. Те три недели, что вы с доктором провели в обществе друг друга, были совершенно сумасшедшими. Полет на биплане через Ла-Манш, схватка с китайскими воинами-монахами в поезде, десятидневное блуждание по Седжмурскому болоту, что в графстве Сомерсет - все эти приключения выматывали и плохо влияли на состояние кожи рук. И вот, когда уже стало казаться, что ты никогда больше не поспишь спокойно на мягкой перине в собственной кровати под крышей - вы прибыли в город. Без гроша в кармане.

Сидишь на стуле, испытываешь сильное беспокойство и желание изгрызть ногти. Голод. Голод выедает тебя изнутри, будто неистовый зверь. Ты не ела ничего уже два дня, и не принимала горячую пищу почти неделю. В уголках поля зрения пляшут цветные искорки. Чтобы как-то отвлечься, бросаешь взгляд на своего попутчика.

Тот стоит перед раковиной, маниакально вымывая руки от невидимых микробов. Круглые очки в металлической оправе съехали на самый кончик носа, тяжелые мокрые пряди скрывают глаза. Короткая эспаньолка на его лице шевелится: доктор бормочет что-то себе под нос. Тебе известно, что ради вашего с ним пропитания сегодня он наступил на горло своим убеждениям, как ученого. И хоть он пытается храбриться, руки его белее снега. На твоем спутнике надет пожелтевший от времени врачебный халат, под ним белоснежная рубашка со стоящим воротником, на шее небрежно повязан дорогой бархатный галстук.

Наконец, доктор оканчивает ритуал намывания и отряхивает руки в воздухе. В одной из дверей появляется пухлое лицо профессора Болла, маленькие выпученные глаза пытливо глядят на твоего компаньона. Тот, поймав взгляд, делает профессору жест рукой и говорит:

- Айн минут, майн фройнд. Мне необходимо переговорить с майн ассистентка, - доктор специально говорит с густым акцентом, хотя его английский в действительности очень хорош; должно быть, как голод сейчас съедает изнутри тебя, его внутренности горят адским огнем совести, - Начинайте анестезия.

Как только профессор Болл удаляется за дверь, доктор поворачивается к тебе и говорит уже почти без акцента:

- Фройляйн Абенатти, я все продумал. Операция называется "Провал невозможен". Как мы и договаривались, от вас требуется просто стоять рядом, и подавать инструменты. А также, когда я попрошу подержать зажим - держать зажим. Все. Сохраняйте при этом умное лицо, и постарайтесь держать желудочные соки внутри. Помните, человеку на операционном столе не больно, он под наркозом. Думайте о крови как о клубничном сиропе, и вас не вырвет - я обещаю. Самое главное - ни в коем случае не позволяйте себе потерять сознание.

- Я постараюсь, - отвечаешь ты, - Герр доктор, вы уже проводили такие операции?

- Скажу прямо. Когда я ухаживал за женой, однажды мы с ней посетили подобное мероприятие. Впрочем, не могу сказать, чтобы я пристально следил за процессом. Но у меня фотографическая память, и я посмотрел расположение аппендикса в медицинском атласе - поэтому за жизнь пациента не переживайте. Что-нибудь нужное я ему не ампутирую. Если он и погибнет на операционном столе, то от кровопотери. Но этого мы постараемся избежать при помощи моих твердых рук и вашей волшебной интуиции. Прежде, чем совершить надрез, я на мгновение задержу скальпель на месте - и если вы почувствуете, что это движение приведет к значительной кровопотере, подмигните мне. Я попробую другую позицию. Работая вместе, мы избавим беднягу от страданий, а сами получим две недели сытой жизни. Поверьте, когда я буду читать лекции - ни один местный недоучка не отличит меня от настоящего врача. Поэтому просто выходим спокойно, четко оперируем.

- Доктор Ван Хельсинг, мне очень жаль, что я ввязала вас в это... Я не знала, что вас заставят оперировать! Давайте сбежим?

- Сохраняйте твердость духа, моя юная Аннабель. Мне так редко в последнее время удается вырезать аппендицит... А я так люблю оперировать! Все будет хорошо. Но все-таки на тот случай, если бедняга скончается... Думаю, с точки зрения закона мы будем считаться убийцами. Поэтому у меня есть запасной план. Я продал пиджак владельцу паровой лодки, что стоит у третьего причала в городском порту. Как только пациент умирает, мы с вами немедленно начинаем бежать, и разделяемся. Я бегу по Оливер-Роуд, вы - через центральную улицу. Добегаете до лодки, запрыгиваете, говорите лодочнику кодовое слово "Хамон". Если толпа людей прибегает раньше меня - немедленно отчаливайте, лодочник должен доставить вас в Вестон-супер-Мар.

В воздухе повисает тяжелое молчание, прерванное твердым докторовским:

- Давайте не обосремся.

Выходите в операционный театр. На полукруглой сцене стоит стол, обставленный неизвестными тебе медицинскими приборами. На скамьях, расположенных на возвышении вокруг, сидят студенты и преподаватели городского института. Среди зрителей сидят и несколько особенных гостей: мэр города с супругой, престарелая мать пациента и русская графиня Настасья Морозова, совершенно случайно оказавшаяся в городе одновременно с вами. Последняя почему-то сверлила тебя тяжелым взглядом, будто бы полным презрения. "Странно," думалось тебе, "почему она смотрит именно на меня, а не на доктора? Неужели меня выдает отсутствие образования?"

- Дамы и господа, доктор медицины Карл фон Штрёдер! - раздался голос профессора Болла, и зал разразился жидкими аплодисментами. Многое ты не учла, подписывая доктора на преподавание курса лекций, но по крайней мере догадалась не называть его настоящим именем.

Вы с доктором подошли к телу, герр Ван Хельсинг снял с оперируемого белый полог и, вооружившись скальпелем, сделал первый надрез.

Теперь ты - Аннабель Абеннати.

Ты с лёгкой нервозностью смотришь на то, как доктор, человек без сомнения с некоторыми странностями, но не способный не внушать тебе уважение - особенно после китайских воинов-монахов. Ещё большую нервозность вызывает голод. Рассказ о предстоящей операции вызывает слабые воспоминания о том, как пустынные кочевники в особо тяжелые времена пили собственную кровь... Ты с трудом отгоняешь подобные мысли, и стараешься вдохнуть в доктора Ван Хельсинга уверенность, которой тебе самой не достает. Ты как можешь успокаивающе кладешь руку на плечо доктора, надеясь, что он сам договорит себе всё то, что ты ему молчишь. Например, ты считаешь, что доктор и впрямь оперирует куда лучше местных коновалов. И что он и без твоей помощи не перережет какую-нибудь вену или что-нибудь вроде того.

Куда больше тревог по пути в зал вызывают у тебя слова о клубничном сиропе. Под воздействием голода клубничный сироп надежно занял место крови в твоём сознании, и теперь ты мучаешься голодом - тебе адски хочется его съесть. Уважаемая Настасья Морозова могла только помочь, облегчив твои страдания - мысли твои теперь мечутся около подозрений о подозрениях Настасьи в свой адрес. Насколько все может быть плохо ты не знаешь, а неведение - страдания. Впрочем, всё лучше чем голод.

А потом началось самое интересное. Ты искренне надеешься, что тебя не вырвет - не от отвращения, а от голода. По счастью, лежащий на столе пациент пока не выглядит для тебя аппетитно, но из-за последних ассоциаций ты не знаешь, что будет после первого надреза. Хотя ты и так не особенно знаешь - присутствовать при оперировании в такой обстановке тебе пока не доводилось. Пока же решающий момент не наступил, ты оглядываешь собравшуюся публику. Она нервирует тебя ещё сильнее, и ты стараешься исключить её фактор старым методом "представить, что ты один в зале". В данном случае, впрочем, был ещё доктор Ван Хельсинг.

Наконец, он начинает. Первый надрез, алые капли крови - и впрямь до отвращения похожие на клубничный сироп. Если не забывать про то, что это кровь, красная кровь на белой коже и ты... Ты, не в силах бороться между голодом, зовущим немедленно выпить всю кровь, всю её - сироп ведь - и боязнью вида крови и медицинской обстановки, решаешь проблему просто - закатываешь глаза и падаешь в обморок от голода и нервов. Спор в голове немедленно прекращается.

.