Angels fall first: restart | ходы игроков | The Club

Дверь что ударилась об Эмергеля могла бы без труда прижать его к полу... и ему было бы весьма проблемотично скинуть ее физической силой... однако превосходная реакция сыграла здесь как всегда свою положительную роль.... Находясь в воздухе демон ловко перепрыгнул на обратную сторону двери... и когда она с огромным шумом грохнулась на пол, Эмергель сидел на верхней стороне...

Тери к счастью или нет находился на приличном расстоянии от начинающийся заварушки... С прикуренной сигаретой в зубах он выбежал в другую комнату, ожидай возможных телепатических "просьб" Эмергеля...

Эмергель медленно поднимался на две ноги попутно разминая шею... -И тааак он перебил Виктора -Как мило, еда сама идет к тебе в руки, когда ее совсем не ждешь... Эти фразы звучали монотонно и очень медленно, с легким оттенком пафоса... Тени... очень к стати, я так давно не убивал таким способом... Не став более медлить демон полоснул когтями по всем имеющимся теням "крестоносцев", а затем как по сценарию материзовался Симбиот... и он кинулся на врагов...

Демон внутри Дэнни крепко задумался. Коммивояжер улавливал обрывки его мыслей, но так и не мог сложить из этой мозаики полную картину. Сам же Висботфит даже не знал, что думать обо всем происходящем. Наверное, ему должно быть очень-очень страшно, но сущность, сидящая в нем блокировала это чувство.

Когда в комнату ворвались... (рыцари?) тень испытал лишь раздражение. Он любил смерть и еще больше любил убийство, но только не так. Горы мяса и костей - это совсем не весело. Оказавшись зажатым в кольцо, Дэнни, под чутким руководством демона, бегло взглянул в сторону окна - скоро ли закат - и остановился в ожидании нападения.
Рядом с ним кто-то, потеряв голову, бросился прямо в гущу людей в доспехах. Демон лишь хмыкнул и оценил взглядом обстановку.

Эмергель с размаху ударил когтями по теням и несколько рыцарей, пошатнулись, упали. Однако следующий же противник выхватил меч и принялся неистово молотить им в воздухе, стараясь поразить Эмергеля. Оружие рыцаря было явно из тех, которыми охотятся на инфернальных иммигрантов, потому как к удивлению демона оно оказалось достаточно прочным, чтобы выдержать удар катаны Виктора, который уже вовсю бушевал, словно затравленный зверь в клетке. В этот же момент демон Висботфита лишь оценивал обстановку издалека, оценивая сколько часов осталось до заката. А оставалось всего - то пару часов подождать - солнце уже садилось и его личи словно лезвия прорезали листву. Но уже было поздно. Поздно было потому, что рыцарей было слишком много и они резали слишком больно. Чрез несколько минут, когда слабо сопротивлявшаяся кучка демонов и падших была нарезана на аккуратные кубики, пришел пастырь и освятил изрубленные тела, дабы не дать им воскреснуть. Вечером же тела закопали и установили кресты с защитными рунами.
Конец.

Кучка "порезанных", если точнее сказать души кучек порезанных или чтото в этом роде лицезрели чистое зло... Люцифера... Но Тери не чуствовал страха... Он нечуствовал нечего, кроме пробуждения Эмергеля...
-Что, сатана какого? Неужели, ахах сам Люцифер предстал перед недостойными низшими демонами... На язык человека рвались эти слова, но он сдерживал их... На минуту Тери перестал ощущать чужое присутствие у себя в голове... Еще бы Эмергель лично вышел на встречу с "создателем"... Выйдя вперед, не задавая никаких вопросов он приложил колено, наклонил голову и воткнул Симбиот в землю... -Повелитель, я живу ради вас... Я готов служить вам верой и правдой... Я принесу ад на Землю, и сожру их души в ваше имя... Но смеясь в душе, и улыбаясь про себя выносил план, который должен изменить все...

Аластэл оценил всю опасность, исходившую от ворвавшихся рыцарей, лишь тогда, когда когти Эмергеля, полоснувшие их тени, оказались не столь эффективны, как должны были быть.
Падший призвал своё оружие и ринулся в бой - он не видел смысла задавать пришедшим вопросы, ибо было более чем очевидно, что они пришли с дурными намереньями. Ангел был поражён, когда выяснилось, что его противник сражался на равных с ним - пусть с созданием, лишённым силы, но не человеком. Бой был коротким и кровавым - рыцарь поразил падшего в грудь.

Аластэлу стало холодно. Его и раньше серьёзно ранили, но никогда ещё это не сопровождалось ощущением раздирающего холода... Оружие... Оружие рыцаря было демоническим! Падший ощутил, как слабость разливается по его телу, как мир перед его глазами угасает. Бесчувственные пальцы разжались, и меч со звоном упал на пол. Ангел всё ещё не верил, что умирает.
"Куда отправится падший - не принадлежащий ни Аду, ни Раю"? - эта была последняя, какая-то равнодушная и отрешённая мысль, словно не сам Аластэл задал себе этот вопрос, а кто-то иной вошёл в его сознание и теперь вопрошал умирающего. Волнами накатывающее онемение парализовало тело и разум - ангел не мог даже пошевелить губами или выразить своё мнение по этому вопросу мысленно. Да что там - он не мог и думать. Мир угасал, таял восковой свечой. Падший будто со стороны видел, как упал на пол, как его, ещё живого, принялись мечами рубить на куски... Без остервенения молодого бойца, снова и снова вонзающего оружие в труп поверженного врага, без ненависти мстителей - просто методично предпринимали меры профилактики, предполагая, видимо, что Аластэл сможет регенерировать свою рану и очнуться.
А потом была чёрная, огненная пустота... Она окутала ангела, поглотила его и...

Аластэл открыл глаза. Ощущения были странными: он помнил, что умер, по-настоящему умер. И теперь...
Он не завершил мысль - пред взором его находился... Первый из Падших, Сатана, Люцифер, Денница, Светоносец, Дьявол... Сотни имён, сотни лиц... Ангел хорошо помнил и знал настоящее - он тысячелетия назад встал в ряды тех, кто последовал за Люцифером.
Много воды утекло с тех пор... Падшие блуждали под Луной, а первый после Небесного Отца пребывал в Аду... Демоны называют его господином...
Падший смотрел в неуловимый лик своего собрата, стараясь встретиться с ним взглядом и понять, насколько он изменился.
Падший выпрямился:
- Что ты имеешь в виду, говоря о ломке устоев, Люцифер?
Он намеренно называл властителя Преисподней этим именем.

"Никогда не думал, что умирать - это так НЕПРИЯТНО."

Дэнни почувствовал себя собой только лишь на долю секунды, прежде чем демоническая сущность снова оказалась внутри него. И сразу захватила контроль над телом домена, силясь понять, что же произошло. Недоумение, удивление, восхищение перед происходящим и снова ни капли страха. Даже смерть не смогла вселить ужас в демона, заинтересованно прислушивающегося к словам властелина тьмы. Возможно, тень просто не успел испугаться - так молниеносно быстро все было кончено, но не об этом речь.
Демон не раздумывал ни минуты просто потому, что тут не над чем было раздумывать. Ему предоставлен еще один шанс, даже не смотря на бесславную кончину. Впрочем, не стоит торопиться с выводами о проигранном бое. Смерть - это не самое приятное из того, что случалось с адским исчадием, но то, что он получил взамен с лихвой перекрывало всё остальное. Стать приближенным сатаны...

Висботфит, послушно выполняя волю демона, выступил вперед и подошел человеку в костюме вслед за Эмергелем. Он также преклонил колено и опустил голову. Как бы пафосно и картинно это не выглядело, но в тот момент тень просто не представлял, как еще выразить свое согласие и покорность.

"Дэнни, запомни этот день. ДЕНЬ, когда я вернулся!"

Вот он, момент когда я умер. И как будто еще некоторое время я наблюдал за тем, как мое изрешеченное тело куда-то тащили. Не долго. Совсем не долго тащили. И освятили. Я думал, что буду чувствовать боль, ужас, страх, но ничего, абсолютно ничего, просто картинка как будто замерла и потускнела. Затем картинка и вовсе пропала в пустоту, а я всё стоял на месте. И не мог двинуться с места, да и как я буду двигаься без тела? Я начал ждать, что-то должно же происходить?! Нет? Сколько я жду? Ну быть может час или два, а быть может уже несколько дней, незнаю, столько мыслей в моей... головы нет, ничего нет. В сознании? Это что, всё что у меня осталось? Сознание? А время всё идёт.
Вот он, миг когда ты осознаешь что существуешь, но сходишь с ума, потому что ничего не чувствуешь. Ни боли, ведь это не ад, ни сладкого забытия, ведь это не рай, это просто ничто. Нет тела, нет ничего вокруг есть лишь сознание, которое отказывается засыпать. А иногда ты хочешь сойти с ума, чтобы потерять это осознание полного ужаса пустоты. И ты начинаешь фантазировать. Ты наполнен ненавистью и боль и готов разрушить всё, к чему бы не прикаснулся. Забирать жизни, унижать, уничтожать, разрывать, мучить, крошить, расчленять, растирать в труху...
Пройтись паяльной лампой по живому телу и наблюдать как это, что когда то было человеком, но теперь лишь обрубок, пытается дрыгаться, убежать, визжать, но нечем бежать, а визжать он не может, потому что рот забит кляпом. И кляп он убрать не может, потому что ты скормил ему его руки как раз перед этим. Иногда ты вытаскиваешь кляп из его рта и просишь поделиться ощущениями, тебе интересно, очень интересно как он мучается, а в ответ на его всхлипы ты осаждаешь его палящей лампой по голой коже в еще не тронутых местах.
Закрепил голову, вырезал веки, чтобы он не мог не смотреть и показываешь ему видео в котором кадры его самого разделки. У тебя всего 4 минуты, так как роговица отмирает из-за того что она просто высохла.
И так с каждым, ты наполнен ненавистью и... ничем больше. Почему я??? Это страдания? НЕТ! Это не страдания, я покажу тебе, что такое настоящие страдания! Хотя нет! Это даже не малая толика того, что чувствую я.
И всё это лишь в твоем собственном внутреннем мире, так как нету глаз, чтобы посмотреть что вокруг тебя, нету кожи, чтобы ощутить холод или жару. Лишь ты и твоя ненависть.
Я наполнен жаждой! Отпусти меня! Я выполню любое твоё желание! Я принесу в этот мир столько страданий и агонии, что даже самые смелые начнут плакать по ночам от увиденного, от того что я натворю! УМОЛЯЮ! Где я, черт возьми?! Это ад? Об этом говориал Натиэль? Об этом? Я не думал, что всё настолько плохо! Иди ко мне сука! Я хочу тебя растерзать, как растерзали меня! Я проклинаю тебя, демоническое создание! Ты... ты будешь первой! Я хочу мучать твой дух вечно!

Спа.. спаситель? Ты простил меня? Нет, как я мог в такое поверить? Стой... что это? Я... я вижу... Я вижу! Он говорит что-то. Да, да! Я согласен! Нет... надо сказать что-то. Сказать? Как? Такое ощущение, что я разучился.

- Я выполню всё, что ты пожелаешь...

Всё-таки не разучился, я слышал свой голос! Да! Я слышал свой голос, точно! Хотя перед этим я слышал ЕГО, или нет, нет, это был всего лишь голос в голове до этого, но сейчас я слышал себя. И других. Они. Все те с кем я был тогда... Быть может они находились в метре от меня, но я не чувствовал их, как и они меня. Хотя нет, какой еще метр?! Там нет пространства, чтобы измерять его, не было. Я не вернусь туда, ни за что не вернусь! Я исполню всё, что ты пожелаешь, мой господин!

Она подошла. Натиэль. Я никогда не двигался так быстро. Вот мои новые руки уже сжимают её горло, а глаза смотрят в её глаза. Она удивлена. Сука, сейчас ты сдохнешь. А её глаза пусты. Она. где она была? Быть может она была там же. Не важно! Это она во всём виновата, это из-за неё я был ТАМ. ТЫ умрешь, сука. Ну почему моя рука не может быть сильнее! Почему я не могу движением руки вырывать её горло, затем расковырять всё это и вырывать из ее шей клочки мяса, расковыряв ее пальцем?! УМРИ, СУКА!

А она лишь смотрела в мои глаза умоляющим взглядом... Что? Ты же демон? И ты позволишь мне вот так поступить с тобой? Я был готов к тому, что она сейчас выхватит оружие и отрубит мне голову, но почему она на меня так смотрит?! Это так жалко, ничтожество, ты ничтожество, Натиэль.

- Ничтожество - сквозь зубы процедил я. А она просто продолжала смотреть на меня так же как смотрела до этого. Да что с тобой?! Ты что сломалась? Демон не выдержал пустоты? Ты что лишилась разума, ничтожество? Я продолжаю смотреть на нее. Почему ты не реагируешь? Неужели сломалась? Какая ты жалкая... Ничтожество. ЭТО СМЕШНО! Что за бред? Что с тобой? Что ты пережила?

- О, переворот всего, что есть, - протянул Люций и несуществующий взгляд уставился на Аластела, изучая его, а на несуществующем лице заиграла несуществующая улыбка, - Мир нужно основательно убить. Мертвые, живые, ни живые, ни мертвые! Все идет своим чередом, порядком, который мне, если честно, наскучил. Пора уничтожить затхлый мир и сделать свой, личный. Тот, который лучше всего подойдет.
Не замыкаясь на клише, Люций ходил перед своим столом размахивая руками. Наверное, если бы он сейчас был полководцем, а они - многомиллионной армией, то Люций смог бы воодушевить их даже на верную смерть, при условии того, что все они говорили бы на разных языках - за него говорили его жесты, походка. Не слишком элегантные, с легкой претенциозностью, но более всего в его жестах ощущалась жажда. Неодолимая жажда человеческой крови. Он жаждал сожжения детей, распятий женщин, он жаждал вони трупов, охваченных огнем. Так, словно он провел в небытие вечность.
- Но тут я вижу еще кое-кого, - внезапно он прервал речь свою, - Кого - то, кому удавалось и не раз нарушить законы бытия (что уж говорить о законах физики?). Верно, Виктор? Зная тебя, могу сказать, что ты так просто не согласишься. Тебе плевать на мир, на людей и тем более у тебя нет желания, как ты выражаешься "тратить время" на убийство людей. Алиэр от тебя этой дрянью тоже вот заразился, - миг, и Люций уже стоит позади Виктор и, наклонившись, шепчет в правое ухо, - Тем не менее, боец ты неплохой, иначе я не воскресил бы тебя. Так чего ты хочешь?
Безмятежность на лице охотника пропала, и демон, похоже, уже почуял вкус битвы, отчего на лице Виктора возникло довольно странное выражение лица, коктейль из радости и ненависти.
- За то, что я помогу тебе стереть этот мир с лица земли? Посмотрим. Я хочу разорвать контракт с демоном. Это нарушение всех законов мироздания, но ты то сможешь, я уверен. Отдели мою душу от души Алиэра и мы квиты.
- Интересно... - прошипел Люций.

На него не обратили внимания. Совсем. Но демон не испытывал беспокойства по этому поводу. Он точно знал, что послание доставлено до адресата. А это значит, что нужно только немного подождать. Висботфит встал.

И тут на Дэнни нахлынуло все и сразу. Боль, смерть, воскрешение, ужасный панический страх. Колени задрожали и подкосились, сердце забилось где-то в горле, не давая ни вдохнуть, ни выдохнуть, гулко отстукивая бешеный ритм в ушах. А перед глазами стоял мутноватый туман. Коммивояжер даже почувствовал, как зашевелились волосы не только на голове, но на ногах и руках под одеждой. Все тело мгновенно покрылось липким холодным потом, мелкая дрожь несколько раз пробежала от макушки до пяток. Но даже не смотря на все это, Дэнни выловил из всего происходящего вокруг одну фразу:
-Я хочу разорвать контракт с демоном.
"Проклятье, я тоже, тоже хочу разорвать контракт с демоном! Я больше не могу так, не хочу! Пожалуйста!" - все эти слова он так и не произнес вслух. Просто потому, что не мог, поэтому адресовал их внутрь себя, умоляя собственного демона. На глазах толстяка выступили слезы.
Но тень был сильнее, подавлял и уничтожал Дэнни в нем самом, как бы странно это не звучало. Иногда Висботфит даже думал, что его тело больше ему не принадлежит, он только гость в обиталище адского отродья, нужный лишь для того, чтобы иногда позабавится. Вот и сейчас демон упивался страхом и мольбами домена, легко пресекая все его попытки заговорить или сдвинуться с места.
А слезы двумя тонкими ручейками стекали по щекам и капали с подбородка вниз.

- Отлично, отлично! - Люций сжал в руке невидимый скипетр, существовавший только в его воображении, - Отсюда и начнем!
Он прошелся по комнате. Подумал. В его руках сейчас была маленькая армия и он думал как ей распорядиться.
- Вот то я скажу, - хохотнул он, - Я верну вас в Лос - Анджелес, city of Lost Angels, как зовем его мы. Отсюда и начнете. Я хочу ада, да ада. Но люди пока не готовы к тому, что будет. Они должны воспринимать нас с улыбками, должны целовать нам пятки, а не кидать камни и орать проклятия. И этого я добьюсь с вами. Сперва вы будете действовать скрытно, незаметно. Так, что даже муха не заметит как адские всадники проносятся над городом. А Потом... Потом мы ударим. Но прежде необходимо уничтожить мерзких ангелов, живущих в городе, оборвать пташкам крылья. Вы мне в этом поможете. Без генерала солдаты не покинут строй и мы огненным вихрем пронесемся по его улочкам!!! Чтож, я сказал достаточно. Проснитесь.

И одновременно восстали из гроба они
Чтоб сократить Человечества дни.

В голове отдавалась боль, в глазах был мрак. Путешествие из Ада заняло чуть больше минуты и оттого воскресшим было нехорошо. Добавляло неудобства то, что тела их были свалены в братскую могилу, небрежно заваленную землей. Неудобно было то, что они сейчас играли в безумный подземный твистер, потому как чертовы рыцари не удосужились посмотреть где чьи останки. И так было во всем. Но вот первые слои земли были убраны и они почувствовали запах свободы. Не просто свободы, Свободы. И, наверное, было странно, когда чумазые фигуры поднялись над курганом, вглядываясь в утренние огни Лос Анджелеса, горящие на горизонте.

Дэнни дрожал от страха. То, что только что испытал коммивояжер, он не пожелал бы испытать никому. Демон оставил его одного во мраке могильного холода, заставив бороться за новую жизнь только лишь своими силами. И Висботфит рыл ногтями землю, бился а агонии и вгрызался зубами в безжизненные останки, а порой и в таких же несчастных как он. Все ради того, чтобы снова вдохнуть глоток воздуха, снова почувствовать себя живым. И нет на свете ничего страшнее темноты, шороха земли, упрямо засыпающей с таким трудом отвоеванное пространство и скрежета сведенных ужасом зубов.
И вот он стоит на вершине импровизированной братской могилы и тело его бьет мелкая дрожь, а в голове только одна мысль буравит мозг до боли: "Я не хочу быть там!".
Рядом стоит, широко расправив крылья, высокий чернокожий демон. Он с нескрываемым наслаждением вдыхает рассветный воздух, а заодно и питается страхом своего домена. Но над городом поднимается солнце, и предрассветные сумерки постепенно становятся все светлее и светлее. Демон удовлетворенно и громко хлопнул крыльями, отчего Дэнни инстинктивно моргнул. Когда он, всего через мгновение, открыл глаза, рядом с ним больше никого не было, только такие же как и он сам, испачканные грязью живые мертвецы. А затем сознание заполнила радость. Дикая, ни с чем не сравнимая демоническая радость. И, не вступая ни с кем в диалог, коммивояжер отправился навстречу городским огням, молча улыбаясь.
Вслед за ним двинулась в дорогу отбрасываемая им тень.

Мысли путались, а мышцы пронизывали тонкие электрические импульсы. Жизнь возвращалась в истерзанное тело падшего, и он мысленно пообещал себе найти рыцаря, превратившего его в кровавый фарш из костей и плоти, и нашинковать его мелкой соломкой. Ощущение возвращения в восстанавливающееся тело было отвратительным - Аластэл каждой клеточкой чувствовал, как кости, мышцы, органы и кожа срастаются, как начинает биться сердце, как струится по сосудам кровь.
Выгибаясь, роя землю руками и клинком, ангел выбрался из братской могилы. Он выпрямился во весь рост и глубоко, с видимым наслаждением вдохнул. После могильных приключений смешанный с выхлопными газами воздух большого города показался Аластэлу девственно чистым, и он вдыхал его с упоением. Свет поднимавшегося над небоскрёбами солнца был ласкающе-тёплым - так кстати спустя несколько часов смерти...
Падший шагнул в сторону, мимоходом осмотрев себя - он выглядел, словно зомби из дурацкого голливудского блокбастера: одежда изодрана так, что её и одеждой-то теперь назвать сложно, волосы всколочены и в грязи, да и к коже коркой приклеилась глина...
Это сходство позабавило ангела - зомби в таких фильмах быстро заполоняли землю, и человечеству приходил конец. А он и его товарищи по несчастью, пусть и не могут похвалиться тем, что непробиваемо глупы и разлагаются на ходу, тоже принесут гибель этому миру... Только вот марионеткой в чьих-то руках падшему быть не хотелось, а наметившееся было захватывающее приключение стремительно становилось театральной постановкой. Нужно было разобраться, что происходит - пророчество, рыцари, способные на равных биться с демонами и ангелами, а затем - его братец Люцифер собственной персоной, воскрешающий его и демонов, а после предлагающий им вмешаться в мировую историю, но иначе и с другой целью.
Ангел ещё раз вздохнул, убрал меч и вытащил из-под верхнего слоя почвы свой чехол с гитарой. Гитара была безнадёжно испорчена. Аластэл совсем не по-ангельски выругал рыцаря и бросил инструмент назад.
А вот ай-под уцелел. Падший заткнул уши бусинами наушников. Он слушал "We will rise" "Archenemy" и медленно брёл прочь.

В углу перед запертой дверью квартиры валялись лохмотья, перепачканные глиной, и не менее «чистые» ботинки. Грязные следы из небольшого холла вели в ванную, из неё возвращались отпечатками влажных ступней на кухню, а после – в большую комнату, бывшую не то спальней, не то кабинетом, не то студией. Стены были невидимы из-за уставленных книгами (в том числе и какими-то старинными фолиантами с названиями, начертанными на латыни) и дисками полок, стенда с несколькими великолепными гитарами и холодным оружием. Здесь же помещалась кровать, а также синтезатор, журнальный столик (на нём россыпью лежали мелочи, бывшие ранее в карманах плаща падшего, и пистолеты), пара кресел, компьютер с современнейшей начинкой системного блока и какое-то ещё оборудование, предназначение которого могло быть известно лишь музыканту.
Сам Аластэл, обернувший вокруг бёдер белое полотенце и запустивший в мокрые волосы руку, помещался на винтовом стуле у компьютера. Рядом с клавиатурой тоскливо остывал в бокале крепкий кофе и сиротливо ютилась тарелка с недоеденным бутербродом. Громко звучала музыка – композиция “The Serpent Offering” с альбома “Dimmu Borgir” “In Sorte Diaboli”, весьма любимая хозяином апартаментов. Однако ангел вряд ли слушал, хоть и слышал – он был недвижим и отрешённо смотрел в окно.

В мыслях он прокручивал события минувшей ночи. Нужно было предпринимать какое-то решение, но какое? Союз с Люцифером мог при удачном исходе военной кампании стать источником могущества и для его генералов.
«Разве не этого ты хочешь – обрести былую силу?» - вопрошал внутренний голос.
Ещё неделю назад Аластэл бы согласился с непрошенным советчиком, но не теперь... Люцифер не был более его братом, не был тем, за кем когда-то пошёл черноволосый юный ангел с невинными и чуть наивными глазами. Да и не было больше того Аластэла – открытого, готового прийти на помощь идеалиста – идеалиста даже по меркам ангелов. Равно как и не существовало больше цели сделать людей свободными в мыслях и выборе… Был другой Люцифер – алчущий крови и чужой боли повелитель Ада, амбициозный и готовый шагать по трупам. Была другая цель – кромешный Ад в подлунном мире. И другой Аластэл – циничный, свободолюбивый и жестокий. Аластэл, которому нечего терять. И меньше всего этот Аластэл хотел кому-то служить.
«Аластэл, ты – глупец», - откровенно заявил внутренний голос.
За те бессчётные годы, что падший провёл на земле… Те короткие человеческие жизни, через которые он пронёсся… Были среди людей Люди – такие, какими их хотел видеть Аластэл-идеалист – свободные, смелые, страстные и желающие творить. И тогда ангел вспоминал, что когда-то был сотворён для того, чтобы защищать, и холодный цинизм, злоба, яростное неприятие отступали. Сейчас рядом есть Люди. Участники его группы. Разве заслужили они Ад? Из памяти тот час всплыл образ – черноволосая зеленоглазая девушка. Виолетта. Клавишница, бэк-вокалистка, соавтор текстов песен. Падшему порой казалось, что она знает о нём всё, что она, смотря на него, заглядывает ему в душу. Она была красива – яркая, необыкновенная красота её, будучи однажды увиденной, навечно впечатывалась в воспоминания. И красота эта была необыкновенно чиста, как будто пропитана тонким хрупким светом…
Он не помнил о них, когда за четверть часа до своей смерти ёрничал по поводу изменения мира, когда ему было безразлично, что станет с человечеством, когда он принимал всё это развлечением.
«Я ошибся. Ты вовсе не глупец, ты – идиот!» - возопил внутренний голос.
Люцифер был могуществен – настолько, что вырвал Аластэла и демонов из лап смерти. Настолько, что мог бы их вернуть её при малейшей попытке ослушаться. Но что терять падшему? Жизнь? Ха!
Ангел ещё не знал, что противопоставит вконец обнаглевшему старшему брату, но в одном был полностью уверен – служить ему он точно не будет.
«Самоубийца», - припечатал внутренний голос.
Аластэл залпом выпил холодный кофе. На губах его вновь заиграла циничная ухмылка, когда он аккуратно поставил бокал на стол. Да, он не знал, с чего начать. Да, любая ошибка будет стоить жизни. Но когда он отказывался от риска?

Прошло несколько часов, как из могилы выбрался ангел... Наконец и Эмергель очухался... на нем лежал Тери, все еще без сознания... Демон видимо еще не осозновал, что снова живет... В могиле валялся Симбиот, весь в грязи и кусках мяса... Нащупав его в темноте, под тяжестью бренных тел, он заставил раствориться его в воздухе. Могила была открыта, луна на ночном небе светила торжественно и ярко... Как бы благословляя начало темного крестового похода... Эмергель закрыл на минуту глаза, я вдохнул земной воздух с нотками внеземной свежести... по крайней мере ему так казалось, после огненных вихрей ада, что забивали ему глотку... Схватив тело Тери, он силой бросил его верх, так что тело несчастного человека с звуком сломанного носа шмякнулось на землю, а затем и выпрыгнул сам... -Значит ад на землю.... Хмм, малышь Тери молодец, нечего не стал просить у дьявола, впрочем это сыграет нам на руку... Предвкушая, предстоящие дела, фантазировал демон... В его руке появился ободранный листок бумаги, на котором были слова... Эмергель наклонился и положил ее в карман куртки человека... А после исчез, растворился в его теле...

Малыш, у этого мира осталось очень мало времени
Скоро он сгорит в огне войны, и утонет в слезах младенцев
Ты и я, мы можем больше не увидиться, я буду выполнять свой "долг" перед сатаной
Надеюсь мой план всеже сработает, но тебе не стоит задумываться над ним он практически неосуществим... Все, что я хотел тебе сказать здесь, что ты стал для меня больше чем просто человеческим телом, мясом... По этому, у тебя есть шанс хоть как то подготовить этот город к пришествию ада... Безусловно, ангелы будут на твоей стороне... остается только найти их, и постараться помочь...

Ближе к утру, Тери пришел в себя.. Голова трещала так, что создавалось ощущение что в ней сейчас существует самый настоящий ад.... Нос сломан не был, Эмергель полностью излечил его... К стати о нем... Тери не наблюдал его признаков поблизости... И что самое главное внутри себя... Создавалось впечатление что он был свободен... Встав, хорошенько отрехнувшсь, Тери направился в трактиру на окраине города, совершенно не подозревая что его демон наблюдает за ним... Уже в баре, когда рука метнулась в карман в поисках мелочи он нашел записку....

Последним из могилы вырвался Виктор. В отличие от остальных он выглядел так, будто это для него будничная обстановка. Легко стряхнув с одежды грязь одним движением, он потянулся и сладко зевнул. Так, как будто только что сидел на траве и ел бутерброды, а не рыл влажную и холодную землю. Обведя взглядом собравшихся, он молча направился вместе с ними к городу, но уже на подступах свернул и затерялся в подворотнях. Его можно было понять: все они сейчас хотели затеряться, все хотели сбежать. Ибо смерть еще держала костлявые свои пальцы на их шеях. Правда в отличие от остальных он не искал рюмочную или дом плотских утех. Ему нужно было поговорить. Наедине. И наверное окажись там, где он был кто-нибудь из соратников Люция, он бы нимало почерпнул интересного.
- Надеюсь, ты не всерьез ему говорил про сотрудничество? - ехидно спросил Алиэр, хотя уже знал ответ.
- Нет, он не сможет выполнить обещание. Как и в прошлый раз, - Виктор остановился в темном углу какой-то подворотни и прижался спиной к стене, наслаждаясь ароматами помойки.
- Что теперь?
- Ну, если его армия, - на последнем слове он запнулся и пустился в хохот, который удалось унять Алиэру одним метким ударом кулаком. Странное это зрелище, когда человек сам себя бьет, - Если его... "армия" помешает, что не может не случиться, то тогда у нас станет на парочку врагов больше.
- Я думал нету числа больше, чем "все", - усмехнулся демон.
- Нет, пока они нам не враги, - задумчиво протянул домен, - Пока не мешают цели. Ладно. Пустое. Сегодня разделимся - я бы выпил.
- Ладно, - тон демона был слегка натянутым, - У меня тоже есть пара дел.
Тень, которую Виктор отбрасывал в переулок, поднялась с асфальта, оторвалась от его ног и через пару минут приняла облик Алиэра. Его человеческий облик. Тонкое лицо с аристократичными чертами, маленький нос, тонкие губы. Все портили только глаза, представлявшие собой два белка. Да, демон был слеп и без помощи домена не мог видеть, как бы того не желал.
Они посмотрели друг - другу в глаза, демон принюхался. А затем пошли в разных направлениях.
Сделав несколько шагов, Виктор окликнул демона и тихо, чтобы не слышали люди, но достаточно громко, чтобы слышал демон, произнес:
- Я знаю о чем ты думаешь. Его трон тебе не по зубам. Максимум сможешь уйти живым.
Демон не ответил, улыбнулся. Сейчас он думал о том, как же Виктор ошибается.
Но ведь он и не собирался сегодня захватывать власть. И они разошлись в разные стороны. Виктор - в бар, Алиэр - в ресторан.

Ангел прошёлся на кухню и сделал себе ещё кофе. Вернувшись в полюбившееся ему кресло, падший вновь ушёл в раздумья.

Итак, в качестве условий задачи есть разномастная компания, несбывшееся пророчество, Люцифер и уничтожение мира - по крайней мере, того мира, который люди (да и не только они) привыкли видеть. Все эти условия Аластэла не устраивали - среди тех, кто был перед Люцифером, не было громогласного ангела. Да и падре тоже. Стало быть, тратить время на заранее несогласных Люци не стал - это вполне понятно. Удивительно было бы, если б он это сделал. Демоны... О, они не так просты, как могло бы показаться! Виктор и Алиэр изначально не вызывали никакого доверия - их появление и победа над демоном, что удерживал сознания Аластэла и его коллег по несчастью, пророчество, агрессивный книжный том... Алиэр пытался уничтожить книгу, а Люцифер восхищался тем, что они нарушили предначертанное. Оба, получается, хотели одного и того же - но зачем? Что это даёт им?
Далее... Эмергель, клянущийся в верности Сатане. Как-то поспешно - при учёте того, как он вместе с ангелом расправился с безымянным демоном-садистом. Демон тоже ведёт свою игру, но на чью сторону он встанет окончательно?
Толстый коммивояжер и его демон-тень... А вот у последнего, похоже, нет резона терзаться сомнениями. У него, как показалось падшему, есть желание продвинуться вверх по иерархической лестнице Ада, и лучшего способа, чем хорошо проявить себя при Люцифере, просто нет.
Демонесса и домен-мужчина? Непонятно... Она выглядела так, словно что-то мгновенно сломило её, но она - демон. Сломленный демон? Невероятно! Но в уравнении она была ещё одной неизвестной величиной. Равно как и джазмен...
Люцифер...
- Ты либо всё рассчитал на сто ходов вперёд, либо свихнулся, - прошипел ангел.
Чем он руководствовался, когда вернул его к жизни - единственного из ангелов? Его ненавистью к создателю? Его верностью в прошлом? Но времена меняются, а ненависть может быть сдвинута на второй план чем-то более важным...
Действовать надо осторожно - так, чтобы властитель Ада как можно дольше не о чём не догадывался. Но если он и догадается... Как он собирается мгновенно упечь в небытие нарушителя? Щёлкнув пальцами? Вряд ли. Люциферу придётся найти и уничтожить проштрафившегося - а это не делается за пять минут. Даже треклятые рыцари возились дольше. Значит, присматриваемся, соображаем, а потом действуем. И неплохо было бы выяснить, какие преимущества у тех, кто выбрался из-под пяты рока. Да и разузнать о чёртовых охотников на демонов и ангелов – падшего отнюдь не согревала перспектива ещё раз оказаться в яме, да ещё и по частям.

Аластэл взглянул на часы и потянулся. Через полтора часа репетиция. Завтра последний концерт в турне, и он состоится здесь, в Лос-Анджелесе. Вернувшись сюда пару дней назад, “Fire Rain” позволили себе отдых. В случае падшего отдых получился экстремальным - и не отдых вовсе, когда тебя то убивают, то воскрешают, то отправляют спасти мир, то требуют оный уничтожить.
Падший поднялся с кресла, сбросил полотенце и полез в стенной шкаф. Выудил оттуда чёрные кожаные брюки и чёрную же рубашку старомодного покроя - с жабо и кружевными манжетами. Потом припомнил, в каком состоянии его ботинки, выругался и полез за другими.
Аластэл быстро оделся, перезарядил пистолеты, засунул их вместе с снятой со стены гитарой и необходимыми мелочами в предназначавшийся для гитары футляр, причесал спутанные волосы и покинул квартиру.

В арендуемом группой для репетиций помещении он очутился первым, благо что двинулся туда не пешком, а на мотоцикле. Падший достал гитару, присел с ней на высокий стул и меланхолично что-то наигрывал.

- Здравствуй, - донеслось со стороны входа. Голос принадлежал Виолетте.
Ангел тот час же отложил гитару и встал.
- Добрый день, Виолетта, - падший, по своему обыкновению, подошёл к девушке и поцеловал её руку. Она смутилась - всегда смущалась, когда ей оказывали знаки внимания. Словно и не замечала своей фатальной красоты. Зато замечали другие. И падший исключением не был. Его взгляд скользнул по неприкрытым одеждой точёным плечам Виолетты, но в нём не было ничего, даже отдалённо напоминающего похоть. Циничный ангел боготворил девушку, насколько был способен - и обнажённые декольте плечи, изящная шея и тонкие ключицы, равно как и открытые чуть выше колен благодаря длине юбки стройные длинные ноги вызывали не желание физической близости, но желание защищать и оберегать.
- Я... написала новый текст, - на щеках девушки пылал румянец. Она протянула Аластэлу листок бумаги, исписанный аккуратным красивым почерком, и тот углубился в чтение.

"Поцелуй Агонии


Я – тень минувшего,
Поцелуй агонии,
Отблеск Луны на острие клинка.
Я никогда не сплю.
Я никогда не сплю.
Я никогда не сплю.


Позволь мне припасть губами
К ранам твоим глубоким.
Да, ты убит рабами –
Шакалы всегда жестоки.

О, как же много крови!
Мне жаль, что ты умираешь...
Твой белый плащ стал багровым,
Напрасно сильней меч сжимаешь.


Я – тень минувшего,
Поцелуй агонии,
Отблеск Луны на острие клинка.
Я никогда не сплю.
Я никогда не сплю.
Я никогда не сплю.


Позволь заключить твою руку
Меж хладных моих ладоней –
Нет больше ходьбы по кругу,
Нет жизни слепых ироний.

Закрой свои очи – прохлада
С собой унесёт усталость.
Увы, извини, так надо.
Вот всё, что тебе осталось...


Я – тень минувшего,
Поцелуй агонии,
Отблеск Луны на острие клинка.
Я никогда не сплю.
Я никогда не сплю.
Я никогда не сплю."

И что тут скажешь? Его этой ночью изрубили мечами, а она приносит такое стихотворение!

Часы, которые висели на деревянной стене в баре показывали 4:30, это было и к лучшему... В баре практически никого небыло, лишь бармен уныло протирающий один стакан сотый раз, да его собака...

Бар выглядел не очень богато... Это и определяло его место положения... Почти самая окраина города... За окном шел дождь и сверкала молния, как бы предрекая несветлое будующее... Через несколько секунд открылась дверь и вошел Тери... Собака и бармен уставились на него... На минуту в помещении воцарилась небывалая тишина, лишь шум молнии за окном глухо звенел в ушах... Тери неспеша двинулся к барному столику... Засунув руку в куртку, нашел мелочь и принялся считать его... Бармен не выдержав этого, поставил бутылку водки и два стакана на стол, наполнив их до предела... Свит хмыкнул, убрав мелочь он нащупал листок бумаги... Это была записка Эмергеля...
Малыш, у этого мира осталось очень мало времени
Скоро он сгорит в огне войны, и утонет в слезах младенцев
Ты и я, мы можем больше не увидиться, я буду выполнять свой "долг" перед сатаной
Надеюсь мой план всеже сработает, но тебе не стоит задумываться над ним он практически неосуществим... Все, что я хотел тебе сказать здесь, что ты стал для меня больше чем просто человеческим телом, мясом... По этому, у тебя есть шанс хоть как то подготовить этот город к пришествию ада... Безусловно, ангелы будут на твоей стороне... остается только найти их, и постараться помочь...
-Так значит это конец... Мы разошлись... пронеслось в голове в несчастного человека, которого бросили в очередной раз... по крайней мере он считал так... Бармен протянул ему руку... -Джерри произнес он, глядя на рванные одеяния "своего клиента"... Тери пожал ему руку, а затем они выпили пятьсот грамм, после чего наполнили стаканы вновь.... Печень обоих была готова принять этот удар... -Мое имя Свит, спасибо за угощение... Чтото клиентов я у вас не наблюдаю -Порой мне кажется, что это место забыто самим богом, если улыбнется удача сюда заглянет человека семь за всю неделю... Продолжал дискусию бармен выпивая очередной стакан... -Богом забытое место улыбался про себя Тери -Ты еще не знаешь, что это такое крутилось у него на языке, но он умело залил эту фразу очередным пятистограммовым стаканом русской водки... Прошло более часа,а эта пара выпила уже две бутылки водки, и казалось что они были родные братья, потомучто сидя в обнимку и разговаривая обо всем, что было в их жизни они переживали и выслушивали друг друга.... Все таки алкоголь делал людей ближе... Тери не мог держать в себе всего, ему необходимо было выговориться, я рядом был только Джерри... И он сделал это, поведав ему обо всех потусторонних явлениях, что были в его жизни, вплоть до изрубления на паштет, и прогулкам по алеям ада.... Ему было совершенно наплевать, поверят ли ему или просто посмеются...



Здание Мэрии Лос Анджелеса 4:30


Сейчас Эмергель приняв обличие тени лестница за лестницей двигался в кабинет к мэру... Дверь в его кабинет была открыта... Демон незаметно проскользнул туда... Мэр сейчас забавлялся со своей секретаршей, пользуясь свои чином и безнаказонностью... Это напомнило Эмергелю о сотнях его демонесс, но одну из них он не мог забыть Немезиду... Но демон лишь на мгновенье вспомнил это, как раз в этот момент мэр закончил удволетворять свою плоть, и шлепнув секретаршу по заднице, натягивал штаны на свое немаленькое пузо... Мэр сел в свое кресло и закурил сигарету тонкую Marlboro... Все, включая секретаршу уже покинули здание, а он все еще курил и наслаждался... Эмергель терпеливо ждал пока все станет тихо, он конечно мог бы убить секретаршу, но лишний шум ему был не нужен да и он только бы напугал это человеческое животное... Дверь с силой захлопнулась, что сидящий на стуле с грохотом упал на пол... -Господин "мэр" фраза "мэр" была произнесена с особым ядом в голосе -У нас с вами есть много дел, которые мы должны сейчас обсудить... голос демона эхом отражалось по комнате, делаясь еще более зловещим...

Шторы в номере отеля были плотно задернуты, и в комнате царил полумрак. На кровати, постелив крылья вместо простыни, возлежал огромный обнаженный чернокожий демон. Он с наслаждением затягивался дорогой сигариллой и выпускал в потолок тонкие струйки дыма. В дỳше в этот момент журчала вода и со стороны могло показаться, что тень только что занимался сексом. Надо сказать, что и ощущения были очень схожими - демон испытывал высшую степень удовлетворения, а Дэнни, всхлипывающему в ванной комнате, казалось, что его поимели.
Адское исчадие вновь и вновь прокручивало в своей голове, а заодно и голове домена произошедшие за день события.
Вот грязный и оборванный коммивояжер входит в один из самых дорогих магазинов одежды, одним мановением руки отбрасывая в сторону охранника. Вот он буквально размазывает по стенам весь персонал магазина и оставляет в живых только одного, который трясущимися руками выбирает подходящий костюм, такой же зеленый как и предыдущий. Вот Дэнни умоляет оставить продавца в живых, и демон соглашается, оставляя едва живое тело подвешенным за ребро на тремпеле в одном из шкафов. Вот кровавый след, ведущий по асфальту от табачного магазина "Черчилль" до высокого негра, несущего безжизненное окровавленное тело своему домену, чтобы научить его не бояться крови. Вот пылающий ярким пламенем магазин обуви и рядом с ним Висботфит, сжимающий в руках самую дорогую пару...
Демон не особенно заботился о том, чтобы выполнять указания Люция: конкретных указаний ему не дали, а значит скоро с ним свяжутся. Пока можно устроить себе отпуск....

Падший улыбнулся - в выдержке ему отказать было сложно - и произнёс:
- Он хорош.
Виолетта улыбнулась в ответ, и улыбка её вышла смущённой:
- Я сегодня проснулась ночью - наверное, около двух часов после полуночи. И сама не знаю от чего. А слова сами пришли в голову, будто... Не знаю. Я видела странные картины, слышала эти слова. Будто кто-то произносил их моим голосом. Я написала стихотворение и тот час же села его править - чтобы рифма звучала лучше... Но его придётся переделать - ты ведь не можешь петь текст, написанный от лица женского персонажа...
- Не могу, - кивнул ангел. - А ты - можешь.
Он знал, что Виолетта любила петь. Но из-за своей боязни сцены она вечно пряталась за синтезатором и исполняла лишь бэковые партии. А ведь могла бы петь соло – голос у неё завораживающий…
- Но, - начала было девушка.
- Что «но»? – Аластэл залихватски подмигнул. – Я буду рядом, все будут рядом. Не волнуйся. Ты ведь просто будешь ближе к краю сцены, и всё.
- А если я… запнусь или текст забуду? – вид у клавишницы был несчастный. Петь она явно хотела, но в себе уверена не была.
- И что? Это может случиться с кем угодно! И случалось, но из-за этого большой беды не происходило.
- А…
- Если хочешь, я буду держать тебя за руку, чтобы тебе было спокойнее, - предложил падший.
- Ты действительно думаешь, что я справлюсь? - не унималась Виолетта.
- Конечно, - Аластэл обезоруживающе улыбнулся. И куда только пропала его ядовитая саркастическая ухмылка и вечные издёвки?!

В этот момент в студию ввалились басист и барабанщик.
- Привет! – радостно рявкнул басист Андре Айленс, светловолосый парень лет двадцати двух, изрядно татуированный и имевший прозвище Аспид. Он подлетел к ангелу и дружески хлопнул его по плечу.
Барабанщик Клауд Эбони улыбнулся во все тридцать два зуба:
- День добрый! Что, концертную программу прогонять будем?
Аластэл и Виолетта отвечали на приветствия столь же искренне – члены группы относились друг к другу с дружеской теплотой.
- Нет, не будем, - покачал головой ангел в ответ Клауду. – Делаем новую песню. На вокале Виолетта, а я порыкиваю гроулингом на бэке.
Новость была встречена с энтузиазмом, Клауд и Андре уткнулись в текст, перечитали его два раза и нашли очень недурным .
Последним явился гитарист Гидеон Блэк. Не успел он сказать «Привет», как Аспид сунул ему под нос текст.

Музыканты быстро настроили инструменты. Аластэл сыграл ту самую мелодию, которую наигрывал до прихода клавишницы. “Fire Rain” единогласно решили, что с текстом она гармонирует идеально. Падший сыграл ещё раз, и его друзья, быстро запомнив и уловив мотив, присоединялись, дополняя и меняя его, доводя до совершенства. Композиция создавалась на одном дыхании, создавалась всеми. Каждый вносил в мелодию что-то своё, и она раскрывалась новыми оттенками печали. Впрочем, ядерные бластбиты Клауда превратили печаль в надрывную инфернальную скорбь.
И вот запела Виолетта. Роскошное оперное сопрано, переливчатое, чарующее. Её голос заставлял композицию оживать объёмными образами в воображении – яркими, осязаемыми, безумно близкими. Она была там и склонялась над смертельно раненым, чтобы забрать дыхание его жизни и отвести его душу в Царство умерших. Она скорбела по распростёртому на земле окровавленному юноше, сочувствуя его безвременной гибели. И предупреждала зловещим, но чётко слышимым шёпотом:
- Я никогда не сплю…

За эту репетицию «Поцелуй Агонии» был отточен до идеального звучания. После вдохновлённые музыканты на одном дыхании сыграли всю концертную программу. Солнце уже начинало клониться к западу, когда “Fire Rain” играли последнюю песню – «Ты не сможешь остановить меня…»:
- Ты не сможешь остановить меня!
Ты не сможешь остановить меня!
Ты не сможешь остановить меня!
Ты не сможешь остановить меня! – с великолепным праведным гневом в голосе выводила Виолетта.
- С неотвратимостью удара
И безрассудностью огня
Я угасающим пожаром
Сорву жестоко небо дня,
Окрашу алым мостовые
И в крошку здания сотру,
Защиты стали листовые
Одним движеньем разорву! – агрессивно рычал в микрофон Аластэл.
- Ты не сможешь остановить меня!
Ты не сможешь остановить меня!
Ты не сможешь остановить меня!
Ты не сможешь остановить меня! – яростное рычание переплеталось с ангелическим сопрано.
- Я закричу – взорвутся стекла
И, острым вихрем высь закрыв,
Они туманностью поблёклой
Сокроют вечности разрыв.
Я прикоснусь к цветам рукою –
Они засохнут в тот же час;
Я буду яростью слепою,
Я буду карой – здесь, сейчас! – с той же апокалипсической злобой продолжал падший.
- Ты не сможешь остановить меня!
Ты не сможешь остановить меня!
Ты не сможешь остановить меня!
Ты не сможешь остановить меня! – с отчаянной уверенностью пела Виолетта.

Наконец, репетиция завершилась, и “Fire Rain” благополучно разбрелись кто домой, а кто – и в менее спокойные заведения.
Аластэл предпочёл подвести домой Виолетту, проводить её до двери её квартиры и только потом задумался, куда сегодня вечером можно податься и с чего начать решать многочисленные проблемы с демоноборцами, Люцифером и концом света. Первый вопрос был решён просто – ангел приехал в старый парк и теперь, оставив мотоцикл, сидел на высоком обрыве и смотрел в вечереющее багровое небо.
«Аластэл», - очнулся внутренний голос, - «я ведь говорил уже тебе сегодня, что ты – идиот? Говорил! Так вот, повторяю, ты – идиот! Тебя эта новая песня, а вернее, её текст, не смущает? А? кто там у нас полночи занимался тем, что истекал кровью и валялся по частям в братской могиле? Тебе освежить память? А?»
В самом деле, почему она проснулась посреди ночи и написала его? Как она вообще умудряется писать некоторые свои стихи так, словно это он их написал?
Ангел провёл ладонью по лбу. Может, она не знает, но каким-то образом чувствует? Или… она не та, за кого себя выдаёт… Следит за ним по чьему-то поручению?.. Но как же тогда умело она притворяется!..
- Параноик, - одними губами произнёс падший. – Параноик, ищущий всюду вселенские заговоры… Разве одного змеиного клубка мало?

И снова боль пронзила тело Лютера. Как он всё это ненавидил, но прекратить он это тоже не желал, он уже успел познать пустоту и отсутствие чего-либо, пусть даже боли казалось невыносимым.
"Я должен чувствовать каждой клеточкой тела."
Прокапывая себе путь наверх он хищно цеплялся за каждый клок земли, словно вырывал его из плоти матери земли. Земля осыпалась меж его пальцев, а он начинал хохотать, захлебываясь и закашливаясь этйо пылью.
"Да, да, я живой."
Глаза слезились из-за этого мелкого земного крошева, которое пролезало в глаза даже сквозь закрытые веки. Ненавижу всё это.
И вот рывок руки, который не натыкался уже ни на что. Свобода. Еще пару толчков ногами и вот Лютер уже лежал на земле и смотрел в небо. Да, как прекрасен один из последних дней этого мира, жаль что люди не знают этого и не способны взглянуть на это небо так, как смотрит на него Лютер. Скоро все эти людишки будут думать только о том как бы спасти жизни своих близких, а не которые будут думать только о себе, но и те и другие обречены, как бы они не провели свои последние мгновения. Лютер хотел разрушить всё это. Он давно желал что-то изменить, подобно многим романтикам бунтарям, но возможно лишь ему предоставился шанс сделать это. Что же, мы воспользуемся этим шансом. Так интересно посмотреть на мировой пожар. Так не терпится.
Лютер встал на ноги, а рядом с ним встала Натиэль. её взгляд был уже осмысленный и не потерянный как на приёме у Люцифера. В ее глаза вернулась та дикая искорка жажды и страсти. теперь Лютер ее понимал, теперь он сам себя чувствовал как демон, он уже начинал считать себя демоном, начал действительно понимать её. Эта жажда расправы над этим миром, это любопытство и безрассудство.
- Последние дни, а ведь в этом мире было много чего интересного - к ней вернулся ее голос, она уже не путала рельность со своими фантазиями.
- Будет интересно глянуть как всё рушится. у жителей этого города билеты в первых рядах... счастливчики - зло усмехнулся Лютер.

Они отправились в город, чтобы раствориться в нём. Для начала нужна была одежда, Натиэль просто-напросто преобразила свой лик и вот она уже была в каком-то новомодном молодежном наряде, Лютеру же придётся приложить куда большие усилия.
- Стой - тихо сказал он идущему в окружении друзей молодому парню - снимай шмотки.
Этот парень и его друзья первые несколько мгновений тупо уставились на этого изованного и измазанного в грязи оборванца, но потом залились дружным хохотом:
- Эй, Кевин, ты только посмотри на него - парень глупо смеялся смехом почти как у гиены. В следующее мгновение его лицо побледнело, а глаза закатились из его носа потекла кровь и он упал на колени, друзья тут же подхватили его, ошарашенно смотря на незнакомца.
- Кто мы, мать твою?! - дружки тоже схватились за головы. Они испытывали сейчас такие муки, какие только могли представить, натиэль до максимума разогнала их фантазию, она просто заставила их поверить в то что им адски больно и им было больно ровно на столько, насколько они могли вообразить. Четыре тела лежали на земле корчась и ворочаясь. Вот один из них не выдержал и у него остановилось сердце, затем и у остальных. Лютер подошел к одному из них и стал снимать с него куртку.

Кажется в оставшиеся дни Натиэль и Лютер предались всем людским наслаждениям, которые мог предоставить этот город. Они то знали что через несколько дней уже никто не сможет веселиться так как они это делают. В те редкие мгновения в которые Лютер приходил в сознание он то танцевал в каком-то клубе, то лежал на полу в какой-то вонючей квартире со шприцем в руке. Следующее мгновение и вот они с Натиэль снова в казино и люди хлопают его по плечу, поздравляя с выигрышем. Вот и отрывок в котором он душил какую-то девушку, сквозь веселый смех Натиэль, держащей в руке бутылку виски, в пахнущём сигаретами и сексом номере. Вспышка и Лютер уже спотыкается о закоченевший труп, в квартире полном мертвецов, а его демонесса ножницами выцарапывает на спине у вопящей от боли девушки слова из песен какой-то рок-группы. Мгновение и он уже разбивает бутылку о голову какого-то здоровяка под улюлюкание толпы. И сухой поцелуй и обьятия демонессы на залитом кровью кафельном полу.