Забрав пожитки у подчиненного — или теперь уже бывшего подчиненного? — Ульштейн, буркнув что-то, при должном приложении воображения способное сойти за благодарность, направился к трапу в подпалубные помещения. Насколько он знал такие посудины, где-то здесь должен был быть кубрик. Первым делом найти место для сна, а все о стальное приложится.
Простучав каблуками по ступенькам и проморгавшись — после залитой солнцем палубы полумрак кубрика показался ему кромешной первозданной тьмой — Фриц огляделся и удовлетворенно крякнул. Память его не подвела. Свалив вещи на "нижнюю палубу" одной из коек, он как смог, распихал свои вещи и пристроил рядом с лежанкой оружейный ящик. Переоделся в гражданское — надо же, сколько хранил, а пригодилось. Конечно, кожаная куртка, белая рубаха и удобные, но совершенно по простецки выглядящие штаны, мало напоминали его отутюженную и сверкающую форму, но за неимением гербовой... Вот другой обуви не нашлось, да и свои сапоги Фриц все равно ни на что другое бы не променял.
Когда с обустройством-переодеванием было покончено, мичман, привесив к поясу кобуру и ножны с грабендольхом, отправился осматривать коры... точнее, судно, на котором ему придется провести ближайшие дни и здорово если днями все и ограничится. Хороший абордажник должен знать свой корабль как собственную ладонь.