Встряска | ходы игроков | День первый. Соло Криса

Да, именно такая и есть их философия. Потому что когда чего выходит - это может по ним жмякнуть, по женам их, детям, родителям и прочей зоне ответственности. Чего им бы, натурально, не хотелось - любят они, понимаешь, тишь да гладь и совсем не ценят ветра в харю.

- Байки не байки, а ты как есть стал свидетелем происшествия, и по поводу происшествия надлежит составить протокол, - прогудел офицер Далтон тоном, смахивающим на примирительный. Кажется, ему тоже не хотелось играть в догонялки с ценителями личной свободы. - А там видно будет, кому какие, гм, комиссионные причитаются.

Сопливый его наперсник убыл в ту сторону, куда укатил Клайд... тут бы Крису можно было и задуматься, что паренек ему спасибы не скажет, если его сейчас тоже притащат за шкирку ждать у моря погоды, в то время когда он хотел ехать во Флагстафф. Сам, конечно, виноват, придурок малолетный - мог бы и проинструктировать, чего говорить... но эту мысль пришлось придавить, ибо что-то в широкой неформальной душе Криса вызвало протест против получения инструкций от тринадцатилетних пацанов.

Спустя пару минут из здания выглянула дамочка вполне себе употребимого фасона - при всех таких делах, включая белый халат явно с чужого плеча, и прикрикнула на всю площадь:

- Перелом лопатки! Заходите!

- Я, уважаемый, сегодня трупов видел на гору протоколов, - пробурчал Крис. - Тут вроде как конец света, нет? По поводу дракона протоколы составили уже?.. протоколисты. Ладно, ладно. Составим протокол. В двух экземплярах.

Что касается неприятностей паренька, то Крис о нём не особо задумывался - не по злобе, а как-то времени не было раскумекивать что надо было делать, что - нет. Да и по поводу поездки парня соло во Флагстафф тоже были сомнения. Толку мало, а дороги сейчас... ненадёжные.

- О, меня зовут. Я пошёл.

- Тут перелом лопатки! - проорал хрипло, и поплёлся к дамочке.

Почти четырнадцать. Скоро, если выпендриваться не будет.

Дамочка дождалась Криса у двери, кивком пригласила за собой внутрь и повела по коридорам. Остро пахло медикаментами, кто-то болезненно кряхтел дальше по коридору.

- Меня зовут Марта, - через плечо сообщила женщина Крису. - Не называйте меня доктором, я не врач. Халат не мой, я не хотела его надевать, но больше не могу выносить мужланских шуточек по поводу моей задницы. Я лицензированный мануальный терапевт, так что помогаю доктору Варгасу с пациентами, получившими физические травмы. Я не имею права выписывать рецепты на обезболивающее и раздавать его горстями, так что к этой теме мы возвращаться не будем. Заходите сюда, - она толкнула одну из дверей и указала на кушетку. - Садитесь, снимайте куртку. Ваше имя, возраст? Принимаете ли вы какие-либо лекарства регулярно? Наркотики? Алкоголь? Принимали ли что-нибудь сегодня? И наконец, как вас угораздило?...

Тетка попалась деловая и, надо отметить, симпатичная. В районе тридцати, может и больше - они в этой стране неплохо насобачились молодо выглядеть. Волосы длинные, туго спеленуты в узел на затылке. И да, действительно, задница - под бесформенным халатом особо не утаишь. Вот такой напарник был бы намного интереснее костлявого тинейджера, только есть опасение, что при ней любой мужик сразу отойдет на роль мелкого адьютантишки. Люди при деле - они всегда производят впечатление авторитетных, а вот тем, которые мыкаются на выпасе, охраняя медкабинет, даже форма и оружие не в помощь.

- Я Крис, - пробурчал Крис. - приятно познакомиться, Марта.

С курткой понадобилась помощь, но таки стянули её.

- Крис Хоуп... то есть Nadiozhnov. (Называю по буквам, если записывает) 34 года. Будет завтра. Если доживу.

Крис, как ни удивительно, не врал. Да, дни рождения выпадают на интересные дни. Иногда. Промахнулся немного, если б сегодня - было бы вообще заебись.

- Принимаю алкоголь. Регулярно. Как угораздило - не знаю в точности, я без сознания был. Меня из горячей зоны тросом буксировали, за пояс зацепленным. Ёбнулся... простите, ударился обо что-то. И головой тоже. Но голова выдержала. Нечему оказалось сотрясаться.

Крис невесело ухмыльнулся своей вымученной шутке.

- Похоже, вы уже приняли свое обезболивающее, - Марта огляделась, шагнула к шкафу, извлекла из него какой-то ужасно неприятный на вид блестящий инструмент, но по счастью применять его по назначению не поспешила. Взамен того вскрыла пакетик с бинтом и быстро намотала его на металл, соорудив некоторое подобие веретена. - Не могу дать вам викодин, он может плохо лечь на спиртное. Придется вам проявить героизм, зажать эту штуку в зубах и постараться не потерять сознание, когда я начну тыкать вам в больное место и выкручивать суставы... а начну я немедленно, потому что ваша плечевая суставная сумка отчетливо смещена. Это я поправлю, а вот что с лопаткой - боюсь, могу только попытаться определить, без рентгена это будет в стиле "вилами на воде писано". Предупреждаю сразу, на пальцах я уверенно отжимаюсь и нытики, которых в этом городе называют настоящими мужчинами, очень быстро начинают рыдать в три ручья и грозиться судебными исками за насилие. Готов, боец?

Вот теперь она ему начала нравиться. По деловому как, а? Безо всяких лишних причитаний.

- Готов.

Валик взял, в рот было сунул. Потом вынул. Что-то щёлкнуло в голове ударенной. Ухмыльнулся так застенчиво (просто бомба при такой-то роже!)

- Ежели не противно, можешь, сестрица, меня вместо викодина поцеловать на счастье перед экзекуцией. Исключительно в медицинских целях. Очень для против боли хорошо.

- Сперва кино и ужин, и не раньше, чем к вам утратит интерес полиция, - Марта решительно затолкнула устройсто Крису в пасть. - Мне не пятнадцать, знаете ли. Ну-ка...

Она захватила левую руку Криса под мышку, уперлась в плечо и повела по кругу, сильно надавливая. Больно сперва не было... и не было... и не было... а потом слезы брызнули из крисовых глаз так, что запятнали всю противоположную стену. Мир провалился в белое безмолвие - но, видимо, только на секунду, потому что осесть и ссыпаться с кушетки Крис не успел.

- Плечо поболит, - донеслось из тумана. - К вечеру отечет, рука утратит подвижность, но оно будет в порядке, через несколько дней восстановится. А теперь лопатка...

И, как Крис ни пыжился удержаться от повторной экскурсии в великое ничто, ехать туда пришлось вновь, когда в спину воткнулось что-то наподобие тарана. К чести сказать, по крайней мере в суд приглашать не стал - зато металл инструмента зубами промял до полной негодности. Выплыл с трудом, обнаружил себя сложенным практически пополам - задница еще на кушетке, а грудь на коленях. А под носом рука Марты с ваткой, издающей резкий дух нашатырного спирта.

- Лопатка отекает, но чистой фрагментации я не нащупала, - раздалось сверху. - Это может быть хорошо - где-нибудь в кости трещина, которая зарастет без сложных манипуляций, хотя какое-то время будет больно и неловко двигаться. Но может быть также и плохо - отломок может быть внутри, под лопаткой, докуда я не добираюсь пальцами. Будь у нас штатная ситуация, у вас взяли бы номер соцстрахования и пришпилили к больничной койке, пока квалифицированный врач не примет решение. Но ситуация у нас нештатная, палаты забиты, врач выбивается из сил и всем на всех плевать, включая первых лиц города и, подозреваю, судебно-правовую систему. Так что мне остается только предложить вам выбрать вариант, в каком хотите выйти за мою дверь - либо прямо так, кривясь и корчась, но по крайней мере создавая видимость цельного человека... либо я все же накладываю вам шину - от нее лопатке будет польза, но вашу левую руку придется полностью обездвижить, до локтя примотав к туловищу. Для кота, который гуляет сам по себе, такая комплектация может оказаться обременительной. Поймите меня правильно - исполняя обязанности помощника врача, я должна наложить шину. Но если вы все равно намерены ее отпороть, едва выйдя за угол, давайте сэкономим материалы.

- Жаль. - огорчённо успел выдохнуть Крис, когда ему сунули в зубы этот ихний девайс. Угу, от тебя бормотухой разит, а зубы ты когда последний раз чистил, ловелас? Зубную щётку хоть брал с собой в путешествие, чистюля? Всё равно обидно. "Натуральный эндорфин заменяет викодин." Во, экспромт же. Жаль, не выскажешь с кляпом. Крис постарался расслабиться и не мешать человеку работать. Хрен знает, получилось или нет. С трудом доходили слова, но механик взял себя в руки.

- Нахрен обездвиживание. Я русский, зарастёт и так. - совершенно нелогично и может быть даже расистски высказался Крис. - Спасибо, Марта. Вы лапочка, умница и вообще настоящий профессионал. Насчёт поцелуев только зря вы. Натуральный эндорфин заменяет викодин. Дайте куртку.

Надевать не стал, перебросил через плечо здоровое.

- За мной должок. Я механик. Если вам надо починить какую-нить хрень типа движка или чего-то такого... ага. Так насчёт ужина и кино мы договорились? Господь для этого всё обустроил чудесно. Романтический ужин при свечах, потому что лепистричество сдохло. Ужастики за каждым окном крутят.

Та же ухмылка "застенчивая". Харизма же, мля. Мужицкая просто. На выходе обернулся.

- Жаль, полиция перестанет мной интересоваться тогда ж примерно, когда и женщины. Чего-то я заметил, эти две инстанции часто одними и теми же личностями интересуются, ага.

Марта, увы, утратила всякую тягу к общению, как только пациент таковым быть перестал. А перестал, как только встал с кушетки. Так что только махнула вслед рукой в стиле "не держите двери, следующая станция Кропоткинская" и сама покинула кабинет через соседнюю дверь. Крис успел заметить за ней сценку из фильма ужасов - крупный седой мужик в белом халате склонился с большим зажимом к человеку, лежащему на хирургическом столе, и что-то от него то ли отдирал, то ли, напротив, прижимал. Пациент скрежетал зубами и подвывал. Да уж, обстановка нерушимой романтики, как еще только офицер Далтон обниматься не лезет.

Офицер, кстати, встретил за дверью клиники. Он поправил кобуру и даже, кажется, пузо немного втянул.

- Подлатали? - осведомился он панибратски. - Вот и славно. Пойдем-ка, начальник вернулся в свой офис - это тут, через две улицы, хочет самолично услышать, что там с судьей.

Выстрелов более слышно не было, и штатские с оружием как раз расходились с парковки. Не иначе начальник решил вопрос с доморощенными террористами. Молодец какой.

- Пошли, - пробурчал подавленный игнором его альфа-харизмы Крис.

И пошли.

Полицейский участок нашелся действительно неподалеку, и перед ним активно общались, жестикулируя и пытаясь друг над другом нависать, двое - худой пожилой мужик в полицейской форме и дядя помоложе, в цивильном костюме и даже при галстуке. При виде посторонних они свои препирательства оборвали, штатский махнул рукой и отправился куда-то по улице, а пожилой развернулся к вновь прибывшим и с кислой рожей дождался, пока подойдут поближе.

- Вот, шеф, - офицер Далтон предупредительно прокашлялся. - Этот, гм, джентльмен приехал с внуком судьи Коллинза и сказал, что судья прям на ровном месте взял и пропал.

- Честно говоря, при нынешнем уровне маразма в воздухе не удивлен ни на цент, - хмуро ответствовал шеф. Колени у него, как заметил Крис, были в следах пыли, хотя и тщательно отряхнутой. Локти, кажется, тоже - но их было плохо видно. И еще от него несло жестким духом горелого пороха, который ни с кем не спутаешь. Похоже, совсем недавно этот достопочтенный блюститель закона сам сгибался в три погибели в укрытии, перестреливаясь с теми местными талибами. Вид у шефа был сильно замученный, словно в конце забега от стоматологии до колоноскопии, и дополнительные экстравагантные новости не вызывали у него достойного живого любопытства. - Сэр, мы признательны за ваше сотрудничество, но позвольте еще раз уточнить... Я так понял, вас там было трое, вы с юным Клайдом отвернулись, потеряли судью из вида, и после этого не смогли его найти - все было так?

- Не совсем, - так же хмуро Крис сказал, поздоровавшись коротко. - Я отвернулся, да, точней глаза закрыл - болела рука очень. Не видел, как он заходил в дверь. А малый видел, как судья в здание терминала вошёл и не вышел. Хотя собирался там быть минуты считанные, если не секунды, за доской пошёл. Выходит, он за дверь ступил - и... хрен знает что. Мы там всё облазили, даже диспетчерскую с вонью этой и трупом. Даже подсобки пооткрывали, вёдра перевернули. И на крышу лазили. Чего только не думали. Хуйня какая-то. В смысле, никаких разумных объяснений, кроме разве что...

Криса понесло, как обычно. Не может человек на полдороги останвиться, промолчать там и всё такое.

- Там Селигман рядом, правда, понимаете? Город затянут дымом плотным или туманом. Снотворный тот туман, я сам в него ходил. Еле вытащили. Жители исчезли. В дому де я был всё так выглядит, будто они сами ушли... а уйти некуда кроме как в центр. А в центре там засело что-то. Хуй знает что. Шуршит оно, звук такой - шух-шух-шух. Военных встретил на джипе. Они оттуда выехали, как ошпаренные на хаммере, из пулемёта отстреливаясь. Сказали, что-то здоровенное там в джип врезалось, еле ноги у несли. Вот. Хрен знает, когда такая хуйня рядом, тут не будешь сильно удивляться пропаже людей. С чего бы судья туда бы пошёл, правда - загадка.

Шеф сморщился, словно рыбьего жиру откушал.

- Слишком много информации, сэр. Я понимаю, тут у нас одно, там у них другое... но моя работа - этот город и эти люди, а не какой там туман себе завели в Селигмане. И в существующих непростых условиях я должен грамотно распределять ресурсы. Принять заявление о пропаже человека и принять соответствующие розыскные меры я могу только через сорок восемь часов, если, конечно, заявивший не является свидетелем насильственного преступления против личности. Потому и спрашиваю вас: полагаете ли вы себя свидетелем исчезновения или все же похищения? Я спрашиваю вас, потому что внука судьи не имею права рассматривать как свидетеля в отсутствии опекуна, которым по иронии судьбы является сам судья.

- Мы судью-то Коллинза уважаем, - подал голос офицер Далтон. - Мы бы за него ух... но чего он полез, куда его не просят? Своих бед мало, что ли?

- Достаточно, Том, - оборвал его шеф, и Далтон с тоскливым вздохом умолк.

Сплюнул Крис презрительно. Вскипело в нём что-то.

- 48 часов, ага. Протоколы-хуеколы. Исчезновение-похищение. Опекуны-хуекуны. Подотритесь своими протоколами и правами, гражданин начальник. И моими заодно. Судье Коллинзу было дело. В том и разница. Потому его и уважают, что ему дело есть не только до процедуры. А и до тех людей, что в Селигмане к неизвестной твари попали в анальное рабство, и до тех, что в мотеле с ума сходят от никчемности своей. И до спелеологов неизвестных, в пещере заблудившихся. Хотя, бля, в его должностные обязанности это не входит никак.

Взбурлил гнев пролетарский против системы жопопротирательной, вскипел, потом униматься стал помаленьку. Эти тут тоже со своими террористами разбирались.

- Ладно, значит вы шевелиться не будете, я понял. У вас свои проблемы. Окей, я займусь. Если вы меня не запрёте, конечно. Хотя этого вашего судью я знаю несколько часов от силы. Но у меня протоклов нет и начальников. Не надо мне повестка и в трёх экземплярах справка, что пропал не верблюд. Если скажем, вас какая тварь утащит и в кокон запакует, граждане копы - да, посмейтесь, похихикайте, бля, скажите, что это фантастика ёбаная... или ещё кого утащит - даже того сопливого типа, который на меня тут бочку катил - я пойду вас вытаскивать без всяких протоколов. Ни гражданства не спрошу, ни имени даже.

Подышал пролетарий, успокоился.

- Есть у вас в городе у кого противогаз и собака толковая. Типа, умная? Что смотрите - время тикает. До ночи не так много.

- Сынок, - шеф внимательно дослушал и только тогда выпрямился, сцепив руки на форменном поясе. - Сегодня жаркий день, и сопутствующие обстоятельства способствуют некоторому размягчению сознания - я могу это понять. Но еще одно непечатное слово, еще одно оскорбление в чей-либо адрес, еще один взгляд, который можно истолковать как лишенный уважения - и ты действительно присядешь за решетку вплоть до выяснения, кто ты такой и каково твое участие в судьбе судьи. Это раз. Два - я сорок лет на службе и прекрасно знаю, что всякое перекати-поле полагает себя всех умнее и способнее, а любой установленный порядок, до которого умишком дойти не способно - напраслиной. Только вот когда до дела доходит, лямку тянем все равно именно мы, тупые служаки, а эти самые умные, едва поймут, что хвосты заносить им никто не собирается, враз эти хвосты поджимают и исчезают на горизонте. В мою смену тут Вудстоков не будет, поступит хоть одна жалоба на баламута вроде тебя, который чего-то от кого-то требует и запугивает горожан пусть даже самыми правдивыми, но неуместными россказнями - вернемся к варианту с решеткой. Чисто для пресечения гражданских беспокойств. И три - я с Мэттом Коллинзом со школы дружу, он на обеих моих свадьбах шафером был, и если думаешь, что я бы не побежал, теряя штаны, его выручать - то голову тебе надо забинтовать еще потуже. И проблема тут есть ровно одна - если я сейчас соберу мужиков, которые не говно, и потащу их в чертов Селигман, то кто позаботится о шести сотнях нашего собственного населения, из которых больше половины старики, а остальные - женщины, дети и долбоебы? Ты, может быть? Проследишь, чтобы следующий летучий тритон размером с боинг их не поджарил? Не скажешь мне, когда я вернусь "упс, командир, херня получилась, ну я пошел"? А когда следующая партия усосется и начнет палить во все стороны, полезешь под пули их вразумлять и увещевать? Если так, сынок, я тебе прямо сейчас дам бляху и пушку!...

- Шеф, - заканючил офицер Далтон тревожно.

- Заткнись, Томми, - рявкнул шеф на него, не отводя взгляда от Криса.

- Да я чего, - расстроился Томми окончательно. - Вы сами не того... Док Варгас сегодня уже скверными словами на сердечные приступы откликается. Вы дышать-то не забывайте...

Вот шеф полиции дал. Угрожать Крису вздумал и наезжать на свободу слова евойную, стращать тюрьмой... Он думал что, подогретый алкоголем русский лапки сейчас сложит и внимать примется? Да срал Крис на всё это. У него нервы. У него апокалипсис, чудища, и баба отказала. И вообще русская тоска. Дослушивать речугу шефа он не стал - и так голова болит. Как только этот хрен дошёл до угроз


Но еще одно непечатное слово, еще одно оскорбление в чей-либо адрес, еще один взгляд, который можно истолковать как лишенный уважения - и ты действительно присядешь за решетку вплоть до выяснения, кто ты такой и каково твое участие в судьбе судьи.

Крис, делавший старательно морду кирпичом, не говоря худого слова и не сигнализируя никак атаку, выдал в морду шефову здоровой рукой душевный апперкот, который всегда у него здорово получался.

- Вот тебе оскорбление, хуй моржовый! - Крис плюнул на шефа (который, чаятельно, хотя бы в нокдауне), и повернулся к Далтону, который, конечно, за пушку схватится сейчас - а, может, и выстрелит.

Но, если не выстрелит, взглядом безумным бардовским его пронзив:

- Вот тебе взгляд лишённый уважения! Холуям своим будешь угрожать, мудила! Давай, стреляй, пиздобол толстый! Давай! Одну-то пульку я скушаю, а потом ёбну тебя так, что не забудешь больше, как бля угрожать русскому человеку! Давай, трус пузатый! Стреляй! Или в тюрьму таки? Вы имеете право заткнуть язык в задницу, ага! Слыхали! Думаете, мудилы капиталистические, я боюсь вашей тюряги? Да срал Христофор Семёныч на тюрягу, и на городок вшивый ваш. Только на судью вашего не срал, но вы его сами обосрали. Давайте, закрывайте!

И - снято.

С перепугу ли или движим некой идейностью, офицер Далтон сделал шаг назад и с неожиданной от такой туши сноровкой выволок из кобуры поцарапанную беретту. Где-то после "мудилы" его сомнения окончательно рассеялись, и отработанный профессиональный дабл теп прервал тираду Христофора Семеныча. Первая пуля, выпущенная с дистанции в пару метров, вошла точно в геометрический центр максимальной площади цели, то бишь в грудную кость, и проломила ее до самого позвоночника. Вторая приняла минимальное смещение от отдачи, сломала ребро справа и вышла из спины где-то под правой лопаткой.

К тому моменту, как доктор Варгас, выдернутый под белы руки из своей операционной, прибыл на место, ему осталось только диагностировать смерть пациента - и, если от этого пациенту на том свете икнется, то перелом челюсти у шефа полиции.

Ярко. Броско. Бестолково. Если бы кто-нибудь в этих краях знал Криса Надежнова, то именно такие слова выбили бы на его могильной плите. Впрочем, нет, можно уже забежать вперед, приоткрыть завесу секретности и объявить, что могильных плит долго еще не будет в этих и многих других краях. История только начала раскручиваться, заходя в стремительный штопор. Для индивидуальных похорон с присущими атрибутами - панихидами, процессиями и салатиками - долго еще не будет места, и выживать удастся (вот ведь какая ирония!) именно тем, кого шеф имел в виду под тупыми служаками, которым личные понты не затмевают первоочередных целей: удержания строя, круговой поруки, компромиссов в пользу сосуществования.

Когда подойдет к логическому финалу ветка Николь, будут обнародованы эпитафии различным неписям и при наличии интереса даны ответы на интересующие публику вопросы.

Спасибо за игру.