Высокий, худощавый блондин 27 лет. От отца достались голубые, как чистое озеро, глаза.
Вот только, несмотря на чистоту, его глаза постоянно перемещаются, высматривая всё вокруг.
Улыбчивое лицо. Те, кто давно его знают, могут сказать, что он улыбается большую часть времени.
В зависимости от ситуации, правда, меняется и сама улыбка. От саркастичной, удивленной до действительно добродушной и радостной.
Походка разнится от настроения. То лёгкая и быстрая, то очень медленная и, можно сказать, "с давлением". Научился тихо бегать и в целом бесшумно перемещаться. Слишком много чувствительных больных научили его даже таскать каталку без лишних хлопот и шуршания.
Крайне активно внешне проявляет эмоции. Если радуется, то радуется. Если нет, то может и камень пнуть в ближайшую стену. Или еще что. Больше всего он проявляет любопытство. Никто уже не удивляется, если увидит его, подсматривающим из-за угла. Или тому, что он может с вами разговаривать и рассматривать ваш стол и ваши вещи одновременно.
Заработал себе особенную репутацию тем, что тихонько подпрыгивал от радости, когда отделение получило новое оборудование и они смогли спасти несколько безнадёжных пациентов.
Несмотря на всё это, умеет сдерживаться и подстраиваться под собеседника. Не стесняется прерывать тех, с кем очень несогласен. Если они не его больные, конечно. С ними он снисходителен и ласков большую часть времени, игнорируя их причуды.
Большой любитель поговорить. Имея большой багаж знаний, способен поддержать практически любой разговор. Или хотя бы изобразить заинтересованность. Благодаря работе с больными с деменциями, он может, как обсуждать литературу, так и внимательно слушать рассказ про хищный светофор или буйный кулер, вставляя свои комментарии.
Голос звонкий, громкий. Порой кажется, что громкость у него не настраивается от слова совсем. Но, к счастью, это только кажется. На крайний случай, Лара зажимает себе рот.
При разговоре с ним легко заметить, что он активно жестикулирует. То показывает руками то, о чём рассказывает, то просто использует их для расстановки ударений при разговоре. Иногда из-за этого его путали с итальянцем, заслуживая саркастическую ухмылку.
Когда же он слушает, он слушает с большим интересом, буквально замирая. Его можно принять за скульптуру, ибо, если не присматриваться, можно расценить, что он даже не дышит.
Вот только, такое бывает редко. Мало кто его может заинтересовать до степени искреннего желания запомнить каждое слово говорящего.
Спорить с ним очень вредно и противно, если рядом кто-то есть. Он не успокоится, пока оппонент не самоустранится. Или пока оппонента не осмеют слушатели. Правда, пару раз он самоустранялся сам, осознавая превосходство оппонента в разведении дискуссий. Вот только потом оппонент мог заметить некоторые проблемы. От невинной ловушки в шкафчике, до отсутствия мясных шариков в бургере с мясными шариками.
С теми же, кто его не доводил, Сантьяго открыт. Открыт практически до панибратства. Может спокойно высказывать свои мысли даже в неудобные для этого моменты.
Однако, старается не будить тех, кто спит, если нет необходимости. Поговорить – недостаточная необходимость. Многие его коллеги используют эту его особенность, для спасения себя. Или просто, чтобы избежать этого доктора.