На осколках мира | ходы игроков | Ангельская доброта

Из-за столов ответили не сразу, а лишь спустя долгую паузу, заполненную не произнесенными вслух, но явно проговоренными про себя ругательствами. Местные вряд ли хотели услышать то, что услышали.

- Если не врешь, то посторонись, хорошо?
- Да, мы на кухню идём, оружием друг в друга не тычем!

Требования приунывших мужчин были разумными, да и позиция Руфь после короткого переосмысления вновь показалась ей достаточно надёжной и перспективной. Ну в самом деле - за кого она в этом змеином гнезде жизнью рисковать будет? Или хотя бы за что? Вертелась одна причина на задворках разума как будто бы, да так в сознание и не проникла.

Придать наступившему перемирию относительную надёжность помогла, как ни странно, жена бармена. Выплакавшая не иначе как месячный запас слёз по убиенному мужу, она по крайней мере подтвердила слова Руфь, после чего дело пошло быстрее.

Пока медичка передислоцировалась обратно и выбирала укромное укрытие, ей удалось на слух переговоры недавних противников уловить:

"Если и правда воровка какая была, то можем Чарли там же положить!"
"Кишка-то не тонка? Да и не один он будет"
"Значит, отвлечем остальных, а его на кухню! Дальше уже им крыть нечем будет! Комар носа не подточит!"

Похоже, парни решили идти до конца. Хотя старший (заговоривший с Руфь первым) вроде как ещё колеблется.

Они и правда чем-то отличались от других бандитов даже внешне. Глаза спокойней, без шального азарта. Вообще лица не такие пропитые, да и не такие упитанные, сразу ясно, кому шла большая часть добычи местных, а кто сидел на голодном пайке. К тому же вооружены сильно хуже - пистолет был только у одного (согласно обещанию, он держал его на поясе), второй довольствовался чёрной пластиковой дубинкой. Скорее всего их "старшие товарищи" оставляли всё самое лучшее и опасное себе.

Все сгрудились (Руфь поодаль, впрочем) вокруг павшей в бою странницы.

- И правда, смотри-ка ж...
- Ладно, самим тогда придётся.

Один из мужчин протянул Руфь её рюкзак, после передачи оставив руку висеть в воздухе. За винтовкой потянулся. Упрямый твёрдый взгляд.

- Сама предложила, да и нам сейчас больше пригодится. А ты иди.

Другой парень в это время потрошил личные вещи павшей. Выкинул через плечо не глядя не заинтересовавшую его тетрадь, перетянутую толстой резинкой, на пол вытряхнул какую-то мелочь, там же кулон на цепочке - не такое сейчас нужно спонтанно решившимся на восстание, не такое.

Но тебе-то уже какое дело? Вот рюкзак, вон выход, с этой стороны угрозы пока нет, а уйдешь в ночь, и дождю даже следы твои замывать не придётся - стрельба позади заставит Солгруджтаун позабыть о беглянке. Ты уже почти слышишь её.

Уйдешь, ничего не сказав?

Неожиданно для Руфь мужчины согласились. Помогла жена бармена, внезапно очнувшаяся от горя - видимо, опасность снаружи была значительная. Девушка забрала свой рюкзак и с легкой дрожью накинула его на плечо, она уже и не ожидала, что вся эта кровавая бойня закончится. И что она, Руфь, уйдет из этого места живой. Аптечка в рюкзаке приятно тянула плечо, бутылочки со спиртом звякали - на секунду показалось, что ничего не было и всё это было лишь кошмарным сном.

Убрав оружие, они пошли на кухню. Вид мертвых людей подействовал на девушку отрезвляюще. Переступив через бандитов, она снова подошла к погибшей незнакомке.
У неё защемило сердце - она даже не знала девушку, которая лежала здесь, на залитом кровью полу. Руфь промолчала, когда мужчины цинично ворошили её личные вещи, откидывая в сторону всё, что не казалось им нужным и интересным. Практически к её ногам они кинули сначала тетрадь, перетянутую резинкой, а затем какой-то кулон на цепочке и мелочь.
Повинуясь внезапному порыву, Руфь присела и забрала тетрадь и кулон. Сунула в рюкзак.

- Всё, ухожу - девушка хотела прибавить что-то ещё, но голос не слушался.

Руфь больше не задержалась ни на секунду. Она быстро пересекла кухню и вышла с черного входа. С трудом определив направление - "Откуда я пришла?" - она двинулась в противоположную сторону, будто говоря тем самым:
- Оставляю всё это позади. Не оглядываюсь.

Руфь решила уйти как можно дальше, перед тем как остановиться на ночлег. Она даже думала идти всю ночь - "как заснуть после всего этого?". Не задумываясь, она достала из рюкзака медальон незнакомки, внимательно посмотрела на него и повесила на шею. Девушка пообещала себе, что постарается узнать кем была та незнакомка и как она оказалась в том баре. И почему пыталась помочь ей.

Так и не назвавшиеся никак местные не отреагировали на подобранные Руфь вещи, их больше обрадовала найденная на теле мёртвой боевая цепь с шипами, да и винтовка при ближайшем рассмотрении оказалась вещью мощной и надёжной. Эта девушка вообще явно не понаслышке знала, что такое убить или быть убитой, учитывая, что одна с двумя мужиками справилась... Жалко, что удача в итоге оказалась не на её стороне. Почему-то не верилось Руфь, что вписавшаяся за неё незнакомка была обычной воровкой, решившей набить свой вещь-мешок чужими запасами под шумок разгорающегося веселья. Может, о том говорили и её личные принадлежности?

В тетради неровным почерком был записан обречённый на оборванный конец дневник. Читать его сейчас, конечно, времени не было, но какая воровка будет вести дневник своих странствий? Уж скурпулёзного перечисления украденного тут и там Руфь не увидела на пожелтевших страницах даже при беглом просмотре.

Раскрывшийся в двух створках-окошечках овальный кулон оказался хранилищем семейной фотографии - очень редкой по нынешним меркам штуки и выдававшей во владелице (сличить их не составило труда) человека из очень благонадёжной семьи, по крайней мере в прошлом. Кулон этот, со своим серебряным блеской, тонкой цепочкой и витой гравировкой, вообще сам по себе был вещицей довольно изящной, очередным осколком прошлого, сейчас такие никто не делает, даже в голову не придёт какому-нибудь мастеру не оружию, инструменту или транспорту приспособу хитрую придумать, а украшение бесполезное изготовить... Такие времена.

Прощальные слова уходящей медички поселенцами так же были проигнорированы - они лихорадочно обсуждали тактику предстоящей стычки, да и не было никакого нового смысла в тех словах, не были они ни советом, ни пожеланием удачи. Чужая для Солгрудж-тауна девушка осталась ему чужой до конца, не захотела принять сердцем шанс на переформирование неизвестности, не поверив в неоднородность коллективной ненависти и в предлагаемые ей методы.

Анеглу Пустошей и правда не с руки хвататься за оружие с целью преднамеренного убийства не самообороны ради, а для помощи неясным чужим намерениям.

Другое дело - конфликт её внутреннего тепла и света с накатываемым снаружи реальности безразличием. Руфь не за просто так многие в раздробленных на осколки пустошах называли Ангелом, для многих лишь встреча с ней впервые в жизни объяснила смысл бескорыстной доброты, поистине ангельской доброты. Ведь те скромные оплаты, что брала зачастую девушка за свой неблагодарный труд не шли ни в какое сравнение с теми рисками, которым она зачастую подвергалась ради попавших в беду людей.

Что было не так в этот раз?
Слишком много пациентов для одной? Один лишь ещё выстрел в сердце того самого Чарли мог бы не допустить увеличения списка раненых. Без гарантий, впрочем, но это всегда так.
Слишком частые обращения судьбы? Сперва Нора со своим супругом, спустя час или около того - этот городок со своими вскрывшимися нарывами разношерстности и целой коллекцией намечающихся огнестрельных ранений. А сколько ещё чужой боли было до этого? Даже Ангел может утомиться.
Или дело всё же в агрессии со стороны банды Гута? Тяжело лечить тех, кто пытался тебя поработить и убить, ещё тяжелее различить добро и зло после того, как пыль, кровь и грязь боя забили глаза. Ангельская доброта не подразумевает великой проницательности, это уж точно.

Удалившись от поселения на несколько сотен метров, Руфь услышала за спиной выстрелы. Там всё-таки правда решились на восстание (или банальный передел власти?), но не сумели сделать всё по-тихому, малой кровью.

Странница шла, пытаясь ускориться и сдерживая себя, чтобы не оглянуться, но раскатистое эхо продолжающейся стрельбы настигало её раз за разом, как невидимым хлыстом стегая в спину, в тот самый рюкзак с медикаментами, что не спас сегодня ни одной жизни. Или просто достойных спасения не нашлось?

Молчи или шепчи сама себе оправдания, мыслями и телом вперёд иди или лечи яд вопросов - ответы придётся рано или поздно узнать.

Правда об итогах Солгруджского восстания когда-нибудь тебя настигнет, приятным ветерком облегчения ли, добивающим ли ударом совести - покажет время, что меняет людей и их восприятие, время, перед которой бессильна ангельская доброта, но не упрямый и гордый человеческий характер.