На осколках мира | ходы игроков | - Пора направить свои следы дальше

Старики говорят, в старом мире было два главных вопросов: "кто виноват?" и "что делать?". Старики умеют пошутить, как же. Им не так уж часто дают сказать что-либо, ещё реже прислушиваются всерьез, да и где они остались, старики эти? Разве что в самых крепких убежищах и поселениях, ещё не ставших объектом вожделения рыщущих по округам банд...

В каждой шутке есть доля правды - главные вопросы вполне заслуживают того, чтобы каждый живущий хоть бы раз ими озадачился. И если с первым вопросом древности всё было уже ясно - шутка она и есть шутка - то ко второму обычно относились серьезней. Кандидата на место напарника "серьезному" тоже хотели видеть, всё-таки пара вопросов всегда логичней отражает картину мира чем всего один. А какие времена - такие и вопросы.

Что делать и куда идти.

В мире, распавшемся на осколки, на самом деле сложно задержаться на месте, каким бы укрепленным оно ни было. И дело даже не в ограниченности запасов, в конце концов, есть на то торговцы, которые придут, свободные и независимые, проведут свой бартер и уйдут, а ты останешься. И будешь думать о тех погорельцах, кого уже пускал к себе и кто быть может даже и трудился исправно, долг отрабатывая, но только видом одним своим уже напоминал об участи любого поселения. Внушал тревогу.

Редко кто выдерживает поступающее из глубин пустых глаз и дурных слухов давление.
Так было не всегда.
Первые полтора-два десятилетия после катастрофы жизнь (или скорее её остатки) шла размеренно в большинстве мест, будь то подземный бункер, чудом уцелевший городок на поверхности или изначально далёкая от потрясений глушь. На преодоление страха вынужденной самоизоляции понадобилось время, и большинство людей его получило, помогли как накопленные на случай древних ядерных войн запасы, дикая природа ну и то, что количество едоков всё же очень сильно сократилось. Потом люди стали тянуться наружу и к дорогам, к другим людям, к ответам на выгрызающие нутро вопросы.

Не все сумели или успели хотя бы частично утолить жажду знаний. Расколовшийся мир оказался совсем не тем местом, о котором рассказывали старики и книги. Местность стала неузнаваемой, потерялись ориентиры прошлого, уступив место новым, карты былых времен могли теперь сыграть с владельцем очень злую шутку и вывести совсем не туда, куда надо. Где-то распространилась опасная радиация, но совсем не такая массовая каковую можно было бы ожидать от ядерной войны. Впрочем, кто теперь может сказать, насколько смертельной должна быть радиация? У нынешнего человечества есть проблемы попроще и поважнее.

Банды и безумцы стали править реальностью, колесить по разбитым дорогам, искать тех, за чей счёт можно поживиться. Второй значимый период пост-апокалиптического мира можно было бы обозначить в те же полтора-два десятка лет, что после первых грянули. За это время крови пролилось так много, что её потоки залили память о былой цивилизации и о древней культуре, начисто отбив большинству выживших тягу ко всякой непрактичной роскоши.

Слишком многие из укрывшихся в бункерах оказались слишком наивными в вопросах межгрупповых отношений. Люди далёких мест напротив, были слишком недоверчивы и всегда предпочитали вести любые разговоры только с позиции силы, и потому их несложно было спровоцировать на перестрелку. В общем-то, добавить к этому естественную в условиях выживания прагматичность, и несложно догадаться, чем закончилось большинство контактов. Харизматичные лидеры, способные объединить под своим началом больше одной группировки, даже если они и были, то просто не успели себя проявить. Страх перед грядущим захватил сердца многих, но после того как смолкла пальба - оказалось, что жить в глухой обороне тоже нельзя.

Одно дело знать своего врага - вон там за речкой и холмами, дескать, живут какие-нибудь Редуотеровцы или Бигблокеры, а мы с ними на ножах за ту давнюю "встречу" на мостике парой км выше по течению. Как тогда было уже никто не помнит, но обе стороны уверены, что первые начали другие. И всё стационарно, есть граница некая. В таких условиях можно и жить худо-бедно, даже торговать постепенно начинать.

А вот потом, особенно в последние годы, наступило другое время, словно сезон какой-то странны начался. Вокруг особенно упорно развивающихся поселений начали собираться мобильные байкеры. Банды их, на мотоциклах ли с машинами, а то и на лошадях передвигающиеся, и раньше были нередкими "гостями", но оставались всё же в основном бандитами с большой дороги. А потом что-то изменилось. Словно кто-то нашептал на ухо большинству их, что можно ведь собираться в кратковременные союзы и выносить поселения, и это будет куда более надежной добычей, чем перемещающиеся странники или караваны. У обитателей ставшего осколками мира такая логика противоречий внутренних не вызывала, ведь, как ни странно, но вышедших на разбитую дорогу и правда удавалось поймать совсем не так часто, как того можно было бы ожидать от путников на дороге. Объяснить это местным обитателям не под силу, но опыт ясно указывает на одно - дома и заборы остаются там, где их легко можно найти по дымам от хозяйств. А путник что - путник перевалит через гору или реку перейдет, и потом рассказывают коллеги по движку и выхлопу, как видели Табунщика Грахмана или тот же Блядский Цирк милях в пятистах к северу, а другие обязательно добавят что-то вроде: "о, а наши скауты выступления и номера крошки Дороти в предместьях Каньона Павших смотрели! Да-да, дня три назад". Такие трюки уже давно перестали удивлять людей, особенно тех, кто сам привык путешествовать и проходить очень разные места на одной и той же дороге. Разбитой, правда. Но не суть - всё равно рано или поздно попадаешь туда, куда собирался, тем более что страннику-то всюду хорошо, он и сам зачастую не знает, куда идёт. Оседлым же далеко ходить не приходилось, и для них жизнь протекала в привычном русле, а когда приходила их пора сниматься с места - то удивляться им всё равно было не с чего, местности дальше некоего радиуса они всё равно не знали, так и шли, проходя спокойно там, куда другие заходили или случайно или только преодолев куда большее расстояние. Со странными делами миришься быстро в это странное время.

***

Леба и Кричащие Кости и сами были жертвами своего времени - их поселения оказались разорены именно такими лихими людьми, разве что разбавленными какими-нибудь местными паникёрами и приспособленцами, кто решил сдать соседей едва завидев, как несколько банд собираются "на дело". Почему бы нет - лишняя информация о защитниках никогда не повредит, а добычи хватит на всех, да и какая разница, что именно заставило вчерашних фермеров и скотоводов бросить всё и стать псевдо-бандитами? Корни всё равно в страхе и тревоге. И в чём-то ещё, чему сложно подобрать название.

Сейчас путники просто шли куда-то вперёд, впервые для себя выходя в дальнее странствие и наверняка не без интереса отмечая большое количество странностей, встречающихся в пути. Мозгач слышал завывания ветра в глубинных расщелинах там, где была ровная земля, Проводница его примечала забавные преломления света в отражениях стекольных осколков на дороге и среди развалин, а так же пьяные скачки солнца на горизонте - шли тут, жёлтый шарик стоял в зените и пёк макушки, а перемахнули через холмик, и тени сразу выросли, побежали вперед как непоседливые дети. Кости в такие моменты ныли и уши закладывало - у одного из путников, понятное дело. Для Лебы всё выглядело просто сменой этапа пути, очень хорошо при этом о привале думалось, как если бы какой счетчик хитрый показывал внутри: "о, вот теперь пора!".

А вообще, не так сложна оказалась жизнь путешественников, по крайней мере ответы на два главных вопроса нашлись чуть ли не сами собой.

Куда пойти мы пока не знаем, но что делать... пойти туда, где станет ясно, что делать!

Леба все это время молчала. Острая, жестокая боль воспоминаний должна была притупиться, смениться спокойным равновесием. Привычным равносеием, чуть прохладным и бесстрастным. Как при взгляде на старый шрам. Да, ты помнишь, что тебе было больно, но это всего лишь память разума.
Она шла, не стремясь куда-то прийти физически. Но и уйти от себя - тоже. Нет. Прийти к себе. Она так легко указала путь старику. А себе? Ха. Себе сложнее. Чтобы не было ощущения собственной развеликой значимости. Ты песчинка в пустыне, змея барханов, но никак не встающее над горизонтом солнце.

Кости так и не перемолвился со своей спутницей ни одним словом за все путешествие. Он не испытывал ни боли, ни радости. И вообще большую часть пути прошагал походкой куклы на веревочках, со свесившейся на бок головой - не смотря ни под ноги, ни по сторонам, но каким-то образом ни разу не споткнувшись и не угодив куда не следует. Его разум, подвергшийся напряжению во время столкновения воли около поселения, теперь пребывал в расслабленно-рассеянном состоянии, лениво пропуская через себя все что происходило вокруг него и выискивая новые точки которые вызвали бы у него интерес. Почти не ел и спал прямо так, как садился около костра - свесив голову и не меняя позы часами. Его не волновало, куда они придут в конечном счете - он точно знал, что они придут куда-то. Нужно было просто подождать.

Большинство выживающих заняты лишь одним делом, полезным и понятным им самим - выживанием. Что бы не бубнили себе под нос иронично или презрительно путники-сорви-головы, подавляющее большинство представителей вымирающего вида человеческого легко оправдают свою занятость и тёмность фактором нужды.

Люди привыкли обитать в своих пределах, очень даже немаленьких. Там текут речки и растут деревья, высятся вверх горы и простираются равнины, тут и там вяло сопротивляются продвижению растущей природы развалины городов прошлого. Почти никто из ещё осёдлых не знает другой жизни, кроме той, что диктует суровая реальность голода, холода и опасности. И даже когда великая совокупность их всё же срывает человека с места - то бредёт он вперёд без оглядки и без надежды вернуться, а потому не знает того, что естественным образом доступно бродягам, странникам и путешественникам.

Они все так или иначе знают, что мир раскололся, и осколки его здесь - больше чем просто фигура речи.

Это находит на бродячих не сразу, и даже среди них далеко не все успевают осознать этот факт во всей его полноте. Весь потенциал прочувствовать или угрозу. Большинство из избравших странствия своей стезей сходят с ума раньше того, как приходит полное понимание происходящего. Даже если психоз мал - его почти всегда хватает на то, чтобы начать относиться к разорванности мира на причудливым образом сочетающиеся между собой клочки - как к чему-то само собой разумеющемуся.

Торговец слишком захвачен возможностью обогатиться, артист - прославиться, путешественник - увидеть что-то за горизонтом. Для столь многих какая-либо идея быстро становится самоцелью, и вот у торговца начинает само собой получаться перемещаться между самыми удобными для него поселениями, артист видеть не может тех, кто уже видел его и им пресыщен, а потому загадочным образом открывает только новые для себя земли со свежими зрителями и слушателями, в чём похож на путешественника, который тоже бредет к неизведанному, но в отличии от актёра почти никогда не возвращается назад. Актёры всё же не настолько смелы, чтобы отправиться туда, где, как они точно знают, никто не живет.

Маленькая личная самоцель заменяет людям странствий многое, но всё же даже в своём комфортном безумии не все из них сами себя обрекают видеть осколки мира чем-то незыблемым. Есть и такие, кто занят чем-то другим. У кого есть некая другая самоцель, а может даже и идея.

Такие могут и понимать что-то про творящееся вокруг, и с ними не так сложно встретиться, как кажется. Всюду местные с готовностью покажут в сторону "того странного отшельника" или "той проклятой ведьмы". А там где нет местных, найти странника тоже не всегда проблема: их сопровождают странные знаки, звери, дымы. Те, кто не оставляет вовсе никаких знаков - находят ищущих сами.

От разговора с, быть может, последними умными людьми - не уйти. Надо только понять, какие вопросы задавать.

Для самих себя определить своё место на обломках мира.

***

Когда вы встречаете на своём пути тех, от кого ещё что-то зависит, бросьте +Атрибут(любой). От него будет зависеть метод подхода, что нужно будет отобразить соответствующем образом. На одну встречу кидает кто-то один, другой Помогает или Мешает, может посторониться. Можно кинуть на встречу и каждому, но обязательно на разные встречи, при этом Помогать/Мешать друг другу нельзя, и действует это только вокруг больших городов, человек будет считаться автоматически заехавшим в город по делам.

# Мощь = встреча прошла в очень агрессивной обстановке, скорее всего близкой к боевой.
# Крутость = встреча прошла в напряженной обстановке, кризисной, но не боевого характера.
# Смекалка = встреча прошла в спокойной деловой обстановке, много разговоров и предложений.
# Пылкость = встреча прошла в дружелюбной и теплой обстановке, расстались приятелями.
# Странность = встреча прошла в загадочной обстановке, а может её и не было, и всё это сон.

На 10+ выбери: узнать цель человека или грозящую ему опасность.
На 7-9 выбери: узнать о человеке, но и себя ему раскрыть, или приметить грозящую ему опасность, но не суметь ее предотвратить.
На 0-6 выбери: рассориться с человеком, но и тем самым его усилить (+Угроза), или стать невольным свидетелем его смерти и вновь услышать гул ветра.

***

Золотой Век человечества оставил своим потомкам уйму машин и топлива, сократив количество претендентов. Не все, однако, сейчас обладают столь удобным транспортом, а у тех, у кого он есть, вполне может кончиться горючка. В разных местах люди примечают похожих друг на друга чумазых от масел и нефтепродуктов проходимцев, лазающих по брошенным древними автомобилям с канистрами на худых спинах и шлангами наперевес. Все они служат Королю Бензина, загадочному неизвестному, кто в какой-то паранаидальной тревоге стремится запастись всем оставшимся после крушения мира топливом! Так, по крайней мере, о нём говорят люди, а они любят говорить о разном-всяком. Своих целей Король Топлива всё равно не декларирует, но подчинённые его (весьма преданные, надо заметить) действуют очень гибко, где услугой за услугу, где торгуясь, а где и не без насилия. Особый их почерк - наглость и скорость. Если где-то стоит автомобиль, то можно не сомневаться, эти ребята доберутся до него рано или поздно, и когда доберутся - медлить не будут.

***

В горах засели последователи Броукера. Суровый мужик гарантирует своим безопасность, говорят, за счёт запасов из старых бункеров живут, плюс тренируются с оружием (его у них тоже хватает) и продают услуги наёмников всем желающим, но только не бандитам. С принципами народец, с уже полузабытыми. Всяк желающий туннелем удобным гору пройти, должен Броукеру дань взнести, такое у него условие. С другой стороны, там же и переночевать можно, даже кормят, говорят, оно всё в плату входит. Если гонится кто за тобой - тоже впустят, укроют, если предложить что сможешь, конечно. В последнее время не так уж хорошо дела идут у них там, в горах. Ходят слухи - еда заканчивается. А значит, условия высокоморальные наёмного дела могут быть пересмотрены вполне.

***

В Ущелье из старинных высоток, что своими рядами именно в этом месте гребень для волос напоминают гигантский, живёт где-то чудак не без таланта, обожатель стёкл и красок. В городе том почему-то так сложилось, что окна даже не пострадали, настолько мал масштаб разрушений был. Вообще чистотой своей знаменит безымянный населенный пункт этот. Был. Лет десять назад выжившие тут повоевать успели, пограбить, было дело. Большое поселение тогда на куски разодрали, и конкуренты-соседи, и бандиты с разбитых дорог - все руку приложили, никто благополучных выскочек не любит. Стёкол в городе меньше стало, но всё же сверкает он поярче всех остальных поселений и ферм. А Стекольный Театрал стал там рисовать слои. На окнах, а то и вырезать может стекло и где-то на крыше установить, или на улице. Он играет с солнцем и со специальными ночными фонарями, высвечивает целые псевдо-фильмы тут и там, повествуя издалека о разных сюжетах. Его сложно найти, потому что он осторожен и очень хорошо знает опустевший город, где чувствует себя хозяином, но по любой его картине ясно - он точно понимает что-то о происходящем.

***

По пустынным землям бродит Картограф Кристофер, с шагомером и разными другими инструментами, с кучей бумаг, старых карт и невесть ещё какими никому не нужными вещицами. Абсолютно бесполезный для выживающих малый, но так упорен в своей преданности своему дурацкому делу, что как-то вот до сих пор цел и невредим, ходит и рисует, замеряет и бумагу портит. Впрочем, безобиден он, никого не трогает, ни во что не вмешивается. Зачем землю топчет - одному ему известно, но уж по части цели это уж что-что, а уверенности у него на сто человек наберется!

***

Далеко ли близко ли, но на востоке, за самым восходящим каждый день из-за горизонта диском солнечным, живет старый индеец по имени Хэния. Ведёт он отшельнический образ жизни, часто не бывает в хижине своей, что странным образом то тут вырастает, то там. Только что щурится человек на солнце восходящее, а потом сквозь марево на фоне рощицы какой или холмика хижина старика-шамана проявляется. Людям этот фокусник может и помочь, но помощь его зачастую выборочна и непонятна. То полечит заболевшего, то и травануть может, и ведь не скажи, что после смерти такой жизнь остальных хуже становится - обычно наоборот. Странные дела. Сам шаман говорит, что не он лечит, советует или объясняет. Сама природа голос обрела, так считает. Совсем из ума выжил старый Хэния.

***

Лошадь веками использовалась человеком для работы, передвижения и войны, но вот нашелся человек, по иному наладивший странный контакт с животным. Табунщика Грахмана лошади слушаются без кнутов и удил, и горе тому, кто купит у либерального в этом плане рыночника-Грахмана какого конягу, а потом попытается клеймо на нем поставить или объездить по старинке. Конь если не убежит, то точно загрустит. А туда, где грустит парнокопытное - приходит рано или поздно Табунщик. У него не так много людей - мало таких же как он, кому проще найти общий язык со зверем, чем с человеком, и всё же лучше не враждовать с Грахманом. Он сильный воин, меткий стрелок, а ночью его не заметит во тьме ни один даже самый зоркий и чуткий часовой. День ото дня прирастает его табун за счёт последних оставшихся среди осколков мира лошадей.

***

Где-то в лесах живёт корявый и бородатый силач, весь заросший мхом, медленный, но ужасно выносливый и крепкий, не добрый и не злой, а подозрительный и осторожный. Мало кто его видел, ещё у меньших получалось завязать разговор. Называется человек этот Питом и верит, что спасение в лесах. От чего спасение - не говорит, но сам убеждён, что знает о великой опасности. Каждый кто видел Пита с восхищением говорит о его размерах и о сытом спокойном взгляде. Если и правда в таком достатке живет этот Леший, то или есть у него какой-нибудь забытый склад или схрон в единоличном владении, или что-то тут не чисто.

***

Когда-нибудь можешь ты дойти и до большого озера, раз увидев его, ни с чем не спутаешь. К берегу привалилась старая разбитая баржа, высокий такой объект, населенный одним лишь слепым безумцем, коий никого на борт не пускает и ревностно охраняет секрет своего убежища. Люди с побережья озера все пришли селиться туда уже после того, как в той барже поселился Слепой Рыбак, многие убеждены, что он сам с нее родом, может даже капитаном её был когда-то. Почему он ослеп и отчего так не любит весь белый свет - никто не знает, но очень многие с жадностью и завистью посматривают в сторону явно небедного осколка золотой древности, особенно когда наступает голодная зимняя пора. И всё же страх перед хитроумными ловушками Рыбака велик.

***

В другом городе, называемом "Каньоном Павших", живёт Астроном Таккер, худосочный очкарик, оккупировавший планетариум и забаррикадировавшийся внутри. Чем живёт, коли носа наружу не кажет - неизвестно, но то, что чувствует он там себя неплохо, это факт. Иначе бы уже давно или умер, или наружу бы вылез. А он сидит, высматривает что-то в телескопы свои, один в гигантском музее, один в обсерватории, один среди пустынных коридоров и залов. Недоброжелатели замечали, как раз за разом наведывается к Таккеру одна женщина... как будто бы секретный проход за прочные двери и крепкие стены знает она. В гости идёт с нагруженными корзинами, а обратно как будто бы налегке, но не может ведь такого быть, чтобы снабжала она его забесплатно?

***

На реке среди тумана можно заметить скользящую по течению лодку - крикнешь в рубку "Эй, Джон!", и с хорошими шансами попадёшь в цель, угадав владельца. Мало кто настолько сильно любит своё лодочное дело, как Лодочник Джон. Он на редкость для сегодняшнего дня добродушный малый, но цену себе знает, и запросто так никого и ничего возить не будет. И всё же его открытость и честность хорошую репутацию ему составили, и почти никогда не ходит его речной транспорт порожняком - всегда или людей везет или грузы какие переправляет. Для многих увидеть на реке лодку Джона стало своего рода символом удачи, хорошим знаком на весь остаток дня.

***

В прериях самое главное не наткнуться на Маньяка Джо - этот парень непредсказуем и очень опасен! Полный псих, просто абсолютный безумец. Нельзя верить ни единому его слову, хотя что-что, а поболтать он любит, особенно перед тем, как разрезать свою жертву на мелкие кусочки... Убивает он далеко не всех, и даже не каждый день, что не соответствует слухам, но всё же. У Джо идея фикс - он точно знает, кого должен убить, но более того, кусочки убиенного обязательно надо закопать в особых местах-креплениях, что опять же повсюду существуют, да только ему одному известно, зачем весь этот бред, и что за места такие. Обидеть Джо, к слову, весьма легко - достаточно лишь пренебрежительно или агрессивно отозваться о деле всей его жизни, но умные люди предпочитают не ссорится с Джо. Он редко когда убивает мирных людей, никогда - стариков и детей. По крайней мере свидетелей тому нет, а сам он клянётся, что это так. Не стоит ему верить.

***

Ещё одна одиозная личность - Извозичк Гарри. О, этот старомодный любитель конных экипажей очень многими путниками не любим за свою безумную деятельность. Этот немолодой уже мужчина с кривыми зубами и сломанным пару раз носом живёт тем, что грабит странников на разбитых дорогах, но вместо того, чтобы бросить их, голых или просто мёртвых, он сажает их в свою больше напоминающую клетку карету и везет куда-то, куда по его словам "Вам надо". Гарри любит выпить, и когда градус повышается, начинает твердить, что "люди сами не знают, чего хотят, а я по крайней мере знаю, куда им надо". У Извозичка под рукой всегда есть богатый арсенал электро-шокеров, сетей и лассо, и он виртуозен в обращении с ними, даже когда глазами косит по пьяни так, что уши поскрипывают. Лучше с ним не спорить, а коли попадётся на дороге - или сразу грохнуть (никому не удавалось ещё), или самим в кабинку залезть.

***

Не все живут добычей ягод, охотой, сталкерством или земледелием. Есть один шахтёрский посёлок, организованный молчуном по фамилии Браун. Так его все и называют: "Мистер Браун", пользуется он уважением за свою трудовую справедливость, сколько поднимешь руды и материалов, столько и будет твоя семья есть и благами пользоваться. Всё по-честному. Тяжело их всяким бандитам достать, потому как шахты глубинные - их дом родной, к тому же с Броукером Браун дружбу водит, даром что соседи. Был бы этот немногословный глава большого семейства поумнее, быть бы ему уже давно большим лидером большого поселения, но нет, только и делает, что в породах земных копается Браун, и на поверхность не лезет. Про таких старики говорят: "занимает индифферентную позицию".

***

Что ни говори, много есть разных чудаков на свете, и каждый по своему жизнь прожить стремится. Кто-то что-то уже понял про жизнь эту, а кто-то только начинает, но в любом случае - не факт далеко, что чужое мнение обязательно помочь сможет. Бывают вещи, что только самому познать можно, и для того и пускаются многие в путь, и целью будущей в голове держат.

Не только ради поиска припасов разных к развалинам прошлого люди тянутся.
_________________________________
## На каждую встречу вы так же можете посетить одно место. Даже если встречный не обитает где-то в конкретном месте - на пути к нему можно пройти одно какое-нибудь. О посещаемом/пройденном месте я буду готов ответить на 2 вопроса от каждого игрока. За некоторые ответы буду вправе попросить чего-то взамен, времени ли (чтобы узнать это, вам пришлось задержаться там на пару дней), ресурсов ли, а может конкретных усилий.
## Вы можете максимум посетить 4 места +остановиться на 5-м для возобновления игры в более детальном режиме. Иными словами, встреч тоже может быть 4+1, но для этого вам надо будет кидать кубики порознь, без Помощи друг другу, что уменьшает шансы слегка. Но зато больше интересного.

Когда идешь вперед - положись на дорогу. Настройся на нее - и ты станешь частью судьбы. Своей и чужой. Леба не останавливалась. Она шла на запад. Спокойная, слегка улыбающаяся. Это было легко. Да. Ей не пришлось себя ломать. Пыль и песок стирали из памяти прошлое.
Пыль и песок, и легкий свист ветра. Леба танцевала, смеясь, окруженная рыжими всполохами своего оружия. Леба замирала, вбирая в себя красоту разорванного мира. Леба молчала, и слова были лишними.
Когда они и конный экипаж Извозчика Гарри сошлись в одной точки времени, она даже не удивилась. Подняла руку. Если он отвезет их туда, куда считает нужным, то почему бы и нет?
Кажется, он спешил. Гнал его кто, что ли? Ничего, это даже к лучшему - Лебе было, что предложить, без лишних слов. Два взгляда. Не больше. Она вскочила на подножку, утаскивая за собой мозгача.

Он и правда спешил, стало ясно путникам уже вскоре после сближения. Лошади замыленные, морды в пене. Рука кучера, которая с кнутом - аж красная, натёрло, видать, орудием ускорения. Да и разваливающийся за экипажем столб пыли весьма впечатляет.

Гарри проявил себя почти одновременно с Лебой, и всё же голос его визгливый донёсся до неё и Костей уже после того, как рука девушки нырнула в небо.

- Попу-у-утчики?! Попу-утчики!!

Сперва с подозрением, после с радостью. Притормозил рядом, подняв ещё больше пыли и забрызгав всё вокруг лошадиной слюной (хорошо, что двое спутников успели вовремя отойти к обочине).

Дядькой был Гарри немолодым уже, морщинистым и сухим, как старый фрукт. И всё же чувствовалась в его жилистом теле какая-то упрямая сила. Мозолистые руки уверенно держали поводья и кнут, а острый взгляд из-под широкополой светло-коричневой шляпы так и норовил наделать дырок в каждой подозрительной тени. Пистолет в потёртой кобуре на поясе Извозчика и полуавтоматический карабин в прибитом к стене транспорта чехле наверняка были непрочь помочь в этом деле, только уже не с тенями, а с их хозяевами-телами. Какие ещё козыри прятал Гарри в рукавах - оставалось только гадать.

И всё же полубезумный человек этот не излучал присущей сумасшедшим угрозы. Возможно, потому, что в этот раз встретившие его люди и сами не имели за душей камней, и могли бы кому другому показаться теми ещё полоумными...

- Времени нема, как на зло, уххх...

Гарри вперился в Лебу и Кости прищуренным взглядом и азартно цыкнул языком. Думал всего пару секунд, впрочем, потом махнул рукой (*в экипаже что-то щёлкнуло).

- А-а, садитесь! Нам хоть и не по пути всё же, но порожняком ходить дело совсем последнее.

Внутри старинного транспорта было слегка душно, но не так жарко, всё же тень. Сиденья со стёршимся вконец бархатом намекали на то, что карета явно была украдена из какого-нибудь музея, не иначе. Древние любили зачем-то часть вещей своих напоказ выставлять, ходили такие рассказы среди людей-то... Вот и воочую что-то такое увидеть удалось.

***

По дороге пообщались, благо, что через маленькое окошко под потолком пассажирского отсека до Гарри было рукой подать. Приходили при взгляде на трясущуюся поясницу Извзичка и дурные мысли: как же это он так беспечен? Любой ведь сесть вот так может и выстрелить, а то и просто железякой заточенной ткнуть. И каждый раз отражением раздумий было спокойное: разбирается, видать, в людях.

К тому же немалую часть экипажа составлял и отсек "грузовой", а вернее что-то похожее на бронированный ящик (*из которого даже постукивал кто-то периодически), куда Гарри, вероятно, закидывал тех, кто считал, что знает, куда ему нужно.

Извозчик выглядел и вёл себя весьма взволнованно, никак не мог успокоиться, и это и подтолкнуло его к началу разговора. Складывался он, однако, каким-то рваным и непонятным - Гарри постоянно упоминал некую квоту и то, что он, по его выражению, "не добирает". Жаловался вполголоса о том, что совсем "на себя" времени не хватает. Не так, дескать, жить-то надо. Помогать людям хочется, "спасибо" слышать вдогонку, а не проклятья. Только вот не выходит. Количество или качество, а выбора толком и нет. Путников много, а Гарри один. Банды наглеют, еду добывать всё сложнее. Ночью - и то, едва ли не на ходу спать приходится. Лошадей вот менять пора. Собсно, за тем и едем. За переменами. Вам пора ноги дополнительные отрастить, ну или про свободу чего лишнего узнать, ненужного, а мне, говорил Извозчик, обновку запрячь. И смеялся при этом горько и почему-то обидно. Причитал потом, наполовину полушепотом: не тронет, не тронет меня Грахман, нет-нет, не бойтесь вы тоже, меня не тронет. Вас не знаю, сами решите, а мне с ним делить нечего, с табуна его не убудет, а что гордости касается и идей этих его - перетопчется, силёнок мало, супротив ветра ссать.

Расспрашивал он настырно и с жадным любопытством, часто повторяя: "ну вот, прав же я был, как же прав!", а по сути ловко расспрашивая дальше. Участь разорённых поселений отдельно прокомментировал так: "кто дохлую лошадь стегать продолжает почем зря, того тоже эвон зверье голодное сожрёт мигом, так що ничего удивительного же". И плечами так пожал, а потом добавил грустно: "хотя многие и верят в то, что встанет она, отряхнется и дальше поскачет, бедовая... я даже верил когда-то". Спина его при этом сильно ссутулилась, а дыхание стало неровным, как бывает это, например, у людей, ломающих себя самообманом. Или у ещё каких-нибудь других людей.

Мозгача Гарри на удивление спокойно переносил, даже пожалел мимоходом, дескать, сам бы кучер такой жизни никому бы не пожелал - "это ж всё равно как без экипажа и коняг рассекать, никакой бег дурных мыслей из головы не выдует, скорости не те!"

А ведь думалось внутри транспорта и правда как-то по другому. Спокойней здесь было, тише. Ветер уютно, на грани слуха, гудел снаружи. Голоса внутри Костей помалкивали, а если и приходилось им высказывать что-то, то получалось не в разнобой, а более-менее слаженно почему-то...

Высаживая "попутчиков", Гарри пожелал им обоим удачи и, понизив голос, наказал не болтать лишнего, "не как со мной". По его словам, чревато это ныне, внимание можно привлечь... ненужное. Тогда тяжело будет, вот как Гарри сейчас. Он - привлёк когда-то, и с тех пор - спешит.

Вот и Табунщик. Сперва Гарри свои дела с ним уладит по-быстрому, а вы как раз к окончанию подойдете, потому и ссадил пораньше. Вы-то дольше общаться будете, по-любому. Вы это можете, на самом деле. Потому сюда и отвёз: Грахман хороший собеседник. Знающий, опытный, правдоруб.

Всем будет его не хватать. А может и наоборот - меньше умов смутит. Сейчас опасно это, так опасно.

Гарри цокнул языком, вздохнул и погнал экипаж дальше.

Лебу общение с Гарри несколько оглушило. Как-то слишком много шума, слишком много разговора. Рыжая мотала головой и едва удерживалась от того, чтобы не разреветься или не начать выкладывать все, вообще все, жаловаться на жизнь.
Нельзя.
Жаловаться вообще нельзя, это куда большая слабость, чем физическая.
Интересно, от какой слабости бежал Гарри, не жалея ни себя, ни коней? Какой песок заметал его следы? Хотя нет, не песок. Гарри не был похож на пустынника, да и вообще на обитателя открытых пространств. Напоминал скорее лесного жителя, который внезапно оказался в степи и теперь мечется, потому что это единственный доступный способ выжить.
Леба ждала, опираясь на шест и глядя в сторону солнца. Она улыбалась и жмурилась от света, как довольная кошка.