Пираты: Рождение Легенды | ходы игроков | Fiesta de Albatros

- Речи, достойные Вероники Амброги! Однако, сударыня, чтоб не быть пустым звоном, им стоило бы быть подкрепленными и мастерством, сравнимым если не с ней, то хотя бы с её дочери, Джульетты. Ибо уж с подмастерьями-то меча я чувствую себя по крайней мере на равных, и кто в кого будет поружать свою..ковырялку мне совершенно неочевидно, - водя сверкающим перстнем пальцем по краю чары с ромом, Мондави говорил-то все ещё словно школяр на диспуте, но вот желваки под полыхающей красным кожей гуляли совершенно неучтивые.

Бонни кажется не замечала злости собеседника. Слишком уж прямолинейна она была для таких тонкостей.
- Вот это мы и можем сейчас проверить, - Лихорадка сняла с плеча сумку, опустила её на доски палубы. - Если никто не против, то прям щас и проверим, кто умеет с оружием управляться, а кто только языком молоть мастер.

- Каволо! Ты получишь что просишь, филья ди дьябло! - шипение вскочившего Теодоро слилось в унисон с шорохом выхватываемого клинка.

Шорох извлекаемого из ножен клинка был немедленно заглушен медвежьим басом корабельного мастера.

- Стоять! Здесь вам не кабак, и если хотите дуэль, то будет дуэль пиратская, как заведено на корабле!

- А вот хрена с два!

Немедленно прилетел ответ со стороны коротышки-боцмана.

- Пока они не приняли Хартию - никто из них не пират на борту "Альбатроса", как бы крут он ни был.

За окончательным решением и тот и другой повернули головы к Виоле. Медленно кивнув, она произнесла:

- Уилл прав, Петр. До тех пор, пока они не стали полноправными членами экипажа, требовать от них решить вопрос пиратским поединком я не вправе. Но я все еще остаюсь капитаном на борту "Альбатроса", и потому ставлю свое условие - поединок до первой крови. Отец Себастьян, я прошу вас судить поединок и оказать первую помощь проигравшему.

Бонни жаждала драки ради драки. Поэтому девушка не злилась, а просто ждала, когда капитан скажет своё решение. Ведь от слова Виоллы зависело состоится драка здесь и сейчас или нет. И на обножённый клинок Лихорадка отреагировала с поистине китовым спокойствием, глядя не на опасный метал оружия, а на капитана.
Впрочем, решение де Ривьетте вызвало на лице Бонни широкую улыбку.
- Спасибо, капитан!
Девушка выхватила саблю, чтобы тут же попытаться захватить кончик шпаги противника своей гардой. Затем Лихорадка намеревалась повалить сухопутного модника и уже там "добить". Убивать совсем девушка его конечно же не собиралась. Но вот малость порезать было самое оно.

- Хсс! - зашипел Теодоро, выдергивая острие своего оружия из надвигающейся на него гарды и тутже, высекая об неё искры, ринул его в оппонента.

Привычным движением руки Бонни крутанула свою саблю, подхватывая тонкий конец шпаги противника и направляя его к себе, а вернее - в свою ловушку, которую заключала сложная гарда из тонких, но прочных металлических колец. Далеко не один беспечный щеголь в свое время попал в эту западню, лишаясь своего главного козыря в поединке с девушкой и открываясь для ее атаки. Но подлинного знатока фехтования было не так просто взять за клинок. Послушно пустив свое оружие по направлению к девушке, он в последний момент приложил практически незаметное усилие - и острие шпаги прошло мимо колец, целясь в грудь Бонни, прикрытую рубашкой.

Противник оказался более ловким, чем ожидалось, но так было только интереснее. Так что Бонни широко улыбнулась, попробовав увернуться от надвигающейся на неё шпаги.

Рвущим мышцы усилием Бонни попыталась отбить в сторону шпагу Теодоро, но было слишком поздно... Острый конец клинка, проскользнув в лишь на волосок мимо прекрасного лица, вонзился в плоть чуть выше правой ключицы девушки. Долю секунды спустя острие шпаги покинуло рану, оставляя быстро набухавшее кровью пятно на белой рубашке.

- Basta!

Суровый окрик со стороны пожилого проповедника разорвал окружающий воздух. Никто и не думал противоречить - удар Теордоро был виден всем. Практически одновременно с этим о палубные доски звякнула небрежно отброшенная шпага. Шпага благородного виконта Теодоро Мондави-ди-Чечери. Сам победитель, ловким движением выпростав изящный батистовый платок, сделал шагнул по направлению к девушке. Сама Бонни, то ли от внезапности боли, то ли от резкого голоса проповедника, оступилась на месте и только аккуратно и, что интересно, незаметно для большинства зрителей, подставленная рука помогла ей не растянуться на виду у всех.

Капитан де Ривьетта наблюдала за происходящим с легкомысленной улыбкой, и только холодный взгляд зеленых глаз выдавал ее отношение к происходящему.

- Думаю, комментарии излишни. Падре, займитесь ранением дамы, и мы сможем перейти к кульминации сегодняшнего вечера. А пока я не откажусь промочить горло. Уилл, будь так любезен.

Под одобрительный гомон зрителей святой отец направился к поединщикам, пока Билл, засуетившись, наполнил кружку для подошедшей Виолы.

- Не переживайте, сударыня, вы рызыграли славный дебют, и далеко не каждый так начавшийся бой мне удавалось переломить к нужному мне результату в эндшпиле, - оставив шитый монограммой платок набухать алым на плече девушки, Теодоро криво ухмыльнулся, стуча перстнем освободившейся руки в кожаную нашлепку на глазу, другой же продолжая поддерживать девушку.

- Шумная игра не доводит до добра.. Надеюсь, что рана неглубокая и шрама не останется, падре...

Бонни ничуть не была разочарована своим поражением.
- Зато было весело, - улыбнулась девушка, отпуская саблю на палубу и прижимая платок к ране. - К тому же мы теперь знаем, что шатающаяся палуба не мешает твоей шпаге находить цель, кракен меня побери!
Лихорадка легонько пихнула Теодоро здоровым плечом, но тут же поморщилась, от раны отозвавшейся болью.

- Сдается мне, что наше сражение прошло без настоящей качки! Наверное, стоит повторить, разве что зрителей бы этим нашим кувырканиям поменьше, чтоб не смущали обоих, - яростный огонь карего глаза профессора сменился теплым тлением, змеиные шелесты в голосе - певучими интонациями, а поддерживающая девушку рука - легонько сжала её в ответ.

- Ты ж вроде не девица, чтоб посторонним взглядам смущаться, - хмыкнула Бонни. - А кувыркаться надо не на палубе, а в койке, - девушка пробежалась оценивающим взглядом по так близко находящейся груди Теодоро и ниже. - Что же до драки, посмотрим... Но лучше, если в следующем бою ты мне спину прикрывать будешь, а не дырявить меня.

- Ах, как вы грубовато циничны, сударыня, как прямолинейно называете вещи своими именами! А ведь немного эвфемизма, иносказания, добавляет беседе красоты и песенной поэтичности, не изменяя при этом смысла сказанного, - уголки губ под усами укоризненно опустились, а вот единственное око продолжило смотреть Бонни прямо в лицо. Впрочем скорее жилистая, чем широкая грудь его завздымалась рядом с прижатым телом женщины чаще.

- Что же до драки, то я всего лишь выполнил ваше же пожелание, нет?..

Похоже часть слов, сказанных профессором, Бонни всё же не поняла, судя по напряжённой работе мысли явственно отразившейся на её лице. Но суть пиратка уловила верно.
- Зачем людям мозги лишний раз пудрить, если можно прямо сказать? И да, это было моё пожелание. Нужно же было проверить, что тебе можно доверить свой тыл, - девушка хмыкнула, затем улыбнулась. - А ты все мои пожелания так же быстро выполнять будешь? А то в глотке пересохло. Да и дырку б эту лишнюю перевязать, пока я всю палубу кровью не уделала. А потискаться и после можно.

- За тем, что это красиво! Простота на грани брани украшает разве что грубых мужчин, таких как наш боцман например, а прекрасным людям, вроде нас с вами, сударыня, весьма гармонично подобает изящный слог! - улыбка не покидала уст дворянина, а вот руки его оставили явно пришедшую в себя пиратку в покое.

- Доверить мне можно многое, Мондави-ди-Чечери хранят под водительством своих герцогов Мантую и всея Водачче уже многие века! Что до пожеланий.. то смотря какие они будут, насколько созвучны моим собственным прихотям: одно дело боевые приказы, и совсем другое..другое..

А между тем святой отец уже некоторое время стоял в двух шагах от недавних поединщиков, храня возвышенное молчание. Конечно, разговор дворянина и пиратки велся не настолько громко, чтобы слышали все остальные. Но на таком расстоянии не нужно было обладать слухом исповедника, чтобы понять хотя бы общее содержание беседы. Однако, как и всякий порядочный исповедник, отец Себастьян, если что и слышал, то виду совершенно не подал. Вместо этого он извлек из неприметной поясной сумочки многократно сложенную полосу плотной ткани и пузырек с прозрачной жидкостью. Когда в беседе наметился перерыв, священник не замедлил им воспользоваться.

Для начала он, отняв от раны батистовый платок Мондави, хорошенько пропитал ее жидкостью из пузырька и приложил к ране, сложив в несколько раз. Дабы не устраивать своим товарищам бесплатное представление с раздеванием симпатичной девицы, святой отец проявил смекалку. Оттянув на сторону раны широкий ворот рубашки Бонни, он ловко проустил перевязочную ткань под ее плечом, и, сделав еще один оборот, стянул ее плотным узлом, который затолкал под рубашку сзади. Убедившись, что его помощь больше не требуется, он осенил пиратку крестным знамением и отошел обратно к бочке.

Меж тем капитан, допив свою. кружку, обвела взглядом свою новую абордажную команду и произнесла.

- Ну что же, я вижу, что все разногласия улажены. Теперь, я полагаю, самое время для главного события этого вечера. Диего, твой выход...

Сказав это, она вышла на середину палубы, знаком предлагая "новеньким" встать перед ней. В это же время черноволосый бард, терзавший струны гитары все это время, отложил свой инструмент и легким, пружинистым шагом двинулся к грот-мачте. Ловко вскарабкавшись по свисавшим канатам, молодой человек буквально через минуту спустился обратно, бережно неся в руке свиток плотного пергамента, который он с легким поклоном вручил капитану. Бережно развернув его, Виола начала речь.

- Сегодня - последний день, когда вы живете своей прежней жизнью. На суше или на море, под символом свободы или грязным флагом капера - не имеет значения. Каждый из показал себя достойным уважения, и по доброй воле принял решение стать частью команды Альбатроса. И потому я, капитан Виола де Ривьетта, предлагаю вам клятву, которой одинаково связаны все на моем корабле. Эта клятва, что мы зовем нашей Хартией, долгие годы писалась кровью - кровью убитых и раненых, кровью преданных и верных. Принимая Хартию, мы клянемся в верности перед лицом тех, с кем будем делить один корабль. Мы не клянемся рабски служить капитану, адмиралу или королю - мы остаемся свободными людьми. Мы клянемся в верности самим себе, и тем, кто верит нам как самим себе. Так слушайте слова Хартии и повторяйте их:

1. Пусть каждый из нас будет равен другому в праве сказать свое слово, в праве на пищу и воду, на вино и веселье.
2. Пусть никто на борту не решает споров иначе, как словом или пиратской дуэлью.
3. Пусть никто из нас не покинет свой пост, в бою и на вахте, при шторме и в штиле.
4. Пусть каждый из нас содержит в порядке свою койку, свой пистолет и свой клинок.
5. Пусть никто на борту не играет в карты и кости на деньги, не ростовщичествует и не вымогает у своих.
6. Пусть никто не окончит своей службы без достойного достатка, без возмещения за увечье, без заслуженных почестей.
7. Пусть каждый из нас будет честен с другими, не утаит добычи и не украдет у другого.
8. Пусть никто на борту не будет назначен офицером, не имея на то одобрения команды.
9. Пусть никто из нас не будет оскорблен, ударен или лишен своей доли в добыче, иначе как решением офицера.
10. Пусть любой из нас, нарушивший Хартию, будет лишен жизни, оставлен на пустынном острове, или наказан иным способом согласно решению Капитана.

В свете горящих факелов и без того не лишенное привлекательности лицо капитана казалось освещенным изнутри, а непослушные рыжие локоны, обрамлявшие лицо, создавали иллюзию нимба из пламени. Прочитав слова пиратской Хартии, Виола де Ривьетта в очередной раз обвела глазами принявших ее и произнесла:

- Завтра с рассветом начнется первый день вашей новой жизни. А посему - проведите эту ночь так, словно она последняя для вас!

С этими словами она громко щелкнула пальцами, и черноволосый бард, уже успевший вновь завладеть гитарой, ударил по струнам, разрывая тишину звуками кастильской мелодии...

Бонни поблагодарила падре, вернула свою саблю в ножны и подошла к капитану. Виолу пиратка слушала серьёзно, запоминая и осознавая, что та говорит. После же речи Лихорадка была готова в полной мере выполнить то, что велела де Ривьетте, а именно погулять будто в последний раз. В процессе этого гуляния девушка намеревалась всё же затянуть в койку одноглазого... или ловкача. Бонни ещё не решила, кто ей нравиться больше. Впрочем, зачем выбирать?

Нервно поигрывая пальцами на эфесе подобранной шпаги, одноглазый слушал (и повторял) слова Хартии, не переставая при этом кривиться и покусывать усики. Пару раз он даже будто запинался, явно не стремясь на себя брать некоторых обязательств, особенно об игре без денег и выборном одобрении офицеров. Но - таки пвторил и их.

Виконт Съяпарелли ожидал от таинственного посвящения большего. Смешивания крови в кубке с вином, скрепляющую клятву оргию, или, на худой конец, эпичной пиратской пляски с раскачиванием альбатроса и непристойными выкриками. Вот и верь после этого книгам.
С другой стороны, смешивания вина с разного рода телесными жидкостями Марко не одобрял, для оргии на корабле было как-то маловато женщин, а без лихих отплясываний, он так и быть, готов был прожить. Тем более, что пляски-то, судя по количеству выпитого матросами нельзя было считать гарантированно отмененными. Начаться они могли в любой момент.

С самой клятвой дело обстояло примерно также. Никаких долговых расписок, глазных повязок и деревянных ног или там, упаси Пророки - целибата. Нормальный такой трудовой договор. Что до азартных игр и дуэлей... Поиграть в крайнем случае можно и на берегу, а про дуэли ему еще Петр все разъяснил, так что время свыкнуться с необходимостью освоения ножа не только как столового прибора у Марко уже было.

Так что, слова клятвы виконт произносил с легким сердцем. Впереди его ждало море, не исключено, что даже не одно. А в качестве приятного довеска: возможность выбросить из головы мертвого Сорени, с отцовским гневом в придачу, а так же, подхватить какую-нибудь веселую болезнь в одном из многочисленных пиратских портов.
Иными словами - время полное развлечений самого разного сорта.