Темными путями | ходы игроков | Падший

Моргенштерн напивался на балконе, до полной отключки, до сна без снов. Как и последние лет двести- триста, точнее сказать было тяжело. Его величайший успех обернулся для него вместе с тем и величайшим провалом.
Что такое сотни очернивших свои души инквизиторов против тысяч очистивших свои души в величайших муках, на которые так были горазды его воспитанники?
После такого провала, он был удостоен встрече с САМИМ! И нельзя сказать что отношение к нему там было совсем уничижительным, спасибо хоть жив выбрался, за такое многих вообще стирали с лица истории. Выгнали с работы. Сделали отбросом. Отправили на землю, жить среди Нижайших. Среди рабочего материала. Среди пешек.
С тех пор душа его не знала покоя. Алкоголь, продажные женщины, битвы и портовые драки, все, все чем можно было заглушить глухую боль. Вот и сейчас он сидел на балконе портового кабака и напивался дешевым портовым ромом.
Уже несколько дней его пытался найти кто-то из сородичей, однако, душа не лежала к разговору. Перебьются и без него.
На столе лежал заряженный пистолет с тлеющим фитилем, с пулей заряженной специально для его виска.

Дешевый ром жег рот и пылал в горле, когда очередной глоток проваливался в желудок. Но изнутри жгло куда сильнее. Ему казалось, душа пылает огнем. Сколько времени уже прошло — Десятилетие? Сотня лет? Тысяча? — с тех пор, как он гниет здесь, среди этого отребья, среди этого смертного и безвольного ничтожества, ради которого они все — и там внизу, и у тех наверху — вкалывают, тратят свои несчетные годы. И все ради чего? Ради горстки костей и мяса, которое через полсотни лет станет перегноем!

Моргенштерн сплюну прямо на стол. Он поднялся на ноги и неровным шагом подошел к перилам балкона. Во что он прекратился? Он! Моргенштерн! Прекрасный, гордый, тщеславный!

Жгучая обида уже давно прошла — осталась только тупая боль и горькое послевкусие унижения. Эта горечь была невыносимее всего. Едва заметная, она отравляла вкус каждого дня. Резко обернувшись молодой человек, коротко замахнувшись, рассадил кружку с ромом о дальнюю стену. Вязкая жидкость полилась по дереву, источая терпкий запах. Взгляд упал на пистолет.
Внутри Моргенштерна что-то дрогнуло. Сила воли. Она давала сбой.

Хрена с два!

Настойчиво, легким жжением в области затылка, с ним снова попытались выйти на контакт. В который раз за последнее время.
С низу вывалились из кабака пьяные мотросы, горланя непристойные куплеты про "Шлюшку-Джен", которая спала со всеми забирая их морскую удаль. Впрочем их сразу, весьма грубо, перехватила ночная стража, появляющаяся в порту только группами человек по 15-20. Для безопасности. После очередного, особо жестокого, убийства на территории причала, их загоняли в эту клоаку сотнями, заставляя патрулировать небезопасные переулки.
Едва стоящим на ногах матросам не понравилось столь пренебрежительное к ним отношение, и с наверное, самым популярным во все времена кличем:"Наших бьют", набросилась на стражей порядка. Услышав крик к ним высыпали очередные ночные забулдыги, и не разбирая где "наши", а где "не наши" кинулись в свалку. Очередная портовая драка. Мерзость.
Внезапно время замедлило свой ход, прямо на глазах у демона, кулак матроса устремившийся в лицо молодога солдата, с полными страха глазами, замер на месте, вместе с недоговоренной фразой, что-то типа: "Вмаж ему!".

Маленькими глотками попивая белое искристое вино, за столиком сидел светловолосый, с изящными чертами лица молодой человек. Азераиль, его бывший начальник, в земном обличье собственной персоной. Взгляд его был преисполнен презрения, жалости и недоумения.
- Как некультурно с твоей стороны, не обращать внимания на мои вызовы. Ты меня разочаровываешь, Моргенштерн!

Когда время замедлило свой ход, Моргенштерну пришлось проморгаться, чтобы понять, что дело здесь вовсе не в роме, а таки в факторах весьма объективных.

Будь он потрезвее, при появлении Азераиля он бы подтянулся, взял себя в руки, чуть бы не стал по стойке смирно. Даже, вероятно, испугался бы — после такого фиаско, после стольких десятилетий изгнания. Но сейчас, когда алкоголь сорвал с тормозов, притупив чувство опасности и инстинкт самосохранения, Моргенштерн ощутил лишь слишком болезненный укол обиды и ревности.

На слова Азераиля он нарочито рассмеялся и вальяжно облокотился на перила.
- А разве я не разочаровал вас всех... сколько лет назад это было? Без малого четыреста.

Азераиль снова поморщился:
- Разочаровал? Нет, ты подставил всех нас, и на самом деле ты умно сделал что смылся в эту клоаку, а то попал бы под горячую руку, ну да лес с ним, с тем случаем.
Демон посмотрел на шатающегося собеседника, и отхлебнул из бокала скрывая брезгливость на лице.
- Сначала в себя приди, в таком состоянии дела иметь с тобой не желаю, надо же, уподобиться этим свиньям.
По телу Моргенштерна прошла волна пламени, сжигая весь алкогольный яд, и вызывая прямо таки Адские муки. Азераиль мог проделать эту операцию и более безболезненно, но не посчитал это нужным. Когда отрезвленный пришел в себя, Азераиль снова с ним заговорил.
- Пора тебе возвращаться в строй. Дело ждет тебя в твоем кабинете, не позднее чем завтра ты приступаешь к работе. И уж постарайся все сделать правильно, второго шанса тебе не дадут, я и так едва уговорил Его. Все! Свободен, с завтрашенего дня за работу. Не подведи меня.
Демон исчез оставив после себя лишь запах серы, и бокал с вином. Начинало светать.

- Да-д-да, п'дставил... — отмахнулся Моргенштерн, качнувшись у перил. Если бы он не опирался на них, наверняка бы упал.

Но через секунду он вцепился в перила до белизны пальцев, чтобы только не закричать от боли. Все, что дальше говорил Азераиль, достигало сознания Моргенштерна с поразительной четкостью, едва не впечатываясь в мозг.
Его оправдали? Ему позволено вернуться? Как это возможно? Почему именно он? Неужели нет других, более достойных кандидатов, таких, которые оправдали и оправдывают все чаяния, выполняют график и не портят статистику отдела? Или просто дело настолько поганое и безнадежное, что не хотят портить кому-то жизнь и репутацию? Вот, скорее всего. А его, опущенца, и так не жаль. Скотина Азераиль!!!

Моргенштрен ударил кулаком по перилам и ощутил, как боль разливается по руке. Он резко крутанулся на каблуках, разворачиваясь лицом к морю. Из воды поднималось солнце.

Азераиль уже ждал Моргенштерна в офисе. Он как всегда был одет с иголочки, но вместо бокала, в этот рас в его руках дымилась сигара. Черная, зловонная, с настойчивым запахом серы. Улыбаясь во все свои четыреста с лишним зубов, начальник бросил в Моргенштерна шар-дело.
Шар показывал белокурую девчушку во обнимку с плюшевым львом
- Чистая душа, еще не сильно запачкана не светлыми ни нами. Каким-то образом она вышла в параллельную грань(параллельное измерение). Твое дело вернуть, и перетянуть на нашу сторону. Твои успехи в "убеждении заранее", как ты помнишь очень высоки. Постарайся не подвести. Сделаешь эту мелочь, поручим что-то посерьезнее.
Так теперь по сути дела. Обработав всю возможную информацию, лучшей кандидатурой для вмешательства является ее гувернер, Иден Арлингтон. Его данные в деле. За работу! Шеф, сбив пепел с сигары вышел вон.

Азераиля он слушал в пол-уха. Да-да, какая-то девочка, да-да, вернуть, искусить, замарать — что ж тут неясного?

Когда за шефом закрылась дверь, Моргенштерн смог по полной прочувствовать то ощущение, которое доминировало в нем с тех пор, как он переступил порог своего кабинета. Демон расправил плечи и сделал глубокий вдох, словно впитывая в себя все то, что почти четыреста лет назад было для него рутиной.

Он обошел стол, упал в свое кресло. Поерзал, вспоминая каково это было — сидеть в нем часами, клепать отчеты до полуночи или пускать бумажные самолетики от нечего делать.

Демон закинул ноги на стол. Затем запрокинул голову и сжал когтистые пальцы на подлокотниках.
- Да, да! ДА! — беззвучно прокричал он, чувствуя, как ощущение жизни заполняет его и льется через край. Хвост его, словно кнут, в эмоциях хлестал воздух.

Но делу время — потехе час. Моргенштерн взял со стола шар и, покачиваясь в кресле, начал изучать объект. При виде белокурой девчушки демона перекосило. Он выругался себе под нос — нянькой, значит, идти, мать вашу. Да чтоб вы все! Нет бы монашку какую-нибудь подогнать или другую благочестивую душу 90-60-90 — так не же, они ему ребенка суют! Скоты бессовестные, лодыри и бездари!
Моргенштерн сплюнул на пол. Почесал голову у снования правого рога, потянулся за сигаретой и сладко закурил.

Проглядывая дело дальше, демон чуть не выл от отчаяния. Иден Арлингтон (имечко-то какое!*) — образцово-показательный гражданин, приятной наружности и чудных нравов. Прямо-таки принц на белом коне, но без коня.
Моргенштерн еще раз сплюнул и затушил сигарету о язык.