Палтарийские Сказки: "Забытые Герои" | ходы игроков | Речка "Обари"

Когда вы бежали с поля боя, все пятеро договорились разделиться и встретиться в ближайшей деревушке на севере, чуть в стороне от восточного побережья в землях Вольной хартии. В деревне находился полк солдат Говлийской армии. Почему солдаты находились в той деревушке оставалось секретом даже для высших военных чинов в Малахитовом Замке. А может они сами держали это в секрете, или просто никто не мог собраться с духом чтобы опрасить высшего по званию о происходящем там.
Но прежде чем вы смогли разбиться на группы, вы услышали как вдали раздается стук копыт, не иначе как вольной конницы. Погоня была неминуема, группы разбились как могли.

Бежать с поля боя неблагородно и все такое, говорят графья да герцогья, наблюдающие за боем с ближайшего холма из шатра с бокалом вина.
"Тот кто покинул проиграную битву, сможет сражаться снова" говорил, какой-то древний мудрец.
Тильберт был согласен с последним. Сбежавший вообще сможет все, что... сможет.
Поэтому когда остатки его полка дрогнули и побежали он не долго думал и тоже развернул коня и помчался вместе со всеми. Лишь когда вокруг замелькали деревья всадник немного расслабился и огляделся. Он и не заметил когда остался один.
Правда надвигающийся грохот копыт свидетельствовал что скоро у него появится компания однозначно.
Лишь на минуту остановив коня всадник рассек ножом кожаные ремешки брони лошади так. что тяжелый "передник" грохнулся на землю, рядом с ним упала и шейная часть. Облегченная таким образом лошадь заметно резвее двинулась вперед по приказу всадника.
Сейчас важно уйти от погони, а потом уже можно и поосторожнее с конем.
Сейчас предстояло решить насколько безопасно будет заезжать в деревеньку.

Несмотря на то что Тильберт выжимал последнее из своего скакуна, лошадь все-таки была не в лудшем физическом состоянии. Сначало битва под крепостью, потом игра со смертью при отсутплении, где герою чудом удалось унести не только свою жизнь, но и жизнь коня, и наконец очередная погоня.
Избавление лишнее веса тут же стало ощутимо, лошадь погнала быстрее и начала с большей легкостью перескакивать через поваленные деревья и маленькие ручейки.
Вольная же конница нагоняла, что было не удивительно, кочевые народы были издавна известны своим исскустным владением езды верхом.

Соревноваться в искустве наездника с кочевниками глупо, поэтому Тильберт стал высматривать, что-нибудь что помогло бы уйти ему от погони. Каменистая местность, река, что угодно.
А пока оставалось только нахлестывать коня подгоняя его вперед.

Возможно в коня вселился сам дьявол, возможно фартуна просто напросто улыбнулась наезднику. Если бы поблизости находился художник, то он бы запечатлил лошадь Тильберта с огненной гривой, красными пылающими глазами и карытами из раскаленной лавы.
Герою даже не пришлось искать убежища, его конь мчался настолько быстро, что звук надвигающейся кавалькады давно затих. Конь равноммерно держался и все еще мог вынести гонку какое-то время.
Через двух часов скачки, Тильберт вышел на широкую реку под названием Обари. Сильное течение и ширина реки не позволила бы даже человеку ее переплыть. Благо в дали виднелся мост, у начала которого стояла группа человек.

Когда все признаки преследователей за спиной исчезли Тильберт немного сдержал бег коня, сберегая его силы. Потому на берег он не вылетел очертя голову, а притормозил на краю зарослей, присматриваясь к реке и людям на мосту. Посмотрев по сторонам он так же попытался найти какую-нибудь заводь, которая позволила бы спуститься к воде и не оказатся в поле зрения людей на мосту.
Конь нервно прял ушами и его бока тяжело вздымались, он нетерпеливо переступал с ноги на ногу, чувствуя близость воды. Всадник похлопал его по шее, успокаивая и спешился глухо звякнув доспехами.

Заводи нигде не было видно, берег реки возвышается в обе стороны создавая небольшой, но возрастающий обрыв со всех сторон густо обросший, закрывая видимость Тильберта.
Людей было около трех, но лошадей стояло пятеро. Судя по экипированию и отсутствия стяга, они были местными Вольными.
Тильберт помимо всего заметил, что все трое играют в карты, правда не смотря на карты на столе, игра не продолжалась (возможно ждали четвертого). По их виду можно было сказать, что они были не солдатами, а простыми стражниками, возможно милития.

Жаль что не было возможности незаметно спустится к воде и напоить лошадь. Все так же скрываясь в зарослях, как можно дольше, Тильберт направился к дороге ведя коня в поводу. Он планировал выбраться на дорогу вне видимости стражников и направится к мосту.

Пока Тильберт шел к дороге, откуда-то из кустов поднялся мужчина. Судя по тому, что тот поднимаясь с корточек подтягивал штаны, можно было сказать о том что тот испражнялся. Да причем далековато от основной группы, видимо стражники там сидели давно, раз отходили в кусты на таком расстоянии от лагеря, чтобы запахи не мучали.
Мужчина заметил Тильберта, но дажэ усом не повел. Посмотрев с мгновение герою в глаза, тот повернулся и засеменил в сторону моста, не проявляя никаких признаков агрессии и лишь изредко оглядывался кидая подозрительные взгляды.

Тильберт последовал за появившимся из кустов мужичком. Успокаивающе поглаживая коня по морде. Сейчас во что бы то ни стало стоило перебраться на другой берег. Идя к мосту Тильберт постарался повнимательнее присмотреться к его конструкции.

Мост был деревянный, добротный, однако такое близкое нахождение ее к воде, давало о себе знать. То тут то там виднелись следы гниения на перилах, доски же были новыми, их явно частенько меняли, для безопасности переправы.
У моста, Тильберта остановили. Один из стражей встал и заговорил.
- Пошлина в одну золотую монету, для иноземцев три.

К мосту Тильберт уже подъехал, причем вспоминая своего отца напустил на лицо умеренно спесивое выражение. Правда при фразе стражника он на миг замер, будто его ударили. Требования платы он не ожидал. Точнее это можно было предположить где-нибудь подальше от битвы...
...Правильнее сказать от поражения.
Будем надеяться они ещё не в курсе.
- Энгел-адьютант генерала ван Штоцерена, командующего левым флангом обороны Малахитовой крепости. С донесением в резервную ставку сил Говлийской армии, - представился он, попытавшись создать на лице смесь из надменности и спеси.
Оглядев ряды доблестных защитников моста, он пятками заставил коня гарцевать на месте.
- По закону военного времени, я мобилизую вас для нашей победы, - патетично возвестил он, - ваша задача до последнего оборонять мост от вольной конницы и дать мне время добраться до ставки с донесением. Продержитесь до вечера, каждому по гривне, а там и подкрепление подойдет.
Выпалил он командирским тоном.
- Вы готовы умереть за Спасителя?
И уже перейдя на более будничный тон после патетики своей речи поинтересовался:
- В деревеньке есть ещё ополченцы?

Мало того, что стражники были явно вольными всадниками, им ясно дали знать, чтобы любые Говлийские военные были убиты на поражение, а гражданские взяты в плен. Однако речь Тильберта возымела успех. Возможно он и не отличался отличной риторикой или харизматичностью, однако в тот день его демогогия смогла просто оглоушить стражей. Один неуверенно полез за мечом, как-то вяло...то тронул эфес то убрал руку не понимая что вобще происходит. Второй от наглости всадника то раззевал то закрывал рот. Остальные двое просто почесывали макушки. Все что один сумел выдать...нервным непонимаюшим голосом было "Какая деревня".
Тильберт в этот момент мог спокойно перейти мост...да поторопиться с этим, пока стражи не опомнились.

Тильберт сам немного опешил от своей ошибки. Спутать ополчение с вольными, да ещё толкнуть перед ними такую речь. Наверное он выглядит перед ними полным психом. Впрочем, всадник оправился быстрее стражей и воздев вперед руку, указывая ею через мост, завопил:
- Вперед! Славные воины Гондураса!!! На столицу!
И сам ударил по бокам коня, пустив того вскачь через мост. Впрочем к концу моста он уже притормозил немного натянув поводья и высматривая, что-то по сторонам.

Стражники от такого напора аж встрепетнулись. Один из них даже неловко выкрикнул "за гондурас", после чего тут же стих и растеряно посмотрел на своих сослуживцев негласно спрашивая, что же такое "гондурас". Стражи так ничего и не поняли, и только когда Тильберт уже был на другом концу моста, мужики начали кричать мол "А пошлину уплатить?", но никто из них не спешил останавливать зайца.

Опоры моста достаточно прочны, смогли бы выдержать шестерых-семерых всадников с конями в полном обмундировании, однако пару ловких ударов мечом смогли бы спустить переправу вниз по течению речки Обари.

Тильберт резко осадил коня, когда копыта застучали не по настилу, а по твердой земле. Он соскочил на землю и сняв из седельных креплений свой двуручник вернулся к мосту.
На то чтоб примерится потребовалось всего пара мгновений и в следующий миг на крепления моста обрушился первый удар. Мощный из-за головы... таким ударом умельцы двуручника могли развалить всадника пополам.
Интересно, думал Тильберт, появится ли после этого рассказ что некоторые психанутые мечники, могут одним ударом разрубить мост. Среди солдатни он провел немало времени и уже уловил, что из любой мелочи может появится легенда. Наверняка тот мечник, что "родил" эту легенду потратил на неё немало времени.
Покончив с первой опорой Тильберт перешел к второму месту, покосившись где там стражники. Он так и не смог вспомнить были у них арбалеты или нет, но в любом случае стоило торопится. Парень ускорил процесс рубки делая широкие замахи и с силой обрушивая клинок на опору.

Мост конечно же не выдержал такой атаки со стороны Тильберта. После первого удара, на другом конце моста послышались возгласы, а после второго уже крики. Арбалетов у них не было, но вот после третьего замаха они уже вскочили на коней и ринулись пересекать мост. К ихнему удивлению, канаты после третьего удара лопнули. Послышался треск и мост покосился вправо, да так резко, что кони преследователей начали стремительно соскальзывать вниз. Удержав своих конец, всадники рванули обратно. понимая, что еще пару мгновений и они отправятся в речку Обари.

Когда Тильберт начал рубить второй канат, на котором сейчас держался мост, он наверняка предвкушал каждый удар. После второго, когда мост начал скрипеть и хрипеть как старик вставая со своего древнего кресла-качалки, он уже со злой улыбкой треснул уже ненужный третий раз, после чего мост с треском полетел вниз. Красивое зрелище стоило того, однако этим самым не совершил ли Тильберт огромную ошибку?

Над тем совершил он ошибку или нет, Тильберт не стал гадать, он отсек от себя преследователей и возможно, если враг выберет этот путь через Обари, задержал продвижение противника.
Положив свой двуручник на плечо он помахал горе стражникам рукой и направился к своему коню. Сняв перчатку он любовно огладил лезвие клинка ища новые зазубрины от боя и от рубки моста и только после этого повесил его в кольцо у седла. Вскочив в седло он неспешным шагом направился вдоль берега, стоило сейчас решить куда направится. А пока он решил найти где-нибудь укромное место на берегу и дать отдохнуть себе и коню, да и стоило его помыть, как следует едкий пот залил всю шкуру и сбрую, да и самому можно вымыться.
Так что пока всадник искал подходящее место для своей задумки, он пытался припомнить все места куда сейчас можно было податься.

Как только неудачливые стражники скрылись из вида, Тильберт спешился и уже пошел рядом с конем, желая дать измученной животине хоть какой-то отдых. Идти в доспехах было тяжеловато, после боя и бегства. Больше всего Тилю хотелось смыть грязь, наконец-то отдохнуть и перекусить.
В ближайщее время можно было осуществить хотя бы первые два пункта.
Спуск к реке и подходящее место удалось найти лишь через час полтора. Река разливалась образуя заводь, спокойную от течения и частично заросшую.
Чем то это место напомнило Тильберту мместечко недалеко от места где он родился, по крайней мере там было так же спокойно.
Спустившись к воде он снял с коня сбрую, наконец-то, освободив его, отчего тот довольно всхрапнул и в который раз потянулся бархатистыми губами к воде. Тильберт не стал его удерживать и отпустил лошадь к воде хлопнув его по мокрому от пота боку. Пока четвероногий шумно пил воду, широко раставив передние ноги, воин наконец избавился от своей брони и пропотевшей одежды. Стоя по колено в воде он обтирал скакуна пучком мокрой травы, пока не смыл с его боков весь пот. Все это время конь стоически хрумкал сочными ковшинками, отмахиваясь мокрым хвостом от летающих доставак.
Закончив с помывкой коня Тильберт стреножил его и оставил на берегу пастись, хотя тот все расно норовил спутится к воде за сочными водными растениями. Воин же, наконец, смог занятся собой. С не малым удовольствием он пересек заводь и вернувшись к своему берегу некоторое время лежал в воде. После чего используя песок в качестве моющего средства, растерся им и нырнул в воду избавляясь от него и от грязи. Наконец, парень выбрался из воды и растянулся на берегу, подставив солнцу лицо.