ЗП:П - Мир Пафос-Привода. Закончено. | ходы игроков | Папа - анархия.

Полковник в своем новом органическом теле спускался на поверхность. Где-то на окраине сознания свербила мысль о том, что это не его "настоящее" тело, а лишь очередной манипулятор, пусть и состоящий теперь из органики, а не активной массы нано-машин. Настоящее Я было неразделимо сшито с душой Шестирукой, и какие бы щиты Август не возводил, отсечь себя целиком было невозможно. Арахна все равно ощущалась - где-то бесконечно далеко, почти неощутимо... почти - как маленькая заноза, зудящая с каждым днем чем дальше, тем сильнее.
Помогали дела и заботы. Неудивительно, что с такой жизнью станешь трудоголиком. Вот и сейчас он шел навестить больную, находящуюся в палате военного госпиталя НССР, под охраной Черных Рыцарей.
Сложно было сказать, охраняли Рыцари пациентку, или пытались охранять остальных граждан от пациентки. Ирина, ранее известная как "Шиповник", вроде бы достаточно смирно себя вела, однако Август чувствовал растущие вокруг то ли пленницы - то ли больной искажения психополя. Сходство с уникальным отпечатком психоформы Азариана было, более чем отдаленное, но все же несомненно (поправка: с вероятностью в 99.97%) Ирина получила его предсмертный отпечаток.

Август оказался у двери в больничную палату, прямо за которой и находилась пациентка. Если верить показаниям камер - а причин не верить им вроде бы пока что не было, Шиповник стояла и смотрела в окно.

Впрочем, стояние и смотрение длились недолго. В следующее мгновение женщину согнуло пополам, а потом она вообще упала на четвереньки и начала блевать. Ну, попыталась. Получалась у неё не очень, так как желудок был абсолютно пустым и жёсткие спазмы заставляли её периодически вздрагивать, болезненно напрягая мышцы живота. Изо рта на пол протянулась ниточка слюны, медленно превращающаяся в лужицу.

Обострение чувств, в том числе памяти, было весьма полезной штукой, в частности без этого Шиповник никогда бы не рассмотрела людей и машины на улицах Москвы-2, но были и побочные эффекты связанные с тем, что она к этим новым возможностям ещё не привыкла, да и вообще не знала.

В данный момент Ирина наслаждалась последними секундами своей прошлой жизни во всех подробностях в некоем аналоге замедленной перемотки. Ракета робота попадала в машину, превращаясь в красивый огненный бело-жёлто-оранжевый шар из глубины которого вверх били закручивающиеся столбы чёрного дыма и разлетались оплавленные осколки. Несколько из этих осколков попадали в Ирину, эдакое механическое давление ниже пояса и с правой стороны, после чего можно было наблюдать пролетающую мимо оторванную руку разбрасывающую в воздухе капли крови, которые прямо в полёте поджаривались в жаре взрыва, превращаясь в гранулированную кровяную колбасу. Если конечно вы были не против человечины.

Огонь ракеты почти мгновенно сжёг все волосы и сейчас полыхала более плотная одежда. А потом из центра взрыва вылетел кусок автомобиля и плашмя ударил Ирину в лицо превратив его в маску из раздробленных костей и спёкшейся крови.

К счастью болевые ощущения отрубились ещё в самом начале. К сожалению обоняние почему-то работало, позволяя во всю "насладиться" запахами палёно плоти, пластика и химикалий, до самого конца, когда перепад кровяного давления и огонь, наконец-то убили мозг.

Стоявшая на четвереньках женщина просматривала эту зарисовку уже третий раз за пару секунд и не похоже, что воспоминания собиралось так просто её отпустить.

Бодро шагавший по коридору Полковник, достаточно весьма увлеченно, но в тоже время с явной осторожностью размахивал своим новым бумажным зонтом. Осторожность в сем действе, надо сказать, была обязана своим существованием ранее появившейся в связи ее отсутствием шишкой на лбу. Не у Ноймана, разумеется, а одного из представителей больничного персонала, так неудачно вышедшего прямо из-за угла и к тому же не имевшего при себе каски, что и привело сначала к возмущению внезапно вылезшей от куда-то совести, призвавшей соблюдать осторожность. Кроме того, надо заметить, что сам "зонтик" в процессе сего события не пострадал. По крайней мере физически... А морально же, если сие понятие было применимо к неодушевленному объекту, хуже ему быть могло бы разве что в том случае, если бы ранее прекрасный клинок, являющий символом могущества Солнечного Рыцаря, переделали не в зонтик, а в вантуз или что-то подобное. Но, надо сказать, полковник все же не был столь бессердечен.

Тем временем, дверь в палату стремительно приближалась, по крайней мере, в некоторых системах отчета, и надо сказать, особо задерживаться перед ней Нойман не стал, лишь постучав для вежливости, перед тем как вломиться внутрь, для того чтобы застать пациентку в... несколько нездоровой форме. В следующее мгновение, взгляд Августа успел опуститься на удерживаемую им в руке корзинку с красными яблоками, которую он достаточно быстро спрятал за спину, видимо постыдившись того, что так и не уточнил у врачей, что именно можно больной или решив, что гостинец в таком состоянии вполне может быть воспринят как издевательство. Многострадальный зонтик, тем временем, гордо игнорируя гравитацию принял в пространстве горизонтальное положение, дабы немедленно быть использованным в качестве опорной поверхности на подобии стула. После чего, некоторое, весьма к слову говоря непродолжительное, время Нойман сохранял молчание, ожидая пока Шиповник придет в себя. Однако, не выдержав, наконец задал вопрос.

— Если вы плохо себя чувствуете, возможно, мне стоит позвать врача, или же зайти позже? — Прозвучало возможно несколько неожиданно, но все же весьма спокойным тоном.

У полковника явно в родственниках были американцы, или англичане, или их имперский аналог. Это у них есть такая традиция, при встрече интересоваться "Джонни, ты в порядке?", что бы там не происходило. Даже если у вышеупомянутого Джонни всё настолько не в порядке, что он в данный момент пытается запихать свои кишки обратно в живот.

Ирина конечно чувствовала себя несколько лучше, но если бы её недомогание было связано с какими-то физическими проблемами, то вопрос Ноймана был бы абсолютно бесполезен. К счастью проблема была в голове и новый раздражитель отвлёк женщину от созерцания собственного расчленения тире кремации. Она медленно моргнула пару раз и завалилась на бок, после чего с трудом, но всё же приняла сидячее положение.

Выглядела Ирина препаршиво - бледное, чуть ли не зеленоватое, осунувшееся лицо, круги под глазами, да и сами глаза с трудом фокусировались на стоявшем перед ней человеке. С другое стороны для того, кто недавно лишился трёх из четырёх конечностей, а потом был зажарен живьём она выглядела просто великолепно.

Тут надо сказать, что проблема с глазами была в основном виной полковника, который упорно двоился. Почему-то Ирине упорно казалось, что он тут не один стоит и ей понадобилось некоторое время, чтобы привыкнуть к колеблющемуся вокруг Августа миражу.

- Ты ?- сипло выдавила женщина,- Почему я здесь ?

Надо сказать, некоторое время, ожидая ответа, Нойман раздумывал о том, куда смотрят врачи, учитывая столь плачевное состояние пациентки. Конечно, травма возможно была нанесена на куда более глубоком уровне чем физический, и подобные повреждения нельзя было просто взять и исправить как дефект механизма, но все же. Как минимум определенные меры должны были бы предпринять. Тем же временем, некоторое время назад, отступившая из сражения с доблестным имперским командиром совесть вновь нанесла стремительный и беспощадный ответный удар, предположив, что возможно именно тот человек, которому был нанесен при неосторожном обращении с зонтом определенный ущерб и спешил на помощь с страдающей пациентке. В прочем, тут стоит заметить, что если бы у совести полковника была своя собственная совесть, весьма вероятно она бы напомнила ей тот незначительный факт, что пострадавший, судя по его униформе, ни в коей мере не принадлежал к числу докторов, непосредственно помогающих пациентам. Внезапно прозвучавший вопрос, однако, вернул Августа из его внутреннего конфликта, при чем достаточно резко для того, чтобы привести его в некоторое не равновесие, заставив завалится на спину, под которую зонт, явно не одобрив сей акробатический номер, услужливо подставил плоскость мягкого гравищита.

— Я. — Прозвучал достаточно уверенно ответ на первую часть вопроса в то время как Полковник приводил себя в условно сидячее верхом на парящем зонте положение. Дальше в прочем, уверенность явно растворилась, поскольку затронутая собеседницей тема была в некотором ключе с философским оттенком.
— Как известно, любое событие либо состояние является следствие наложения друг на друга стремлений множества индивидов, и ваше текущее местонахождение не является исключением, представляя собой корреляцию таких факторов как желание американского агента лишить вас жизни и усилий вашего товарища направленных на вашу защиту, а также бесчисленного количества менее очевидных вмешательств. — На секунду Нойман прервался, задумавшись о том, это ли хотела услышать Ирина, после чего решил все же дать альтернативный ответ. — Или же потому что спасатели нашли вас без сознания на месте теракта и доставили в данный госпиталь, так как он оказался ближайшим. — прозвучало в куда более быстром темпе, — А где бы вы предпочли быть?

Ирина негромко, то ли застонала, то ли завыла и прикрыла глаза. Как будто это могло чем-то помочь. Полковник явно не собирался никуда уходить, по-крайней мере сразу.

Стоило наверное сделать небольшое отступление и заметить, что даже если бы Август обратился к врачам с вопросом о том, почему никто не следил за пациентом, то он бы узнал, что причина была очень простой - пациент был абсолютно, стопроцентно здоров. Никогда ещё в своей жизни Шиповник не была настолько здорова, как сегодня. Поэтому за ней никто и не следил.

Это, однако не значило, что окружающие один за другим не пытались сделать ей плохо, в основном путём попыток отлюбить её мозг.

- Где ж вас таких выращивают,- тихо сказала она ни к кому конкретно не обращаясь,- Один читает лекции по здоровому питанию кальмарообразных с трёхлучевой симметрией, другой отвечает на вопрос так, как будто считает, что его мысли умеют читать.

Шиповник замотала головой прогоняя остатки недомогания.

- Ладно, тогда я буду общаться с тобой также как с ним. По пунктам.

Ирина выставила вперёд правую руку с растопыренными пальцами.

- Пункт первый: что ты подразумеваешь под террактом и американским агентом ? Потому как я помню и человека и робота.

При упоминания робота она невольно вздрогнула, но загнула большой палец и упорно продолжила перечисление списка.

- Пункт второй: какого товарища ты имеешь в виду ? Потому, как кроме него, того которого в красном, там никого не было.

Пошёл указательный.

- Пункт третий: каким образом меня нашли "без сознания", когда последнее, что я помню это кусок железа врезавшийся мне в мозг ?

Средний.

- Пункт четвёртый: почему он оставил меня в государственной больнице, а не забрал на одну из наших "квартир" ? Я так понимаю, что вы о чём-то всё же договорились, иначе бы я скорее попала в тюрьму.

Безымянный.

- Пункт пятый: о чём именно вы договорились ?

Мизинец, и Ирина вопросительно и хмуро уставилась на полковника фон Ноймана.

— В генетической лаборатории моей любимой матушки. Если будете в центральных мирах империи, обязательно посетите, крайне занимательное место. Правда, после визита, вас вероятно расстреляют, чтобы не разбалтывали семейные тайны. — Пробубнил в ответ Нойман достаточно обиженным тоном. По его мнению, упоминать родину человека, не имеющего возможности вернуться на оную в данный момент, даже если он и не очень то обременен ностальгией, было крайне невежливым жестом. — А чтение мыслей без письменного разрешения, к слову говоря, нарушает второй пункт конституции Солнечной Империи, гарантирующий свободу воли каждому разумному существу. — В прочем, судя по тому, что собеседница уже начала выкладывать свои вопросы, особенности Имперского законодательства ее, по всей видимости не слишком то волновали, а посему решив не продолжать тему, Нойман тем временем потянулся к висящей на рукояти зонта корзине с яблоками, для того чтобы убедиться, что продукт, который, по всей видимости, было нельзя пациентке не пропадет, а за одно словно передразнивая Ирину принялся аналогичным образом загибать пальцы на свободной руке.

— Пункт первый. Всю произошедшую "котовасию" — Прозвучал ответ сразу по оглашению списка, при чем, человек слушающий достаточно внимательно вполне мог бы заметить что в последнем слове били отчетливо слышны две "о". Видимо, по мнению полковника, сей термин имел какое-то отношения к котам, носящим одну из самых распространенных в Советском Союзе кличек для данного вида питомцев, — В ликах этой вашей звезды я не разбираюсь, и честно говоря начинать не хочу. Особенно учитывая то, что не так давно она покинула этот, совершенно не няшный по ее утверждению, мир.

Тем временем, яблоко в руке полковника уменьшилось на один весьма значительных размеров укус, а про вторую руку с загнутыми пальцами, он кажется и позабыл вовсе.

— Пункт второй. А вы сами то как думаете? — В очередной раз Нойман перешел на ехидную интонацию, — Учитывая что товарищ с вами был ровно один, защитить вас пытался не иначе как дедушка Ленин.

— Пункт третий. — Яблоко тем временем сократилось на очередной укус, — Повреждение головного мозга, при наличии определенных медицинских технологий не является смертельным для человека. Похоже, у вашего товарища, имелось в распоряжении нечто подобное, поскольку на момент прибытия спасателей вам уже была оказана крайне качественная медицинская помощь. Часть использованного устройства вы можете заметить у себя прямо на лбу, если посмотрите в зеркало. — Нойман кивнул в строну оного, расположенного прямо над раковиной в углу палаты.

— Пункты многа. Все которые больше трех, — Тон сменился на задумчивый, а фрукт на этот раз не пострадал. — В ходе теракта ваш товарищ... или знакомый... Или какие там у вас отношения, пропал без вести. Текущее его состояние неизвестно. А посему, договориться, как и вообще встретиться с ним у меня не было никакой возможности. Ровно как и помочь вам в ходе того инцидента. В то время, я был самую малость занят... Событиями, которые в конечном итоге закончилось "свадьбой"... А что касается тюрьмы. Ну уж нет. Так легко вы у меня не отделаетесь. — В голосе вспыхнули явные нотки садистских замашек, — Назначу вас министром жилищно-коммунального хозяйства, на своей шкуре почувствуете, каково это, разбираться с последствиями ваших акций.

- Что ? Что ?!

По мере того как полковник отвечал на вопросы лицо Ирины постепенно оживало проходя через целую гамму чувств. Начала она с недоумения, которое сменилось полным офигением на словах о "Звезде покинувшей мир" и постепенно сменилось негодованием и злостью. Пока Август заканчивал свою ответную речь женщина, опираясь на окно, поднялась на ноги и несколько неуверенно, но довольно быстро добралась до зеркала.

Увиденное её явно не порадовало. Такое случается нечасто, но всё-таки возможно, что проснувшись с утра вы обнаружите необъяснимым образом изменившийся цвет ваших волос и хихикающую из-за двери подругу. Однако, проснуться и обнаружить, что кроме цвета волос у вас ещё и камень вросший в кости черепа, Ирина уже попыталась его изъять и чуть не ударилась носом о раковину, это действительно нечто из ряда вон выходящее. Ну, а когда вы знаете, кто именно это сделал...

- Хренов ублюдок!- сказала она и врезала со всей дури рукой по зеркалу.

Зеркало было конечно же имперским, то есть, вместо того чтобы треснуть, оно выдержало удар и нагло продолжило отражать всё окружающее пространство, хоть и будучи несколько забрызгано кровью. Женщина же взвыла и подхватила правую руку левой. К счастью ничего не сломала, но с разбитых костяшек на пол капала кровь. Зато она несколько успокоилась. К тому же это было лучше, чем бить полковника. И безопаснее.

Ирине понадобилось несколько секунд, чтобы успокоиться самой и успокоить дыхание.

- Бред, какой же всё это бред,- пробормотала она,- Сначала "обычный" человек, каким-то образом, в прыжке, умудряется добраться до этого ублюдка, когда он только недавно отбил тахионный луч. Мечом. Впрочем, дотягивается без особого результата. Потом появляется уже робот и что делает первым делом ? Сжигает тело нападавшего. А теперь ты мне говоришь, что Звезда покончила жизнь самоубийством, а мой "товарищ" пропал.

Она подошла к кровати и уселась на неё, сгорбившись и упёршись руками в колени, не обращая внимания на кровь пачкающую больничную робу.

- Как же вы меня все задолбали сильные мира сего, вершители судеб. Неужели так сложно хотя бы сдержать слово ? Но слова то он как раз и не давал верно ? Всё очень осторожно. "Может быть", "есть шанс". Демон. И что теперь делать ? Потому, что единственный другой путь...

Ирина, которая дошла до того, что начала разговаривать сама с собой, замотала головой, отгоняя чудовищную мысль, но при этом зная, что других возможностей у неё просто больше не осталось. И это было очень, очень страшно. Она посмотрела на полковника - ещё одного любителя внимания.

- Давай я сразу кое-что проясню - против тебя, как человека, я ничего особенного не имею. Он был прав, ты не самый плохой человек. Лучше меня - это не так уж сложно, если хоть иногда пользоваться головой. Но то, что ты собой представляешь, в плане идеи, я не могу принять. Потому, что я боюсь того, что за этим последует. Потому, что после того, что он мне рассказал о себе и тебе я боюсь этого ещё больше. Я не хочу и не могу быть у тебя министром, да и... не гожусь я для этой должности.

- Продавщица из хлебного магазина в министрах ?- добавила она,- В высшей мере странно.

— Вот значить как? Сначала в гости зовут, а потом мы вас задолбали. — В голосе Ноймана слышалось явное разочарование и обида, а сам он тем временем, резво вскочив с зонтика, подобрал его свободной, ранее применяемой для, благополучно забытого, пальцезажимания рукой, и целеустремленно подойдя к тумбочке оставил на ней корзину... А также уже пострадавшее от надкусывания яблоко рядом, видимо тоже считая его гостинцем.

— Ну и сидите тогда тут одна, — прозвучало уже в то время, когда Полковник направлялся к выходу из палаты, — А если станет интересно что в мире происходит, попросите у персонала газету... Или погулять сходите. В палате вас ни кто держать не будет... Хотя подписку о невыезде наверно придется подписать. Ах да, и еще. Продавщица из хлебного отличный кандидат на пост министра! Навык общения с пенсионерками должен быть, а остальные мелочи приложатся. — На этой фразе монолог прервался хлопком двери, продолжившийся стуком ботинок полковника по полу коридора. Похоже, телепортироваться, как он обычно делал ранее, тот не спешил, и, при наличии определенного желания и физической подготовки, догнать Ноймана было бы не так уж сложно. В прочем, скучать в одиночестве Ирине тоже не дали и в палату уже ломилась не слишком обремененная скромностью медсестра, похоже, советской закалки, с антисептиками и бинтами, требуя пациентку немедленно предоставить поврежденную руку для перевязки а также выслушать как минимум получасовую лекцию о технике безопасности и прочих правилах поведения в больничной палате. А в довершение еще и дважды пискнул расположенный на стене коммуникатор, уведомляя о двух полученных сообщениях, среди которых шиповник, если бы все же решила проверить почту, могла бы найти повестку в суд по обвинению в вандализме, порче государственного имущества и хулиганстве, с требованием для обвиняемой до пяти лет общественных работ... по всей видимости, в ранее упомянутой должности министра. А также образец той самой повестки о невыезде, на которой ей в тексте сообщения ей настойчиво рекомендовалось оставить свою подпись. Правда, надо сказать, что документ был оформлен по имперскому образцу, а посему, запрещал выезд он, как и было принято в Империи, из звездной системы...

Ирина смотрела на закрывшуюся дверь, пока врачи суетились вокруг неё так, словно разбитая рука угрожала её жизни. Что она действительно могла сказать такого, чего Нойман бы не знал ? Кроме того, что Аз собирался попросить у него баллистическую ракету ? Но это была не основная причина по которой он собирался встретится с полковником - эта часть пропала там же, где и он, то есть неизвестно где. Сказать, что она боялась не того, что Август может сделать, а того, что произойдёт само собой ? Что с тем как он ставит себя люди рано или поздно поставят его на пьедестал и прибьют там гвоздями, чтобы он всегда стоял там. Добрый, строгий, полезный бог, который всё сделает для нас и за нас. Вряд ли он этого не знал. В конце-концов человеческая глупость была куда более универсальным мерилом, чем любые физические закономерности, особенно в этом мире.

Газету она действительно попросила, но от этого стало только хуже, особенно на новостях про Тирана и его успех. О том, что он будет делать дальше, не хотелось даже и думать. Впрочем, это не значило, что она не догадывалась о возможных вариантах развития этой ситуации, просто если эти мысли пропустить в голову, то сразу можно было опускать руки и ползти на кладбище. Поэтому она оставила газету на кровати и занялась пищащей штукой, на то, чтобы разобраться с ней ушло довольно много времени. До этого Ирина пользовалась компьютерами, но они были в лучшем случае на уровне кирпича по сравнению с тем коммуникатором, что был установлен в палате. Хорошо хоть там был удобный интерфейс.

Она прочитала сообщения, подписалась под невыездным ордером, оставила небольшое сообщение под повесткой в суд и вышла из палаты. Персонал больницы не обратил на неё никакого внимания.

"Считаю необходимым пересмотр представленных обвинений и ужесточение наказания, в связи с будущими обстоятельствами.

Извини."

...

Типичные серые бетонные коробки домов. Рука полковника Агуста ещё не дотянулась до всех городов страны, но рано или поздно понятное дело дотянется и возможно даже это место запестрит новыми, ультрасовременными зданиями в имперском стиле. Пока же всё было в раннем советском стиле с вкраплениями разрухи.

Крохотная однокомнатная квартирка, с облупившимися обоями в маленьком занюханном городишке. В данной конкретный момент в ней жила пожилая женщина. Высокая, худощавая, со стянутыми в пучок на затылке седыми волосами. Она сидела в очень старом и очень потёртом кресле и вязала свитер. Одета она тоже была соответствующим образом - лёгкий домашний халат, с накинутой поверх заштопанной кофтой. В общем обычная картинка для СССР.

У неё было узкое длинное лицо, буквально рассечённое глубокими морщинами, серо-голубые глаза были холодными и жестокими и при взгляде в них вызывали стойкую ассоциацию с древним ледником только и ждущим того, чтобы кто-то подошёл к нему поближе. Длинный и тонкий похожий на клюв птицы нос отнюдь не улучшал общего впечатления. На Правом материке её бы точно записали в ведьмы, на Левом в учительницы. И были бы правы. Возможно в обоих случаях.

Сидящая в кресле действительно когда-то учила детей в школе, но её политические взгляды не очень приветствовались властью и закончилось всё также как и во многих других случаях - лагерем. Вот только это было только начало истории. Кровавой и жестокой. Трупы охранников лагеря, терракты, грабежи и многое, многое другое. Пожалуй среди анархистов Цветов она была одним из самых страшных. Прагматичная, циничная, безжалостная и жестокая, эта женщина, хотя и поддержала в своё время объединение под руководством Аза, но всегда ратовала за более масштабные акции, считая сопутствующие разрушения и потери среди мирного населения вполне приемлемой ценой за результат.

Гвоздика, она же Софья Прокофьевна Рубальцева, в прошлом учитель английского языка, сидела в кресле, вязала свитер и ждала.

Раздался звонок в дверь.

Софья Прокофьевна отложила вязание в сторону и встала, на удивление легко для своего возраста, путь к входной двери лежал через кухню и пока она проходила через неё её левая, как бы невзначай, прошлась над столом со столовыми принадлежностями. Один из толстых, тяжёлых ножей для мяса просто исчез. Нужен был очень внимательный и опытный глаз, чтобы понять что же именно произошло. Никакой магии или пафоса, просто ловкость рук. Конечно, нож бы не остановил солдат полковника или ещё кого в этом роде, но если за неё бы принялись солдаты, то никакое бы оружие уже не помогло, а вот против всяких любителей ограбить пожилых "слабых" женщин нож был в самый раз. Был только один минус - потом приходилось долго убираться.

Она подошла к двери, заглянула в глазок и открыла дверь. За дверью стояла Шиповник, где-то вновь раздобывшая свой стандартный вариант одежды. Софья Прокофьевна несколько секунд разглядывала вновь прибывшую, потом коротко сказала "проходи" и вернулась на своё место. Вновь застучали спицы. Ирине же пришлось довольствоваться табуретом с расшатанной ногой, другой мебели пригодной для сидения, кроме кровати в комнате не было. Некоторое время обе женщины молчали, Ирина изучала свои руки, а Софья Прокофьевна вязала.

- Итак ?- наконец прервала молчание Гвоздика.

- План Б, с Карлом в главной роли- ответила Шиповник.

Старшая из женщин подняла глаза от вязания и не очень натурально изобразила преувеличенное удивление.

- Ну надо же, сподобились всё-таки. Поразительно. Но если с Карлом, то при чём тут я ?

- Нужны твои люди в качестве инструкторов, командиров и второй линии.

Спицы прекратили стучать и Софья Прокофьевна медленно и сухо улыбнулась.

- Действительно поразительно. Ты же понимаешь, что они будут действовать стандартными методами ? Теми самыми, что вы так не одобряли.

- Обстоятельства изменились. У нас больше нет собственного "танка", так что как бы мы ни старались всё сведётся к одному и тому же. Поэтому именно твои люди берут среднее звено и будут руководить подготовкой. Карл возьмёт на себя внешнюю часть, он уже давно ничего не боится. Если очень повезёт он даже сможет один раз выступить.

- Я действительно надеялась, что когда-нибудь вы поймёте, что нельзя так трястись над каждым патроном. Не думала только, что это случится так скоро.

Было видно как у Ирину буквально свело челюсть, мышцы напряглись и она похоже проглотила, кучу слов, которые так и рвались наружу. Софья Прокофьевна в ответ только вновь жестоко улыбнулась.

- У меня есть ещё дела, нужно кое-что забрать и кое с кем встретиться,- Шиповник поднялась,- Есть вероятность, что мы больше не встретимся, но я переправлю вам основную часть материалов.

- Очень хорошо,- кивнула в ответ Софья Прокофьевна и вернулась к вязанию,- Тогда я буду с нетерпением ждать.

Ирина покинула квартиру, на прощание хлопнув дверью так, что треснул косяк.

...

Ирина сидела в приёмной полковника и ждала своей очереди. Одета она была вновь в свой довольно жуткий официальный костюм, в котором встречалась с Августом в первый раз, тот самый при одном взгляде на который хотелось убить того, кто его придумал за столь жуткий крой. Серо-синий оттенок ткани тоже не вызывал никаких приятных ассоциаций, его словно специально подбирали, чтобы вызывать уныние и скуку.

В руках женщина держала небольшой кейс облепленный кучей наклеек с предупреждениями о химической опасности.

Очередь в приемную тем временем двигаться совершенно не спешила, что было как минимум странно, учитывая то, что обычно Полковник достаточно быстро решал большинство предъявляемых ему вопросов и жалоб, а где-то у самого кабинета похоже и вовсе разыгрался скандал с участием нескольких, если преуменьшать... на пару порядков, посетителей и агентов КГБ, которые хоть и отступали под натиском, но все же стойко держали позиции на своих постах.

Причину в прочем Шиповник могла достаточно быстро заметить, если бы сподобилась подобраться к двери, в виде приклеенного к ней изолентой тетрадного листа в клеточку, на которым немного корявым почерком, простым карандашом была оставлена записка весьма... несвойственного содержания.

Уехал в свадебный отпуск. По вопросам гражданского населения обращаться к министру ЖКХ Ирине Шиповник.
Генсек.
P.S. Если к моему возвращению эта железная коробка будет столь же уныла, отправлю ответственный за меблировку персонал в художку при ближайшей начальной школе.

А еще, на табло в главном холле помимо всех прочих новостей кажется успела засветиться информация о назначении Ирины на новую должность, при чем с фотографией, что явно давало повод задуматься о том, что будет, когда толпа заметит лицо, ныне ответственное за их проблемы...

Ирина, которая с дуру решила посмотреть, что же там такое происходит, была по понятным причинам тут же опознана. Честно, когда она прочитала оставленную Августом бумажку, у неё даже не хватило сил злиться. Впрочем, её мнение о умственных способностях текущего главы страны и его эмоциональном уровне развития несколько упали. Куда-то в район плинтуса. Однако, сопротивляться водружению в кабинет она не стала. Если полковник хотел посмотреть, что получается, когда вы засовываете анархиста в кресло министра, ему предстояло этим наслаждаться.

Ирина прошла в кабинет и установила облепленный бумажками с предупреждениями кейс на стол. Одного его вида было достаточно, чтобы у некоторых людей начинали возникать вопросы. Тем более, что многие знали откуда именно происходит эта вроде как "фамилия" Шиповник. А вот если бы они знали, что именно находится в кейсе... Нет, конечно это было не настолько плохо, как термоядерная бомба, но для тех, кто оказался бы рядом с содержимым кейса в его активном состоянии разницы бы особой не было и был некоторый не нулевой шанс, что было бы даже хуже.

Именно в таком виде Ирина и принимала посетителей, одновременно пытаясь разобраться в оставленных Августом бумагах. Опыт то руководства, планирования и снабжения у неё был, но масштабы и требования конечно были совершенно иные. Впрочем, предоставленную работу она честно пыталась исполнить как можно качественней. Как могла.

Ирина Олеговна Метелица, она же - идейный лидер организованной преступной группировки "Цветы", проходившая в архивах под ей же выбранным псевдонимом "Шиповник"... работала в поте лица. Август действительно "навел порядок", если это можно было так назвать. Губернатор и Генсек пользовался всеми возможностями своего псионного сознания, разогнанного до невообразимых простым человеком скоростей, а потому без лишних сомнений замкнул на себя все важные бюрократические процессы, выделяя по необходимости вторичные мыслительные потоки, именуемые им субличностями.
Даже если сам Август развлекался с Арахной суборбитальным серфингом с пламенным приветом, где-то в глубине сознания субличности-министры денно и нощно обрабатывали информационные потоки. Все было хорошо, и система работала.

Пока Август не ушел в отпуск, оставив практически простую человеческую женщину, обычную в общем-то, а не сверхчеловека и сумрачного гения, каким был сам Август - и каким был Азариан. Но не Ирина. Ежесекундно в кабинете Генсека прямо из стола материализовывались на тонком прозрачном пластике новые отчеты, сводки, донесения, рапорты, протоколы и снова отчеты, отчеты, отчеты, отчеты...

При том при всем, гражданское население стояло длиннющей, чисто советской очередью на триста с лишним голов, начинающейся от дверей "министра ЖКХ", выходящей в коридор, потом по лестнице на проходную, и через вестибюль до... где-то до конца следующего квартала.

И все было бы ничего - Ирина почти что начала надеяться что ей удастся перебороть этот информационный поток вместе с руганью, склоками и требованием пенсионеров и пенсионерок, бывших основной частью любой советской очереди. Но вечером грянула настоящая информационная бомба.

По всем каналам, включая виртуальный экран приемной Генсека, было прокручено прямое обращение Августа фон Ноймана - того, кого она видела в больничной палате, а не того, которого видела раньше, с начала вторжения с Черного Солнца. Этот безумный подросток несколькими фразами вверг страну в хаос - подтверждая его приказы действием, с орбитальной станции, находящейся на геостационарной орбите, посыпались десятки тысяч маленьких информационных капсул на парашютиках, содержащие небольшие квантовые реконфигураторы с набором программ.

Все. Все что когда-либо умел синтезировать Полковник. Станет доступно всем и каждому. По сравнению с этим содержимое кейса Ирины было безобиднее детской рогатки...

Но и это был еще не конец. Прошло всего пять минут - в течение которых очередь опустела практически вся... когда Черное Солнце открыло огонь по атмосфере Москвы. Сеть из слепящих тахионных лучей уничтожала только что выпущенные фабрикаторы, перечеркивая своими тонкими иглами советских граждан, ринувшихся к халяве. Медленно заныли энергоблоки "Москвы-2", запустив процесс накачки главного калибра планетарного орудия. Черные Рыцари падали, очередями плазменных пучков сжигая тех, кто успел унести фабрикаторы к себе домой, скрываясь от орудий LUX.

Навстречу им ударили такие же цепочки плазменных сгустков. Перевооруженная Августом Красная Армия стала серьезным противником для жителей станции - и красноармейцев было много, много больше.

Десантирующиеся Черные Рыцари выкрикнули хором:
- Полковник бесстрашен!
- Полковник безгрешен!
- Полковник бессмертен!

...Где-то далеко, по дороге в Альбион, помолодевший Август почувствовал, как обрывается окончательно его связь с Черным Солнцем. Пси-линк погас, отрезанный со стороны базовой станции...

В приемной генсека с легким хлопком расталкиваемого воздуха проявился Полковник. Тот, которого Ирина помнила с самого начала - взрослый мужчина в строгом костюме, с черным эфесом узкого клинка на поясе.
- Мальчишка зарвался - холодно произнес Полковник, осматривая происходящее - так разбросать в грязи истинные жемчужины, знания Солнечной Империи... никогда. Я являюсь единственным Солнечным Рыцарем, рожденным по праву править этим сбродом.
Темный короткий меч покинул ножны, влетая в слегка разжатые для этого пальцы. Ворохи отчетов на тонком пластике с хрустом продавили стол своим возросшим весом - Ирина почувствовала, как возрастает гравитация в помещении. Ей было тяжело и больно... но не настолько плохо, как должно было быть. Красный камень в черепе пульсировал, распространяя по телу волны жара. Окружающие "министра" стены здания медленно крошились под своим весом.

Ирина вымоталась как собака - почти целый день заниматься работой о которой имеешь самое смутное представление. Был правда один плюс. Погрузившись с головой в бумаги, она на время смогла отодвинуть мысли о том, что ей вскоре предстоит сделать на задний план. Такая вот маленькая радость. И вряд ли в ближайшем будущем её ждали другие подобные. Последующие события это только подтвердили.

Сначала на всю страну выступил Август, заставив не только всю страну, но и одну отдельную Ирину Олеговну Метелину, погрузится в хаос. За пару минут генсек НССР в мыслях Ирины переместился из разряда "правителей" в разряд "непонятно что", где до этого было всего одно имя. Вполне возможно, за этим бы что-то последовало. Шиповник вполне могла бы попытаться обдумать эту мысль и прийти для себя к некоему решение, на счёт того, что же ей делать теперь в отношении Августа, но времени ей не дали.

Зато ей дали возможность в полной мере испытать ужас и напомнить о том, что запустила она сама. С неба, вслед за информационными блоками, падали Чёрные Рыцари и убивали граждан НССР, которых до этого поклялись защищать. Прежде, чем она успела решить, что же ей делать в кабинет вломился Полковник, каким она его помнила по первой встрече. Высокий, чёрный, надменный. Он не стал разговаривать, что-то решать, судя по всему он пришёл с одной целью - избавиться от назойливой помехи...

Ирина с трудом разогнулась, одной рукой поднимая кейс. Выглядела она не очень хорошо. Жилы на лбу вздулись, а глаза налились кровью. Возросшая гравитация, даже если она не могла раздавить её сразу явно не шла ей на пользу.

Щёлкнули замки кейса.

- Возможно ты и Солнечный Рыцарь,- выдавила она из себя,- Но он человек!

Под действием повышенной гравитации крышка кейса распахнулась, лопнули ремни удерживающие его содержимое и Ирина швырнула его в сторону Полковника, а сама прыгнула в окно. Плечо ударилось в стекло и она вылетела наружу окружённая сверкающими осколками.

За её спиной две колбы описывали спираль к центру созданной Полковником аномалии. Содержимое одной было похоже на прозрачное жидкое золото, вторая же была наполнена настолько ярко-зелёной жидкостью, что от одного взгляда на неё болели глаза...

- Он человек. Всего лишь человек - с покровительственной усмешкой ответил Полковник - в этом его слабость и причина его поражений. Чувства. Капризы. Сиюминутные эмоции. Жалость. Нерешительность. Все это - человеческая натура. Бессмертная аристократия Солнечной Империи давно уже стала совершенными правителями. Перенесенные в виде чистых сознаний на мощные вычислительные платформы, они могли бы стать всемогущими, если бы отбросили жалкие условности самоограничения.
- Но ничего. Познать свою слабость - половина пути к победе. Ограничения Августа фон Ноймана больше не сдерживают Полковника Солнечной Империи. Я подарю этой системе закон и процветание!

В это время летящие по сужающейся спирали банки из чемодана Ирины Шиповник встретились. Звякнуло разбитое стекло, смешались две различных сущности...

Беззвучно вспыхнуло пламя. Пламя было тёмным, как будто кто-то накинул на него вуаль. Багровые, алые, тёмно оранжевые языки огня распространялись, образуя сложные фрактальные паттерны в воздухе. Ничего не было слышно, ни треска пламени, ни грохота рушащихся стен. Всё что попадало в пламя тут же переставало издавать какие-либо звуки, как будто пламя пожирало и его. Лишь безмолвный танец тёмных лепестков, что пожирали окружающие их предметы, воздух, звуки и возможно некоторые другие, более эфемерные вещи.

Пламя окутало силуэт Полковника, облизывая его тьмой, и скрыло от Ирины, наконец преодолевшей в своем медленном прыжке колодец гравитационного искажения. Сила тяжести стала нормальной, и она упала на тротуар с четвертого этажа. Удар вышиб дух, но Шиповник отделалась синяками и ссадинами - еще вчера она бы переломала себе все кости.
Хотя нет. Вчера ее размазало горячими осколками машины. Но факт остается фактом - Азариан изменил ее, и чем дальше, тем больше Ирина понимала, насколько она изменилась.

Вокруг продолжали трещать плазменные винтовки. Центральная площадь Москвы снова становилась Красной... от пролитой крови, которая малыми ручейками уже текла по тротуарам.

Ирина закашлялась и перевернулась на бок.

В данный конкретный момент она испытывала особенно неласковые чувства и к Азу и к Августу, которые оба умудрились за пару дней подставить её похлеще, чем любой из её врагов. Сначала один из них просто взял и исчез с концами, оставив после себя только камень и какой-то минимальный набор возможностей, чтобы разобраться с тем, что наворотили десятки других пользователей МР способностей по всему миру за несколько тысяч лет с момента вторжения Чернокнижника. Потом второй, поклявшийся защищать людей НССР, похоже по собственно дурости устроил всё так, что их теперь убивали его же люди и оставил её разбираться со всем этим дерьмом. Ну и его имитация... Хотя имитация это слишком сильно сказано. Скорее болванчик с поверхностным сходством. Он даже не понимал, что ограничения и преграды это то, что заставляет людей искать новые пути и совершенствоваться.

Шиповник поднялась на ноги. Что бы там не сделал Аз, на её одежду его фокусы не распространялись, так что выглядела она не лучшим образом - исполосованная стеклом одежда и всё ещё налитые кровью глаза, после того, что попытался сделать Недополковник. Она принялась срывать с себя одежду, всё равно формальные юбка, рубашка и жакет мало подходили для драки. Как и туфли. В итоге она осталась в обтягивающем спортивном топе и таких же шортах, раскрашенных в жуткую вертикальную сине-зелёную полоску.

Ирина недовольно покачала головой. Она предполагала, что кто-то может напасть на Москву, но то, что это будет сам Август, ну или вернее его неудачная копия она предугадать не смогла. Иначе бы подготовилась и к этому.

Теперь же ей придётся разбираться со всем этим. Она бросила взгляд в сторону центра города невольно поёжилась, потому что знала, что ей надо делать.

Ирина Олеговна Метелина отвесила сама себе пару пощёчин, чтобы избавиться от нерешительности и босиком побежала вглубь города.

Найти КГБ-шников было совсем несложной задачей. Плазменные росчерки летали по улицам, превращая в облака пара кровь, камень и металл. Люди гибли с обеих сторон - и Красная армия, и Черные рыцари. Технологии Черного солнца больше не были сокровищем только одной стороны.
Ирина чувствовала, как волны жара, все еще растекающиеся по телу от камня в черепе, смывают боль и усталость. Девушка в затасканной майке стала ядром контратаки - без каких либо сигналов или приказов, советские граждане собирались вокруг Шиповник, и один факт ее присутствия придавал сил всем окружающим. Красный свет камня Азариана освещал Красную площадь.
- Веди нас! - крикнул совсем безусый пацан, сжимающий в руке кусок кирпича.
Что такое кусок кирпича против Черного рыцаря, закованного в металлокомпозит, выдерживающий прыжок с орбиты?..

Закономерно - ничего. Пацан влепил свое немудреное оружие в шлем мехи Солнечной империи, не оставив на ней и следа царапины, и в следующее мгновение был разорван гибким металлическим хлыстом, словно проросшим из живота безымянного паренька. Почему-то Полковник специально подбирал в ряды своих рыцарей самых отъявленных извращенцев и садистов, безумных мясников... металлический цветок раскрылся в грудной клетке и с визгом раскидал ее содержимое, забрызгав Ирину ошметками ребер и брызгами алой, горячей крови.

Подъемник на платформу планетарного орудия был уже рядом. А Полковника все еще не было видно. Может, адский огонь Азариана его поглотил без следа?

- Идиот!,- только и успела выкрикнуть Ирина, прежде, чем парня размазало по площади.

Оружие сейчас в городе найти было не проблема, что снять с трупов, что позаимствовать у кого запасное. Сама Шиповник была им не то, чтобы прямо увешана, но тем не менее и легко вооружённой она не выглядела. Автомат, пара пистолетов, запасные обоймы к ним, разгрузка с гранатами и некоторыми другими вещами, вроде шокера, всё это прямо поверх майки. Вокруг же творилось то, что без мата описать было скорее всего невозможно.

Вокруг бегали и кричали люди, кто-то куда-то стрелял, рыцари периодически проходили на бреющем полёте, поливая всех находящихся внизу огнём. Некоторые из солдат Полковника спускались вниз, вступая в ближний бой, то ли экономили заряды, то ли просто настолько презирали всех вокруг. Учитывая, что приличная часть армии была переоснащена Августом по имперским стандартам это было не самой лучшей идеей. Периодически раздавались вопли вроде "веди нас", от которых Ирину потряхивало не хуже, чем от электрического тока, добавляя к и без того перешедшей все границы жопности ситуации тяжёлое холодное ощущение ужаса, где-то глубоко в животе.

Она скользила меж людей, пряталась за осколками зданий и в переулках, останавливалась на пару мгновений, чтобы выстрелить из автомата, и перемещалась дальше. В спокойной обстановке больницы и пока она просто путешествовала по территории страны, и немного за её территорию, она ещё могла убеждать себя, что изменения были не так уж и велики, но не сейчас. Да, всё что происходило ни шло ни в какое сравнение с тем, что вытворял Аз, однако мелкие на первый взгляд изменения шли куда глубже, чем казалось. Они поддерживали друг друга и усиливали, как части хорошо смазанного механизма. Острое зрение, лучше реакция, быстрее движения, почти идеальная координация. Окружающий мир не выглядел мухой застывшей в янтаре, но разница была не слишком велика, потому, что Ирина видела что находящиеся вокруг собираются делать. В этом не было ничего волшебного или даже напрямую пафосного, просто детали складывающиеся в общую картину - положение тела, напряжение мышц или тихий вой актуаторов в доспехах. Всё это давало достаточно информации, чтобы понять куда дальше двинется тот или иной участник бойни, и воспользоваться этим.

Со стороны Ирина выглядела страшновато. Грязная, забрызганная кровью и покрытая грязью и каменной пылью, она при этом двигалась нечеловечески плавно и быстро. Движения перетекали из одного в другое, словно части одного очень длинного и выученного наизусть танца, иногда женщина замирала и тогда автомат выплёвывал тяжёлую бронебойную пулю, метящую в суставы брони, камеры или энергетические контуры оружия рыцарей Полковника.

И всё это время она без остановки ругалась.

- Дебилы! Придурки! Имбецилы! Дегенераты!

В то, что Полковник сдох она не верила ни на секунду. Она не видела его тела. К тому же она отлично помнила, что он имел возможность возвращаться с того света, но куда важнее сейчас было добраться до орудия. А дальше... Дальше посмотрим.

Она выскользнула из укрытия, переместилась к полусожжённому остову силовой брони кого-то из рыцарей, достреляла рожок с этой точки и перезарядилась, не переставая костерить окружающих.

- Тупые недоноски! Когда же до вас дойдёт, что я анархист, убогие! Да пошли вы все на хуй!

С этими словами Ирина выскочила из укрытия и рванула дальше.

Последний Черный Рыцарь получил бронебойную в шею, и уткнулся мордой в кровавую грязь. Десантирующиеся мехи Черного Солнца оказались в меньшинстве, и кольцо красноармейцев сжималось вокруг Москвы-2. Криков Ирины никто не слушал, она все равно была на острие удара коммунистов. Впрочем - к чему кривить душой?
Советские граждане в боевом контакте матом не ругаются, они матом разговаривают. Так что посылающая всех без исключения на хуй Ирина Олеговна, перемазанная чужой кровью и грязью, была более чем понятна и нормальна для бойцов, идущих за ней на штурм планетарной крепости. Здесь вам не Туманный Альбион, где в разгаре битвы можно услышать примерно такой диалог:
- Уважаемый сэр, не соблаговолите ли вы немножечко подвинуться, а то ваши широкие аристократические плечи заслоняют мне линию огня
- Разумеется, благородный сэр, я полностью к вашим услугам. Извольте только обождать минутку, я пью свой утренний кофе.

В НССР данная ситуация прозвучит куда проще и короче: "съебись нах!" и тычок стволом в плечо.

Небо прорезали три огненных хвоста. Полковник наконец-то явился, видимо, допив свой утренний кофе... или чем он там занимался после того, как получил от Шиповник адское пламя Азариана в лицо? Сложно сказать. Но тем не менее, три высокоскоростных объекта приближались к поверхности, а единственной системой противокосмической обороны у Москвы, как ни странно, было само Черное Солнце. Сбивать объекты было нечем.
Полковник выглядел не лучшим образом - его фигура была оплавлена и изъедена пламенем, однако не сказать, чтобы это сильно ему мешало. Маска завис в воздухе, сделав короткий картинный жест рукой.
Контейнеры ожили - из центрального вылетела громадная лазерная секира, одним ударом отрезавшая кусок ствола Москвы-2. Правый раскрылся пополам, продемонстрировав многоствольный фазовый тахионный лазер, обрушивший шквал лучей на советских бойцов. Ирина упала в грязь, где стояла - а все, кто не догадались упасть сами, оказались перерублены пополам веером ослепительных лучей, настолько плотным, что падали не только люди, но и ближайшие здания, распиленные очередями на куски.
Левый контейнер раскладывался куда медленнее, но для города, пожалуй, был опаснее всего. Тяжелая торпеда Ноймана "Мегидо", способная в очередной раз сжечь всю Москву с пригородами. Полковник не торопился обрушивать термоядерное пламя на бунтовщиков, он, по всей видимости, наслаждался мгновением своей власти.
- И что теперь? - раздался над Кремлем его голос, многократно усиленный ретрансляторами Черного Солнца
- Если мой предшественник дал вам частичку наших технологий, значит вы должны быть способными оказать достойное сопротивление. Или подчинитесь власти Солнечной Империи! Я, генерал-губернатор всей этой звездной системы, и полковник Черного Солнца, согласно традициям Солнечной Империи, вызываю на поединок того, кто сможет доказать силой право этого города на жизнь.

Контейнер с торпедой раскрылся полностью, и она встала на направляющие, нацелившись вертикально вниз.
- Или сгорите в солнечном пламени...

Звуки боя затихли.

Ирина поднялась на ноги, отщёлкнула обойму автомата, проверила количество оставшихся патронов, всего два, и уронила оружие на землю. Утёрла лицо предплечьем и, перешагнув через труп какого-то неудачливого соотечественника, неторопливо пошла вперёд. Чувствовала она себя... Честно говоря, она даже не знала как правильно описать это состояние. Опустошённой - наверное было ближе всего, но даже это казалось недостаточным. Это было как попасть в свой почти самый страшный кошмар, долго по нему бегать, а потом понять, что всё происходит наяву. За сегодняшний Ирина убила людей больше, чем за всю свою предыдущую жизнь, а столько трупов она видела только один раз, да и то издалека - когда Тиран уничтожил её родной город.

И вот теперь Полковник собирался сжечь Москву вместе со всеми её жителями. Смог бы Аз сделать что-нибудь ? Ирина "прислушалась" к камню, но кроме пульсирующего в такт с её сердцебиением тепла там ничего не было. Было очень одиноко и страшно. Она могла не любить тех людей, что работали с Гвоздикой, но она понимала, почему они стали такими и самое главное они видели человека в самой Ирине. Те, кто сейчас лежал вокруг на земле, не знал о ней вообще ничего, о чём говорили вопли вроде "Веди нас!" - эти люди не знали ничего о ней или о том, за что стояли она и её товарищи. Здесь и сейчас она была действительно одна.

Ирина остановилась перед Полковником и задрала голову вверх, чтобы посмотреть ему в лицо. Невысокая, перемазанная бетонной пылью, обычной грязью и кровью женщина против зависшего в воздухе мужчины с лазерным топором и термоядерной бомбой, или чем там была начинена его торпеда.

- Ничего. Теперь ничего,- ответила Ирина, достав пистолеты, но не направляя их на Полковника,- Изначально ничего не было ты, выродок! Никто не хотел с тобой сражаться! Никто не хотел, чтобы этот день превратился в филиал ада на земле! Посмотри вокруг! Во что ты превратил этот город ? И ты называешь себя "генерал-губернатором" ? Хорош правитель, первая реакция которого убить всех, кто виноват лишь в том, что выполнял приказ его предшественника. В этом вы все - правители, господа.

Ирина тяжело выдохнула.

- Зачем вообще ты начал эту бойню ? Что такое ты потерял, что решил - это единственный верный путь ? Ответь мне, тень человека!

- Я генерал-губернатор этой системы, и Я решаю, кому здесь жить, а кому умереть. Либо вы, жалкие варвары, попытаетесь достойно встретить свою судьбу и сразиться со мной - либо я сожгу вас в назидание. В назидание прочим, потому что нет иного памятника для бунтовщиков лучше, чем руины, залитые кровью их предшественников. Смерть миллионов предостережет миллиарды от неповиновения МНЕ. Потому что. Такова. МОЯ. Воля - надменно произнес Полковник, чеканя каждое слово
- Таковы законы Солнечной империи. Высшая власть - это власть бессмертной аристократии. Не существует судьбы, богов или иных причин превыше того что. Я. Так. Хочу. Высшая Власть это Закон Чело...

Полковник осекся, продолжив менее уверенно.
- Человеческий разум соверше... высшая власть это закон чело... челове... разум со... высш... ведут лю... закон чело... - сбился Маска на невнятное бормотание.
Его силуэт начал медленно растекаться под действием силы тяжести.

- Верно,- тихо сказала Ирина,- Нет памятника лучше, для людей, чем тот, что был создан на крови их предшественников. Даже я знаю, как это было в прошлом. Сколько крови проливалось, каждый раз, когда правители пытались идти против своего народа, против тех, кому они обязаны служить. Кому они поклялись служить. И кого они поклялись защищать!

Она продолжала смотреть в глаза Полковнику.

- Раз за разом мы проливаем кровь, чтобы наши потомки научились хоть чему-то. На какое-то время это помогает, но проходит несколько поколений и всё начинается снова. Как много раз это происходило в этом мире ? Как много раз это происходило в Империи ? Когда же мы наконец научимся думать до того, как что-то делать ?

- Эти люди ?- она указала на тех граждан НССР, что стояли, сидели и лежали за её спиной, мёртвых и живых- Они не желали воевать с тобой, они даже не желали восставать против Империи. Август дал им надежду, даже с тем, что Москва один раз была уничтожена, их жизнь всё равно стала лучше, чем до его прихода. У них появился шанс пережить, те события, что должны последовать в скором будущем. Тот, кошмар, что окружает их со всех сторон. В этом весь смысл государства.

- Ибо, что такое Империя, что такое Республика, что такое Союз, без своих людей ? Просто пустое место.

- ведут лю... совер... раз... веду.... люди со...
Бормотание Полковника достаточно резко оборвалось.
- Высшая власть - власть Человека. Я был рожден человеком. Человеческий разум - совершенен. Мой разум совершенен. Я человек... Человек 2.0, единственный Совершенный Человек во всем мире! - раздался над Москвой его торжествующий крик
- Я новая ступень эволюции, превосходящая аристократов настолько же, насколько они превосходят граждан пятого класса!

- Что же касается тебя... - посмотрел Маска вниз, заметив Ирину - вы все бунтовщики, не признавшие власти Солнечной Империи. А значит, вы все - не мои граждане!. Мои граждане - это жители Черного Солнца. Истинный правитель заботится о своем народе, но мудрый правитель понимает, что невозможно облагодетельствовать всех сразу. Чтобы что-то кому-то дать, надо сначала что-то у кого-то отнять, не так ли? Совершенный правитель заботится только о своем народе, и его народ благоденствует, видя, насколько хуже живут остальные. Кроме того, здесь погибли мои воины, и мой народ должен знать, что они погибли не зря.

Полковник положил руку на эфес узкого черного клинка.
- Разговор окончен.

- Ты идиот. У эволюции нет ступеней. У эволюции нет конца, кроме смерти - и нет совершенства, совершенство подразумевает наличие конца. Чему ты в школе учился ?! На момент, я понадеялась, что в тебе проснётся что-то человеческое, теперь я вижу, что зря.

Ирина оглянулась на людей, что вместе с ней до этого пробились на площадь.

- Уходите, он желает боя один на один, значит, так тому и быть. Хотя бы отойдите подальше.

- Я подожду пока они покинут ближайшие окрестности этого места,- сказала она Полковнику,- Если ты не можешь ждать, то нападай, я не буду защищаться пока они здесь - это не имеет смысла.

- Подождем - спокойно согласился Полковник достаточно спокойно, сев поудобнее на контейнер с лазерным топором
- В самое ближайшее время здесь все равно что-нибудь произойдет. Возможно, нас атакует этот безумный нацист? Или еще кто-нибудь. Но все же, я бы рекомендовал вам поторопиться, вы ведь не Я.

Медленно люди начали покидать красную площадь. Не потому, что они не хотели уходить - напротив, советские граждане спешили изо всех сил... вот только, сил этих было совсем немного. Большинство скорее уползало, чем убегало, едва шевелясь после тяжелого боя.
Большинство из меньшинства тех кто выжил, конечно.

- Да, я это не ты. И каждую секунду я ценю это всё сильнее.

Ирина оглянулась и, убедившись, что люди хотя бы скрылись за первой линией домов, повела плечами, готовясь к предстоящей схватке.

- В нашей стране есть хорошая пьеса, по ней ещё фильм сняли, так вот, там есть такие слова - "Тень, знай своё место!",- сказала она.

Люди разошлись. Разбежались, расползлись кто куда... в общем, пространство до ближайших домов, окружающих остатки Кремля, оказалось свободным. Относительно свободным - там, конечно, все еще лежали несколько сотен трупов, и обрывки серых шинелей перемешались с осколками черных металлокомпозитных пластин. Смерть уравняла всех.

Полковник привстал со своего контейнера, не убирая руки с эфеса меча.
- Атакуй - коротко уступил он Ирине право первого удара, но с легкой заминкой продолжил свои слова - как Совершенный Аристократ, я безусловно даю тебе фору. Шанс доказать, что вы достойны права на жизнь. Ведь мою первую атаку ты, безусловно, не переживешь.
Тонкие губы Маски растянулись в надменной улыбке.

Ирина же не стала терять времени даром. Подцепить гранату большим пальцем, не выпуская пистолет из руки, выдернуть чеку зубами, метнуть. Три столь необходимых мгновения, в которые надо остаться в живых. Мгновения, столь великодушно подаренные её врагом.
Взрыв. Осколки разлетаются в стороны, часть в лазер, часть в Полковника и его топор, часть в Ирину, но здесь их уже поджидают пистолеты. Пули встречают осколки и отправляют их обратно, в сторону лазерной установки, чтобы разбить её "линзы" и лишить возможности сжигать всё вокруг. Хрупкие линзы фазового бластера раскалываются...

И Полковник картинно аплодирует, делая два медленных хлопка обеими руками. Обеими верхними руками, специально ради этого жеста созданными из своих плеч. В то время, как нижние руки уже навели меч на Шиповник, формируя с помощью своего совершенного оружия гравитационную линзу искажения. Тело Ирины рывком подняло в воздух, растягивая её за руки и ноги в горизонтальном положении. Перегрузка пыталась разорвать тонкие мышцы, сломать хрупкие кости... красный камень Азариана пульсировал, обдавая Ирину жаром, но все, что у неё получалось - это безумным напряжением всех сил бороться с неумолимой, совершенно бессердечной гравитацией, не давая разорвать себя пополам. Кровеносные сосуды начали лопаться, не выдерживая нагрузки, Шиповник не могла пошевелиться ни единым мускулом. Пистолетам повезло еще меньше - их вырвало из рук анархистки, сминая, как пластилин.

Лезвие лазерного топора зажглось в полную мощность, взлетая в небо.
- Твое последнее слово перед казнью? - все так же надменно произнес Маска

- Знаешь, твои люди "поддержат" тебя, когда сила, что исходит от них и становится тобой, начнёт сминать их разум,- выплюнула Ирина вместе с кровью,- Они будут как марионетки прыгающие на твоих нитях. Превозносящие каждое твоё действие, каким бы глупым и чудовищным оно ни было. Ты будешь чувствовать свою власть и силу, как у тебя всё получается, но с каждым днём, тебе будет чего-то не хватать всё больше. Твои враги будут пустышками твердящими одно и то же раз за разом, и вы будете убивать и убивать друг друга без всякой цели. И не будет никого, кто мог бы тебе сказать, что пошло не так. А однажды ты взглянешь в зеркало и поймёшь, что ты уже не совершенный человек, и даже не тень человека, а просто шестерёнка в механизме, которая навеки в него встроена и не может ничего изменить. Какая-то часть тебя попытается против этого взбунтоваться, но ничего не сможет сделать и ты навсегда будешь обречён жить в скорлупе собственного тела, понимая, что все твои действия ни к чему не привели и ты просто бесполезно занимаешь место в этом мире.

- Суждения человека стоят ровно столько, сколько стоит сам человек. Я прав, потому что я сильнее - без тени сомнения ответил Маска
- Наш Император говорит: да, я чудовище. Да, я безразличная, бессердечная, жадная, бесчувственная сволочь. Да, я тиран, узурпатор и кровавый палач. Я самодур. Я деспот. Диктатор...
С каждым словом губы Полковника растягивались в самодовольной ухмылке.
- И я горжусь этим! Потому что вы, жалкие мрази, НЕ ЗАСЛУЖИВАЕТЕ никого лучше!! Я буду пытать вас, и наслаждаться вашими мучениями, потому что вы - такие же! Вы эгоистичные, жадные и похотливые уроды, и единственное, ЕДИНСТВЕННОЕ, что отличает меня от вас - это то, что я СИЛЬНЕЕ!!

Хохот Маски многократно усилился. Гравитационное искажение начало медленно нарастать, вырывая конечности Ирины из суставов.
- Остановите меня! Нападайте на меня! Уничтожьте меня, если сможете! А пока вы не в состоянии - терпите и страдайте, поганые твари! Потому что вы не заслуживаете правителя лучше, чем я!!!!

Лазерный топор сверкнул в воздухе, и опустился, обезглавливая анархистку Шиповник. Контейнер с торпедой закрылся - Полковник ценил свое слово, Слово Полковника, и не стал сжигать Москву в солнечном огне. Но он не обещал ничего больше... и с самодовольным хохотом начал убивать граждан НССР, взрывая их изнутри гравитационными волнами. Люди пытались бежать, но бежать было некуда...
- Страдайте, твари! - продолжал смеяться Полковник - терпите, потому что я тот правитель, которого вы заслужили!..

Голова отделилась от тела и покатилась по земле разбрызгивая кровь. Камень во лбу утратил всякое подобие жизни. Кто вообще мог бы назвать этот крошащийся кусок то ли пластика, то ли крашенного стекла, камнем ? И уж точно сложно было поверить, что ещё недавно он светился и сверкал.

...

Вокруг снова была пушистая, золотисто-каштановая бесконечность, что с доброжелательной безразличностью приняла Ирину в свои объятия и неторопливо укачивала её. Волны катились из одной бесконечности в другу, успокаивая и позволяя забыть о страшной боли и творящихся в мире ужасах. Она всё ещё не знала зачем Аз сделал так, что она попадала в это самое место, но сейчас это было не особенно важно. Так просто было отдаться на волю этим волнам и остаться здесь навсегда, всего лишь нужно было позволить им нести себя вперёд, от одной бесконечности к другой и раствориться в них, став частью Пушистости...

Ирину словно ударило током и ей показалось, что она поняла по-крайней мере часть того, что Аз имел в виду, давая ей доступ в этом место. Она сосредоточилась, стараясь найти то место из которого можно было бы вернуться назад, туда где были смерть и война, туда где существа с лицами людей устраивали бойни, а люди всему этому потворствовали, иногда не осознавая этого, а иногда очень даже осознанно.

Где-то на территории НССР в воздухе появилась крохотная пульсирующая алая точка, что начала постепенно расширяться. Каждая вспышка оставляла за собой новую партию клеток и так слой за слоем. Мозг, кости, нервы, мышцы, орган за органом тело восстанавливалось. Ощущение того, как тебя рубят на очень мелкие части, но в обратную сторону было крайне болезненным.

В конце-концов всё закончилось и Ирина, кашляя, упала на четвереньки. Болело всё. Каждая клетка тела посылала протестующие сигналы, намекая, что не стоит такие вещи повторять. Конечности продолжали уверять, что их совсем недавно растянули в разные стороны и после таких повреждений нельзя быстро восстановиться. Ну и шея тоже болела. Шиповник подняла руку и потрогала часть тела соединяющую тело с головой - всё было на месте, но ощущения были такие, что возникала мысль о повторном отделении.

- Ублюдок,- заключила женщина, с некоторым трудом поднимаясь на ноги, правда, не совсем было понятно кого она имела в виду.

...

Открывший ей дверь анархист явно не ожидал такого - обмотавшаяся какой-то тряпкой женщина, с грязными ногами и сумасшедшими глазами. Ни одежды, что учитывая климат СССР было не очень разумно, ни оружия, что было куда более странно.

Ирина отодвинула хозяина в сторону и сунулась в ванну. Горячая вода, на удивление, шла, но такой тонкой, что пока бы ванна наполнилась она бы уже остыла. Не отвечая ни на какие расспросы женщина прошла на кухню, набрала в здоровенный алюминиевый таз воды и поставила его сразу на все четыре конфорки. В общем произвела все стандартные процедуры к которым прибегает человек привыкший к периодическим отключениям воды.

Позже, когда почти кипящая в начале вода в ванне окончательно остынет, Ирина наконец-то соизволит выбраться оттуда и односложно ответит на задаваемые вопросы. После чего ляжет на диван завернувшись в покрывало и будет думать очень неприятные мысли, потому, что приятных почти не осталось.

Но пока её куда больше интересовала возможность хоть ненадолго почувствовать себя нормально.