I hate your fucking Godz... | ходы игроков | Путь начинался в Огне...

Группа из десяти "человек", которые, казалось бы, ну никак не могли собраться вместе, медленно брела по лесу. Брела весь день, следуя направлению, указанному им крепким мужичком, деревенским старостой. Где-то в той стороне находился странный зверь, которого никто и никогда не видел, но который каждую ночь выжигал добротный кусок леса. Зверь, который с лёгкостью одолел рыцаря из ордена Вальтера, что несколько дней назад отправился за подвигом, в надежде, что давно отвернувшийся от людей бог, вновь обратит на них свой взгляд. Староста готов был на всё, лишь бы только его избавили от очередной напасти. Крестьянское дело - выращивать хлеб, который, к слову, нынче уродился совсем никудышный. Проклятые засухи сделали своё дело. Кто-то поговаривал, что это магия эльфийских шаманов, и что засуха - кара за геноцид нелюдей. Однако, в большинстве своём, над этими слухами смеялись. Крестьяне снабдили путешественников едой в таком количестве, что всё они просто не могли унести. В их честь даже забили быка местного "богача". Ночь была весёлой. наёмникам предоставили еду и выпивку в неограниченных количествах. Да и девок местных почти что на блюде преподнесли. Лишь бы только избавиться от Огня. Каждому гостю даже предоставили по личному домику, на время выселив хозяев. А сейчас "наёмники" шли по лесу. вознаграждение, что обещали деревенские, к сожалению, душу грело, но не слишком, ибо было крайне мало. Но по словам старосты, они собрали абсолютно всё, что в деревне имело ценность
Лес оказывал неприятное действие на намников. Казалось, он нависал над ними огромной, мёртвой тушей. Вокруг было тихо. Даже птицы почти не пели. Только периодический хруст веток, под ногами у "монстроубийц". В воздухе пахло отчаяньем. Оно же, ощущалось почти физически.
Начинало темнеть...

Тук-тук.
Трость - хорошая вещь.
Тук-тук.
Постукивая по веткам под, над и "сильно над" ногами, Рикко двигался вперёд. Вперёд! В густую чащу какого-то подозрительно мёртвого леса. Вперёд! Впереди - только счастье, я уже вижу его. Вон оно - за тем трухлявым пнём! Счастье, оно уже всунуло в твою кожу иглу. Я уже чувствую кайф!
А, нет.
Просто комар присосался.
Шлёп!
Тук-тук.
Криппо шёл чуть сбоку, дабы иметь возможность, как обозревать сразу всех своих "друзей-врагов", так и быстро "убегат" в чащу. Впрочем, в чащу не хотелось.
Недовольный взгляд в сторону этой самой чащи. Странно, разве эта кучка омерзительных деревьев может представлять из себя какое-никакое укрытие? Защиту? Да эта сволочь даже ствол погладить не даст.
Так, о чём это я?
Ах да.
Тук-тук.

Волк отошёл в сторону от группы, и шёл поодаль, держась справа, так, чтобы краем глаза видеть идущую группу.
- Профессор, ты б тоже отошёл, лучше рассосредоточиться.. судя по всему это "что-то" выжегает лес кусками.. один плювок или что там у него - и всю группу накроет.. ещё этот чудик по деревьям стучит... как вариант можно его в перёд пустить, пусть стучит.. глядишь достучится и нам польза будит.... а я в право.. - обратился Волк к Профессору, перед тем как скрылся в листве..

Отойдя Волк достал лук, в другую руку взял стрелу и наложив на поверхность лука, так и шёл.. время от времени прислушиваясь и направляя оружие в сумерки леса.. как мог он пытался передвигаться бесшумно, но осенний лес - проблемная территория.. то и дело под ногами ломались сухие ветки и шуршала засыхающая трава.. Взлетевший в кустах ворон обратил на себя внимение прицелом из лука.. а дальше тишина и сново движение вперёд..

- Благоразумная мысль. - тихо сказал он в ответ, и шаг за шагом отошел чуть-чуть поодаль от наемников. Попутно, он достал меч из ножен, и вооружился щитом. Свой клинок он держал на уровне колен, что бы было место для размаха.
Лес казался высохшим, безжизненным. Любой шаг отдавался хрустом сухих веток и пожухлой листвы. Профессор напрасно пытался передвигаться тихо - в тишине леса любой шорох был слышен на огромное расстояние. Но это вполне можно считать и плюсом, раз их так хорошо слышно, значит будет слышно и того, кто попытается к ним подобрался.
Постукивание действовало на нервы. такое ощущение что , этот идиот вышел на прогулку по грибы да по ягоды. Каждый раз когда палка со стуком сталкивалась с более менее твердым препятствием по всей чащобе прокатывался громкий треск.
Профессор не стал высказывать мнение об этом, разодетым как попугай, человеке. Следовало сосредоточится на том, что это постукивание может приманить сюда. Зверя. Монстра. И тогда охотники станут жертвой. Правда перед этим они наверняка станут жертвой бесчисленной орды комаров и мошкары, которые темной тучей нависали над путниками.
Профессор поудобнее перехватил меч и прижал щит поближе. Надо быть готовым, иначе конец будем весьма печальным.

Ганс шел вместе со всеми, не отставая, и выглядел несколько безучастным. Изучал блуждающим взглядом окрестности, изредка сплевывал - вот и все. Неожиданно он заговорил, будто сам с собой, негромко, но на фоне общей тишины для окружающих вполне слышимо.

Темный лесок
Пшена колосок
Парни в лес повалили гурьбою

Этот твой голосок
Помутился мозок
Вот была бы ты со мною

Похоже, он сочинял на ходу, потому что слова заметно растягивал. Однако, с ходом стиха это становилось все менее заметно.

Мне твои волоса
Словно божья роса
Мне не страшен никакой демон

Ну а ты, егоза,
Да ну что там - коза
И не спросишь, где он, и с кем он

Голос парня обретал уверенность, как будто крупинками, одной за одной, и его голос креп на глазах, если можно было так выразиться о том, что улавливается слухом. Надо сказать, голос был довольно приятным, явно спевшим не одну песню, хотя в стихосложении его владелец и не был докой.

Я б тебе засадил
Ух, как я б засадил
Так, что в замке бы окна трещали

Тут он замолк, и на его простом лице за каких-то несколько секунд промелькнула целая палитра чувств, и только затем, глубоко вздохнув, он продолжил, возвысив голос:

Да чтоб тя монстр проглотил,
Пернул, словно сто кадил,
И потом задристал всю округу

Ты, сисястый крокодил,
Держишь парней за мудил!
Я найду себе краше подругу!

Допев, он тотчас умолк, как будто высказал то, что давно хотел, и не продумал, чем продолжит и заполнит ту тишину, что сразу же накрыла лес тяжелым одеялом. Впрочем, нет - он прочистил горло и в очередной раз сплюнул.

Алекс, шедший впереди, внимательно и неторопливо переступал через поросшие мхом и лишайником коряги, вглядываясь в глубину леса.
"Хуже места для охоты на монстра не придумать чем лесная чаща...с другой стороны остаётся молить Алдора, чтобы тварь оказалась более массивной и неповоротливой нежели человек - в лесу это даст некоторый бонус...ещё этот парниша, выдающий наше присутствие на мили вокруг...забавно"
Когда Ганс закончил свою песню, Алекс искренне захохотал над последним куплетом:
- Орк тебя раздери, парень, ты решил подманить Тварь своими песнями о сисястых девках?! Бухахаха - фон Валькерум поправил съехавшую походную сумку и накинул капюшон плаща, не оборачиваясь к певцу.

Держась ближе к середине кучи «коллег», Дуди неторопливо переставлял ноги по зеленому травяному ковру, изредка наступая тяжелыми сапогами на упавшие ветки, шишки и прочее растительное дерьмо, обильно сыплющееся с деревьев. Сжимая правой рукой, закованной в латную перчатку, рукоять покоящегося на плече клеймора, в левой Хоффмайстер держал куриную ножку, которую старательно обгладывал на ходу. Покончив с мясом, Дуди зашвырнул кость в кусты и, сытно рыгнув, погрузился в воспоминаниям о сисястой крестьянке, скрасившей наемнику предыдущую ночь. От подобных мыслей под килтом началось вполне объяснимое шевеление. Хмыкнув, Хоффмайстер сдвинул поясную сумку вперед, прикрывая все более выпирающую часть организма. С трудом поборов искушение послать нахер наклевывающееся приключение, и вернуться под теплый бок любвеобильной фермерши, мечник еще раз хмыкнул и продолжил движение…

"Славься, Святая Анна, карающий перст Алдора! Славься, Бдящая Дева, Бесстрашная, Непреклонная и Беспощадная! Не оставь в час отчаянья и тьмы Верную Гончую свою! Укажи на Чумных, огнем и мечом карать буду их! Дай сил видеть пороки, тьму сердец людских - плоды науськиваний кассиуса и других лиходеев. Дай сил не свернуть, не уподобиться им. Да пребудет с нами мудрость Твоя, Глас и Рассудок!"

День подходил к концу. Без зазрения совести убегал за горизонт, оставляя путников на растерзание собственным мыслям и комарам. Шли одной группой, нет, скорее стадом без поводыря. Вслепую шли.
Но в скученности - своя прелесть: времени на изучение отдельно взятого "барана" предостаточно. Тяжелый взгляд то и дело цеплялся за очередную спину. Прямо "Святоши на прогулке": один пятнистее другого! Когда же дело дошло до Иргана, девушка фыркнула и вперилась в изъеденные жуками тела деревьев. Такой несправедливости она не ожидала.

Шаг неизменно весом, уверен и тверд. Только остроушая нелюдь станет выпендриваться, скрывая свою поступь, когда под ногами ковер из жухлой травы, веток и прочего мусора. С другой стороны лишний шум действует на нервы
"Дятел, себе по голове постучи! Могу поспорить на тысячи голов культистов: если так пойдет и дальше "лесника с тросточкой" уберут первым".
И среди людей бывают нелюди.

Кстати, о ползучих гадах - взгяд упал на плетущегося рядом. Парень годился ей в сыновья. Упаси Святая Анна от такого! С нескрываемым презрением Анзельма поморщилась: Ищейку воротило от одного присутствия культиста, а при мысли о живучести кассиуса в глазах загорались нездоровые огоньки.
В довершение всего, приходилось постоянно держать Червя за связанные позади кисти в силу временной (а хотелось бы вечной) слепоты. "Никогда недооценивай противника, особенно, когда он- твой злейший враг".

А в дали догорал небесный костер. Облака всей массой, данной свыше, прижимали головешки к земле, втаптывали косматыми сапогами. Ярые угли еще светили, но не грели.
В пору задуматься о стоянке.

Всю дорогу Альберт шел молча, погрузившись в свои мысли, и практически не обращая никакого внимания на своих спутников. При первой встрече он составил свое неутешительное мнение о большинстве из них, поэтому его уже не особо раздражали ни стук, ни песенки, ни эта гордость на лицах, ибо на большее он и не рассчитывал.
Изредка задумчиво поднимал взгляд к небесам: "А что, если... хмм...". При этом на лице его легкой тенью проскальзывала некая полуулыбка-полуусмешка, а в глазах на секунду загорался огонек: теперь он знал наверняка ответ еще на один, только что родившийся вопрос. Осталось лишь проверить. Впрочем, эта "прогулка" была довольно многообещающей в этом плане, и это не могло не греть и без того горячую душу Пламенного.

Рональд старался держаться в центре этого "стада". Подобрать другое слово, чтобы как-то охарактеризовать это сборище, он не мог. Как они вообще умудрились собраться вместе и до сих пор друг друга не поубивать? Хотя... Как только дело дойдёт до дележа награды это быстро изменится. Что им вообще здесь надо? Вопросов пока было больше чем ответов.
- Темнеет - негромко произнёс Рон, ни к кому конкретно не обращаясь, - думаю, пора устроить привал. Идти ночью через незнакомый лес - не самое умное решение.
Юноша замедлил шаг, наблюдая за реакцией остальных. Какое бы оно ни было стадо есть стадо, а это и глаз больше, и, в случае чего, сожрать могут кого-нибудь другого.

Маленькая личная ночь. Это было бы даже приятно, если бы не стягивающая запястья веревка, которая уже несколько часов как задалась целью стереть кожу на руках до костей. Видимо вся пошла характером в свою "хозяйку". От одного воспоминания об этой... этом существе Иргана передернуло, словно в сочном и вкусном яблоке, от которого только-что откусил здоровенный кусок, он увидел червяка. Или скорее даже половинку червяка. Конечно, он любил этих созданий, но не настолько. А людей он любил еще меньше. Особенно тех, кто пытался причинить ему вред.

А на лице у "этой" прямо таки было написано истовое желание вкопать где-нибудь столб, привязать Иргана к нему и запалить вокруг веселый костерок. И это женщина. Которая должна давать начало, пусть и крошечному, но все же циклу жизненного круговорота. Неужели у этой Анны мужиков не нашлось?

Гримаса превратилась в усмешку. Хотя чему тут удивляться — святая то "Анна". как сама себе жизнь испортила, так и послушницам своим заповедовала. Впрочем, какое ему дело? Не пытается сжечь прямо сейчас — и ладно. А огня в этом лечу, на всех хватит. Зря что-ли он всеми правдами и неправдами пытался оставить кинжал себе? Хоть он сейчас и холодит бедро и утыкается рукояткой в живот. Ничего, учитель, мы еще эту святую стерву разложим как надо.

Запнувшись о какой-то корень, мужчина на время выбросил из головы посторонние мысли и сосредоточился на дороге, стараясь не отвлекаться на дурной стук и песни "спутников".